– Защитное поле атаковали. Селена, вернись в кресло!
– Ладно!
От нервного перенапряжения я в какой-то момент даже задремала. Разбудил меня нервный голос Сумудина и тихие потрескивания. Внутри колбы все изменилось. Тело Нарина выгнулось практически дугой, лицо свело судорогой. От стен к телу и обратно проносились маленькие голубые молнии. Именно они и производили этот треск.
– На двадцать процентов ниже нормы, альдамин выше на шесть долей, – тихо бормотал медик, щелкая по планшету.
– Сколько времени? – шепотом спросила у Тааля, боясь помешать доктору.
– Шесть часов сорок одна минута. Первая инъекция была семь минут назад. Подействует через две минуты. Прогноз действия двадцать пять минут, – медик услыхал и дал развернутый ответ.
– Сколько инъекций можно?
– Сердце выдержит только две.
– Разве ему нельзя помочь? Ему больно, Сумудин.
– Прости, Лени. Я не могу. Очень хочу, но нельзя.
Еще две минуты мы молча следили за тем, как сильного валора скручивали судороги. Потом все внезапно прекратилось. Нарин встряхнулся, открыл свои удивительные глаза и продолжил командование.
Ровно двадцать три минуты.
Во второй раз его скрутило сильнее. Казалось, еще немного и позвоночник выломается, вены на руках вздулись и были четко видны через черную ткань. Молнии били с громким треском. Даже на моей голове волосы встали дыбом от напряжения. Сумудин бешено барабанил пальцами по своей панели управления. Из основания колбы выскочил жгут с инъекцией на конце. Одно движение, укол в бедро и жгут снова скрылся внизу. Только реакции не последовало. Тело скручивало судорогой все сильнее. Нарин открыл рот, но крика мы не услышали. Сердце разрывалось от невозможности что-то сделать. Я почувствовала влажную горячую дорожку на щеке.
– Селена, иди к капсуле! Позови его по имени! Сейчас! – Сумудин смотрел на меня огромными глазами с лихорадочным блеском. Руки так крепко сжимали планшет, что пальцы побелели. Послышался «крак» и по экрану пробежала трещина.
Не понимая, чем это поможет, я подскочила к колбе. Было страшно прикасаться к стеклу, за которым били молнии, но смотреть на муки Нарина было страшнее. Стекло оказалось шершавым и теплым.
– Капитан, – тихо позвала я, – анур, вы слышите?
– По имени, Селена! Выиграй мне четыре минуты! Всего четыре минуты!
– Нарин! – громко позвала я. – Нарин! Услышь меня! Нарин, вернись сюда!
Тело дернулось. Лицо немного расслабилось. Даже спина, кажется, изменила свой невероятный изгиб на что-то менее болезненное.
– Получается! Уровень дитилазы растет. Продолжай!
И я звала. Громко, не обращая внимания на окружающее, на дрожь пола под ногами, на спазмы в горле. И Нарин реагировал. Его тело расслаблялось, хребет поднимался в изначальную позицию, хвост выписывал петли и волны. В какой-то миг молнии перестали сверкать. Валор замер на мгновение, а потом распахнул свои невероятные глаза и уставился на меня. Рывок и его лицо напротив моего. Бледные губы растянулись в хищной улыбке. На осунувшемся лице с четкими скулами и мрачным антуражем лучших ужастиков, клыкастая улыбка была очень пугающей. Я отшатнулась и чуть не упала на пол. Нарин медленным, плавным движением вернулся в «рабочее» положение. Сразу посыпались приказы. Прошло еще минут двенадцать, когда из системы раздался другой голос. Более резкий и пугающий.
– Сектор наш. Медуза и Грохот блокируют и проводят зачистку. Сумудин, отключай Нарина, пока мальчик не потерялся. Я вам потом обоим по ушам дам за самоуправство.
– Да, анур Палет. С огромным удовольствием, – медик с невероятным облегчением кинулся вводить команды на треснувшем экране планшета.
Из колбы начал медленно откачиваться газ. По мере уменьшения его количества, освещение в комнате становилось интенсивней. Нарин закрыл свои удивительные глаза, опустил руки вдоль тела. Гребень сложился (или втянулся, кто его знает, как оно устроено), когти стали короче. Медленно капитан «Парадокса» осел на дно колбы. Тааль ждал, пока весь газ откачают из емкости, потом через нишу вытащил валора и понес в подготовленную Сумудином медкапсулу. Ее сразу заполнило уже знакомое мне голубое желе. А я стояла и не могла осознать, что это все тут было. Наверно, я просто немного устала. Где-то в районе слова «капитально». Потом подумаю об этом. Может, завтра.
Когда голубое «желе» закрыло всего Нарина, его ресницы дрогнули и на потолок уставились совершенно обычные глаза. Да, синие, да, красивые, но без потустороннего блеска и света. Несколько взмахов ресниц и за моей спиной раздался скрежет. Огромные перекладины перед дверью разошлись, втянувшись в стену.
– Ядро распечатано! Ядро распечатано! – сообщил обычный механический голос системы.
Нарин закрыл глаза и обмяк. Я дернулась в сторону капсулы, но меня остановила рука Сумудина.
– Он спит. Просто спит. Это надолго. А у тебя только десять минут, чтобы добраться до своей каюты, – я почувствовала укол инъекции в плечо, медик развернул меня и передал в руки какого-то валора в голубой форме, ожидавшего за дверью. – Спокойных снов, Селена.
Меня бережно подхватил под локоть один из подчиненных Сумудина, направляясь на лифтовую площадку, но я успела услышать за спиной.
– Ты мне задолжал объяснения, – хмурый валор явно требовал какой-то информации от медика.
– Это не ко мне вопросы, вот как проснется, так… – двери лифта закрылись. Я очень смутно запомнила, как попала в свои комнаты. Помню, меня окутал знакомый запах ванили и корицы, и я отключилась.
Нарин
Весь день перед последним рывком мы обсуждали с Палетом порядок действий. Как ни крути, но учитывая расстановку сил, мы не укладывались быстрее, чем в 8 часов. Никак. Я просмотрел все варианты. Лучший прогноз составил семь часов сорок две минуты. Худший – девять и двенадцать минут. Это было нехорошо. Очень. Возможно, в нормальном состоянии я бы спокойно продержался эти восемь часов. Из этих данных Палет и исходил. Но не теперь. Следы выделяли в кровь определенную смесь веществ, мешая полноценной работе. Но я не мог сказать об этом. Не сейчас. Пришлось рискнуть. Сумудин был против. Он был зол. Но я обещал себе справиться.
Вторую половину дня пришлось потратить на «настройку». Мы спустились в общий зал военного корпуса, куда по очереди вызывались все эскадры, что будут завтра участвовать в боях. Под моим командованием были только опытные воины, с которыми мы уже не раз и не два проходили эту процедуру. Каждый из них доверял мне свою жизнь. Сказать по правде, только дважды у меня были случаи, когда настройка с подчиненным не прошла. Их тут же перевели на «Медузу». Так что команда была на сто процентов симбиотична.
Пилоты, штурманы, наводчики подходили ко мне по одному и смотрели в глаза. Было достаточно трех секунд для создания связи. Перерыв мы сделали только на ужин. Очень хотелось увидеть Селену. Но она не пришла. Ничего, мы с Сумдином подумали, что так будет даже лучше. Не самый лучший момент испытывать на прочность мой контроль. Разозлил Марано, демонстративно оставивший свободное место рядом с собой. Ничего, вот закончим с неотложными делами, и я популярно объясню этому сопляку, где границы проходят.
Подарок с секретом и извинения отправил через систему.
Настройку команды закончили только к середине ночи. Немного выбились из графика. А еще нужно было специальную ванну принять. Сумудин накачал меня всякой ерундой, которая, по его мнению, могла помочь, почти час полоскал в смеси и только после этого позволил отправиться на отдых.
Утром меня накрыло желание увидеть свою дарье. Срочно. А лучше, чувствовать ее рядом. Мы не закрепили связь, и я не чувствовал ее на расстоянии. А с учетом риска сегодняшней операции… Хочу ее видеть. И чувствовать. Сумудин был опять против. Хорошо, что капитан здесь я.
Все были готовы. Палет уже запускал свое Ядро, мои эскадры были выстроены в первоначальном порядке, команда ожидала начала операции. Запечатав капсулу Ядра, я старался не смотреть в сторону Селены, не зная, как отреагирую. Очень сильным было ощущение замешательства, а еще легкая радость и удовольствие при моем появлении. Хорошая комбинация. С этим можно будет работать. Ей нравилось со мной беседовать и, судя по всему, имеется нехилый такой шанс вызвать в ней страстный отклик на мое тело. Стоп. Не о том сейчас.
– Сумудин, все проверил?
– Дай мне три-ик!-секунды, анализ закончить. Все, норма, можешь заходить.
Я все же не удержался и бросил взгляд в сторону своей землянки. Красавица. Хорошо, что она рядом. Будет мне немного спокойнее хотя бы за это.
Встряхнулся, передернул плечами, разгоняя напряжение, дотронулся до стекла. Удар тока. Сознание разделилось…
Все шло согласно плану, я чувствовал присутствие Палета и прочную связь с армадой. Казалось, что я везде и в то же мгновение наблюдаю за всем со стороны. Конечно, с разбегу такого не добиться. Все же, почти 40 лет тренировок. И все равно было непросто. В какой-то момент я отвлекся и пропустил ловушку. Потеряли несколько судов. Боль и эхо от смертей были невыносимыми. На какую-то долю мгновения сознание заволокло красной дымкой. Пары секунд мне хватило, чтобы вернуться в работу и вытащить своих валор из капкана. Дальше подобных оплошностей я себе не позволял.
Когда случился первый сбой, я потерял связь с третьей эскадрой. Будто меня просто отрезали от них защитным полем. Сбой длился всего несколько секунд, но поймали его все. И Палет, и мои воины. Эскадру снесло на два градуса в сторону, пока я возвращался к управлению. Никто просто не ожидал. Когда произошло повторное отключение, пилоты были готовы и удержали заданный ранее курс. И Палет ускорил своих ребят. Это было рискованно. Такие долгие бои плохо сказывались как на технике, так и на самих пилотах. Но с другой стороны, если меня утянет, будет хуже. «Медуза» и «Грохот», фрегаты второго типа, начали зажимать кольцо. Все получалось просто отлично. Вот только мне бы еще минут десять.
В одно мгновение я оказался ослепшим и оглохшим. Я не чувствовал ни присутствия Палета, ни своей команды, ни «Парадокса», который большим облаком все время операции маячил за спиной. Не было ничего. После грохота сражений и треска орудий, после боли чужих ран и скрипа сминаемого металла, эта тишина была ужасающей. Я знал, что там мои валоры, что сейчас они почувствовали потерю связей и могут оказаться беззащитными перед воздействием толонцев. Недопустимо оставлять открытые для ментальной связи и воздействия разумы моих воинов! Я их единственный щит. Мне надо вернуться.
Вот только в темноте того пространства, где я оказался, не было ничего. Ни движения, ни единого фотона света, ни малейшего ощущения. Я пытался подавить собственную панику и страх за свою армаду, когда начались изменения. Меня ударило тонкой огненной плетью.
– Нарин! – кажется, я осознал, что у меня есть тело. В области от левого плеча до самого сердца почувствовалась серия микровзрывов. Будто меня попеременно били током в разных местах. Это приводило в чувство. – Нарин! Услышь меня! Нарин, вернись сюда!
Через несколько мгновения я смог осознать себя целиком. Электромагнитные импульсы разносились от сердца во все стороны, запуская нейронные связи. Я почувствовал руки, ноги, хвост и спину, которая раскалывалась от боли. Ничего, главное, что есть чему болеть. И все эти удары тока никак не прекращались. Еще через мгновения я смог открыть глаза и увидел ее. Дарье. Невероятное, лавиноподобное желание разбить стекло и взять ее, закрепить связь, сделать своей.
Потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы вспомнить, где я и что происходит. Миг, и вспышкой вернулась связь с армадой. Мгновенная проверка показала, что за период моего беспамятства мы потеряли только одно судно. Толонцы были слабы и почти уже разбиты, чтобы успеть воспользоваться этой заминкой. «Медуза» и «Грохот» закрыли сектор. Закончили.
Меня принудительно отключили от системы. Как распечатывал Ядро, уже не помню.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке