4. Спина

Пчеловод крутил педали, велосипед набирал скорость. Нужно успеть добраться домой до темноты. Эта история с осами немного сдвинула график запланированных работ, а ведь пчелкам уже пора спать. «Хорошо, что я куртку одел, – думал он. – Холодает. Так ведь и простыть не долго! Мед он конечно целебный, даже если его есть каждое утро, но искушать судьбу будет лишним. Поэтому даже легкая ветровка спасет мое великолепное, тренированное тело от возможного переохлаждения». А если это любимая, серая с грязно-желтыми полосками курточка, с которой связано много приятных воспоминаний, то путешествие будет приятно вдвойне.

Его трудолюбивые друзья отчасти сидели на спине, отчасти летели неподалеку. Он чувствовал, что насекомые стали какими-то медленными, вялыми. Устали, наверное, спать хотят, да и прохладно стало как то, ну ничего, сейчас приедем и по домам. Вы к себе, я к себе. Он, конечно, заметил что, что-то изменилось, но не мог понять что. Приехав, закатил велик в сарай, там же повесил куртку, бросил на верстак гвозди, только что купленные в магазине, и пошел спать. Какая-то усталость наваливалась на плечи, ощущалась та же вялость, как и у пчел. Наверное, стресс – думал он, проваливаясь в глубокий сон.

Снилась, какая-то чушь про заразу, которую он подхватил, где-то, из-за этого он вначале руку потерял, потом ногу, а болезнь продолжала распространяться, и скоро последствия могли стать необратимыми. Но он принял чудодейственную сыворотку, которую ему продал какой-то долговязый доктор с бородкой, и в очках без оправы, а вместо утраченных частей тела смастерил протезы. Правда, так и не научился ими пользоваться, они его не слушались, зато выглядели довольно угрожающе.

Проснулся не выспавшимся, голодным, и с плохим настроением, будто что-то болит внутри, или какое неудобство, а в чем причина, неизвестно. Позавтракал, без аппетита, «Ну, – думает. – Сейчас пойду в сарай. Там за работой и настроение придет в норму, а потом видно будет». Вышел из дома, постоял на крыльце, вернулся обратно. «Зачем вернулся? – не мог понять. Быстрым шагом пошел в сарай, в голове каша… овсяная. Нет, совсем ничего не соображаю, будто что-то забыл, или не одел, или чего-то не хватает… Он огляделся по сторонам, прислушался, затаился и покрутил головой. Слышно было, как хрустят шейные позвонки, но шума, к которому он уже привык, не было. Так, где же вы? Маленькие помощники. Хуже всего, что он не только их не слышал, но и не чувствовал. Почти. По сравнению с тем количеством, витавшим обычно рядом с ним, несколько пчелок, которые кружились где то на огороде, те, которые занимались обычной своей работой, были замечены не сразу. Паренек выскочил во двор, и мысленно позвал их. Они не заставили себя долго ждать, и тут же прилетели, но приближаться не стали, будто бы от их хозяина не очень хорошо пахло. Он собрался и позвал остальных пчел, спустя какое-то время возле него их кружилось около десятка. Остальных не было.

– Где? Кто?

– Да нет, КТО тут не причем. Надо выяснить, ЧТО случилось. Вернемся к вчерашнему дню. Мы вместе работали, потом я поехал в магазин, потом битва с осами.

– Может эти пираты чем-то им навредили? Но чем… Покусать их не могли… Нет, что-то еще было вчера.

– А что еще было? Путь домой, пчелы рядом, уже какие-то не такие. Точно, замерзли, наверное. Вчера же прохладно было.

Во время мысленных рассуждений молодой пасечник не стоял на месте, а сделал несколько кругов по двору, и забрел в сарай. Мысленный диалог запнулся, от того что взгляд упал на куртку, висевшую на топоре, воткнутом в бревно. Оно использовалось как держатель для инструмента, и стояло посреди сарая, подпирая центральную балку потолочного перекрытия. Спина куртки была не серо-желтая, а блестяще-черная. В голове крутился рой мыслей, больше напоминающий бурю эмоций. Подчиняясь больше любопытству и желанию рассмотреть то, во что он, вчера вляпался, чем рассудительности и здравомыслию, он приближался к непонятной субстанции, налипшей на куртку. Шаг, еще один, вот уже видно, что черная масса состоит из каких-то капелек. Еще шаг – нет, не капельки, какие-то жуки. Снова движение вперед – жуки с крыльями. Мозг давал подсказки, но рассудок отказывался верить. Что это за такие большие муравьи с крылышками… Не, не муравьи. Глаза разглядели закопченные пчелиные маленькие тела. Тельца. Тысячи. Ресницы моргнули, и глаза увидели кучу таких же под столбом, целую гору. В воображении всплыла картина известного художника «Апофеоз войны», но вместо черепов тут была другая гора тел. Вроде как обожженных, но крылья целые.

– Но почему? Как так случилось? Я ж вроде ничего плохого не делал.

– Я не делал.

– Тогда кто сделал?

Сразу вспомнилось как вчера, спасенная Ален смотрела на него, и как после этого взгляда пчелки стали ее жалить, защищая его, и не жалея своих жизней.

– Вот в чем дело… они спасли меня. Проклятая ведьма, гадостей мне в спину наговорила, или ядом плюнула.

– Да не учла, что на куртке целый рой сидел. Или не увидела. Смеркалось ведь уже. Что ж повезло. Крупно повезло. Хотя нет, это малышам моим спасибо сказать надо. Чувствуют они зло. Чувствовали.

В сарае появился черный пакет, веник, совок. Любимая куртка больше не приносила радости, поэтому легла на дно первой, почти вся сверху она оказалась засыпанной черными маленькими трупиками работящих насекомых.

На пасеке был объявлен траур. Практически все поголовье пало, защищая своего хозяина. Необходимо было найти новых друзей. До зимы времени оставалось все меньше и меньше. Можно конечно наворовать несколько семей у других пасечников, живущих в других районах, но совесть не позволяла это сделать.

– Надо отправляться за дикими пчелами. Я то, теперь их чувствую и слышу, значит должен управиться дня за два. Что ж, попробуем! – сказал он вслух, и пошел готовиться к путешествию.

Собрать все необходимое оказалось гораздо легче, чем уговорить мать. Она никак не соглашалась отпустить его в путешествие сегодня. В конце концов они договорились на начало следующей недели.

В оговоренный день, старенький автомобиль, специально переделанный для нужд пчеловодов, распахнул свою дверь, и впустил внутрь будущего путешественника. Он словно ждал своего часа, и завелся, как говориться «с пол-оборота». Бимен подождал, пока температура, не достигнет необходимой величины, выжал сцепление, включил заднюю передачу, и не спеша выкатился из гаража. Заглушил двигатель, посидел молча, глядя через руль, затем открыл дверь и пошел в дом за вещами.

Мать умудрилась приготовить в дорогу целый пакет еды, немного денег, и каких-то вещей, по ее мнению просто необходимых. Когда он выходил на улицу, она украдкой перекрестила ему спину: «Езжай с Богом, сынок, возвращайся скорей!»

5. Майский

Автомобиль двигался в сторону объездной дороги, водитель хоть и не решил пока куда он поедет, но уже интуитивно склонялся к северному маршруту. Вроде как там не сильно обжитое место. Несколько наполовину заброшенных деревень, дворов в десять-пятнадцать. Рассудок был чист, а лишние мысли сразу же выдувало в открытое окно. Радио еле слышно, что-то пело, но больше для фона, чтобы чем-то разбавить шум двигателя. Бимену не нравилось, когда музыка орет так, что себя не слышно, тем более за рулем. «Интересно, – думал он. – Кого в попутчики я бы сейчас взял?»

Вариант №1: Грудастая длинноногая девица.

Во-первых, что толку, что она с такой привлекательной фигурой? Я же не буду смотреть на нее всю дорогу. Нет, не буду. Безусловно, мне будет приятно, что обладательница таких умопомрачительных холмов и впадин сидит рядом, но кроме этого, плюсов больше нет. Да и поговорить с такими не о чем.

Вариант №2: Парень, путешествующий автостопом.

Тоже не самый лучший экземпляр человеческой особи. Сто процентов, что это вонючий зануда, который начнет хвастаться какими-нибудь достижениями.

Вариант №3: Семейная пара.

Ну, эти вообще могут маньяками оказаться. Будут сзади меня сидеть и шушукаться, или обсуждая меня или, замышляя, что-то коварное.

Последний поворот остался позади, и колеса машины выехали на трассу федерального значения. Тут можно было немного расслабиться, сильно оживленного движения нет, опасных поворотов, или населенных пунктов тоже не предвиделось. Ближайшие полчаса точно. Можно было насладиться хорошей скоростью, и дать просраться движку. Если бы не одно «НО» – год выпуска. Через пару месяцев можно задувать выхлопной трубой тридцать три свечки на праздничном пироге. Возраст Христа. Любое авто, доживая до этих лет, переосмысливает прожитую жизнь, и начинает готовиться или к путешествию в музей, или в шаловливые руки какого-нибудь подростка. Который первым делом, вместо того, чтобы отрегулировать двигатель и подварить днище, спиливает крышу, делая кабриолет. Устанавливает невероятно громкую магнитолу, с сабвуфером в багажнике, и естественно перекрашивает в двух или трехцветный окрас. У этой машины была судьба другая. Она будет работать на пасеке, пока не прогниет насквозь, после чего ее заварят, и она дальше будет ездить. Крейсерская скорость в девяносто километров в час нашего героя вполне устраивала. Насиловать свою старушку он не собирался.

Бимен ехал, и внимательно прислушивался к окружающей обстановке, в поисках новых пчел. Раньше, чтобы поймать рой нужно было обладать изрядной долей везения. Зато теперь он их не просто слышал, или чувствовал, где-то внутри, появлялись непонятные вибрации, по которым определялось наличие медоносного летного состава, находящегося в пределах прямой видимости. Сейчас вибраций не было практически никаких, и эта пустота внутри была схожей с потерей близкого друга, который несколько лет жил рядом с тобой, а потом уехал. Он забрал с собой частичку тебя, поэтому его не хватает, поэтому так грустно и не можешь найти себе место. В такие моменты Бимен искал утешение в работе, что-нибудь делал своими руками. Что угодно, лишь бы не сидеть без дела, но за рулем-то особо не порукодельничаешь. Он покрутил рукоять настройки волны приемника, вначале в одну сторону, потом медленно в другую. Прослушав, все, что предлагали ди-джеи, решил вообще выключить радио принимающее устройство. На горизонте показалось что-то темное, находящееся на его полосе движения. «Ну, наверное, какой-то попутчик» – подумал водитель древнего авто. И правда, человек двигался по тому же пути следования, что и он, но гораздо быстрее пешехода, потому, что ехал на велосипеде, на хорошем дорогом велосипеде. Пчеловод обогнал его, объезжая подальше – от этих людей всего можно ожидать, и продолжил движение по заданному маршруту.

«Попутчики появляются неподалеку от сел и деревень, ну или тех мест, куда можно доехать, – после недолгих умозаключений догадался он. – Придется потерпеть, хотя, признаться откровенно, я согласен даже на вариант №2, можно послушать нудню или хвастовство какого-нибудь придурка». Бимен тут же осекся и принялся рассуждать:

– Если я положительный герой, могу ли я ругаться на людей, дразнить их, и считается ли это злыми поступками? Хорошо, вслух никого обзывать не собираюсь, но мысленно, могу ли я назвать придурком какого-нибудь идиота, или же предложить ему поцеловать себя в задницу? Нет, безусловно, будет неприятной ситуация, когда я подумаю, а пчелы выполнят мой приказ буквально. Поэтому надо контролировать свои мысли. И все же, получается, что если не представлять никаких действий, то можно мысленно, или вслух, но не громко конечно, называть людей так, как они того заслуживают в той или иной ситуации. Вот и ладно, вот и договорились, а теперь немного развлечемся. Пора немного поиграть.

Суть дорожной игры заключалась в озвучивании того, что происходило сейчас, в чудовищно-ужасной песне собственного, моментального сочинения. Мотивом для музыкальной композиции обычно служила песня группы «Ленинград». Под эту мелодию можно спеть все, что угодно.

 
Я поехал пчел ловить, буду я их всех любить.
На дороге никого, кроме педа одного.
Он не педик он педал. Педали педалировал.
Попой крутит не спеша, ишь как булки накачал.
Дальше путь я свой держу, я пою и громко ржу.
Будет кто-нибудь еще – я спою и про него.
Вот навстречу едет Зил – за рулем сидит дебил.
За дебилом едет лось. Он погнул вторую ось.
За лосем какой то пень. Пень в дороге целый день.
Рядом с ним сидит жена. Все! Спокойствию хана.
Он бы задушил ее, и по-тихому утек.
Получил потом бы срок, ждал бы в камере звонок.
Дальше еду я опять, надоело мне орать.
Надоело мне орать, буду песню прекращать.
Супер, супер, супер гуд! Все нормально, супер гуд!
Супер, супер, супер гуд! Все нормально, супер гуд!
 

Настроение заметно улучшилось, к тому же безлюдный пейзаж стал меняться – появились небольшие домики, с палисадниками и огородами. Возле некоторых блуждали куры или гуси. «Хорошо, что деревня не на трассе находится, а чуть поодаль, а то обязательно курицу бы задавил. Знаю я, как они любят выскакивать перед машинами, – подумал заметно оживившийся супергерой. – Так! – размышлял он дальше. – Если есть гуси, значит должен быть где-то недалеко водоем, а открытую воду всегда любят пчелы».

Но как быстро селение началось, также быстро оно и закончилось. «В следующий раз, когда очередной поселок буду проезжать, скорость сбавлю, чтоб рассмотреть все внимательней, может, почувствую что, или кого» – продолжались внутренние размышления.

Вместо поселка оказался съезд налево, а рядом с дорогой стоял старый указатель. «Майский» – было когда-то написано на новой красивой табличке, сейчас же там остались только части букв. «О, то, что надо, – промелькнуло в голове. – Дальше от цивилизации, ближе к природе. Даже если не найду ничего, грибов наверняка насобираю». Автомобиль притормозил, пропустил встречку, и, вывернув колеса влево, съехал на примыкающую к трассе грунтовую дорогу.