В кокпите моей «Молнии» играла музыка, что-то земное, из звуковых дорожек для кинофильмов. Я особо не вникал, так как был полностью сосредоточен на пилотировании истребителя. Эскадрилья «Призраков» находилась в боевом патруле.

Эскадрилья… От первоначального состава группы осталось всего трое, но нас не стали расформировывать, а дали мне приказ восстановить отряд до численности полной эскадрильи, то есть, двенадцати человек. Это, в принципе, имело смысл, так как эскадрилья пилотов—диверсантов могла бы сильно помочь разведке, на которую все мы имели честь трудиться. Разумеется, никто не спрашивал моего согласия на то, хочу я или нет заниматься этим делом – возрождать группу, да я особо и не выступал. Работа – всё, что у меня оставалось, и воротить нос от задания, которое могло бы залечить душевные раны тех, кто остался, было просто не в моих интересах. Так же, как и я, Экстремал потерял на последнем задании девушку, которую успел полюбить всем сердцем, и, так же, как и я, кроме работы, у него тоже ничего не было. Для Демона отряд тоже был всем, но он не так сильно переживал наши потери в этом деле, так как имел отдушину – помимо своей основной специальности, то есть, хакерства, он ещё занимался историей возникновения земных религий, что помогало ему пережить нашу утрату.

Итак, задание у меня было. Оставалось лишь одно – начать и кончить, и я приступил. В моей старой группе летать умели все. И умели неплохо, хотелось мне добавить. Конечно, показать, что именно мы умели, на практике, в реальном бою, нам ни разу не приходилось, но это было и к лучшему – по большей части, на территории, контролируемой Лигой, царил мир, а при выполнении последнего задания, когда трагически погибли Кошка и Княгиня, мы действовали по основной профессии – разведка и подрывная деятельность, но всё же, «мастерство не пропьёшь», как говорят на Земле. А мастерства у нас хватало – на разного рода показательных выступлениях мы непременно забирали в копилку Разведывательного управления все высшие награды.

Так что, набирать новых Призраков я решил среди пилотов. Прекрасно понимая, что ни один комэск не отдаст своих лучших пилотов, я решил пойти на небольшую хитрость, благо «всё уже было придумано до нас». Во многих эскадрильях были пилоты из разряда «летать от умеет, но подчиняться – нет», или такие, кто умудрился чем-то крепко насолить начальству, или кто просто «шагал не в ногу». Конечно, такой контингент далёк от идеала, но из него можно было сколотить приличную команду. И мы с Демоном и Экстремалом принялись за дело…

– Имя? Звание? Опыт? – спрашивал я у очередного кандидата, сидя в своём кабинете.

– Капитан Джерониус Маршалл. Налетал 3000 часов в 14 аэрокосмическом крыле.

– Причины ухода? – я, разумеется, знал, из-за чего этого парня хотели перевести, но мне была важна правда.

– Нет полного взаимопонимания с командиром.

– То есть, не всегда подчиняетесь приказам, капитан?

– Так точно.

– А из-за чего?

– Иногда я уверен, что прав, а командир ошибается…

– Значит так, мне, разумеется, нужны люди, которые могут подмечать мои ошибки, и способны тактично мне на них указывать, но прямого неподчинения я просто не потерплю. Вы всё ещё уверены, что хотите летать у меня?

– Не уверен, – ответил Маршалл и вышел из кабинета.

– Командир, ты их всех «резать» собрался? – полюбопытствовал Экстремал, из угла, где он, глядя на кандидатов, подпирал стенку.

– Нет, – ответил я. – Просто пока мне подходящие не попадались… Там в списке ещё кто-то остался?

– Да. Наш старый знакомый Сапар, девушка, поступающая в лётную академию, и лейтенант Диккенсон.

– А что за девушка? Она-то как к нам попала, если она в академию собралась?

– Дело в том, что она с Земли…

– И при чём тут это? – спросил я.

– Ну, не все наши землян пока что принять готовы, – сказал Демон.

– Понятно, – сказал я. – Пусть заходит…

В кабинет вошла особа, примерно на полголовы ниже меня ростом, с вьющимися тёмными волосами. Из-под чёлки на меня смотрели дерзкие голубые глаза, в которых горел вызов всем, кто вставал у их обладательницы на пути…

– Здравствуйте, – сказал я, вставая из всего кресла навстречу посетительнице. Одновременно я взял обеими руками её руку и прижал её к своим губам.

– Джентльмен? – немного презрительным тоном спросила она меня.

– Есть такое, – ответил я. – Капитан первого ранга Алексей Аряев.

– Анжела Настасьина. Я так понимаю, Вы тоже мне откажете?

– Смотря, что именно Вы у меня попросите, Анжела…

– Я собралась поступать в лётную академию. Я же видела, что в ваших аэрокосмических войсках служат женщины. Тем не менее, то меня не пропускает медицинская комиссия, то что-то не так с проходным баллом, теперь говорят, чтобы я искала какого-то офицера, чтобы он за меня поручился…

– Значит так, юная леди… Я смогу за Вас поручиться, если Вы пройдёте несколько тестов. В этом случае, дорога в академию будет для Вас открыта…

– А что именно за тесты? И когда я смогу к ним приступить?

– Часа через два. Подождите пока в комнате отдыха для офицерского состава. Демон?

– Пойдёмте со мной, Анжела, – сказал мой друг, после чего они покинули мой кабинет.

– Что скажешь? – спросил я Экстремала.

– Думаю, что если у неё есть талант и способности для поступления в академию, то она нам подойдёт…

– Вот и я так же думаю… Ну, тесты покажут… Давай, посмотрим, что скажет нам Сапар…

Когда Сапар вошёл в кабинет, он выглядел почти также, как и тогда, когда мы расстались на орбитальном комплексе Генерального Штаба, куда его и остальных бывших рабов привёз один из ТДК . Но теперь Сапар всё же выглядел немного получше.

– Привет, Сапар, – сказал я. – Как жизнь молодая?

– Ну, не так, чтобы совсем плохо, но и не сказать, чтобы хорошо, – уклончиво ответил он. – Меня возьмешь?

– То есть, ты знаешь, что я группу набираю заново?

– Да, знаю.

– Давай так – ты пройдёшь тестирование, а оно уже скажет, подойдёшь ты нам или нет?

– Хорошо, – согласился он. – А что за тестирование?

– Это проверка реакции, нервов и способностей кандидата, – сказал я. – Мне нужны самые лучшие…

Сапар покинул кабинет, тоже отправившись в комнату отдыха, а я попросил Экстремала пригласить лейтенанта Диккенсона. Тот ухмыльнулся и, открыв дверь, сказал:

– Прошу Вас… – и причина его ухмылки сразу же стала мне ясна…

Лейтенант оказался девушкой, да ещё и хорошенькой. К тому же она была блондинкой. Не то, чтобы мне очень сильно нравились блондинки, особенно после того рейда, но мне лейтенант понравилась сразу. Ростом немного ниже меня, как и Анжела, спортивного телосложения, стрижка «каре» – женщинам—пилотам она рекомендуется, как самая беспроблемная…

– Капитан? – спросила меня лейтенант.

– Здравствуйте, лейтенант, – отозвался я. – Представьтесь, будьте любезны.

– Лейтенант Карен Диккинсон, – доложила она. – Летала в составе 25 авиагруппы, на истребителе-перехватчике «Гадюка». Была приписана к линкору «Вселенная». Потом перешла в должность пилота-инструктора.

– Я вижу, что у Вас очень хорошие показатели, – искренне сказал я. – На такой переход из действующей части должны быть веские причины.

– Это причины… личного характера, капитан.

– Здесь эти причины Вам не помешают?

– Никак нет.

– Поздравляю, Вы приняты, – сказал я. – Явка в этот кабинет завтра в десять утра. А сейчас – добро пожаловать на тест.

– Есть! – и Карен вышла из кабинета.

– Командир? – спросил Экстремал.

– Я за него, – ответил я.

– Или я чего-то не понимаю, или ты что-то скрываешь…

– Да нет, мне скрывать нечего. Я не знал, кто она такая, до тех пор, пока её не увидел. А потом вспомнил об одном деле трёхлетней давности. Женщина-пилот на «Вселенной», у неё были отношения с одним из пилотов эскадрильи, очень даже серьёзные отношения. Потом он разбился, как стало известно, из-за неё. Прямой вины её не было, просто парень решил выпендриться перед ней, так как она была его непосредственным командиром. Ну и перестарался – пропахал своей «Гадюкой» всю ВПП. Что-то там у неё в голове переклинило, и Карен сразу же подала рапорт об отставке. Командир «Вселенной», понимая, какой она ценный работник и хороший пилот, недолго думая, перевёл её в одну из академий, инструктором. Курсантов она гоняла до седьмого пота, и старалась ни с кем особо не сближаться…

– А сюда она как попала?

– Спорить готов, командир «Вселенной» постарался. Специалист-то она хороший, и не должна всю жизнь с курсантами возиться… Ладно, пошли кандидатов проверять…

– Пошли…

Тест представлял собой компьютерную симуляцию, состоящую из двух уровней – одного космического боя и одной тактической операции. Разумеется, нам приходилось использовать так называемый «универсальный тренажёр», который, конечно, проигрывал по реалистичности специализированным тактическим или лётным, но, тем не менее, обладал одним преимуществом по сравнению с ними – на нём можно было моделировать любые ситуации. Тренажёр представлял из себя кушетку ВР , и специальный шлем. Таким образом, всё, окружение, которое человек видел на дисплеях шлема, он «чувствовал» через особую поверхность кушетки. То есть, если человек видел, что он сидит в кокпите истребителя, то он и в самом деле чувствовал, что находится в кокпите истребителя. Разумеется, кушетка была оснащена генератором направленной гравитации, который «добавлял реализма» в ситуации…

Я выбрал сценарий, представлявший собой простейший бой «стенка на стенку», мы против кандидатов. Задача – победить. Тактическое испытание – штурм здания, в режиме «террористы против спецназа», мы в роли террористов. Все легли по кушеткам, и надели шлемы. И началось…

Я оказался в кокпите своего «Хищника», находящегося на лётной палубе АВ. Рядом стояли машины Демона и Экстремала. Я подал энергию на взлётные двигатели истребителя, и, когда моя машина поднялась над палубой на двигателях вертикального взлёта, плавно повёл сектор тяги от себя. После того, как «Хищник» набрал скорость, я полностью отключил взлётные двигатели, и вылетел из ангара. Демон и Экстремал пристроились за мной, прикрывая мой хвост, и друг друга. Сенсоры дальнего действия обнаружили тройку объектов, которые были опознаны бортовым компьютером моего истребителя, как истребители класса «Хищник», а, поскольку они не ответили, как положено на запрос системы безопасности моего корабля, то он пометил их, как враждебные цели.

– Парни, как только они войдут в радиус действия ракет дальнего действия, выполняем разделение группы и атакуем их. Как поняли меня?

– Понял нормально, командир, – ответил Экстремал.

– Готов приступить, – это Демон.

Я принял решение подпустить противника ещё немного, после чего перевёл первые две ракеты из режима ожидания в режим самонаведения, и, как только пассивные ГСН захватили один из истребителей противника, я крутанул «бочку» и одним залпом выпустил обе ракеты. Смысл этого манёвра был в том, что пока пилот будет уходить от первой ракеты, он запросто может попасть под вторую. Ну, а если он настолько крут, что сможет, используя контрмеры, уйти сразу от обеих ракет, то обязательно попадёт под пушки моего «Хищника». Демон и Экстремал тоже выпустили ракеты, как оказалось – по той же цели, что и я. Вообще-то, такого обычно не бывает, но иногда случается. Шести ракет для одного истребителя оказалось более чем достаточно, и он просто испарился в мощном взрыве. Цель была уничтожена, но перед взрывом он все, же успел отстреляться по нам. Одна его ракета прошла под крылом моего «Хищника», я сбросил ловушки, уходя от второй, и она взорвалась аккурат за хвостовым оперением моего истребителя. Для меня это было хорошо, но не хорошо для Демона, который шёл за мной, прикрывая мне хвост. Места для манёвра у него просто не хватило, и он попал прямо под удар ракеты.

– Командир, машина не слушается управления. Я выхожу из боя. Прости…

– Ничего, мы справимся, – сказал я. – Экстремал, давай за мной!

Демон вышел из боя, а я с Экстремалом на правой плоскости, помчался разбираться с двумя оставшимися противниками. Теперь уже не было никакого смысла палить по ним ракетами дальнего действия – расстояние было в самый раз для ближнего боя, и я, переключив гашетки на стрельбу лазерами и ближними ракетами, стал уверенно заходить в хвост одному из вражеских истребителей. Тот пытался маневрировать, чтобы не дать мне захватить его ракетой. Я стоически повторял все его движения, так как расстояние пока что было слишком велико для того, чтобы уверенно расстрелять его из пушек. Пара вражеских истребителей шла, так же, как и наша – один из них прикрывал другого. И вот, они решили разделиться – ведомый противника отвалил в сторону, вынуждая Экстремала рвануться за ним. Лидер вражеской пары продолжал стараться уйти от меня, впрочем, пока что в этом не преуспевая. Наконец-то прицельная марка на дисплее моего шлема показала, что истребитель захвачен ГСН ракеты, и я нажал гашетку. Ракета сорвалась с направляющей и унеслась к противнику. Тот сбросил ловушки и заложил вираж, уходя Из-под удара. Я добавил тяги, переходя на форсаж. Истребитель противника приблизился на расстояние уверенной стрельбы из пушек. Я немного пошевелил ногами на педалях, выводя нос своего «Хищника» на дистанцию точного огня. Точка хвостовой обороны вражеского истребителя немного повернулась в сторону моего корабля, беря меня на прицел. Я успел упредить её выстрел, вовремя нажав гашетку. Разумеется, импульс рентгеновского лазера высокой мощности совершенно невидим, но бортовой компьютер, желая помочь мне, автоматически «нарисовал» на моём визоре трассы выстрелов. Собственно, и без этого было ясно, что я попал туда, куда и целился – во-первых, на таком расстоянии промазать было просто невозможно, а во-вторых, и невооружённым глазом было видно, как орудие хвостовой защиты буквально взорвалось от моего попадания. Пилот (а я не знал, кто именно сидел в кокпите этого «Хищника»), поняв, что с хвоста он ничем не прикрыт, начал крутить пилотаж, чтобы мне было сложнее в него попасть. Тем временем, расстояние между нами сократилось до такого состояния, что ни о какой стрельбе ракетами не могло быть и речи. Я для пробы выстрелил из пушек несколько раз, но лишь зря располосовал несколько кубометров космического пространства.

Пилот, за которым я гнался, заложил манёвр с такой скоростью и грацией, какими я не мог похвастать за всё время моего обучения в академии. Он развернул в полёте истребитель на 180 градусов, так, что теперь его машина летела хвостом вперёд и «вверх шасси» по отношению ко мне. Как только машина стабилизировалась в этом положении, пилот открыл огонь. Мой компьютер трудолюбиво «нарисовал» трассы выстрелов. К счастью, я успел резко отжать ручку, и «Хищник» «поднырнул» под выстрелы. Противник промазал по мне. Я немного снизил скорость, «выстрелив» тормозными двигателями, и, задрав нос истребителя, поймал в прицельную рамку силуэт своего противника. Парное нажатие на гашетку заставило пушки выбросить четыре импульса когерентного света, которые аккуратно вошли в нос и корму вражеского истребителя. Пилот катапультировался из обречённой машины буквально за две секунды до того, как она взорвалась.

Тем временем, Экстремал выяснял отношения с оставшимся истребителем. Они уже успели обменяться ракетами и выстрелами из пушек своих истребителей, пока, правда, безрезультатно. Я подлетел поближе, и, войдя в радиус действия прямой лазерной связи, спросил Экстремала:

– Тебе помощь не нужна случайно?

– Да нет, думаю, что сам справлюсь. Да и нечестно это будет. Ты как – нормально?

– Нормально. Чего нельзя сказать о моём противнике – я расстрелял его машину, заставив его катапультироваться.