Цитаты из книги «Стилист»

Но во всем этом самое пикантное – то, что Соловьев со всех этих бешеных гонораров не имеет ни копейки. Соловьев, человек, чьим трудом фактически создана рукопись, человек, сделавший из краткого рассказика настоящую литературу, наполнив ее образами, чувствами, переживаниями, – этот человек оказался выброшенным из процесса всеобщей дележки. Вот об этих деньгах я говорила, когда смеялась. О них Устинов вряд ли знал. Потому что Оксана о них не знала, а все, что касалось издательства, он узнавал только от нее.

Русские переводы публикуются под псевдонимом А. Накахара, а все остальные – под подлинным именем автора, Отори Митио. Улавливаете, в чем фокус?

И вот нашелся добрый дядя из России, который купил у писателя на пробу одну рукопись. Фактически даром взял. Показал дядя-издатель рукопись переводчику, тот и говорит, мол, плохо это, нечитабельно, хотя и закручено здорово, и характеры есть, и интриги. И попросил издатель переводчика поработать над текстом в смысле стиля и культуры изложения.

Есть в славной стране Японии бездарный писатель. То есть выдумщик и мастер интриги он блестящий, а вот грамотешки не хватает, пишет с ошибками, и словарный запас как у младенца. Естественно, общей культуры нет, образования нет и так далее.

Такой товар находит спрос, у него очень динамичное действие, которое происходит практически по всему свету, много европейских персонажей и в то же время любопытная восточная специфика.

Спору нет, меня это все не украшает, но ничего плохого на самом деле в этом нет. Я не ворую чужие рукописи, я их переделываю и довожу до совершенства. На книге стоит имя подлинного автора, так что его права не ущемлены.

А переводчик Владимир Соловьев сделал из этого полубезграмотного рассказа настоящую конфетку. И этим было положено начало целой серии книг одного автора, книг, которые пользовались бешеным успехом у российских читателей и прекрасно раскупались, принося прибыль издательству.

Его произведения больше напоминали очень сжатый пересказ насыщенного событиями кинофильма, но автор этого не понимал. Будучи человеком не особенно образованным и начитанным, он не видел разницы между своими творениями и той литературой, которая издавалась массовыми тиражами, он не замечал убогости своего языка, а если и замечал, то сделать с этим все равно ничего не мог.

А автор-то был настоящим графоманом. Он сочинял свои истории без конца и не мог остановиться. Он был человеком вообще-то не бедным, много ездил по всему свету, и всюду у него были друзья и родственники, у которых он жил. Жизненных впечатлений, таким образом, у него хватало, а отсюда и рождались идеи, сюжеты

Интенсивность труда у этого сюжетопроизводителя была поистине фантастическая, оказывается, он сочинял свои истории давно, и к тому моменту в его столе лежало десятка три рукописей, которые никому не были нужны, потому что японские издатели отказывались от них, взглянув на первые три строчки.