Первая депрессия. Куда жить. Тогда я не понимала, что у меня нормальная клиническая депрессия. Узнала об этом позже, когда из нее вышла. Но именно тогда мне и было открыто, что для того, чтобы жить, мало есть, пить и даже быть жизнеспособным. Надо знать, куда жить. Нужно такое описание мира, в котором ты будешь знать – откуда ты живешь и куда живешь. Тогда я перестала пускать на самотек свою мотивацию жить – я начала собирать ее из руин, из полного ничего, сознательно, чтобы мое тело вернуло себе волю, намерение и вновь ощутило хоть какое-то желание. Ж – желание. Ж – жизнь. Желания нужны, чтобы жить.
Упорство и анализ. Мое физическое тело в детстве было искажено травмами разного рода: трахеостома в 2 года начала утягивать сухожилия, повредила трахею, фасциальную систему, диафрагму, тазобедренные суставы и ступни. По-видимому были проблемы и с продолговатым мозгом – при резком повороте головы в детстве я просто падала, мнговенно теряя равновесие и ориентацию. Тело двигалось отвратительно неуправляемо. Я даже мяч ловить научилась с трудом.
Если вас когда-то кормили димедролом, то вот этя вязкозть была почти постоянным состоянием после операции. Но я была против. Проблемы тела я решала присущим мне упорством, занималась упорно, входя в состояние транса, с исступлением. Возможно, что тогда у меня появилась привычка углублять внимание в телесные процессы.
Одиночество ребенка. Конечно же, меня называли все, кому не лень (включая родителей) неуклюжей коровой, а иногда и просто уродом. В то время это не называли буллингом, для многих это был нормальный стиль общения. И я тогда не понимала причин раскоординации и плохой контролируемости движений. Это было по-детски обидно, и я была плаксой. Меня постоянно выгоняли из игр за неуклюжесть.
У меня были вполне обычные для страны того времени психологические травмы: вина, стыд, постоянная тревога, страх оказаться жертвой насилия (криминальный район), суицидальные мысли, нежелание жить в парадоксальной реальности. Постоянное недоверие и предательство от взрослых, унижение по гендерному вопросу, угроза, а иногда и попытки сексуального насилия, начиная с 4-5 лет.
Одиночество – все эти вопросы ребенку доставались на его полное усмотрение. Ни родители, ни школа, ни милиция не были защитой или поддержкой ребенка-девочка перед лицом взрослого сексуального преследования.
Радости. Встреча с дао. Разумеется, я, как все дети, прыгала, бегала, занималась спортом, хотя способностей к спорты у меня было чуть больше нуля. Но я продолжала восстанавливать свои потери.
И однажды, мне было двеннадцать, тренер легкой атлетики даже вызвала меня, чтобы я показала другим ученикам, как правильно исполнять прыжок в длину. Это был такой прыжок, когда ты в воздухе делаешь три шага. Это удлинняет прыжок.
Я отталкивалась и летела, как во сне, абсолютно легкая, пустая, словно облако и двигалась, как в добром сне, невесомо и радостно. Абсолютная свобода. Состояние полета, восторга – было моей нагадой за долгое упорство и глубину изучения движения. В то время ценились скорее усилия, а не результаты, а потому дети редко были свободны от блоков. Мне с моими травмами скорее повезло, если бы я не искала постоянно свободы в движении, я бы многое не поняла об устройстве психотела.
Это был первый опыт выполнения сложного движения на полном расслаблении – позже, когда я начала заниматься в даосской школе, память об этом великолепном, волшебном по ощущениям прыжке очень пригодилась мне. Хотя я и там была двоечницей – с годами искажения тела увеличивались: тело росло, а шрам на шее – нет, он нарушал систему фасций, жил, напряжений. Это было очень мучительно эмоционально: жить, когда все в твоем теле тебя бесит – дыхание, движения, эмоциональное состояние.
Психотравмы – это нормально. Не думаю, что я в своих муках уникальна – многие люди по-своему травмированы абьюзом, невнимательностью к состоянию тела. У их родителей так много проблем и так мало знаний, что трудно повесить на них ответственность. И они тоже чьи-то травмированные дети. Тем не менее, такой факт существует, мы должны восстанавливать себя из травм, и я рассказываю о своем пути осознавания для кого-то, кому это может помочь.
Текст, интроекты. Однажды утром я проснулась и поняла, что я не справлюсь со своей головой, пока не выровняю тело. В моей голове звучало много разных голосов. Были мои, мамы, отца, бабушки, радио… Это была жуткая мешанина мыслей. Были 90-е и мир взруг стал кружиться, точно в центрифуге. Уцепиться было не за что.
Я лежала в постели и чувствовала, как мое тело хочет вырваться из клетки искажения. И тогда я решила – пора!
Школа дао. Мне повезло – я попала в отличную даосскую школу. Я начала изучать форму тай-цзы и поняла, что с моим телом все еще хуже, чем я думала. Мои ступни, диафрагма и тазобедренные суставы вообще никуда не годились.
Слава богу, мое упорство таково, что я не могла отступить. Борьба растянулась на годы – каждый мой день был постоянной практикой. Как епитимья, наложенная самой судьбой.
Остеопатия. Травма была настолько сложной, что не смотря на все мои (не без успеха) усилия, не обошлось и без остеопата. Однажды, лежа сеансе под горячими ладонями остеопата, я ощутила, как связана первозданная форма, энергетическая, и та форма, в которой на данный момент существует мое тело. Я увидела внутри себя прозрачные линии, которые очерчивали вектора натяжений. Мой скелет, фасции и мышцы сами потянулись, чтобы встать в эту форму. Я ощутила ее физически так, будто бы это второе тело, прозрачный футляр.
Вектора и структуры. Занятия тай-цзы и йогой дали мне представление о правильности движений, благодаря им я восстанавливала структуру тела. Но такого острого одновременного ощущения двух форм – идеальной и актуальной – не было еще никогда. Этот момент стал завершающим в моей работе по соединению психического и физического. Возникло нечто третье, состояние, которое я бы назвала "мышление телом".
Уровни понимания мира. Я осознала это как три уровня знания:
– абстрактный – просто ты прочитал это в книге или послушал учителя и запомнил слова и думаешь, что знаешь, у чем речь. Но тут такая же разница, как прочитать, что огонь обжигает, и как сунуть руку в огонь.
– логический – это попытка разъяснить себе смысл послания при помощи дополнительных средства (наблюдение, сравнение, на базе прошлого опыта), например, слушать описания других людей, как они обожглись и пытаться вообразить себе ихъ чувства.
– телесный – ты это чувствуешь, делаешь, ощущаешь телом – эмоциями, ощущениями, твое знание того, что дважды два четыре, отзывается во всем теле. Так пианист чувствует кончиками пальцев ноты, написанные на бумаге, читая их глазами.
Вероятно, что есть и четвертый уровень, в котором ты, освоившись на третьем уровне, можешь контролировать его из глубины тела, не подключая поток сознания, как бы в состоянии транса. Просто твое тело настолько включено в поток жизни, что не надо терять времени на логический анализ, на прислушивание к процессам тела.
Дыхание. Совет прислушиваться в своему дыханию не так уж и однозначен. Например, дыхание может сбиваться, когда интроект сильнее природного "Я". Суперэго вселяет в тело вполне себе мощные интроекты, прислушавшись к которым, субъект может идти к следующим граблям. Например, состояние стыда довольно часто бывает просто бессмысленным рефлексом, от которого надо себя отучать, чтобы не задыхаться каждый день от факта существования себя.
Органика актерской игры. Когда я занимаюсь с актерами органикой игры, голосом и речью, я всегда работаю не только со звукоизвлечением, не только с анализом эмоций, но и с телом. С его физической и химической частью.
Когда я консультирую по психологии, я обязательно смотрю на тело – как оно искажено эмоциями. Все психологические травмы – это замершие в теле эмоции. Боль научила тело изменить форму, вытолкнула тело из идеальной матрицы. Я это слывшу в голосе, вижу по движениям и мимике.
Внутренняя тишина. Идеальное состояние тела соответствует идеальному состоянию эмоций – они отсутствуют полностью. Это состояние внутренней тишины , точка нуля, середина, серединный путь – давно даю это состояние актерам. Чтобы играть эмоцию, нужно телом понимать, чем она отличается от состояния тишины, нуля.
У меня хорошие результаты с актерами и с клиентами.
Состояние тишины должно быть осознано не только актерами. Оно должно быть базой любого человека. Момент совпадения тела с первозданной формой и есть тот самый ноль, абсолютная тишина. Никаких эмоций, вегетативный уровень покоя. Хотя, конечно, нет. Вегетативное состояние покоя приходит только в медитации нейгун. Мы возвращаем себе энергию роста младенца, когда опускаем осознание в пупок (нижний дань-тянь). Тело помнит все наши состояния.
Химическая привычка. Первый раз я бросала курить с большими муками – мое тело тосковало по никотину. Сосуды, мышцы, жилы – все кричало "Дай!", поэтому я постепенно приучала – терпеливо, как собаку, свое тело изменить свой вегетативный статус. Мне нужно было его довести, научить не чувствовать абстиненцию. И я это сделала.
Обучение гормонов. Через пятнадцать лет, попав по своей наивности в тяжелый переплет, в депрессию, я сидела в углу, из меря ручьем лились слезы, и я ничего не чувствовала, кроме сжатого отчаянием живота. Но надо было как-то жить, и я приняла решение, что я снова начну курить. Сигареты помогли мне сделать организм менее чувствительным к эмоциям, слезы перестали течь. Я начала выбираться из депрессии. На это ушло три года. Я помню этот день, когда я посмотрела на пачку сигарет и почувствовала, что больше мне не нужно курить. У меня не было никакой абстиненции, потому что тело запомнило этот химический путь – как надо себя чувствовать, чтобы не хотеть курить.
Сознавать телом. Если на ноты посмотрит не музыкант, он увидит некий графический рисунок, возможно определит на нотном стане названия нот (до, ре, ми, соль…) Пианист, когда он читает ноты, сразу чувствует их пальцами, руками, всем телом, они у него звучат внутри, в зоне воображения и памяти. Прежде, чем это случилось, пианист долго тренировал тело, он приучал мышцы к соответствиям звука и движения. И однажды у него образовалась прочная связь звука, клавиши, ноты и положения рук (и всего тела).
У вокалиста так же образуется связь между структурой голосового аппарата, звуком и нотами. Сначала это попытки, тренировки – сознательное выслеживание движений у пианиста.
Форма тай-цзы. Форма тайцзы делается очень медленно, чтобы мозг мог проследить каждую точку положения рук и ног, соединить их с дыханием, запомнить новую нейронную связь. Три тысячи повторений – так говорят даосы.
Когда я работаю с актером, мы точно так же неторопливо, осторожно выискиваем структуру эмоции – ее соматическую составляющую. Здесь мне помогает то, что я уделяю мощное внимание голосовым практикам и невербальным посланиям тела. Когда мы это соединяем, эмоция приходит. Наиграв десятки часов, погружаясь в творческий транс, мы учим мозг осознавать, что происходит в теле. Это большой, хороший шаг к управлению эмоциями, состояниями, чувствами и более того.
Игра как осознание. Когда ко мне на практику голоса и речи приходят люди, осознающие важность этого богатейшего человеческого инструмента для установление связей, настройки связей, управления и соответствия эмоций и голоса, я всегда беру куски из Чехова и предлагаю поиграть в актеров. Я сама – прекрасная актриса и режиссер, а так же у меня отличный слух не только на произношение, но и на мелодику, на дифтонгирование, на интонацию, на двойные и тройные послания… Люди обедняют себя, когда запрещают себе всю полноту своего голоса.
Когда мы играем с клиентами Чехова, это лечебно. Это трансформирует и открывает представление о себе и своей мощности. Чем больше и глубже мы это раскапываем, тем смелее и увереннее становится клиент или клиентка. "Я стала слышать удивительные вещи", – говорила мне одна достаточно крутая дама, начальник достаточно высокого звена.
Мы слышим то, что умеем сказать. То, что мы умеем, нас не пугает.
Эмоция против тишины. Когда актер или клиент начинают чувствовать состояние тишины (нуля), он может различать состояния эмоций – какие мышцы напрягаются, как изменяется дыхание, тонус. Тогда это можно сделать управляемым. У тебя есть две точки – сдвинутое состояние и полностью никакое, спокойное и свободное.
Любая эмоция выталкивает из нуля. Даже радость и веселье могут быть опасны, когда их слишком много. Состояния покоя много не бывает. Выравнивание структуры – лучшее лечение тела. Когда это есть, можно сделать третий шаг – начать практику нейгун (воздействие на гормональные процессы).
Любовь. Когда ты знаешь, как устроена физика и химия эмоции, ты всегда можешь ее выключить. Нужные мышцы включают нужное состояние. Но они так же и выключают его.
Гораздо труднее выключить сложные состояния, в которых задействованы инстинкты и состояния: любовь, стыд, обида, ненависть, симпатия, влечение, разочарование, вина, очарованность. В этих состояниях зачастую присутствует одновременно несколько чувств.
Например, любовь. У кого-то она состоит из физиологического влечения и страха потери, у кого-то из иллюзорной конструкции и физического влечения, а у кого-то физическое влечение вызывает сама иллюзия, а объект иллюзии может вызывать нечто иное – страх, интерес, удовольствие. Чтобы актер сыграл правильную форму любви, надо разобрать состояние любви на простейшие чувства и мотивации.
Чайка. Состав любви. Возьмем к примеру диалог Тригорина и Нины из "Чайки" (А.П. Чехов). У них возникает влечение, о котором они говорят едва ли не открыто. История банадльная, играть ее просто. Просто объяснить актерам, что мы тут играем. Из чего тут состоит любовь?
Тригорин признается: "Я бы вот хотел хоть один час побыть на вашем месте, чтобы узнать, как вы думаете и вообще что вы за штучка". Сама-то Нина ему неинтересна. Он о себе. На нее-то наплевать. У них и ребенок родился. И умер. Жертвоприношение. Нине тоже глубоко неинтересен Тригорин. Нина: "Чудный мир! Как я завидую вам, если бы вы знали! Жребий людей различен. Одни едва влачат свое скучное, незаметное существование, все похожие друг на друга, все несчастные; другим же, как, например, вам, – вы один из миллиона, – выпала на долю жизнь интересная, светлая, полная значения… Вы счастливы…" Вот, о чем они – они ищут счастья. И ребенок их умер не случайно. Нина, конечно, беспокоилась о маленьком – материнский инстинкт, жалость, тревога, но на весах "Ребенок – Счастье жить в иллюзии (театре)" иллюзия перевесила.
И Тригорин, и Нина – это все чайки. Люди, очарованные иллюзией, не взрослые, никого не любящие, кроме своей иллюзии. Нарциссы, лишенные плоти. Потому и не мог выжить ребенок Нины, что он-то родился живым, телесным. А телесное этими людьми отвержено. И они ищут спасения в отречении от простоты. От простой сермяжности жизни.
Вот, одна любовь – пустая страсть к иллюзии, к дофамину.
Если играть любовь Отелло, то в ней больше страха – страх потерять, страх быть опозоренным, страх быть отверженным. И немного влечения. Это любовь? Принято и то, и другое называть любовью. Состояние любви подпитывается разными чувствами. Но одно есть общее – обладать.
Пубертат. Человек растет, он с этим ничего не может сделать, у него начинается пубертат – он с этим ничего не может сделать, биологические программы включают в нем состояния, инстинкты. Гормоны толкают одного человека к другому.
Гормоны могут превратить жизнь в адов ад. Управлению эти состояния поддаются плохо. И все-таки, путем тренировок даже это может стать управляемым. Химия очень связана с психикой. Вторая сигнальная система, воображение способны как толкнуть человека в состояние страсти, так и охладить до равнодушия.
Внезапно. Влюбленный может годы страдать по объекту влечения, но внезапное падение вожделенного объекта с пьедестала разрушает влечение мгновенно. Следовательно, напряжение влечения во многом создавалось иллюзией, образом, который включал некие химические процессы. Как только возникла ситуация, спровоцировавшая выброс отменяющего гормона, так напряжение исчезло.
И теперь влюбленный увидел, как волшебный замок, который сиял и сверкал в его воображении, рухнул и сгорел. И в глазах теперь математическая ясность и покой. Скука. Появилась предсказуемость, источник дофамина отключился. Но эту ситуацию можно разыграть в воображении, научить выключать не только эмоции, но и состояния. Эту ситуацию можно проиграть на арт-терапии.
Даосские практики. Эти практики известны даосам. Практика нейгун именно про это, про управление химическими, вегетативными процессами тела. Сексуальная энергия цзин (источник жизненной силы) при помощи определенных практик возвращает медитанту (медитирующему) свое первозданное состояние – энергии роста младенца.
У нас есть несколько уровней жизни. Первый уровень и возраст – вегетативный: младенец растет и больше ничего. Второй уровень и возраст – эмоциональный, общение в социуме (от мамы до государства). Ребенок продолжает развиваться: к вегетативному уровню, а иногда в ущерб ему развивается навык управления эмоциями, схемам применения эмоций, развивается третий уровень. Третий уровень и возраст – ментальный (осознание эмоциональных процессов, осознание вегетативных процессов) – пубертат. В конце пубертата взрослый человек должен овладеть контролем за вегетативными процессами по максимуму, чтобы завершить свою жизнь с наибольшей эффективностью, переплавить энергию размножения в энергию духа.
Процесс нейгун-медитации возвращает человеку возможность быть в состоянии младенца физиологически. Вернуться в уровень вегетативной активности тела.
Именно это замедляет гормональный фон: укрепляются некоторые железы, от которых зависит крепость костей, наличие коллагена в связках и т.д. А можно, пользуясь навыками нейгун, выключить нежелательные процессы.
Хотя и считается, что мы не можем управлять вегетативной нервной системой: сердцебиение, дыхание, реакции пота, пересыхания во рту перед выступлением. Но мы может управлять, этому тоже можно научиться. Все волнуются, выходя на сцену, но профессиональные актеры не паникуют, не краснеют и не дрожат голосом. Как это у них получается?
Во-первых, привычка – навык организма не испытывать волнения, перевод ситуации из исключительной в штатную. Это не потому, что они часто делали это и не умерли и постепенно приучили организм к тому, что не опасно, и не надо вызывать все эти вегетативные признаки паники, хотя и поэтому тоже. Ну, да и поэтому тоже.
Но главное в том, что они натренировали организм не разгонять физиологию паники. На моих занятиях я говорю актеру: "Пока ты думаешь о себе, о том, получится или нет, хорош я или нет, ты бессилен перед паникой. Она тебя победит, потому что ты смотришь на нее. Если ты перестанешь думать о себе, а направишь внимание на игру(!), то организм вместе с твоим вниманием будет играть и жить в игре, и твоя паника превратится в воодушевление".
О проекте
О подписке