– Сегодня Егор Дмитриевич из командировки возвращается, должен пораньше приехать. – Ольга Ивановна суетилась, помешивая борщ, который томился на плите. – Как раз и познакомитесь.
О, да!
Я уже три дня жила и работала в этом доме, и честно сказать, у меня накопилось очень много вопросов и претензий к “папе” Игната.
В самый первый вечер, когда Ольга Ивановна ушла, и мы остались с малышом вдвоем, мне было очень неловко. И хотя домработница полностью сориентировала меня по квартире, выдала запасную связку ключей, оставила свой номер телефона на всякий случай, я все равно чего-то боялось.
Почему-то, была уверена, что Марина Леонидовна обязательно меня лично проинструктирует, но на мое сообщение в мессенджере, она ответила, что находится вместе с Егором Дмитриевичем в другом городе в рабочей командировке, поэтому сейчас ей точно не до меня. Из тех инструкций, что она отправила по электронной почте сразу после собеседования, я могла выделить лишь очень скупую информацию о номерах телефонов, по которым нужно обращаться в случае форс-мажорных обстоятельств. Ничего о ребенке.
Уффф, что же это за странности? Словно ребенок здесь никому не нужен…
С Игнатом мы быстро подружились. Он оказался очень активным мальчиком, который только научился ходить и теперь с особым интересом познавал мир уже на своих ножках. Конечно, я боялась. Сказать, сделать что-то не то. И чувство огромной ответственности порой давило на меня, застилая разум.
С того самого момента, когда я осознала, что ХОЧУ быть рядом с этим сладким мальчиком, мир изменился. Всего один взгляд на спящего ребенка, всего одно мгновение, но оно перевернуло все. Захотелось жить. Захотелось что-то делать, а не сидеть на месте в четырех стенах и жалеть себя и свою неудавшуюся жизнь. Захотелось встряхнуться. Почувствовать себя живой. Да, не полноценной, но живой. Потому что, кроме деторождения, у меня было все, чтобы встречать каждый день с улыбкой.
Выходить из норки, высовывать голову из своего панциря не просто. И это не дело одного дня. Это сложный процесс, требующий времени. Но Игнат стал стимулом, чтобы зашевелиться. Я его фактически не знала, но по старой памяти, все еще пыталась видеть знаки судьбы. Все сложилось воедино.
Больше всего меня удивило то, что малыш не упоминал маму. Он пока произносил еле понятные слоги, сочетания из разных букв, но самые простые, впрочем, соответствующие его возрасту. Однако, совсем не чувствовалось, что у него есть привязанность к какому-то одному человеку. И это тоже очень настораживало меня.
Кем бы ни была его мать, ребенок все равно обычно тянется к маме, скучает, капризничает и зовет ее. Но Игнат не делал этого. Словом, я была озадачена.
В наш первый совместный вечер, я постаралась создать атмосферу доверия между нами. Включила колыбельную, мы весело искупались в огромной ванне с воздушной пеной, переоделись в пижамку и я попыталась уложить его спать. Успешно! И от этого стало так тепло на душе! Какая-то неземная радость и восторг овладели мной.
Это был мой первый опыт ухода за ребенком. Я все делала от души, но ориентировалась на какие-то внутренние чувства или интуицию. И было особенно приятно, что у меня получалось.
На следующий день, я категорично заявила Ольге Ивановне, что необходимо поменять ковер и шторы в детской. В моей комнате преобладали более светлые тона и мы вдвоем, с быстро согласившейся со мной женщиной, поменяли местами шторы и ковер. От этого в детской стало уютнее, светлее, и сразу изменилась атмосфера.
А еще мы разбросали игрушки по всему дому. Теперь они были в гостиной, на кухне, по коридорам. Ольга Ивановна лишь улыбалась, и я видела, что легкий беспорядок ее ничуть не смущал. Она лишь сообщила, что по вечерам лучше все убирать в детскую, так как Егор Дмитриевич не любит, когда вещи лежат не на своих местах.
А я лишь пожала плечами. Потому что, в доме ребенок. И этим все сказано. Какой может быть порядок и чистота, когда такой егоза носится из комнаты в комнату, с диким восторгом в глазах? Правильно, никакого.
Я не собиралась “бояться” что-то менять, чтобы Игнату было комфортно. Потому что, он зажигал этот дом каким-то чудесным светом.
Третий день стал переломным. Начались капризы, перепады настроения, и Игнат задавал мне жару целый день, уснув в итоге лишь в десятом часу вечера. Эмоционально и физически я была измотана, и хотелось только одного – принять ванну и забыться сладким сном. Кстати, к моему большому счастью, Игнат ночью просыпался не часто, один-два раза, немного похныкивал, но успокаивался у меня на руках, и сладко засыпал.
Набрав не горячую ванну воды, сдобрив ее ароматной пеной, и включив видеоняню, позвонила своей закадычной подруге, чтобы поделиться эмоциями о первых рабочих днях.
– Варя, как же здорово, что ты позвонила. – неуемная энергия Лизы меня буквально “заряжала”, возвращая хорошее настроение и убирая усталость. – Ну, что? Как дела?
– Хорошо все, Лизочка. Я даже не ожидала, что мне понравится! – я говорила искренне.
– О, да я слышу у тебя совсем другой голос! – возликовала подруга. – Тебе действительно все нравится?
– Да. Ты представляешь, Игнат такой сообразительный! Мы целый день игрались с ним сегодня, правда у него так мало книжек, но я сегодня решу этот вопрос с его отцом. Нужно очень много всего докупить для малыша, чтобы он хорошо развивался. А завтра планирую сходить погулять в нашем дворе. Здесь такой дом и территория у него – просто закачаешься!
– Ой, Варька, стой! Ты ли это сейчас со мной разговариваешь? В тебе столько энергии!
Я рассмеялась. Но было приятно это услышать.
– Я, точно я. Лиза, этот ребенок очень меня изменил. Всего-то ничего прошло времени, но я чувствую себя по-другому.
– Я рада, Варенька, очень рада. А ты не устаешь? Как твое здоровье?
– Все отлично. Пока никаких проблем не было. За домом следит домработница, на мне только ребенок, поэтому усталости не так много.
– А родители его как к тебе относятся? Кстати, ты упомянула выше про папу. А ты что, не с мамой ребенка общаешься? – подивилась Лиза.
– Вообще-то, я разговаривала только с помощницей отца Игната. Она проводила у меня собеседование. И мамы у ребенка нет. Точнее есть, но никто про нее ничего не знает. Да и отца я не видела еще ни разу. Оказывается в тот день, когда я сюда пришла в первый раз на встречу, вечером они с помощницей улетели в командировку, и вот только сейчас возвращаются. Правда уже десять вечера, а его все нет, так что, видимо и сегодня я его не увижу.
– Ого! Во это да!
– Да, Лиз. И я заметила, что Игнат совсем не скучает по маме, у него нет ассоциативных привязанностей. И отец… меня прям это убивает, но его отец даже ни разу не позвонил, вот хотя бы Ольге Ивановне, и не спросил про малыша.
– Ужас какой! – кажется, Лиза была поражена не меньше меня. – Слушай, что-то уже совсем не радостно это все звучит.
– Да, Лизонька. Но я очень счастлива, что послушалась тебя. Знаешь, жизнь теперь совсем другая стала. – я говорила то, что чувствовала, и действительно, была благодарна своей подруге.
– Варенька, самое главное, чтобы тебе было хорошо!
Мы еще немного поболтали о новостях в школе, Лиза пересказывала шуточки и смешные истории с уроков, и наконец, наговорившись, я закончила принимать водные процедуры.
От Ольги Ивановны, узнала, что в квартире было две гостевые комнаты, которые занимали мы с Игнатом, спальня хозяина, кухня, гостиная и кабинет. Одна общая ванная комната была как раз рядом с гостевыми, а вторая примыкала к хозяйской комнате, и зайти туда можно было только пройдя через спальню. Я не знала, что представляет собой кабинет и личная комната Егора Дмитриевича, потому что, во время экскурсии по дому, домработница пропустила эти два помещения, обозначив, что мне лучше туда не соваться. Что собственно, я и делала, тактично обходя стороной ту часть квартиры.
Выйдя наконец, из ванной комнаты в наброшенном на плечи теплом халате, я с видеоняней в руках, в потемках, потому что решила не включать в коридоре свет, на ощупь двинулась к своей комнате. И вдруг расслышала легкий шум позади, от чего сердце тут же скакнуло, и сжалось от страха. Я резко развернулась и врезалась во что-то твердое, со всей силы впечатавшись лицом в кого-то. Нос сразу же пробило от резкой боли, и слезы навернулись на глаза.
– Черт! Вы кто?
– Кто вы?
Мужской голос в темноте, звучал как-то особенно зловеще. А я не спешила отвечать, потому что потирала ушибленный нос, и вытирала проступившие слезы. Вот угораздило же меня!
Я ощущала тяжелые руки на своей талии, потому что мужчина придерживал меня, видимо боясь, что я могу свалиться. Но это он напрасно, я прекрасно стояла на своих двоих. Болели лишь нос и подбородок.
– Так и будете молчать? – а вот теперь, мужчина недоволен.
Хотела уже ответить ему, как вдруг резко зажегся свет в коридоре, и от неожиданности пришлось зажмуриться.
Лишь спустя пару секунд открыла глаза и сразу же уставилась на незнакомца, стоявшего напротив. Статный мужчина внимательно изучал меня, строго сведя брови к переносице. Его холодный взгляд, оценивающе прошелся по мне и остановился на лице. Руки с моей талии, он кстати, убрал.
– Здравствуйте. – спокойно поприветствовала я, скорее всего, хозяина этого дома. – Вы Егор Дмитриевич?
– А вы?
Странно, не поздоровался.
– Я новая няня Игната. Светлова Варвара. – представилась и поплотнее запахнула халат, полы которого, слава Богу не разъехались, но дополнительно все поправить не мешало. Совсем не хотелось начинать знакомство с отцом Игната с конфуза или пикантной, но неприличной ситуации.
Мужчина наклонил голову и продолжал смотреть мне прямо в глаза, будто пытался разглядеть душу. И мне кажется, ему это удалось! Потому что, его темные, почти черные глаза словно “вытягивали” все мои мысли и чувства.
Егор Дмитриевич выглядел очень и очень… привлекательно. Темные волосы, аккуратно уложенные на косой пробор. Короткая борода, больше напоминающая недельную щетину, и очаровательная ямочка на подбородке.
Холеный мужчина, знающий, какое впечатление производит на противоположный пол, но явно не пользующийся своими данными. В нем чувствовалась деловая хватка и совершенно отсутствовала энергетика Казановы. Что, несомненно радовало.
На нем был обычный, темно-серый деловой костюм, в которых я особо не разбиралась, и кипенно белая рубашка, слегка помявшаяся на груди от столкновения со мной.
– Няня… Ах, да, Марина говорила про вас. Очень приятно. – Егор Дмитриевич кивнул головой. – Почему вы передвигаетесь в темноте?
– Ээ.. я шла в свою комнату. Не думала, что столкнусь с вами в коридоре.
А что еще ответить?
– Одевайтесь, и через пять минут жду вас в своем кабинете. – деловой тон и легкий холодок пробежался по моей спине. Блиинн!
Мужчина развернулся и быстро скрылся из вида, а я еще минуту стояла как вкопанная.
Это что сейчас было?
Почему он так… сухо и как-то чрезмерно строго произнес последнюю фразу?
Ладно, пора одеться, а то если опоздаю, еще и хуже будет.
Мигом помчалась в свою комнату и мгновенно натянула джинсы, и обычный тонкий свитер. Все очень просто, без излишков, но и не сильно по-деловому. Я же все-таки не в офисе работаю!
Крепко сжав кулаки, тихонько постучалась в дверь кабинета, и услышав глухое: “войдите”, попала в святая святых – хозяйский рабочий кабинет.
Вот если когда-нибудь и представляла себе кабинет в собственном доме, то он точно должен был выглядел как этот. Одна стена была полностью перекрыта массивным шкафом с открытыми полками, тянувшимся от пола до потолка. Напротив другой расположился внушительный стол из темного дерева, а широкие окна не занавешенные шторами, позволяли наслаждаться красотой ночного города. В углу примостились кожаное кресло, торшер и небольшой журнальный столик. Все очень стильно, гармонично и по-мужски.
Я бы с удовольствием проводила здесь вечера, забравшись в это уютное кресло с ногами и прихватив какую-нибудь интересную книжку.
– Присаживайтесь. – мужской голос вывел меня из задумчивости и я присела на мягкий стул, напротив стола.
Егор Дмитриевич внимательно проследил за мной, окинул придирчивым взглядом и положив руки на стол, скрепил их в замок, и заговорил.
– Прежде всего, я рад вас приветствовать в своем доме. Несмотря на то, что я был в командировке и не смог сказать вам это в самый первый день, говорю сейчас – мне бы хотелось, чтобы рядом с Игнатом был настоящий профессионал своего дела. Мне мало удается проводить с ним время, но я знаю и чувствую свою ответственность за него. Поэтому, мне важно, чтобы вы со всей серьезностью отнеслись к воспитанию моего ребенка.
Вот это напор!
Мужчина говорил четко, уверенно, его речь не прерывалась, и он смотрел мне прямо в глаза.
– Я понимаю ваше желание. Для всех родителей свойственна тревога о своем малыше. – я постаралась не ударить в грязь лицом, и тоже использовала деловой тон. Пусть не думает, что я буду пугаться его напора. Уж что-то, а педагогика всегда была моим “коньком”. – Я отношусь к этой работе со всей серьезностью. Однако, хотела бы отметить, что для каждого ребенка самыми близкими и важными людьми являются, прежде всего, его родители. И пообщавшись с Игнатом всего три дня, я сделала кое-какие неутешительные выводы.
Егор Дмитриевич удивленно вскинул брови.
– Прежде всего, у него отсутствует привязанность к матери. Он ее не вспоминал и не звал. Во-вторых, мне показалось странным, что за все время вашего отсутствия, вы ни разу не позвонили сюда, чтобы пообщаться с малышом. А для него, эта связь является необходимой.
Черт меня дернул сразу начинать из места в карьер, но, почему-то мне вдруг стало обидно за Игната. Пусть его папа знает все свои “минусы”, и сразу начнет меняться и исправлять ситуацию.
Мужчина выглядел озадаченно, и даже откинулся в кресле, сложив руки на груди. Весь его вид говорил о немалой степени удивления, что какая-то я, просто няня, сделала ему замечание.
Вот блин! Ну кто меня за язык тянул?!
– А вы бесстрашная. – легкая ухмылка появилась на его лице.
– Я просто переживаю за Игната. У него несколько нестандартное поведение. Нет никаких отклонений, но… Ему нужна родительская любовь.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке