Обычный в этих краях сильный утренний ветер, сегодня, кажется, окончательно впал в буйство бессмысленной ярости, то волнами хлестая по ярко-зеленому травяному ковру с обеих сторон взлетно-посадочной полосы, то вдруг ударяя тугим холодным кулаком по лицам стоящих на аэродроме. Начальник дежурной смены Рузри, вышедший вместе с остальными свободными офицерами встречать давно ожидаемого гостя, пожалел о том, что не захватил с собой летный шлем: его прозрачное пластиковое забрало сейчас было бы очень даже кстати.

Приближавшийся с запада гул старомодных турбин перешел в рев, и вот над далеким темным массивом леса появился силуэт двухмоторного бомбардировщика. Выпустив шасси, самолет плавно коснулся полосы и заскользил по серой бетонной ленте. До чутких ушей Рузри донесся короткий писк тормозов. Длиннокрылая серая машина свернула с полосы на поле аэродрома и наконец встала напротив главной вышки. Огромные четырехлопастные пропеллеры совершили еще несколько оборотов, после чего наконец замерли. Из брюха бомбардировщика выпала легкая пластиковая лесенка.

Ежась от лезущего под теплую куртку ветра, Рузри решительно зашагал вперед.

По трапу скользнула стройная фигура в черном комбинезоне. Рузри уже знал, кто это. Вот она вышла из-под крыла самолета и неторопливо двинулась навстречу офицеру. У Рузри на миг перехватило дыхание. Она была не просто обольстительна, нет, она могла свести с ума одним своим взглядом. Рузри уже доводилось встречаться с леди Суинни, и всякий раз он прикладывал немалые усилия, чтобы не пасть ниц к ее ногам. Приблизившись, Рузри прижал к затылку уши в жесте немого подчинения и произнес, слегка глотая от возбуждения гласные:

– Пр-рветствую вас, моя леди…

Суинни ответила ему короткой молчаливой улыбкой. Попятившись, Рузри пропустил ее вперед себя и засеменил рядом, трепеща в едва уловимом облаке цветочного аромата ее духов.

– Надеюсь, вертолет уже готов? – заговорила леди, когда они подошли к группе офицеров, застывшей у входа в башню.

– Я не смею отговаривать вас, моя леди, – простонал Рузри, зная, что он обязан сказать все это – несмотря на то, что ответ известен заранее, – но все же позволю себе напомнить вам, что прошло так много времени… и что все предпринятые нами поиски не дали решительно никакого результата.

Леди Суинни повернулась к нему. Ее рот растянулся в понимающей улыбке.

– Но вы знаете и то, что я не стала бы беспокоить вас без достаточно веского повода. Тело моего мужа не было предано Родовому Огню. Более того, оно не было предано никакому огню, и я знаю это. Я чувствую, и вы хорошо понимаете меня. Меж тем, мои обязанности предполагают исполнение последнего Долга в любом случае, даже если в итоге класть на костер меня – будет уже некому…

Рузри кивнул. Уши снова прижались к затылку, на сей раз уже помимо его воли. Если бы его бывший командир и наставник Владетель Шерро сгорел вместе со своим бомбардировщиком, молодая леди не примчалась сюда, настаивая на продолжении поисков. В ее роду некоторые умения передаются по наследству, и спорить с этим бессмысленно. У нее остался Долг, и она его исполнит вот что бы то ни стало.

Злой ветер играл короткой серебристой шерстью на ее лице…

– Выкатывайте! – рявкнул Рузри своим подчиненным и отвернулся.

В открытом уже ангаре взвыл тягач. Вслед за его тупой мордой на поле выплыл небольшой четырехместный вертолет с подвешенными к оружейным пилонам дополнительными топливными баками.

– Надеюсь, что скоро смогу поблагодарить вас за оказанную помощь, – отрывисто произнесла леди Суинни и почти бегом бросилась к винтокрылой машине.

Хлопнула дверца пилотской кабины. Водитель тягача поспешно отцепил трубу жесткой сцепки и отвел тягач в сторону. Рузри услышал щелчок предпускового нагнетателя, потом свист – и несущий пропеллер начал разгон. Дернувшись, завертелся хвостовой винт. Спустя пару секунд вертолет неторопливо взмыл в воздух и на малой высоте пошел к юго-востоку. Внутри Рузри что-то оборвалось.

– Что вы тут встали? – прикрикнул он на мнущихся с ноги на ногу офицеров. – Заняться нечем?..

И снова она была в небе одна.

Помощники ей не требовались: Суинни знала, что либо найдет тело своего мужа и вручит его примиряющему с прошлым пламени, либо – подносить зажигалку к костру, сложенному для нее, не придется, потому что она уйдет вслед за ним своей волей, а в таких случаях мертвецов не сжигают… их предают проклятью. Но проклятье не пугало ее. Слишком многое связывало ее с Шерро, назвавшим ей свое первое имя , доверившим ей те закоулки души, о которых не принято говорить даже в минуты откровенности, что приходят порой после кружки туманящего дайри. Она была слишком молода для него, уже вступившего в возраст высшей ответственности: выждав траур по первой жене, он должен был подобрать себе вдову примерно своих лет, но Шэрро поступил иначе, и не красота юной Суинни стала тому причиной.

Род Суинни терялся в сумрачной паутине веков. Двое ее предков были первыми, кому удалось вступить в диалог с юнграми, обрушившимися на их мир два столетия тому подобно удару секиры. Благодаря им юнгры были поняты, что послужило поводом для прекращения кровопролития, а позже, когда их уход стал неизбежностью, именно дед Суинни смог убедить последних из числа обреченных отдать долг, поделившись уже ненужной им силой. Многие из ее предков умели видеть Сущность Вещей – кто бросая камни, способные складываться в узор вероятностей, кто погружаясь в короткий черный сон, уносящий душу за пределы видимого мира.

Некоторые из этих умений проявили себя в крови Суинни. Взрослея, она постепенно замечала, что способна видеть и, главное, – ощущать намного больше своих сверстников. Союз с Шэрро усилил ее дар, словно бы сняв с глаз затемняющую пленку, что мешала насладиться истинными красками мира. Но до того еще, будучи всего лишь ребенком, Суинни уже видела в небе всплески той непостижимой силы, которая породила Дымный Перевал.

Он появился, когда Суинни только-только вступила в Пору Открытых Глаз. Владения ее матери, где она провела детство, находились недалеко от того проклятого места, которое однажды, вспухнув над закатным солнцем седым мостом из густого, шевелящегося тумана, выплюнуло на цветущую равнину орды жестоких безволосых пришельцев. Суинни навсегда запомнила столбы дыма по горизонту – то горели усадьбы соседей, – и ужас бегства, непонимания, отчаяние судорожной попытки обмануть невесть откуда пришедшую смерть.

Они называли себя лусси , и любые попытки понять их вели в никуда. Набеги повторялись, их отбивали, не позволяя безволосым дикарям отходить от Перевала слишком далеко. Никто, ни один ученый не мог объяснить, откуда они приходят и что ищут. Дымный Перевал появлялся – и некоторое время спустя из него выходили новые и новые тысячи лусси. Плодородная некогда равнина превратилась в навсегда выгоревшую проплешину на теле мира, заваленную обломками их бронемашин.

А потом случилось страшное – Перевал принялся «мигрировать», возникая то в одной, то в другой точке. Вскоре выяснилось, что «миграции» никогда не выходят за границы некоей условной окружности радиусом в тысячу утт. Целая страна превратилась в один сплошной военный лагерь. Ученые обратились к знаниям, полученным некогда от юнгров, чтобы создать новые типы вооружений, позволяющие уничтожать прорывающиеся отряды лусси как можно быстрее. А некоторое время спустя Шэрро, управляя новейшим бомбардировщиком с огромной дальностью полета, первым прошел через Перевал, оказавшись на «стороне» безволосых. Принесенная им информация шокировала. Там, «у них», был тот же мир, те же реки и океаны, но – совсем другие города, почти полное отсутствие лесов, изуродованный ландшафт и отравленный ядами воздух.

Но главным стало понимание того, что лусси не могут принадлежать ни одному из этих «зеркальных» миров, понимание, к которому пришли специалисты-биоконструкторы. Значит они, как и юнгры, являются порождением Пространства? Но уровень их машинерии никак не соответствовал уровню тех же юнгров, способных строить звездолеты, покоряющие бездну в десятки световых лет. Постепенно о лусси стало известно больше, однако жутковатая загадка их происхождения оставалась неразгаданной.

И вот Шэрро не вернулся из боевого вылета…

Суинни с абсолютной ясностью ощущала, что тело мужа находится где угодно, но только не за Перевалом. Нить, связывающая их, не прервалась окончательно. Но где-то там, на самом горизонте ощущений Суинни, тяжело ворочалось нечто, что она не могла контролировать. Какой-то сгусток неведомого, мешающий ей протянуть импульс своего взгляда к месту, где перестало биться сердце владетеля Шэрро.

Она шла на юго-восток, ощущая, как в спину дует невидимый и непостижимый ветер, указывающий ей путь. Топлива должно было хватить на очень долгую дорогу.

За два часа до заката Суинни пересекла границу Зоны Перевала. Высоко в небе промелькнул силуэт патрульного разведчика, но тревожить ее не стали: командование уже уведомили о полете вдовы владетеля Шэрро. Вертолет Суинни мчался на небольшой высоте – вокруг, насколько хватало глаз, густым серо-зеленым ковром лежали бесконечные дикие леса. Сожженная в битвах с лусси равнина осталась справа и позади нее, и в какой-то момент у Суинни защемило сердце, ведь именно там когда-то она жила с матерью, там, выйдя вечером в поле, она всей грудью вдыхала густой, насыщенный тысячами ароматов, закатный ветер. Но перед глазами вдруг возник Шэрро, в ноздрях коротко щекотнуло манящим запахом его сильных рук, и Суинни отослала память детства прочь.

Она смотрела в прозрачное небо…

Что-то черное возникло вдруг над безмятежным горизонтом. Что-то, похожее на клубок черных ниток, висело в небе, едва не соприкасаясь с бурой линией леса. Выстрел зенитки? Но «клубок» не думал растворяться в воздухе, да и нет в этом районе зениток… Что-то слабо укололо Суинни в затылок. Она увеличила скорость. По мере приближения черный шар утратил четкость очертаний, превратившись в облако, недвижно висящее над верхушками деревьев. Это не могло быть Перевалом. Но теперь Суинни знала – Шэрро там… и в ее сердце не было ни страха, ни сомнений. Лопасти вспороли черноту, и через мгновение наступила тьма.

Суинни не сразу осознала, что темнота вокруг – вовсе не мрак на дороге в Ничто, а всего лишь… ночь! Сквозь верхнее стекло кабины виднелись далекие звезды. Суинни глянула вниз – похоже, под ней был все тот же лес, разве что несколько более редкий, чем дома. Все приборы работали нормально, странный переход никак не сказался на ее машине. Потянув ручку управления, она набрала высоту в два утта и осмотрелась. На западе высились далекие горы. Там, в ее мире, в этом месте тоже находился огромный горный массив, но, похоже, здесь он оказался намного выше… и нигде, решительно нигде она не видела ни единого огонька: значит, это не мир лусси.