Цитаты из книги «Фантом памяти»

вы прислушались к голосу своей души и сказали себе: то, что я сочинил, это хорошо. Потому что это честно и искренне, потому что, когда я это сочинял, я не халтурил, не лепил ноту к ноте абы как, лишь бы получилось подобие музыки, а вкладывал в работу свои чувства.

допускаю, что этот юноша может искренне хотеть плотской близости со своей избранницей, но что же ему делать с общественным мнением? Наплевать на него? – Именно, голубчик, именно, – Мария, повязав вышитый фартук поверх своего яркого одеяния, энергично месила тесто. – Что такое, в сущности, общественное мнение? Это оценки, высказанные кем-то со стороны. А твое желание – это голос твоей души. Кто сказал, что голос твоей души менее важен, нежели чьи-то оценки? Только тот, кому выгодно, чтобы ты думал, что ты сам – ничто, и твои мысли и чувства не имеют никакого значения. А кому это может быть выгодно? Тому, кто хочет подчинить тебя себе и управлять тобой. Идею о том, что чужое мнение важнее твоего собственного, изобрели как инструмент власти, как средство для навязывания определенного поведения. Вам что

Потому что только в свободном выборе душа может построить себя и укрепить.

Ему совершенно не нужно нас пугать адом и дьяволом, ему не нужно ограничивать свободу наших поступков страхом. Он хочет, чтобы у нас была полная свобода выбора в каждой жизненной ситуации.

Понимать – не значит хотеть. Понимать – не значит мочь. И не значит уметь.

записать два его диска. То есть для начала надо бы написать песни и композиции, чтобы хватило на два часа звучания, для чего нужно создать условия для творческого процесса. А потом уже договариваться с англичанами, оплачивать студию и работу технического персонала и записывать диски. Потом нужно сделать клип и пропихнуть его на телевидение. Клип надо заказывать у хорошего клипмейкера, а хороший – значит, дорогой. Я с пониманием отнесся к творческим исканиям любимой дочери, пожелал ей счастья в личной жизни и успехов на новом поприще и пообещал, во-первых, ничего не говорить ее матери, а во-вторых, дать денег. Много. Чтобы хватило на жизнь в период творческих исканий, на запись дисков и на создание клипа. И в-третьих, когда клип будет готов, использовать свои многочисленные связи на телевидении и пристроить клип на один из телеканалов. Ну застрелите меня, если я помню хоть что-то из рассказанного Светкой! – И сколько денег я тебе уже дал? – поинтересовался я. – Пока нисколько. То есть ты дал штуку баксов, чтобы мы с Гариком пока перекантовались, и сказал, что в январе ты сдашь в издательство новую книгу, получишь гонорар и дашь все остальное. – Дал? – Нет. – Почему? – Не знаю, – Светка жалобно вздохнула. – Может, я книгу не сдал? Не дописал ее? – Да ты что, пап, она вышла уже, на всех лотках продается. – «Время дизайна»? – уточнил я на всякий случай, чтобы понимать, о какой книге идет речь. – Ну пап, ну ты что? «Время дизайна» еще в девяносто девятом году вышла. А после нее ты новую книгу написал, про риэлтеров, которые квартиры продают. Забыл? Забыл. Вот ужас-то! Помню, что писал книгу про дизайнеров, и как раз хотел ударными темпами ее закончить, потому и решил уединиться на несколько недель в загородном доме. Оказывается, я ее дописал, и она уже давно вышла, а я после этого успел сваять еще что-то, и это что-то тоже вышло. Боже мой, в каком кошмаре я оказался! – Как называется новая книга? – «Треугольный метр». Значит, «Треугольный метр»… Это словосочетание не пробудило во мне ни малейших движений памяти. Клетки мозга даже не шевельнулись. Да полно, вправду ли я написал эту книгу? Неужели так бывает, что можно работать над чем-то многие месяцы, собирать материал, обдумывать, выстраивать интригу, вникать в души героев, страдать и радоваться вместе с ними и потом даже не вспомнить ни одного слова из написанного? Меня внезапно зазнобило. – Все равно не понимаю, – я поежился и поплотнее закутался в одеяло, – почему я сразу не дал тебе денег, если уж обещал? Зачем мне нужно было ждать гонорар? У меня же есть эти деньги. Может, ты не все мне рассказала? Светка явно смутилась, глаза снова сузились, как всегда бывало, когда она собиралась

оставалось только посыпать голову пеплом.

То есть те же брови, только в профиль.

Из страха оказаться униженным сам унижаю других… Точно! Наибо

нами происходит только то, чего мы боимся, что мы своими страхами сами навлекаем нежелательные события, что мысль обладает невероятной созидательной силой и способна формировать реальность. Это казалось мне заум