Цитаты из книги «Небесный почтальон Федя Булкин»

Да не в Суздале, в жизни, бабушка! Есть в ней смысл или нет? – Есть, Федь. – А какой смысл в ней, бабушка, не подскажешь? – Да кому какой, Федь, кому в животе, кому в бороде, а кому в воробушке…

Мол, есть вера во мне, беспомощной, пушистой и маленькой, к хозяину доброму, справедливому, мудрому Феде, какой в тыщи раз огромней и умней меня, что не станет даром уши он драть мои, когда забыла давно и своим умом не дойду, чего такого я совершила.

НА ВСЕ ЕГО ВОЛЯ?! А моя-то тогда зачем? Мне зачем такая воля без воли? Почему это у него там все хорошо, а нам тут такое? Это еще зачем он так нам устроил?! И что не случись – молоко выкипит, воду отключат, так бабушка говорит: на все воля божья. До всего ему дело есть! Всюду-то нос сует! Дал маму – забрал. Дал папу – забрал. Дал-Забрал какой-то, а не Бог получается. Вот что я думаю

Так иногда скучаю, что сквозь слезы в глазах сердце щиплется.

Не на жизнь, а на смерть стоим мы с бабушкой за бананами очередь. Холод лютый!

Отложила бабушка сервелат на случай войны атомной. Потому «неприкосновенный» называется он. Только нюхать можно его. Так, бывает, сервелатом этим надышишься, что и есть уже больше не хочется. Вот что значит духом единым!

Хитро устроено. Ничего не скажешь. Управление теряет, вертится в космосе человек, на веревке к луноходу привязан, чтобы в открытый космос не унесло. Все сделал Бог, чтобы люди до него живыми не добрались. Все сделал, да не все учел! Прогрессирует человечество!

Только, Федь, как человек ни оденется, душа от рогожек не греется. А надежда, Федь, всегда впереди, где ни ходи…

А вообще-то самые сказки правдоподобные про Мюнхгаузена. Там какую ни читает историю бабушка, сразу чувствуешь: так и было…

Вот умру я, бабушка, молодым, пионером-героем, например, утону, спасая из воды утопающих… – Ты бы, Федь, прежде чем спасать утопающих, плавать без круга бы научился. – Я на круге вообще-то плаваю, бабушка, не потому что без круга ко дну иду, а на всякий случай так плаваю, предусмотрительно! Потому что в любую секунду, что плаваю, готов первому встречному, если будет тонуть поблизости, его уступить! – Федя, нет тут кроме нас никого. – Ничего, бабушка, подождем!