Бреннон читал отчеты о вскрытии. Если у первой жертвы замерзли только легкие и сердце, то над четвертой тварь потрудилась куда как основательней. Отец Тайн практически оледенел изнутри – заморожены все внутренние органы, все крупные сосуды, а кровь превратилась в стекло. Ну, по крайней мере, она так выглядела – Кеннеди заботливо приложил срезы к отчету. Оно действительно совершенствовалось – вторая и третья жертвы были заморожены куда сильнее, чем пивовар Мерфи, но не до того состояния, как священник.
«Где же предел? – Натан перелистнул страницу. – На чем эта тварь остановится? Она вообще остановится?»
Единственной частью тела отца Тайна, не пострадавшей от действий нежити, была рука, сжимавшая крест. Оледенение резко обрывалось около запястья. Сам крест оказался в круглой лакуне. Сейчас он покоился в шкатулке на столе комиссара. Лонгсдейл его обнюхал и едва ли не облизал (а может, и облизал…), но ничего не нашел. Бройд, покрутив крест так и сяк, велел вернуть его церковникам. Комиссар тоже не смог понять, что же в кресте такого особенного, и послал дежурного в собор. Натан не очень хотел возвращать попам улику, но на этом настоял Бройд. Сам шеф отбыл к мэру – внушать страх и трепет.
Комиссар пошарил в пакете с пончиками и с разочарованием понял, что они закончились. Зато оставались горка отчетов по актуальным делам и план допросов, но Бреннон решил сперва наведаться в архив, где с раннего утра засел консультант. Натан вышел из кабинета и велел промариновать в допросной парня, который по пьяни шесть раз пырнул ножом студента, а сам спустился в подвал.
Архив захватил все подвальное помещение и время от времени отъедал от верхних этажей угол-другой. Бройд несколько лет выколачивал из мэрии деньги на покупку здания рядом под архив, но пока безуспешно. Лонгсдейл засел во флигельке, изгнав оттуда архивариуса. Старичок возмущенно кипел, но исправно подносил захватчику дела. Пес обретался тут же – он разлегся огромной гусеницей от стены до стены и навалился спиной на ноги консультанта, как грелка. Комиссар едва не наступил на пышный хвост.
– Отпустили бы собаку-то, – укорил Бреннон. – Ему тут и тесно, и душно. Пусть побегает. А, Здоровяк?
Пес вяло махнул хвостом и опустил морду на лапы.
– Что ищете?
– Странное, – отозвался консультант, хмуро изучая какое-то дело. – Хотя не уверен, что найду.
– Почему?
– Оно могло не попасть в полицейские сводки. Далеко не всегда к появлению нежити приводит преступление. А о многих преступлениях никто и не догадывается.
Бреннон занял стул напротив консультанта. Перед Лонгсдейлом лежала кипа дел об исчезновениях, а под ней виднелись два-три нераскрытых убийства.
– Значит, вы уверены, что это нежить?
– Для этого я с ней и встречался, – буркнул Лонгсдейл.
Натан откинулся на спинку стула, подумал, не погладить ли Здоровяка, встретился с косым взглядом собаки и отверг эту мысль. Псина явно не любила нежности.
– То есть бывший человек. Вот странно. Она свободно шляется по всему городу, а трупы стаскивает непременно в озеро. Зачем? Не говоря уже о том, что на берегу Уира есть пара деревень и к нему спускается целый квартал. Зачем так далеко ходить?
– В поведении нежити всегда есть своя логика. Она ничего не делает без причины, пусть и непонятной для нас. Это существо кого-то ищет.
– Кого?
– Того, кто сделал его нежитью, – невозмутимо пожал плечами Лонгсдейл и придвинул к себе новую стопку, не замечая реакции комиссара.
– То есть эта тварь ищет здесь, в городе, своего убийцу, ошиблась уже четыре раза… или не ошиблась?! – Комиссар задумался, пытаясь представить, как в одном убийстве могли быть замешаны пивовар и священник, которые вряд ли знали друг друга, двое неустановленных лиц и еще кто-то, пока неизвестный.
– Она еще не нашла или нашла не всех, – продолжал Лонгсдейл. – Человек, обратившийся в нежить, всегда сначала приходит за тем или теми, кто способствовал обращению, а потом за своей семьей. Впрочем, иногда это одни и те же люди.
– Отлично, – тяжело вздохнул Бреннон. – Теперь нам нужно найти человека, который сделал с кем-то неизвестным что-то неизвестное, причем неизвестно где. И найти его надо до того, как его разыщет тварь из озера. Вы не облегчаете мне жизнь.
– Я над этим работаю. – Лонгсдейл похлопал по папкам. – Но пока ничего. Кроме того, Рейден еще не закончил подготовку в лаборатории… – Он вдруг замолчал и уставился на Бреннона.
– Я должен был вас проверить. Вы консультируете полицию. Таковы правила.
– Надеюсь, – с некоторым волнением спросил Лонгсдейл, – он ничего вам не сделал?
Бреннон фыркнул. Он не сомневался, что скрутил бы дворецкого в узел, буде тот вздумал бы броситься и укусить, но… Черт побери!
– Он гипнотизер? – спросил Натан, припомнив наконец нужное словечко.
Здоровяк поднял морду и смерил комиссара долгим насмешливым взглядом.
– Я ему запрещу практиковаться на вас, – покраснев, пообещал Лонгсдейл. – Простите. Мне следовало раньше…
«Значит, не померещилось», – подумал Бреннон. Парень действительно его загипнотизировал. Слава богу, старческие провалы в памяти еще не начались. Но зачем Рейдену так защищать хозяина? Или дворецкий опасается за собственные темные делишки?
– Давно он у вас?
– Кто?
– Рейден. Он сказал, пять лет. Верно?
– Может быть, – рассеянно отозвался Лонгсдейл, достал маленькую лупу из чехла и принялся изучать какую-то улику, прикрепленную к делу.
– Вы ему доверяете?
– Кому?
Бреннон взял паузу, чтобы подышать. Он всегда считал себя терпеливым человеком, но Лонгсдейл мог за считаные минуты довести до припадков даже святого. К счастью, в дверь постучали, и в комнатку сунулся дежурный:
– Сэр, вы заняты? Мистер Бройд вас ждет.
– В чем дело?
– Опознали вторую жертву.
– Кит Маккарти. – Бреннон положил на стол шефа папку. – Одинокий старик шестидесяти восьми лет. Ранее был врачом. Сдавал дом на Корнахт-стрит. Его хватились жильцы, семья судебного пристава Эллиота Хьюза. Когда Маккарти не явился за квартплатой, они забеспокоились, стали искать его родичей и в конце концов заявили в полицию.
– Корнахт-стрит… что эта тварь делала так далеко от озера?
– Питалась, – мягко сказал Лонгсдейл. Шеф полиции метнул в него грозный взор.
– Как вчера?
– Это было очень глупо, – признал консультант. – С вашей стороны.
Бройд побагровел. Бреннон кашлянул, но Лонгсдейл презрел намеки:
– Мне пришлось охранять вас, вместо того чтобы преследовать нежить, а заодно следить, чтобы вы не вышли из дома.
– По-вашему, мы малые дети?! – громыхнул Бройд.
– Вы думаете, она бы вернулась нас добить? – спросил Натан, стремясь разрядить обстановку.
– Нет. Вряд ли.
– Тогда какого черта!..
– А почему вы считаете, – меланхолично осведомился консультант, – что это единственная нежить в городе?
Бройд шлепнулся в кресло, как мешок с картошкой.
– Так их что, много?!
– Нет, именно эта – одна. Но есть множество других существ, нуждающихся в жизненной силе, крови или плоти.
Шеф полиции ослабил галстук и пробормотал:
– Понятия не имею, что меня больше шокирует. Наверное, мысль о том, что для кого-то весь город – это сервированный к обеду стол.
Он нашарил в ящике флягу с виски, стаканчик и налил. Пока начальство вкушало односолодовый нектар, Бреннон вернулся к тому, что его занимало:
– Почему оно стаскивает тела к озеру? Вы говорили, оно питается жизненной силой человека. Ну, допустим, оно поело, зачем уносить труп с собой?
Лонгсдейл на миг задумался, почесывая загривок пса.
– Может быть, оно собирает их как трофеи. Хотя, скорее всего, таким образом тварь освежает свою память. Все тела были вморожены в лед лицом вниз, так что она могла смотреть на них.
Бреннон нахмурился.
– То есть мало того что эта ваша нежить жрет людей, она еще и любуется на тех, кого съела?
Бройд поперхнулся виски. Пес с интересом обнюхал пролитый на пол напиток богов.
– Боже мой, – прошептал комиссар, потрясенный своим же озарением, – она же ищет того, кто превратил ее в нежить! Это не трофеи. Она пытается его вспомнить.
Бреннон разложил на столе карту и сердито втыкал в нее цветные булавки. Лонгсдейл не без интереса следил за этими действиями, и комиссара не покидало ощущение, что консультант наблюдает за ним, как нянька за слабоумным ребенком. Пес положил морду на стол и тоже смотрел, и к животному Натан испытывал больше симпатии.
Картина не складывалась. Синие булавки обозначали места, где нашли тела, – полукругом на озере Уир, в двенадцати-шестнадцати ярдах от берега. Красные булавки указывали на места, где жертвы жили. Зеленые комиссар по памяти воткнул туда, где встретил нежить. Итог не утешал.
– Оно шляется по всему городу, – мрачно сообщил Бреннон псу. – Без всякой системы. Мерфи, Маккарти и отец Тайн принадлежали к разным кругам общества и едва ли могли пересечься где-то, кроме собора. Но по ночам там мог ошиваться разве что поп, так что…
– Вы отыскали Библию? – спросил консультант.
Раздражение Натана ослабло. Иногда Лонгсдейл был способен и к разумным вещам.
– Пока нет. Но я отправил на поиски всех, кого мог. Наша единственная зацепка – это место, где кто-то подобрал Библию. Там оно и напало. Возможно, тогда нам удастся выяснить, где же жертвы могли пересечься. Найти отправную точку.
Лонгсдейл промолчал. Склонил голову набок и принялся бессистемно водить пальцем по карте. Здоровяк следил за его движением с нарастающим интересом.
– Какой путь проходит ребенок от рождения до смерти? – вопросил консультант.
Бреннон чуть не приколол палец булавкой к собору.
– Что вы порете?
Пес поднял морду и уставился в лицо Лонгсдейла.
– Рождение, – меланхолично продолжал тот, – где-нибудь в подвале, с помощью пьяной повитухи. Крещение – тайком, под осуждающим взглядом священника. И смерть – чаще всего в ближайшей реке. Или озере.
Натан тяжело оперся кулаками о карту. Следы на снегу принадлежали ребенку.
– Разве дети не рожаются безгрешными?
– Дело в смерти, а не в безгрешности.
Натан прочертил извилистый путь по красным булавкам. Смерть в озере – крещение в соборе – место рождения? Допустим, отец Тайн крестил ребенка, а Маккарти мог иметь какое-то отношение к родам как бывший врач. Но при чем тут пивовар Мерфи? Ребенок родился в его доме? Зачат там?
– Кто же тогда четвертый? – спохватился Натан. – Отец ребенка? Или это Мерфи?
Консультант покачал головой.
– Нет, – пробормотал Бреннон. – Но тогда кто?
– Четвертый – аптекарь. – Лонгсдейл взял газету, зашуршал страницами и сунул объявлениями под нос комиссару. – Аптекари нелегально смешивают средства для абортов. Продают под видом «облегчающих микстур».
Комиссар стукнул кулаком по столу и сорвал с кресла сюртук.
– Финнел!
Дежурный галопом пронесся по коридору.
– Сэр?!
– Я – в дом Маккарти. Найди среди пропавших всех фармацевтов, аптекарей и их помощников. Пусть Риган сличит описания с нашей последней неопознанной жертвой. И досье на Маккарти ко мне, все, что найдете. Живо!
– Думаете, она замешана? – тихо спросил консультант.
Бреннон покачал головой.
– Не уверен. Но нелегальные аборты – это всегда крики, кровь и… отходы, – глуше добавил комиссар.
Ему доводилось брать с поличным тех, кто делал подпольные аборты, – и это были те редкие воспоминания, от которых Натан иногда просыпался в холодном поту.
– Аборт – это штука, которую сложно сделать незаметно. По меньшей мере, женщина будет кричать.
Лонгсдейл изучающе оглядел миссис Хьюз. Забившись в угол, она судорожно прижимала к себе детей; правда, на всю ораву ее рук не хватило, только на двоих. Остальные семеро сбились в кучку за спиной матери. Худая, замученная жизнью женщина, отметил комиссар. Она часто смаргивала слезы, губы у нее слабо дрожали; еще немного дожать и…
– Тут не аборт, что-то другое, – прошептал консультант. – Нет следов.
– Чего?
– Запаха.
– Кровь давно смыли.
– Не кровь. Такие места пахнут смертью.
– А тут вам не пахнет, – буркнул Бреннон и покосился на Здоровяка.
Пес, едва переступив порог дома, принял деятельное участие в обыске – уткнул нос в пол и стал вынюхивать. Полицейские почтительно не мешали. Собака методично обошла комнату и остановилась перед миссис Хьюз. Женщина сильнее прижала к себе детей. Здоровяк понюхал пол у ее ног и потянулся носом к подолу.
– Уберите его! – взвизгнула миссис Хьюз.
– В чем дело? – поинтересовался Бреннон. – Боитесь собачек? Или пол недотерли после аборта?
– Господи, о чем вы говорите?!
– Мы проведем опрос соседей. Они-то расскажут, как часто сюда приходили незнакомые женщины. И уж не сомневайтесь, все ужасы распишут в красках.
О проекте
О подписке