Приятель высказался в том духе, что мухи отдельно, котлеты отдельно. Торт вместе есть хорошо, а говно есть вообще не надо. Узнать, что близкий тебе человек – такой же близкий для многих других, эдак можно договориться до таких вещей, что, мол, все прохожие тебе горячо любимые люди, и по-настоящему близким человеком является только мама, всё это, ох, как невесело!

Саша тогда перевёл разговор в шутку, но так и не решил, что же он по этому поводу думает сам. И вот сейчас его охватила страшная обида. Его Ирка с этим… Значит всё-таки было? Было! Врать убедительно Ирина всегда умела, в этом у Саши не было сомнений, они не первый год живут вместе. Но эта скотина Лобов! Ведь он тогда, на той вечеринке пьяный рассказывал пьяному же Саше историю, как он развлекался с какой-то девчонкой в палатке на рыбалке, думая, что рядом никого нет, а затем друзья встретили их хохотом и возгласами восхищения. Может быть, этой девчонкой была Сашина жена? Может быть, эта сволочь Лобов получал какое-то садистское удовольствие, рассказывая мужу о приключениях его жены? Да, с той вечеринки у Саши осталось настороженное отношение к Лобову.

После увольнения предполагаемого соперника из компании, где работала жена, тревога улеглась, но через несколько лет начали выходить книги бывшего проводника. Игорь Лобов стал успешным писателем и невольно вновь приковал к себе Сашино внимание. Нет, нет, Саша уже не ревновал, но интересно было почитать мысли человека, с которым был знаком, пусть даже и не близко, и при неприятных обстоятельствах. Плохой рекламы не бывает. И Игорь Лобов вошёл в круг писателей, новинки которых Саша не пропускал. Со временем книги бывшего проводника ему даже начали нравиться. Он находил, что на многие вещи положительные герои книг Лобова смотрят так же, как и сам Саша. Поначалу этот факт удивлял. Игорь всегда производил на него впечатление пустого туповатого гуляки.

И вот – удар! Да, всё было! Да, этот Лобов издевался над Сашей, насмехался, рассказывая о своих похождениях, умалчивая только, что героиней приключений была Сашина жена. И сейчас преспокойно пишет об этом.

А если по каким-то признакам разнюхают общие знакомые? Позор! Как можно беззастенчиво врываться в чужую жизнь? Ну, проводник, ну ты и скотина!

Размышляя таким образом, Саша быстрым шагом расхаживал по квартире. Он выпил валерьянки. Через несколько минут, достал из бара одну из красивых бутылок, привезённых Ириной из-за границы, и выпил полстакана виски.

«Гадость!» – подумал Саша, но «гадость» скоро подействовала расслабляющее, и Саша решил, что в любом случае надо дочитать книгу до конца. Завтра приедет Ира, и он решит, как поступить, а до этого, он должен узнать всё. Всё, что расскажет ему Лобов в своём романе.

Саша снова углубился в чтение:

«Игорь с Катей стояли на берегу реки с удочками. Под плеск воды и романтическую картинку заката не хотелось даже, чтобы поплавок вот именно сейчас ушёл под воду. Пусть очередной судак немного подождёт. Пусть это безмятежное счастье продлится на две или три секунды.

– Возьми меня замуж, а? – с улыбкой предложила Катя.

– Так ты замужем. Хочешь иметь сразу двух мужей? – отшутился Игорь.

– Не надо мне двух. Я разведусь. С сыном твоим я подружусь, вот увидишь. А?

– Нам здесь сейчас так хорошо. Не надо думать о проблемах, которые мы оставили в Москве. Давай здесь не будем ничего решать. Вернёмся с рыбалки и там поговорим, всё обсудим. Ладно?

– Вывернулся, опять вывернулся. Скользкий, как рыба, – засмеялась Катя.

– Ты всё понимаешь, – улыбнулся Игорь и поцеловал девушку в щёку. – А рыба у тебя на крючке. Смотри, у тебя клюёт».

«Неужели она действительно хотела развестись? – мысли у Саши путались, обида жгла нестерпимо. – Неужели это правда? Как она могла? Ну, проводник! Ну, гад!»

Саша вспомнил период, когда жена начала работать проводницей. Она стала веселей, красивей, уверенней в себе. Одно «но» – она стала холодней с Сашей. Он сразу почувствовал это. Говорят, жены очень тонко чувствуют отношение мужей. Мужчины, бесспорно, им уступают в чувствительности, но именно мужчины придумали выражение «как бревно». Саша так и сказал жене: «Ты стала вести себя в постели, как бревно. Совсем недавно ты была – вулкан. Тебе стало неинтересно со мной?»

В ответ он слышал, что «сегодня я очень устала», «голова болит», «на работе неприятности» и ещё несколько таких же всем известных объяснений.

Так продолжалось около двух лет, затем всё пришло в норму. Может быть, Саша уже привык, но ему показалось, что после двух лет работы его жены на железной дороге что-то изменилось к лучшему. Ира опять стала озорной девчонкой, и в жизни, и в постели. Саша посчитал, что она изменилась как раз после того, как уволили Лобова.

2

Игорь с трудом открыл глаза, протянул руку к прикроватному столику, взял стакан воды и попытался попить, не поднимая головы. Не получилось. Вода пролилась на лицо и подушку. Игорь не расстроился, рассмеялся. Голова болела.

Ничего необычного, весело подумал Игорь и пропел припев из бармалейской песенки:

– Это даже хорошо, что пока нам плохо…

Он встал, покачиваясь, подошёл к бару, углубился в изучение его содержимого. Похмелиться хотелось обязательно, но завтра он собирался ехать на дачу и утром хотел быть свежим, «как огурец». Вина или шампанского не хотелось. Водки или коньячку лучше всего! Но есть угроза переборщить. Игорь с сожалением закрыл бар:

– Эх, тяжело нам, писателям, живётся, – пробубнил он. – Сейчас бы жахнул стакан и пошёл бы на стройку, кирпичи ворочать туда-сюда.

Игорь подошёл к холодильнику, достал пол-литровую стеклянную бутылку минералки, открыл и залпом выпил половину. Вторую половину налил в красивый высокий стакан и, прихлёбывая, отправился к письменному столу.

Роман закончен. Даже не верится. Сейчас у него в работе новый детектив. А вот тот, который несколько лет просился на бумагу – закончен. Полностью закрыта дверь в прошлое. Игорю казалось, что если он не напишет этот роман, то мысли об Ирине так и будут мучить его всю жизнь. Нет, не каждый день и каждый час, нет. Изредка, но горько. А роман получился. В издательстве все женщины перечитали, а это успех.

Вчера Игорь Лобов давал автографы на книжной выставке на ВДНХ, где его роману устроили отличную презентацию. Хотя новой книгой уже вовсю торговали и в престижных книжных магазинах, и на лотках. Реклама рекламой, но Лобов поймал себя на мысли, что раздавать автографы, быть узнаваемым, ему нравится.

Вечером отмечали выход книги в ресторане, там же, на ВДНХ. Много пили, ели, смеялись, танцевали. Через час все забыли, по какому поводу собрались, но настроение от этого не портилось. Во время танцев Лобов познакомился с красивой дамой, директором книжного магазина. Подвыпившая директорша сразу «взяла быка за рога»:

– После ресторана едем к тебе?

– А твой муж, дети? Тебя дома будут ждать.

– Позвоню. Скажу, что выпила лишнего и останусь ночевать у подруги. Судя по твоим романам, тебя не могут остановить такие мелочи?

– Меня – нет. Я забочусь о тебе, Алиночка. А герои романов – образы собирательные, мало имеющие отношение ко мне.

– О себе я позабочусь сама, спасибо за внимание, а об образе я послушала бы в более спокойной обстановке.

– У меня сейчас мать гостит, так что ко мне не получится, – с сожалением отвечал Игорь. – Мама – женщина старомодных взглядов и любит поскандалить, хлебом не корми. Моё предложение: в выходные ко мне на дачу. Маленький домик на шести сотках, но там тепло и уютно. И для двоих места вполне хватит.

Лобов врал. Мама в гости не приезжала. В квартире никого не было. Игорь не водил к себе женщин, если не был влюблён. Его злило и раздражало, когда женщина, которая, если честно, была нужна ему только на ночь, даже на часть ночи, утром начинала беззастенчиво ходить по квартире, заглядывать во все углы, брать его вещи, рукописи, лезть в компьютер, расспрашивать о его жизненном укладе. Такое положение было для Игоря невыносимо.

И ещё, что бы ни случилось, утром Игорь садился работать, а новая женщина, обычно, требовала к себе внимания и не понимала, почему такой горячий ночью Игорь, утром становился совсем никакой. Как будто его и не было рядом, он полностью «зарывался» в свои бумаги и компьютер. Лобова напрягало это утреннее женское непонимание и даже раздражение. Если кто-то находился рядом, в голове как будто щёлкал выключатель, и текст «не шёл». В такие моменты он всегда вспоминал слова Леонардо да Винчи: «Если ты одинок, то полностью принадлежишь самому себе. Если рядом с тобой находится хотя бы один человек, то ты принадлежишь себе только наполовину или даже меньше, в пропорции бездумности его поведения; а уж если рядом с тобой больше одного человека, то ты погружаешься в плачевное состояние». Эту мысль Лобов разделял, когда писал. В остальное время он был любителем компаний, вечеринок, дружеских попоек и весёлого, близкого общения с женщинами. Ну да, не с какой-то определённой, а именно так – с женщинами. Читатель знает, так бывает иногда у некоторых представителей рода человеческого. И иногда даже нередко. Впрочем, ещё немного, и автор запутается в словах.

– А сейчас, сегодня? Сегодня не будет продолжения? – не отставала решительная директорша.

Ну и напор, с восхищением подумал Игорь. Как я в молодости. Никаких условностей. Вперёд, в атаку! Ну, дорогая, если ты не стесняешься, мне тогда к чему щепетильничать?

Усмехаясь этому «щепетильничать», Игорь предложил:

– Ко мне сегодня не желательно, к тебе – нельзя, на улице холодно. Банкет заканчивается, работает только бар. Повара ушли, я видел. На кухне никого нет, дверь открыта. Пошли?!

Алина прекратила танцевать, удивлённо посмотрела на Игоря, и, то ли спросила, то ли согласилась:

– Пошли?!

Васильев уже тащил её за руку в сторону кухни.

Они вернулись через полчаса и весь вечер шутливо перемигивались. Прощаясь, Лобов поцеловал Алине руку и прошептал:

– До выходных.

– Ещё целых два дня без тебя! Я не выдержу, – томно произнесла Алина, глядя Игорю в глаза.

Итак, вчера всё прошло нормально. Лобов взял со стола новую, пахнущую типографской краской книгу. Никак не мог привыкнуть к мысли, что эти книги пишет он, Игорёк Лобов. Хорошие они или плохие не важно. Пусть другие разбираются. Книги не только сделали его жизнь интересней, они по-настоящему сделали ему жизнь! В детстве