– Ну что вы такое говорите, – он теребил пуговицу на рубашке и переминался с ноги на ногу. – Я понимаю, что ни один дурак просто так не согласится помочь, но у меня правда нет времени все объяснять. Я хочу, чтобы вы просто мне поверили.

– Да? Я тоже не собираюсь тратить на вас свое время, – категорично сказала она, – даже несмотря на то, что дура. В вашем понимании, конечно.

– Девушка, но я совсем не хотел вас обидеть. Ни в коем случае. – Он нахмурился и совсем разнервничался. – Ну поймите вы, мне правда нужна помощь.

– Может в вашем мире, – она намеренно сделала акцент на слове «вашем» и даже ткнула пальцем в его направлении, – бескорыстная помощь – вещь давно вымершая, но среди простых смертных еще встречаются люди, которые могут помочь просто так, за правду в ответ, конечно.

Она отвернулась и быстро пошла в переулок, не слушая, что он еще говорил. Специально свернула на узкую тропинку, зная, что пешком он нагонять ее не будет. Уже разучился, наверное, пешком-то ходить.

Ага, может, он в казино крупно проигрался или в какую-нибудь криминальную историю впутался.

Наверное, если бы Илья – ее жених – был в городе, она бы даже не вспомнила на утро об этом случае. Но его не было, а ревновать она не научилась, хотя надо бы, если честно, ведь он в командировке и неизвестно чем занимается.

Поэтому на следующий день, когда на вечерней прогулке из группы остались двое ребят, да и те спокойные, она села на скамейку и задумалась.

– Кристина Андреевна, посмотрите, какой я гараж построил для машины, – позвал ее маленький Алеша, мальчишка со светлыми волосами и такими же почти прозрачными глазами, показывая грязным пальчиком на гараж из песка.

– Хороший гараж, туда даже несколько машин вместятся.

Мальчики продолжили строить.

В том, что вчерашнему молодому человеку действительно нужна помощь, она не сомневалась. Вот только слова его задели. Очень не понравилось ей его твердое убеждение, что все, в том числе и помощь, можно купить. Для нее это звучало очень неубедительно.

Краем глаза Кристина отметила, как справа от нее мелькнула фигура и села рядом на скамейку. Она повернула голову, готовая поздороваться. Но вместо кого-то из родителей она увидела вчерашнего парня. Он смотрел не на нее, а на играющих в песочнице мальчишек.

Кристина удивилась, но вида не подала. Видимо, сильно его приперло. Или это все-таки какая-то ловушка? Думать, что она оказалась пешкой в чьей-то игре, очень не хотелось.

Она не знала, о чем он думает, но ждать, пока он вымолвит хоть слово, она не могла.

– Если вы действительно хотите, чтобы я помогла, хотя я сильно сомневаюсь, чем я могу помочь, то вы должны по крайней мере все мне рассказать. Желательно, чтобы я еще в это все поверила.

– У меня отец в больнице, – наконец сказал он и снова замолчал.

– Сожалею. – Она немного подумала. – Вам нужна сиделка?

– Сиделка? Нет, у него есть сиделка. Если только мне.

– Ну, вам-то скорее психотерапевт нужен.

– Да? – он поднял на нее глаза. Красивые, грустные глаза. Похожие на два озера. – Я об этом не подумал.

– Так подумайте.

На участок забежала мама Коли, поздоровалась с Кристиной и быстро утащила ребенка. Вот так всегда. Приходят самые последние, а потом еще торопят ребенка и кричат, чтобы он быстрее шевелился.

– Кристина, – спросил, нет, просто констатировал факт. Она бы даже не удивилась, узнав, что он успел собрать на нее досье. Только зачем?

– Рассказывай, я внимательно слушаю. – Она назвала его на «ты» и сама этому удивилась.

– Мой отец лежит со вторым инсультом за последние два года. Прошлый раз он отделался легко, и тут снова. Машина, кстати, тоже его, я по доверенности езжу.

Он немного помолчал, возможно обдумывая свои слова. Только какая Кристине разница, чья это машина. Причем тут она вообще?

– Понимаешь, у меня никого кроме него нет. Ни матери, ни жены, ни детей, ни даже тети с дядей. Не говоря уже о братьях и сестрах. Он один близкий мне человек. Он заменял мне всех: и маму и друзей. Мы вместе ездили отдыхать, разговаривали по душам, помогали друг другу. Я, конечно, доставляю ему хлопот: то загуливаю, то дела забрасываю, то вещи его раздариваю, машину старую разбил. Могу за вечер всю зарплату растранжирить.

– И вы никогда из-за этого не ругались?

– Практически никогда, он души во мне не чает. Да я сначала сам к этому всему легко относился. Но я его никогда не подставлял, а если он меня о чем-то просил, то я бросал все свои дела и мчался к нему. Даже если находился на романтическом свидании. Знаешь, он человек не простой, кажется очень резким и прямолинейным. Хотя сердце у него доброе. А сейчас все изменилось. Он не верит в свое выздоровление. А я не знаю, что буду без него делать.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

Пришла Алешина мама, забрала сына. Кристина поднялась, собрала оставшиеся игрушки, убрала в кладовку. Подошла к скамейке. Как же трудно было его слушать. Она никогда не отличалась крепкими нервами. А такие истории слушать было совсем не выносимо. Вот черт, она же сама попросила правду. Святая наивность. Вот поделится он своими проблемами, и что она будет делать?

– Подожди меня здесь.

Она ничего не стала объяснять, зная, что он никуда не уйдет. Поднялась в группу, закрыла все форточки, взяла свою сумку. Закрыла дверь в группу и стала медленно спускаться вниз. Она не торопилась, пытаясь немного успокоиться и приготовиться к дальнейшему его рассказу.

Она вышла на улицу. Незаметно подкрался вечер, стало прохладнее.

Она присела обратно на скамейку.

– Мне просто некому рассказывать это. А он прекрасно понимает мое состояние. Но в принципе это все было предисловие.

– Тогда давай главное.

– Давай главное. В прошлый раз мы с ним серьезно поговорили, несмотря на все запреты врачей. Ему же нельзя волноваться. Точнее будет сказать, что он говорил. Про то, что время баловства для меня закончилось, про то, что я прямой наследник всего его состояния. Нет, ну до состояния его накопления не дотягивают, конечно, но все-таки. Взять хотя бы машину и квартиру хорошую. Он много говорил о том, что мне теперь все придется делать самому, советоваться будет не с кем, сокрушался, что не доживет до внуков. А когда я до конца все это понял, он сказал, что и это все лирика. Что во мне течет его кровь, и я никогда не подведу ни себя, ни его. Тогда я спросил, что же его волнует. Оказалось, отсутствие у меня жены.

– Прости, а сколько тебе лет?

– 29.

– Да? Я думала, больше.

Ему действительно можно было дать больше. Возможно из-за того, что он всегда ходил в деловых костюмах.

– А тебе? Впрочем, можешь не говорить.

– Мне 31.

– Да? – теперь удивился он. Оказывается, она старше его. – Никогда бы не подумал. Честно.

Она знала, что он говорит правду. Ей действительно никто не давал столько.

– Для такого человека, как ты, это ведь совсем не критический возраст, чтобы все бросать и срочно заводить семью.

– Смешно, но я ему практически такими же словами обрисовал ситуацию. Тогда он мне объяснил, что не это имел в виду. А то, что его последнее желание в этой жизни заключается в том, чтобы у меня обязательно была семья, любимая жена и дети.

– Понятно. Чтобы избранница была хорошей женой, заботливой матерью и чтобы с ней можно было выйти в свет. Так сказать, в печали и радости, в богатстве и бедности…

Он как-то странно посмотрел на нее.

– Ну да. Еще он добавил, что мои знакомые вертихвостки никак на эту роль не подходят.

– Так это нормальное желание любого родителя. Только я не поняла, какая тебе нужна помощь.

– Да мы немного поссорились из-за этого. Он начал кричать, чтобы я привел к нему приличную девушку. Ну я взял и привел. Она оказалась не достаточно приличной. Потом еще двух. Он все время выгонял меня, о чем-то с ними говорил, а потом они вылетали из палаты и превращались в бывших подруг. Отец стал совсем невыносимым. Прямо идея фикс у него: увидеть хоть одну нормальную женщину.

Не знаю я, что делать. Он каждый день кричит на меня, а мне так не хочется, чтобы мы ссорились сейчас. Он очень мне дорог. И я готов сделать все, чтобы он успокоился.

Он посмотрел на Кристину. Внимательно так посмотрел.

– Я уже довольно долго езжу мимо этого детского сада. И некоторое время назад заметил симпатичную молодую женщину. Собрал кое-какую информацию. И понял, что у меня есть шанс все исправить.

– То есть ты думаешь, что я могу понравиться твоему отцу? А ты уверен, что я «нормальная»?

– Извини, я наверное не так выразился. Это ненадолго, поверь. Нужно только пару раз съездить со мной к нему в больницу, сделать вид, что мы знакомы несколько больше, чем один вечер. Чтобы он успокоился, поговорил с тобой о чем-нибудь своем. Пусть думает, что мы друзья.

– А ты не думал, что это обман? Неужели тебе хочется в такой момент его обманывать?

– А что мне остается делать? Разве у меня есть выбор? Я вообще считаю, что для него сейчас лучше сладкая ложь, чем горькая правда. Раз уж он так не хочет даже попробовать вылечиться, так пусть хоть уйдет спокойно. Если мы с ним не помиримся сейчас, то я потом всю жизнь буду мучаться.

– А если я ему тоже не понравлюсь?

– Тогда останется только убедить его, что у меня обязательно будет все хорошо, что я очень серьезно подойду к выбору спутницы.

– А на самом деле?

– Господи, ну откуда я знаю? Я даже не думал об этом. Придет время, и все как-нибудь решится. Ну так что, ты поможешь мне?

– А если я на самом деле очень расчетлива, и потребую от тебя… ну скажем, фиктивного брака? Или буду шантажировать?

– Чем? – усмехнулся он. Потом подумал и серьезно добавил: – Я предпочитаю лишний раз не заморачиваться и решать проблемы по мере поступления. Сейчас для меня главное избавить отца от лишнего волнения и продлить ему жизнь насколько это возможно.

– Понятно. Ты знаешь, я не могу ничего тебе обещать. Но ты оставь мне свой телефон, возможно, я тебе позвоню.

Она достала из сумочки мобильный, нажала несколько кнопочек и задумчиво посмотрела на парня.

– Как мне тебя записать?

– В смысле? Ах, да, Саша меня зовут.

Он продиктовал свой номер, и она забила его в память телефона.

– Ты позвонишь? – спросил он.

– Не знаю, – ответила она, – мне надо подумать.

Он кивнул головой. Все, что мог, он уже сказал.

Кристина встала и сделала несколько шагов. Но потом остановилась.

– А ты не думал, что напугал меня? – спросила она, оборачиваясь.

– Напугал? – он приподнял