Кто хоть раз видел вблизи живого лируллийца, запомнит его облик на всю жизнь. Мощный и ровный ствол-туловище опирается на пять сильных корней-лап, с помощью которых лируллиец передвигается и зарывается в землю, когда ему это нужно. Сверху из ствола-туловища растут пять гибких и длинных ветвей-рук, а также с десяток ветвей поменьше, расположенных между ними. Последние покрыты чем-то вроде узких листьев и служат лируллийцам органами восприятия различных излучений (начиная от инфракрасного и заканчивая ультрафиолетом). На вершине ствола, в широкой развилке между ветвями расположено полусферическое пятилепестковое образование. Это орган приёма пищи. Или, попросту говоря, рот. Возможно, это покажется странным, но лируллийцы общаются друг с другом при помощи звуковой речи, так же, как и человек, и звуки у них тоже исходят изо рта. Мозг у лируллийцев…. Впрочем, не будем утомлять читателя подробным описанием чужой нечеловеческой анатомии – она довольно сложна и скучна, как и всякая анатомия, если вы, конечно, не космобиолог или специалист по истории галактических рас. Скажем только, что их мозг имеет цилиндрическую форму и глубоко спрятан внутри туловища-ствола под толстым слоем крепкой кожи-коры и мышц-древесины.

Лируллийцы – удивительные существа (все разумные существа во вселенной по-своему удивительны, но лирулийцы мне лично всегда были особенно интересны).

Ещё на заре своей истории они уже обладали замечательной способностью к очень быстрой регенерации (лируллийцу ничего не стоит отрастить потерянную в бою или при несчастном случае руку-ногу-ветку буквально за пару часов). Позже, когда борьба за существование на Лирулле вступила в решающую стадию, эта способность развилась в нечто большее.

Дело в том, что изначально, на Лирулле возникли две, претендующие на разумность, расы. Собственно лируллийцы, больше похожие на растения, чем на животных. И ещё одна – гуманоидная. Гуманоиды (млекопитающие, две руки, две ноги, одна голова) не искали компромиссов и, как только осознали в себе первые проблески разума, начали против своих конкурентов беспощадную войну на уничтожение. И война эта вполне могла бы закончиться победой гуманоидов, которые к тому времени научились изготавливать оружие и орудия труда, шить одежду, строить жилища и овладели тайной огня, если бы…. Если бы не вот эта самая способность лируллийцев-растений к быстрой регенерации, которая под угрозой полного уничтожения вида вовремя переросла в способность удивительным образом изменять свой внешний вид. Эти псевдорастения, в которых тоже уже проснулся разум, научились сознательно принимать практически любую форму. Сначала, при необходимости, форму обычных деревьев, а затем и форму животных и даже самих гуманоидов. Вот тут-то, как только будущие хозяева Лируллы, научились принимать внешний вид своих врагов, и наступил перелом. Потому что, научившись превращаться внешне в двуногих прямоходящих, они сумели перенять у гуманоидов и способность к изготовлению сначала оружия, а позже и орудий труда.

Война шла ещё много тысяч лет, но гуманоиды были уже исторически обречены и, в конце концов, окончательно исчезли с лица Лируллы.

Гуманоиды исчезли, но у лируллийцев, совсем не агрессивных по натуре, одновременно с врождённой нелюбовью к гуманоидам как таковым, возник огромный комплекс вины перед ними же. Этот комплекс не был полностью изжит и доныне, что и предопределило их, лируллийцев, дальнейшую судьбу. А именно – стать одной из четырёх рас-основательниц Галактического Сообщества (остальные три были расами гуманоидными). И не просто «одной из», но самой древней и авторитетной, чья мудрость и способность к пониманию, диалогу и компромиссу часто играли решающую роль при совместном решении всяческих общегалактических проблем.

И только по отношению к людям Земли врождённая лируллийская нелюбовь к гуманоидам возрастала чуть ли не до прежних, доисторических размеров. Дело тут было, конечно, не во внешнем виде, характере и повадках (все гуманоиды по этим параметрам не сильно отличаются друг от друга). А вот в чём…. Некоторые учёные и политики Лируллы считали, что виной всему чуть было не разразившаяся из-за айредов война между людьми и лируллийцами. Другие искали первопричину в агрессивности рода людского, которая агрессивность была, по их мнению, выше обычной агрессивности гуманоидов и по своей интенсивности и накалу приближалась к той самой агрессивности древних прямоходящих двуногих, с которыми лируллийцы имели недоброе дело на своей собственной планете. Были и другие вполне достойные и солидные гипотезы. Но гипотезы всегда остаются всего лишь гипотезами, а факты – фактами. Факты же заключались в том, что при общении с людьми, извечная внутренняя борьба комплекса вины и врождённой неприязни к гуманоидам в душе лируллийцев обострялась и принимала зачастую довольно причудливые формы.

Разумеется, люди платили лируллийцам похожей монетой. Именно похожей, а не той же, потому что неприязнь к этим разумным растениям-животным была у землян не врождённой, а, так сказать, благоприобретённой, а комплекс вины по отношению к лируллийцам вообще отсутствовал. Потому что единственное из чего он, комплекс, мог хотя бы теоретически возникнуть – это массовая вырубка на Земле лесов в 19-21 веках, которые, к тому же, давным-давно были человечеством восстановлены в прежнем объёме.

Итак, похожий на гигантское яйцо, космокатер лируллийцев причалил к «Пахарю». Экипаж, как и положено, встречал гостей у шлюза (только Штурман, согласно Уставу Гражданской Космослужбы, остался в рубке).

Гостей было трое. Облачённые в скафандры, они напоминали причудливые вазы на ножках, увенчанные шарообразными стеклянными плафонами, из-под которых свисали гибкие длинные отростки. Каждая ваза высотой около двух метров.

Лируллийцы, как и люди, родились на кислородной планете. Поэтому, как только дверь шлюза бесшумно встала за их спинами на место, шлемы скафандров были сняты, вежливо-официальные приветствия сказаны, и гости вслед за хозяевами проследовали в кают-компанию.

В кают-компании Капитан на секунду замялся, не зная как предложить гостям сесть (лируллийцы, находясь в своём естественном виде, предпочитали и спать, и бодрствовать стоя).

– Не трудитесь, – выручил Капитана лируллиец, который был чуть ниже ростом своих товарищей и даже в скафандре казался как-то изящней чем они. – Мы с удовольствием постоим. А вы садитесь, не стесняйтесь.

Гость говорил сам, без интеркома и почти без акцента (было отчётливо видно трепетание всех пяти лепестков его рта, когда сквозь них проходил воздух), и экипаж «Пахаря» переглянулся. Говорящий на земном языке лируллиец – это была большая редкость.

– Ничего, – не растерялся Капитан. – Мы тоже с большим удовольствием постоим. Только, вот, простите, не знаю, что вам предложить. Может быть…э-э… чистой воды?

– Воды? – переспросил «маленький» лируллиец – стало уже понятно, что он здесь у них главный – и рассмеялся, одновременно зашелестев всеми своими листьями. – Честно говоря, лично я, как гость, рассчитывала попробовать ваш знаменитый коктейль «Милый Джон». Кажется так он называется?

Капитан почесал в затылке, Оружейник открыл и забыл закрыть рот, а Механик едва сумел подавить в зародыше нервный смех. И только Доктор невозмутимо сказал:

– Умник, семь бокалов «Милого Джона»!

И добавил:

– Вы уверенны, что алкоголь вам не повредит?

– Не больше чем вам, – лируллиец изобразил нечто вроде лёгкого поклона. – Кстати, разрешите представиться. Я – Чрезвычайный и Полномочный Посол Лируллы на планету Земля. Зовут меня… Зовите меня… Вишня. Так будет удобнее и вам, и мне. Тем более, что на Земле, насколько я знаю, есть красивое дерево с таким названием и замечательными плодами. Вот моя верительная грамота.

С этими словами лируллиец (лируллийка?) расстегнул в передней части скафандра карман-клапан, достал оттуда лист бумаги и протянул её Капитану.

Там, где возникает разум, неизбежно появляется общество. А позже и государство. Лирулийцы не пользовались документами удостоверяющими личность в нашем понимании этого слова. Но они уже тысячи лет имели дело с гуманоидами различных рас и научились иногда принимать правила чужой игры.

Капитан внимательно прочитал документ. Составлен он был по всей форме на общеземном языке и в несколько старомодной форме гласил, что податель сего, госпожа (всё-таки лируллийка!) такая-то, является Чрезвычайным Полномочным Послом Лируллы на Землю. Просьба оказывать всемерное содействие. Тут же имелись две печати: лируллийская, похожая на сложного вида кляксу, и человеческая – круглая печать земного посольства на Лирулле.

Тут в кают-компанию степенно вошёл Умник с «гостевым» серебряным подносом в манипуляторах, на котором переливались янтарём семь высоких запотевших бокалов.

– Что ж, – промолвил Капитан, возвращая документ (он уже понял, что корабль не арестуют, а потому голос его был полон самого искреннего радушия), – добро пожаловать на борт «Пахаря», госпожа Чрезвычайный Посол!