Цитаты из книги «Игра на чужом поле»

Если ребенок трудолюбив и музыкален, мне достаточно позаниматься с ним два часа, и он поймет, как должно звучать произведение. Потом он две-три недели работает дома самостоятельно и «сдает» мне отшлифованную вещь. Получается, что я даю не урок, а что-то вроде консультации. А если ребенок бездарен, с ним приходится заниматься два-три раза

Если бы речь шла о вашем конкуренте, я бы согласился. Теперь мало кто умеет красиво есть рыбу и грамотно управляться с костями. Это нервирует гостя. Если вы собираетесь на что-то уговаривать, я бы не советовал подавать рыбу. Только, может быть, осетрину без костей.

Потягивая мелкими глоточками приятный на вкус молочный коктейль (молоко, желток, сок только что выжатого антонов

А здесь Настя опять оказалась на чужом поле, на котором играли в привычную игру по старым правилам: баба – не человек, и в уголовном розыске ей делать нечего. Женщина никогда, ни при каких условиях не может оказаться умнее мужчины, поэтому умственную часть розыскной работы она никогда лучше мужика-опера не сделает, а уж про физическую и говорить нечего. Человечество, в том числе и отдельные его представители-розыскники, уже поняло всю глупость и неудобность давным-давно придуманных правил, но моральных сил проломить собственной грудью возведенные когда-то барьеры пока не находит.

и найти к ней ключ – занимайся допросами. Умеешь работать с информацией – работай, не для одного себя, для общего дела, для каждого из своих коллег старайся. И не должно быть никакой разницы, с какой буковки начинается название твоего пола, с «м» или «ж».

Опять же интересно заметить, что в игры играют только люди. Жизнь – она от этих глупостей далека и движется по своим собственным законам; к слову заметим, не придуманным, как правила в играх, а совершенно объективным. Это объективное движение жизни, в которую вплетается и преступность, настоятельно требует от людей, чтобы они руководствовались не своими игрушечными правилами, а нормальными законами объективной реальности. И если для раскрытия преступлений нужно заниматься анализом информации, ее сбором и обдумыванием, ее проверкой и систематизацией, то и давайте этим заниматься. И не надо валить в одну кучу аналитическую работу со всеми разновидностями розыскного дела. Каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается, а не тем, что ему Главное Правило велит. Умеешь хорошо стрелять и быстро бегать – задерживай преступников. Умеешь понять чужую душу

потливо собирать информацию, отслеживая все передвижения вышеозначенного бандита и составляя, подобно синоптикам, прогнозы его перемещений на завтра.

Женщин-следователей едва ли не больше, чем следователей-мужчин. Но уголовный розыск – епархия мужская, и не моги на нее посягать, глупая баба. Ибо что традиционно считалось работой розыска? Личный сыск, засады, погони, перестрелки, задержания и прочие погремушки, которыми тешила себя мальчишеская романтика. Этими погремушками потрясали художественные и публицистические произведения, а также изустно передающиеся баллады и сказания. Почему-то никто не любил говорить о том, что раскрытие преступлений – работа умственная, негромкая, невидная. Что, прежде чем идти демонстрировать чудеса личного сыска, нужно не один час просидеть за столом, сосредоточенно перебирая в памяти места, адреса, биографии, клички, приметы внешности, особенности речи и поведения, и только потом идти туда, не знаю куда, и искать того, не знаю кого. Что, прежде чем мчаться на трех машинах с мигалками задерживать вооруженного бандита при помощи стволов и накачанной мускулатуры, нужно долго и кро

Не хочу, и все. А почему вы решили, что я должна хотеть? Вот если бы я согласилась, вы бы не стали спрашивать почему. Правильно? Подразумевается, что хотеть чего бы то ни было – это нормально, а не хотеть – нонсенс, который требует объяснений. На самом же деле все наоборот. Вам это не приходило в голову?

какой она обычно себя считала. «Надо же, – пришло ей в голову, – оказывается, у меня могут быть нормальные человеческие переживания. Я жалею старую Регину Аркадьевну, одинокую учительницу, нахально обманываемую своим любимым учеником. Мне даже немного жалко этого Колю Алферова – славный добродушный малый, совершенно бесхитростный. Но самое главное – я обиделась. Вот уж не думала, что я на это способна. Ай да Каменская!» Ее немного удивляло, что за весь день ни разу не зашел Дамир. Конечно, он не влюблен, но ведь зачем-то она была ему нужна и вчера, и позавчера. Что же, сегодня надобность в ней отпала? Любопытно, почему. Впрочем, вспомнила Настя, у него, наверное, Регина. После обеда старуха заглянула к ней и предупредила, что идет к Дамиру смотреть его работу, приглашала Настю с собой. Та под благовидным предлогом отказалась: на самом деле фильм-то она уже посмотрела, а огорчать старушку тем, что кому-то ее драгоценный Дамир успел показать работу раньше, чем ей самой, На