ОУН выступала равно как против коммунизма, так и против капитализма и других мировоззрений и систем, несущих «ослабление» народу (п. 7). Фашизм таким общественно – политическим строем ОУН не считала.

Украинское государство должно было завоевать независимость одновременно на всей своей территории. Возможность отдельного освобождения Западной Украины независимо от всей Украины решительно отметалась (п. 7)^[168].

В отношении колхозов позиция ОУН была двоякой. ОУН-Б отрицала колхозы как форму хозяйственного устройства и выступала против них, в то же время украинскими националистами предусматривался постепенный отказ от колхозов, который не угрожал бы «разрушением хозяйственной жизни» (п. 11).^[169] Поэтому с началом войны бандеровцы, как и немцы, не будут выступать за немедленную ликвидацию колхозов.

Вероятно, бандеровцы, в отличие от мельниковцев, не собирались вводить на производстве корпоративное государство и создавать единые для всех работников профсоюзы. По крайней мере, в промышленных центрах («осередках») ОУН выдвигала лозунги всесторонней опеки государства над работниками, личной свободы работника, «самоуправления работников в свободных профессиональных союзах» (п. 12)^[170].

Не должны были оставаться в стороне и украинцы СССР вне украинских этнографических территорий, которые также должны были организовывать борьбу против московского империализма среди тех народов, среди которых они живут (п. 15).

В сфере политики ОУН-Б выступила на съезде против «оппортунистических партий», к которым бандеровцы относили гетманцев^[171], эсеров, ундистов^[172], ФНЕ^[173], радикалов, клерикалов, а также «мелкобуржуазную группу попутчиков национализма А. Мельника», разбивающих однородный фронт борьбы украинского национализма и делающих ставку на внешние силы (п. 18)^[174].

В области «противомосковской пропаганды» украинские националисты хотели заменить негативное отношение народных масс к большевизму «моментом враждебного отношения к Москве». Любопытно, что этот «антимосковский» аспект сохранится и в пропаганде ОУН по отношению к нерусским народам, и позже, уже после того, как украинские националисты начнут подчеркивать антибольшевистскую составляющую своей программы. Антибольшевистскую пропаганду предстояло вести и для неукраинских народов, и самих русских. В последнем случае приоритет следовало отдавать, естественно, не национальному, а социальному, экономическому, политическому угнетению советского строя. Особое внимание обращалось на пропаганду среди бойцов Красной Армии (пп. Б-В.)^[175].

На практике, пропаганда среди русского и украинского населения, среди красноармейцев в силу ряда причин не получит большого значения с началом Великой Отечественной войны, однако позже, в 1943 г., ОУН-Б вернется к этим своим положениям.

По мнению современного украинского историка И. Патрыляка на Краковском съезде была впервые программно выдвинута идея необходимости создания государств в их этнографических границах. «Мечту об экспансии сменило фанатическое убеждение и вера в особую миссию украинского народа, который должен стать лидером в борьбе других порабощенных народов за свободу»^[176]. Г. Мотыка оценивает подобные прокламации, появившиеся в программе украинских националистов, всего лишь как тактический ход, призванный привлечь к украинскому движению прочие народы СССР и России^[177]. Но с такими оценками трудно согласиться. Западноукраинские коммунисты отмечали мессианские идеи среди украинских националистов и в предыдущее время, во время господства Польши в Украине^[178]. В работах украинских теоретиков вроде М. Колодзинского, как мы вскоре убедимся, идеи об экспансии вполне уживались с мессианскими идеями об особом предназначении Украины.

В 1940 – начале 1941 гг. ОУН готовила антисоветское восстание в Западной Украине, но из-за постоянных ударов советской власти по украинскому подполью националистам не удалось собрать достаточно сил в Западной Украине для организации восстания. В конце концов срок начала восстания был перенесен на начало войны Германии с Советским Союзом^[179].

НКВД вела активную деятельность против оуновского подполья.

Только в декабре 1940 г. было арестовано около тысячи человек, в основном, актива ОУН^[180]. В январе 1941 г. состоялся так называемый «процесс 59» над участниками украинского подполья. Большая часть обвиняемых была приговорена к высшей мере наказания. Но некоторым все же удалось спастись. Среди них был будущий глава УПА. Д. Клячкивский. Ему смертный приговор был заменен 10 годами заключения. С началом войны ему удалось бежать из тюрьмы.

Согласно обвинительному заключению «процесса 59» при подготовке к восстанию ОУН «составлялись так называемые «черные списки», в которые включались советско-партийные работники, командиры РККА, сотрудники НКВД, лица, прибывшие из Восточных областей СССР, а также национальные меньшинства, которые согласно плану, подлежали физическому уничтожению в момент восстания»^[181].

Насколько мы можем доверять документам подобного рода? Ведь известно, что советское правосудие 30-40-х гг. отличалось «своеобразием», и зачастую признательные показания выбивались следствием. Однако в 1941 г., во время отступления РККА к территории Западной Украины, СБ ОУН действовало именно образом, описанном в приговоре, уничтожая сексотов, красноармейцев, а также евреев и членов их семей, подозреваемых в сотрудничестве с коммунизмом. По всей видимости, основы отношения к национальным меньшинствам, которые были изложены в 1941 г. в инструкциях «Борьба и деятельность ОУН во время войны»^[182], были заложены раньше, в 1940 г.

В апреле-мае 1941 г. было арестовано еще 1478 члена ОУН^[183]. Однако до полного разгрома ОУН в Западной Украине было далеко. Властям Советского Союза так и не удалось полностью уничтожить украинское националистическое подполье, что определило возрождение деятельности ОУН в Западной Украине после нападения Германии на СССР.

Возникнув как объединение нескольких националистических организаций, ОУН вскоре стала сравнительно мощной подпольной организацией, видевшей свою цель в создании независимого украинского государства. С середины 1930-х гг. украинские националисты в своих проектах социально-политического устройства будущей Украины ориентировались на фашистские образцы корпоративного государства. Несмотря на все репрессии, численность ОУН всегда достигала нескольких тысяч человек. Ни польским, ни советским властям не удалось окончательно уничтожить ОУН, поэтому в условиях, когда после присоединения Западной Украины к СССР все другие несоветские политические силы были разгромлены, именно ОУН возглавила борьбу значительной части западноукраинского населения за независимость.