Взбодрившись, враги хлынули вперед. Во время сближения они не могли прикрыться щитами, но некому воспользоваться этой оплошностью. Борд и державшиеся поодаль товарищи не использовали преимущество. Они бы прорвали первую линию. Затем увязнут. Погибнут в окружении.

Слишком мало их, чтобы победить.

Борд удобнее взял меч, оглядел пацанят перед собой и крикнул:

– Вперед! Докажите, что достойны!

Не стал уточнять достойны чего. Команда тоже не дошла до умов подчиненных. Пришлось пинками сбрасывать детей с возвышения, отправляя навстречу разгоряченным врагам.

Стоило пихнуть пару тройку, остальные посыпались вниз сами. Что-то кричали. Пока не уткнулись в надвигающуюся массу, прикрытую круглым щитом, носящим эмблему красной чаши.

Это уже потом, оставшиеся в живых поймут, что за символ видели.

За деревом щита скрывалась масса металла, охватывающая массивные плечи. Топоры подняты для удара, копья высматривали добычу. Правильный строй да в хорошем облачении мог бы обрушить наступающих. У Лагора подобного не было. Он как всадник презирал пехоту, используя ее как вспомогательный элемент в бою.

Враги не успели понять, против кого вышли. Топор опустился на голову ближайшему рекруту, сминая череп, вынуждая его лопнуть, подобно высохшей ягоде. Из черепушки брызнуло немного сока. Оружие завязло. Некому было воспользоваться этой оплошностью.

Воин с чашей на щите отпихнул ногой труп, удивляясь, какой он легкий. Еще одно мгновение замешательства. Воин сощурил глаза, опустил щит и отвел его в сторону. Он бежал вперед, ожидая встретить равного себе противника, сокрушить его и забрать трофеи. А перед ним лежал тщедушный, низкорослый паренек, все богатство которого составлял ржавый нож.

Слишком много странностей, слишком непонятно. Воин обернулся, ища взглядом товарищей. Увидел такого же недоуменного соратника, стоящего над проткнутым и извивающимся под жалом копья пареньком.

А следом за тем на воина обрушилась колоссальная тень, выплюнувшая из скопления мрака отросток с топором.

Удар пришелся в плечо. Чешуйки защитили плоть от разрезания, сохранили сосуды, но не спасли кости и сухожилия. Нанесенный в падении удар смял верхнюю часть торса, перекосив человека. Раздался скрипучий звук, заглушенный криком боли. Щит теперь бесполезен, а нанесенный топорищем удар разорвал щеку раненному, вышиб все зубы с левой стороны и превратил челюсть в месиво.

Наблюдавший за этим товарищ дернулся, намереваясь идти вперед. Спасти соратника! Мысль, что он под угрозой пришла вовремя. Воин успел повернуться, чтобы облизать наточенное лезвие бордовского топора.

Бородатый воин из войска Лагора оттолкнул поверженного воина, прикрылся щитом и побежал ко второй линии врагов. Он не ждал, последуют за ним товарищи или нет. Сейчас это не имело значения.

Несколько ночей посреди болот пошли на пользу отступившему войску. Их броня проржавела. Слой грязи покрывал одежду и лица. Лучшей маскировки нельзя не придумать.

Десяток Борда сковал вторую линию битвой, снял достойную жатву. Но преимущество они уже утратили, завязли в поединках один на один. Пространство для маневра постоянно суживалось. Воинов сгоняли в круг, насмехаясь жалящими ударами копий.

– Где ваш начальник? – с насмешкой в голосе спросил сержант. – Ублажает болотников?

Экипировка его отличалась только высоким коническим шлемом да украшенными ножнами для ножа.

Ответа он не дождался.

– В плен брать?

Сержант покачал головой.

Он обошел окруженное войско противника, пытаясь понять, как врагам удалось отнять у него полтора десятка воинов. Обнаружил лишь несколько пареньков, чья кровь поила топкую землю. Лица их были расплющены и уже утонули в грязи. А тела смяты во время свалки.

Ножи – их единственное вооружение.

Сержант выругался. Не понимал, где лагорцам удалось найти этих ребят.

– Эй, Борд, да? – сержант протолкался через линию своих людей.

– Чего?

– Где сыскали эту мелюзгу? Деревня поблизости?

– Ну.

– Хорошо. Сложи оружие, я тебе сохраню жизнь.

Борд сплюнул и уперся носом в край щита. Его глаза поблескивали над кромкой.

Сержант пожал плечами. Самостоятельно в топь он соваться не хотел. У лагорцев это был жест отчаяния. Результат закономерный, они потеряли половину воинов, все трофеи и припасы, но стоит отдать им должное, задумка с рекрутами неплохая.

Правда Хранитель такое не ценит. Подобные хитрости позорят воинскую честь, скорее напоминают о происках его вечного противника.

Сержант сплюнул, прикрылся щитом и направился против Борда. Это послужило сигналом к сшибке. Удары обрушивались на щиты. Укус за укусом, выбивая щепу и искры, когда металл касался металла. Кольцо постоянно сжималось. Ломались щиты, а следом валились тела.

Людям Борда уже не удавалось отнять ни одной жизни. Их становилось меньше. Они могли только кричать, сплевывать кровавую пену и осмеивать врагов. Победу им это не принесет. Зато шум послужил хорошей маскировкой, за которой не удалось заметить другого – звон металла, гулкие шаги и нервное дыхание коня.

Лагор вывел отряд, ориентируясь на шум схватки. Он шел отдельно, следуя за пешими бойцами. Из предосторожности, и дожидаясь восхода. В редколесье он мог воспользоваться преимуществом, но в темноте действовать не мог.

Конный поднялся на тот холм, с которого обрушился вниз Борд. Заметил Лагор и своего самого лучшего бойца, что все еще не преклонил колени перед врагами. Вокруг него и трех уцелевших собралось два десятка воинов с красной чашей на щите. Во фланг им уже неслись лагорцы.

Они столкнулись, сняли жатву жизни. Отряды смешались, давая время Борду и двум его воинам передышку. Сержант забыл о необходимости стучать по щиту врага, отдавал приказы. Затем он заметил конного, чудесным образом выбравшегося из топи. Ни он, ни конь его не пострадал.

Лагор выбрал возвышенность, чтобы набрать скорость для удара. Два отряда вытоптали местность, очистив ее от опасного сора.

Толкнув коня, Лагор скатился с холма. Прошел по телу раненного рекрута, давя ему грудную клетку из милосердия. Треснувшие ребра пронзили сердце паренька, освобождая душу от телесных страданий.

Лагор выставил вперед копье и врезался в строй врагов. Конь его задрал голову, страшно заржал. Подставленная под удар шея коня осталась невредима, зато он подмял под себя еще двух воинов. Остальные успели расступиться.

Не удержав в руках копье, Лагор выпустил его. Иначе сломал бы запястье. У всадника есть запасное оружие. Конный пронесся через пеших, рассекая их на три части. Чуть не смял Борда, но тот успел отступить.

Воин тяжело дыша оперся на край щита. Заметил, что рядом с ним так же тяжело дышит другой человек. Чаша у него на щите. Борд, сглотнул тяжелый воздух, поднял топор и ткнул острой кромкой в шею врага. Тот разминулся со смертью, чтобы найти ее мгновением позже.

Кровь из артерии забрызгала всех вокруг. Борд оказался среди врагов, но те были слишком ошеломлены, а строй их сломан. Оставалось только держать их на расстоянии, да поглядывать в сторону всадника. Бросать врагов под ноги Высокомерного.

Носясь среди сражающихся Лагор вносил сумятицу, раздавая бестолковые удары мечом по остроконечным шлемам. Веса оружия не хватало, чтобы пробить металл, нанести повреждения костям. Эти удары отвлекали, смущали воинов, чем пользовались пешие лагорцы.

Схватка не заняла много времени.

После первого натиска измотанные люди едва передвигались, не могли поднять оружие над головой, а щиты держали у ног. Уже не слышно криков, возгласов и насмешек. Люди тяжело дышали, сплевывали. Едкий пот заливал глаза.

Воины красной чаши поняли, что проиграли. Хотя еще оставались в большинстве. Теперь пришел их черед отступать. Рассеявшись, они побрели в стороны. Лагор догонял их, добивая мечом в открытые шеи, рассекая запястья, обескровливая отступающих. Спаслись лишь те, кто добрался до деревьев. Немногие.

Сержант с лучшими из отряда пытался отступить, но путь в лес закрывали лагорцы. Свободным оставался только пустырь между колючими кустами. Они успели добраться до него, пока Лагор разбирался с бегущими.

Всадник обратил внимание на важного противника и направился к нему. Пусть уставшие, но эти двое еще представляли угрозу. Лагор проезжал по кругу, бросаясь туда, где сержант вражеского войска пытался найти спасение.

Подоспели уцелевшие пехотинцы. Их осталось немного. Уже не два десятка. Восемь человек и все израненные, уставшие.

– Бросай оружие! – приказал Лагор.

– Приди и возьми.

– Я уже взял свое.

Надменный взгляд не оказал эффекта. Сержант сплюнул. Поправил тяжелый шлем. Шнурок натирал подбородок, опять в этом месте появилась кровавая язва. Что опасно в топком месте. Сержант усмехнулся. Сейчас ему не козней болотных духов следует опасаться.

– Сначала сбежал, как трус! – закричал он. – А потом хитрости недостойные измышлял! Только так побеждаешь. Хранитель гневается, глядя на тебя. Ты прислужник Первого врага! Пьешь болотную жижу из его сапог!

Лагор не стал спорить с сержантом. Пытаясь возразить, он проиграет. Он нашел взглядом Борда и кивнул ему. Тот знал, что делать. Копий в отряде почти не осталось. Но обломки оружия послужили. Сержанта и его человека забросали копьями, а затем подошли, чтобы добить. Мольбы воина красной чаши остались без ответа. О раненом некому позаботиться.

Воины не ждали дальнейших приказов.

Сняли с убитых доспехи, оружие. Отрезали пальцы, чтобы стащить с них кольца, выбили зубы, притянутые к челюстям золотой проволокой.

Кошели перешли к новым владельцам. Фляги с подкисленной водой осушили и разбросали по окрестностям. Достанутся либо духам, либо имиртинцам, прознавшим о битве.

Среди добычи оказалось еще трое пареньков, каким-то чудом уцелевших.

От страха они совсем утратили ощущение реальности.

– Гляди! Хоть чего с ними делай!

– Да прикончить их и хватит.

– Может продать?

– На север придется податься, тут они не нужны. Кому эти нужны еще. А там корабли.

Борд шлепнул по затылку говорившего.

– Чего забыли, что эти уже испили из чаши?!

– Испили и чего? – Воин потирал голову, сделал шаг назад.

– А того! Лучше выпить принеси, ребятки натерпелись.

– В кормилицы заделался, что ль.

– Чего, – Борд зыркнул на говорившего.

– Да ща принесу, остынь, – пробурчал: – шуток не понимает.

Рекрутов стащили в одно месте, где было относительно сухо. И хотя на первый взгляд раны не видны, Борд знал, как бой отражается на человеке. Вот пройдет драка, все ржут, кричат от радости. Ну, кто уцелел. А потом один падает замертво. Ран у него нет. Чего с ним стало, не ясно.

Другой бы сказал, что Хранитель прибрал. Тогда почему он освобождает от земных мучений недостойных в том числе. Борд повидал всякое, потому сомневался, что это проведение Хранителя. Скорее уж происки его исконного врага. Такие хитрости скорее уж по его части.

Борд осматривал раненных пареньков. Нашел у двоих небольшие травмы. Просто царапины и ссадины, скорее уж парнишки сами их получили, когда пытались слинять. К ним подъехал всадник Лагор. С высоты он взглянул на рекрутов, оценивая и прикидывая. Прошедший бой оживил его, напоенный кровью меч передал всаднику сил.

– Что скажешь? – он привык полагаться на мнение опытного воина.

– Ребятки уцелели, а это уже, – он покачал головой. – Первый бой пережить.

– Нам недосуг заниматься ими.

– Они принесли клятву, – напомнил Борд, сведя брови.

Он не был религиозным, хотя носил на груди резное изображение чаши. Деревяшка пропиталась потом, кровью, потрескалась, но вот уже лет десять никуда не девалась. Что говорило о мощи защитного символа.

Кроме того, о чем ни Лагор, ни товарищи не знали – знать это не положено, в пояс Борда вшиты амулеты из его родной деревни. Древнее того нагрудного знака. Могущественней.

– Хранитель защитил их. Избрал в сопутствующие, – Лагор обратил взгляд к серому небу.

Где-то там за ветками, за облаками и дальше, в эфирной бесконечности обитало всесогревающее солнце. Непобедимое, ясное око Хранителя.

– Пусть идут с нами, – решил всадник.

Он потянул за узду, заставляя коня дернуться в сторону.

Воины обобрали тела, сбросили в ручей и присыпали листвой. Времени заниматься трупами у них нет, и желания не сыскалось. Пусть уж болотные твари сами расправятся с гниющей плотью.

Погибших рекрутов оставили лежать там, где их застигла смерть.

В округе не бродят посторонние. А шум драки заставит бежать всех. Но все равно лагорцы поспешили к заветному трофею, стоящему неподалеку. Воины красной чаши не успели сняться с лагеря. Все их снаряжение, ценности, запасное оружие, находилось там же.

Борд крикнул товарищам, чтобы его подождали. Затем посмотрел на рекрутов. Сам же проблему придумал. Не так-то уж не прав всадник.

Нельзя отставать от товарищей, а то разберут все ценное. Борд принялся пинать рекрутов, прикрикивая на них. Нечего тут разлеживаться. Травм нет, так на ноги и вперед! После пары, тройки увесистых ударов, ребята пришли в себя. Поднялись, поплелись, куда указал Борд.

– Я вам нянькой не заделывался. Или дома с вами все носились?! – напутствовал их.

Прикрикивал скорее для острастки, хотя в конце фразы голос его подвел. Ребята пережили первый бой. Такое легко не проходит. Что уж тут поделать, они своей судьбы не выбирали. Как и никто во всем мире. А раз так, надо стойко сносить тяготы.

Только один не поднимался. Он стонал и пытался отползти дальше. Борд перевернул его носком сапога, осмотрел. Вроде крови нет. Дышит нормально. Конечности в правильном положении. Чего ж на ноги не может подняться?

Борд почесал подбородок, присел на корточки.

Паренек выглядел нормально, только бледно. Причиной тому могли быть разные проблемы.

– Иди давай! – Борд шлепнул паренька по щеке.

Реакция была, но добиться своего воин не смог. Он даже перешел на уговоры, пытаясь убедить паренька.

– Там огонь. Слышишь? Еда. Пожрешь и поспишь. А тут чего лежать?

Вроде слова парень понимает, но подняться все равно не может. Или не хочет. Задрав ему рубаху, не заметив вялое сопротивление, Борд осмотрел поясницу, живот и грудь рекрута. Да вроде все нормально.

Воин пожал плечами.

– Идти можешь? – спросил он.

Парень покачал головой, с надеждой посмотрел на воина.

Борд незаметно достал нож. Вдавил ладонь в лицо паренька и убил его. Из-под его лапищи едва ли какой звук выскользнул. Отерев нож о рубаху паренька, Борд поднялся и пожал плечами. Он не понимал, на что рассчитывал рекрут. Что его понесут? Может, еще кормить будут.

Вряд ли в их деревне так с ними носились.

Тело Борд оставил на том же месте. Если уж живого его не понес, то мертвого тем более не станет.

Старый воин успел как раз к дележу добычи. Забрал себе котелок – кто кашеварит, тот может украдкой отложить себе лишний половник каши. Наскоро перекусили. Еда перепала уцелевшим рекрутам – две плошки каши и сухари.

Каша уже остыла, разогревать ее не стали. Снявшие верхний слой варева получили лучшую порцию. Наверху скопились подстывшие лужицы жира. А внизу только пустая крупа.

Пару минут усердно работали ложками. Облизали их и заткнули за голенища сапог.

– Снимаемся! – скомандовал Лагор.

Сам он в трапезе не участвовал. Лишь отпивал из фляги смесь вина с медом. Его конь в это время пасся на лугу.

Оставаться здесь не имело смысла. Даже опасно. Запах тлена привлечет болотных духов или банально – волков. Воины сочли за лучшее уйти дальше на восток, как намеревались изначально. Их путь и так пролегал в ту сторону, пока размолвка между отрядами не вылилась в кровавую междоусобицу.

Лагорцы вернули личные вещи, что на время присвоили воины красной чаши.

– Всадник, – Борд обратился к начальнику, – как объясняться-то будем.

– Что?

– Ну, что сержанта Ворха и его парней потеряли.

– Сгинули в болотах, – отмахнулся Лагор.

Вот уж проблема. Будто редко из похода возвращаются войска в неполном составе.

– А эти?

Борд взглядом указал на рекрутов. Лагор только усмехнулся. Кто поверит бестолковым детям. Лагор мог бы объяснить воину, что опасаться тут нечего. Не стал тратить времени.

Свернули палатки, взвалили на плечи. Хворостины, служившие опорами, бросили. Дальше пойдут – начнется лесистая местность. Прямую ветку не составит труда сыскать.

Вернув собственные вещи, лагорцы присвоили трофеи второго отряда. Их не смущало, что медные амулеты, плащи, ножи и ложки могут быть узнаны товарищами воинов погибшего отряда. Не говоря уж про оружие.

Им досталась пара луков с неполным набором стрел – боевых, а вот охотничьих среди них не сохранилось. Десяток копий, два десятка дротиков и большой запас топоров. Тащить всю эту груду не представлялось возможным, потому избавились от топорищ.

Ценнее всего оказались сундучок с серебром, взятым в походе и кольчуга сержанта Ворха. Но их себе по праву забрал начальник отряда.

– Выдвигаемся! – скомандовал Лагор, уже оседлавший коня.

Ему никто не возразил, хотя некоторым воинам еще на ходу пришлось подтягивать завязки. Борд остановился, чтобы подзатыльниками поднять мальцов. Они еще не понимают, как нужно себя вести в отряде.

– Я не пойду, – прошептал рекрут.

Борд даже не удостоил его ответом, просто ударил древком в грудь. Наверняка теперь там расцветет синяк. Паренек застонал, получил еще удар, наконец-то понял, что пора подниматься.

– Хватай мешки, – Борд указал на припасы.

Мешки большие, но в них запас сухарей. Пусть ноша неподъемная, но Борд к ребятишкам отнесся с вниманием. Поклажа воинов не будет уменьшаться, а вот сухари будут иссякать после каждой остановки.

Рекруты подошли к мешкам, с ужасом посмотрели на холстину, забитую припасами.

– Ну? Чего уставились? Ждете, пока черви там заведутся? Хватай и топай!

Один так и поступил, а вот второй дал деру. Упорхнул в заросли, словно куропатка. Борд фыркнул. Паренек не так глуп, как казался. Скрывшись за деревьями, он имел шанс убежать. Конный его там не поймает. Только Лагор не станет гоняться за дезертирами.

– Начальник? – Борд крикнул.

Лагор оглянулся и кивнул, давая позволение. Только он имел право лишать подчиненных жизни. Судить их, карать или миловать. Но мог делегировать полномочия.

Старый воин сбросил поклажу, расправил плечи. А бежавший рекрут уже находился в полусотне шагов. Его светлая головка мелькала среди ветвей. быстрые ножки путались в нитях тумана.

Второй рекрут глядел на смелого товарища.

– Что? Думаешь упустил свой шанс? – спросил воин.

Рекрут взглянул на мужчину. Глаза паренька раскрыты, зрачки расширены. Удивление или удар по голове?

– Так гляди, какой шанс ты упустил.

Борд взвесил в руке дротик, привык к его весу поймал баланс. А малец уже в семи десятках шагах. Начал замедляться, не слыша за спиной погони. Ошибка. Мог бы уйти, приложи больше усилий.

Метнув копье, Борд повернулся к оставшемуся рекруту.

– А теперь иди туда, – воин указал рукой, – возьмешь копье и вернешься. Понял?

Парень кивнул.

– Язык отсох?

– Понял.

– Дуй, давай, – подзатыльник для скорости.

Хотя, может, не стоило. У паренька и так что-то не в порядке.