4
В песках

Моату начала их путешествие, увозя гостью и свою наездницу в чёрный зев пустыни. Зато какое же здесь было красивое небо! Оно сияло серебристыми россыпями звёзд, на востоке уходящими в красноватую с зелёными сполохами галактику. Такую с Земли невооружённым глазом не разглядеть. Аня помнила только белесоватый Млечный Путь, увиденный как-то по дороге из отпуска. Жаль, что небо из мира Твилингаров совсем не задержалось в её памяти. Тогда ей почти всё время приходилось куда-то бежать. Кстати:

– Лета, а куда мы едем?

– Ой, сабихо, я же забыла спросить у тебя направление! – хихикнула Лета. – Ничего, Моату развернётся очень быстро, если надо. Ты только скажи, куда нам двигаться. – И она замолчала, нетерпеливо ёрзая в ожидании ответа.

Аня задумалась. А как ей самой-то узнать направление? В мире Твилингаров у неё ещё не было метки Сердца, и она не знает, как это – когда тянет. Зато… знает Тофа. Как она там говорила? Как будто ты гвоздь и тебя притягивает большой магнит. Кажется, так.

Аня попробовала сосредоточиться на своих ощущениях. Пальцы рук и щёки сигналили, что похолодало, поясница напряглась от незнакомого способа передвижения, где-то в районе желудка всё ещё текла снизу вверх холодная нить. А вот тянуть Аню никуда не тянуло.

– Ну что?! – не выдержала наконец Лета.

– Ну… понимаешь, я ничего не чувствую, – стыдясь, призналась Аня. По её ожиданиям, Лета должна была расстроиться или удивиться, но та махнула рукой:

– Значит, едем в Альмандхакур! Бабушка говорила, что такое может случиться и Собирательница не сразу почувствует Сердце. Тогда надо будет добраться до Альмандхакура и пополнить запасы. А там уже Вида поведёт.

– А что это за Альма… – попыталась выяснить Аня из любопытства.

– Альмандхакур? Это поселение в оазисе. Он самый большой в Белой пустыне. И самый укреплённый. Туда заходят все караваны, чтобы продать свой товар и купить другой. Там есть дворец из чистого золота и даже целое озеро. Мне брат рассказывал, представляешь? Я никогда не видела столько воды!

– То есть… ты сама там не была? – насторожилась Аня.

– Нет, но Моату знает путь! Пакари не раз брал её с собой. Это мой старший брат. Он водит караваны и привозит в селение всякие необычные штуки. Он не только в Альмандхакуре бывал. Он и до Чёрной пустыни доходил с караваном, и в Песчаном городе был, и от пещерников с севера убегал, и даже мама его слушает, а она в нашем племени главная. Караван для нас – как глаза и уши. Караванщики ищут места, где остались ещё оазисы, предупреждают о бредущих пустынниках и…

– Бредущих пустынниках? – от любопытства Аня даже перебила спутницу.

– Ага, это такие же люди, как мы, но в их местах закончились вода и еда. И они ищут себе новое место, чтобы не умереть. Если это одна семья, ещё ничего – их можно приютить и дать воды и пищи. Но если это целый народ… К нам редко добираются, потому что наш оазис ограждён грядой и гиблыми солончаками. Мы знаем, как пройти, но никому не говорим. Но если бы они до нас добрались, мы все могли бы погибнуть. Или нам пришлось бы уйти и самим стать бредущими пустынниками. Вот поэтому Альмандхакур так хорошо защищён – чтобы справиться даже с армией, если она подойдёт к его стенам.

Поймав передышку в речи Леты, Аня осторожно спросила:

– Получается, что в пустыне опасно?

– Ещё как! – весело подтвердила Лета. – Бредущие даже не самые опасные, хотя и они, если совсем помирают, готовы отнять у путников воду силой. Есть ещё разбойники. Пакари рассказывал, на много хатва^[1] от Альмандхакура заправляет банда «пустынных Кинжалов». Говорят, их даже правитель города боится. Но они редко трогают караваны, которые идут в Альмандхакур, – у них там свой интерес на рынке. Ну и ещё дикие звери и песчаные хамсины. Это такой сильный ветер, который гонит стену песка. Но ты не бойся. В хамсины я попадала, откупиться от разбойников есть чем, а звери и бредущие – ну, от них спасут Моату и мои марипи. – Лета приподняла край накидки, показав то ли большой загнутый нож, то ли серп из ноздреватого металла. Всё лезвие было в тёмных пятнах.

Аня подумала, что вряд ли это очень хорошее оружие, поэтому спросила:

– А почему твой брат с нами не пошёл? Ты не обижайся, пожалуйста, но мы же девочки, странно, что с нами не отправили кого-то взрослого и… опытного.

– Ну, в первую очередь потому, что я дочь вождя и будущий вождь. Я должна пройти свою инициацию – принести пользу племени. А если мы найдём Виду – это же будет самая огромная польза! О-го-го какая! – Лета развела руки, не бросив повод. Змееходка недовольно мотнула косматой головой, но от маршрута не отклонилась. – И потом, все мужчины в племени ценные, их беречь нужно, а Пакари всё равно сейчас в пути с караваном.

– В смысле, «беречь»?! – Возмущение немного отодвинуло страх того, от чего надо беречь мужчин племени.

– Не отпускать из селения, – пожала худыми плечами Лета. – Пакари маме пришлось отпустить. Он доказал, что может сам выбирать себе дело. Но обычно мужчины должны оставаться и защищать территорию или делать работу, которую женщины племени делать не могут.

– Ясно, – не нашла что возразить Аня.

Она поёжилась от холода, пробравшегося в прорези балахона, и попыталась плотнее закутаться, даже надвинула на лоб капюшон. Всё равно красоваться тут не перед кем. Несмотря на дневной сон, глаза начали слипаться, и девочка задремала. Лета растолкала её, казалось, через несколько минут, но над пустыней уже забрезжил робкий розоватый рассвет. Как во сне удалось удержаться в седле, Аня даже не представляла.

Местность немного изменилась – горы отодвинулись, а корку белой соли сменили песчаные барханы. Редкие сухие кустарники сиротливо цеплялись колючими ветками за голубеющее небо.

– Проснись, моя сабихо! Надо устраиваться на привал. Растянуть тенты, пока не слишком жарко. – Лета обеспокоенно посмотрела на горизонт. – Красная полоса. Ох, молю Виду, чтобы сегодня не было песчаных бурь.

– А что, могут быть? – насторожённо уточнила Аня. О песчаных бурях она знала только из передач по телевизору и учебников. Везде говорилось, что это нечто страшное, но раньше такая опасность казалась чем-то абстрактным.

– Могут, – серьёзно кивнула Лета. – Они у нас бывают свирепыми очень. Иногда засыплет человека совсем – и всё, даже костей не найдут. А то и целый караван. Хотя, говорят, некоторым везло – засыпало не целиком. И они сами откапывались, или караван мимо проходил – доставали. Но я думаю, это сказки просто для детишек. Ну как можно выжить, если тебя засыпало с головой?

– Э-э-э… – По спине побежали ледяные мурашки. – То есть, если начнётся песчаная буря, мы умрём?

– Ну почему? – бодро улыбнулась Лета. – Можно успеть добраться до стойбища те-ранги, хотя тут на много хатва таких нет. Или найти какой-нибудь холм и переждать за ним, поставив наваа из накидок. Змееходка защитит нас от песка, главное – забраться повыше. Но лучше, конечно, совсем не попадать в бурю.

Такой ответ Аню до конца не успокоил, но бодрый голос Леты всё же сделал своё дело. Девочка слезла со ставшего привычным седла и принялась помогать новой подруге сооружать наваа, который, как выяснилось, был тентом от солнца. Выходило это, правда, не слишком ловко, поэтому Лета, устав от бесполезной помощи, отправила сгорающую со стыда Аню к змееходке за бурдюками с водой.

Моату щурила золотистые глаза, свернувшись клубком у ближайшего бархана. Направляясь к ней, Аня вдруг почувствовала, что ветер стих. Пропали звуки и шорохи, кроме тех, что издавали сейчас они с Моату. Стало как будто жарче и гораздо более душно. Девочка с тревогой поглядела в ту сторону, куда они направлялись. Казалось, что над горизонтом клубится чёрно-багровая туча. Змееходка зашипела, переходя на утробный рёв, и замотала косматой головой.

– Что, тебе тоже не нравится? – тревожно спросила Аня.

– Аня-а-а-а! – крикнула Лета, натянувшая накидки так, что они образовали нечто вроде палатки. – Скорее сюда! Моату! Ко мне!

Змееходка среагировала быстрее гостьи с Перекрёстка и, взбив фонтанчики песка своими ластовидными лапками, заструилась в сторону хозяйки. Аня тоже не стала дожидаться второго приглашения. Ветер усиливался. В лицо пару раз больно прилетело жёсткими песчинками. Моату обернулась вокруг тента кольцом, спрятав голову внутри «палатки». Из-за этого внутри оказалось довольно тесно, но Лета достала небольшую масляную лампу и затеплила фитилёк, благодаря чему стало немного уютнее. Как ни странно, змееходку огонёк не испугал – она только щурила большие жёлтые глаза.

Снаружи в это время слышались завывания ветра. По коже Моату и натянутому полотну тента, словно частый дождь, застучали песчинки. Стало душно и очень жарко. Аня почувствовала, что футболка намокла от пота.

– Лета, – она услышала, как охрип собственный голос, – мы же спасёмся?

В ответ те-ранги улыбнулась и сжала пальцы Ани:

– Не бойся, сабихо! Я уже бывала в сердце хамсина – и вот я здесь, живая и невредимая. И даже после этого смогла немного справляться с песком. Мату-химра говорит, если бы Вида была с нами, как раньше, я стала бы великим заклинателем песка. Хотя я даже сейчас могу немного им управлять. – Лета закрыла глаза, напряглась и застыла. Песчинки перестали колотить по ткани их укрытия. Зато, будто в ответ на это, снаружи раненым зверем взвыл ветер. По смуглому лбу те-ранги скатилась бисеринка пота. Глаза под веками задёргались, затем Лета выдохнула и вновь открыла их. – Всё, не могу больше. Дальше больно, и я могу так уйти в темноту.

По ткани палатки вновь застучал песок.

– Ничего, ты всё равно молодец! – слабо подбодрила Аня. – Вот бы ещё как-то эту духоту победить…

Огонёк в лампе едва горел – воздуха на всех не хватало. На грудь будто положили камень, а рот и нос закрыли плотной маской. Мысли заметались в панике. Если так пойдёт и дальше, дышать станет совсем нечем. И тут Ане пришло в голову, что она может попробовать это изменить. Холодная нить внутри легко поддалась, и над ладонью закрутился маленький снежный смерч. Повеяло морозом и свежестью. Моату зашипела и дёрнулась, но Лета придержала любимицу:

– Чш-ш, хади, Моату, тише! Аня нам помогает. – Глаза те-ранги восторженно заблестели. – Ох, как же замечательно, сабихо! Нам бы такое колдовство в тот раз… Мы с Пакари чуть не задохнулись, а я так даже в темноту ушла. Могла и умереть.

«Значит, умереть всё-таки можно…» – неприятно кольнуло внутри.

Вновь стало тревожно, но в таком небольшом количестве свою магию Аня могла поддерживать довольно долго. От песка и ветра они были защищены, а от жары и духоты спасал маленький снежный буран, призванный, видимо, из мира Твилингаров.

Буря не стихала. Но, лёжа в «палатке» и болтая, девочки пережили и её, и наступление горячего душного полудня, когда хотелось снять с себя даже кожу.