Глава 3. Это вовсе не то, о чём ты подумал!

Тоненькая, изящная, со сверкающей диадемой в светлых волосах, в белом платье, отделанном нежным кружевом и расшитом бисером, она казалась настоящим ангелом.

Зазвучали первые аккорды – плавные, лиричные, неторопливые. Виви медленно подняла голову. Наши взгляды пересеклись и сестра благодарно улыбнулась, а у меня ёкнуло с правой стороны груди. Моя поддержка очень для неё важна и приди я на пять минут позже, всё бы испортила.

Неслышной тенью ко мне подошёл важный господин – наверное, дворецкий – и предложил присесть за столик у окна. Не сводя взгляда с сестры, я последовала за ним. Моими соседями оказались дальние родственники из Энфилда и мы обменялись тёплыми приветствиями.

Но вот Виви запела и все присутствующие, оборвав разговоры, воззрились на мою младшую сестрёнку. Голос у неё сильный и красивый, такой, что помимо воли по коже бегут мурашки, а на глаза наворачиваются слёзы. Когда-то сестра брала уроки вокала у столичной оперной дивы и мечтала стать актрисой, кто знает, может быть, её мечтам всё же суждено осуществиться?

Сама песня, которую выбрала Виви, затрагивала самые сокровенные струны души. Она пела о любви к небу и о тщетности мирской суеты.

Гости ахнули – за спиной у Ви показались крылышки. Хоть и выбеленные под стать её ангельскому образу, но самые настоящие, драконьи. Частичная трансформация – высший пилотаж у драконов, и тот факт, что редчайшим мастерством обладает такая юная девушка, как Виви Грант, говорит о многом: не только об аристократическом происхождении, но и о недюжинной силе воли и неустанной работе над собой. По залу прокатилась волна аплодисментов, я тоже поддержала сестру.

Тем временем песня набирала обороты, голос Виви креп, а крылья распростёрлись высоко над головой и затрепетали. Когда её ноги оторвались от подиума, по залу пронёсся восторженный шёпот и аплодисменты.

– Доченька моя, – расслышала я мамин голос среди сотни других, – моя гордость!

Я повернула голову и отыскала на противоположной стороне зала маму и господина в белом смокинге – лорда Уэстмита, своего новоиспеченного отчима. Мужчиной он был крупным, широкоплечим, рядом с ним мама выглядела хрупкой и нуждающейся в заботе молодой женщиной. В прошлом году ей исполнилось сорок, но выглядела она моложе. И как только у местных кумушек язык поворачивается называть её дамой не первой свежести?

Взгляд заскользил по лицам присутствующих. Преобладали, конечно, незнакомые. С нашей стороны гостей раз-два и обчёлся. Но трое мальчишек за отдельным столиком привлекли моё особенное внимание. Все похожи как под копирку, только разного возраста. Старший, тот самый Эйдан, который не умеет держать огонь за зубами, был одних лет с Ви. Второй, с поцарапанным лицом, очевидно, Эймар. Ему бы я дала лет четырнадцать-пятнадцать. И, наконец, «мелюзга» Эйб выглядел на двенадцать, не больше. Братья были единственными, кто не испытывал удовольствия от номера Виви. Самый мелкий демонстративно зажимал уши руками, средний со страдальческой миной закатывал глаза к потолку, а старший с заговорщическим видом поглядывал то на небольшой прибор в своей руке, то на воздушные шарики, висевшие прямо у Ви над головой.

Похоже, «братцы» замышляют какую-то пакость.

Я ничего не успела предпринять, как один из воздушных шаров с оглушительным хлопком лопнул, а за ним и второй, осыпав выбеленные крылышки пылью или, скорее, каким-то порошком. Виви, как и следует хорошей актрисе, и виду не подала, будто что-то случилось, и продолжала тянуть высокую ноту.

А вот с крыльями происходило нечто странное. Они покрылись тёмными пятнами и скукожились, причём настолько быстро, что застывшая над сценой Ви, потеряв равновесие, непременно упала бы на пол. Но в последний момент, будто предвидя очередной подвох, спикировала прямо на столик «братцев», явно нацелившись на старшего из присутствующих. Виви с Эйданом вцепились друг в друга, точно мартовские коты, и из колонок на весь зал раздалось шипение, визг и скрежет падающего микрофона и проклятия:

– Стерва бешеная, слезь с меня немедленно!

– Убери от меня свои мерзкие лапы, урод!

Поднялся переполох. Гости вскочили с мест, дамы завизжали, кто-то вполголоса выругался. Я же, протискиваясь сквозь любопытных гостей, молилась только о том, чтобы дети не покалечили друг друга.

– Ви, ты в порядке?

Я подскочила как раз в тот момент, когда самый старший из «братцев» оттаскивал за шкирку Эйдана. Лицо у того было разукрашено четырьмя алыми полосами – следами от ногтей Ви, воротник рубашки разодран, две верхние пуговицы болтались на ниточках, под ключицей набухал синяк.

Но и сестре тоже досталось. Не считая двух безвольно повисших, словно две ленточки, крылышек, на нижней губе блестела капелька крови. Он посмел её ударить? Укусить?!

– Вы совсем с ума сошли? – прошипела я, прижимая дрожащую сестрёнку к груди и глядя при этом почему-то на Эллиота, как будто он один в ответе за своих родственников. – А если бы она покалечилась?

– Мой брат ответит за испорченный номер, а тебе бы следовало заняться воспитанием младшей сестры, – процедил тот, цепко удерживая рвущегося на волю Эйдана.

– Не указывай мне, что делать!

– Гонор свой придержи!

Инцидент наверняка бы закончился пощёчиной Эллиоту, однако вмешался лорд Уэстмит.

– Дамы и господа, никто не пострадал, все акробатические трюки тщательно отрепетированы и входят в часть сценической постановки, – густым баритоном проговорил в микрофон он. – Благодарю за внимание. Банкет продолжается! А на сцену приглашается несравненная Тина Уинчер – признанная королева джаза из Найтберга, – и уже тише, так, чтобы услышали только мы: – Попрошу вас в мой кабинет. Всех шестерых. Немедленно.

Прикрывая нижнюю губу белоснежным платочком, Виви, проходя мимо Эйдана, прошипела ему в лицо:

– Мы ещё не закончили, недоумок!

– Закрой свой грязный рот, истеричка! – не остался в долгу тот.

На сцену под горячие аплодисменты зрителей и переливчатые трели саксофона выплыла сверкающая драгоценностями знаменитая джазовая певица, которую я прежде видела только на афишах. Конечно, мне жуть как хотелось послушать её пение вживую, но нужно срочно поставить на место зарвавшихся братцев, я не против сделать это на глазах у местной элиты, но и кабинет сэра Рональда тоже подойдёт.

Впереди всех, гордо подняв голову, шла Виви. Так быстро, что за спиной развевались её длинные белокурые волосы. За ней, едва не наступая на пятки, двигался Эйдан. Младшие семенили следом, точно утята за отцом-селезнем. Самый мелкий всё бубнил себе под нос, мол, его несправедливо наказали и он ни при чём. Эймар только замахнулся, чтобы отвесить мелкому подзатыльник, но, увидев Эллиота, замыкающего процессию, мгновенно передумал. Так уж получилось, что я шагала рядом с «братцем» бок о бок.

– Дьявольская пыль, значит? – сказала я. – Я слышала о ней. Легко впитывается через поры, оказывает особое влияние на нервную и опорно-двигательную систему и какое-то время драконья ипостась не даёт о себе знать. Иными словами, дьявольская пыль превращает дракона в обычного человека. Где вы её берёте? А главное, зачем? Ладно, это случилось в помещении и Ви не сильно ушиблась, а если твоим братьям стукнет в голову использовать её в небе?

Я надеялась на конструктивный диалог, но ошиблась. Эллиот вспылил:

– Что-то ты не особо спешила в Линхольд, сестрёнка, а я нянчиться с мелочью не нанимался. Где ты была в то время, когда твоя сестра точила об Эймара когти и когда выбрасывала Эйба в окно?

Теперь вспылила уже я.

– Зато ты скоро вернулся, я и соскучиться не успела! Самое длинное свидание в твоей жизни, да? – Я нарочно бросила взгляд на циферблат золотых наручных часов – подарок отца, с которым я не смогла расстаться даже тогда, когда срочно понадобились деньги на уплату неустойки. – Пять минут? Надеюсь, Лайла от тебя в восторге.

Я не успела и глазом моргнуть, как оказалась прижатой к стене. В позвоночник впилась деревянная завитушка, которыми были обильно украшены деревянные панели. Младшие завернули за угол коридора, а я осталась с разъярённым «братцем» наедине.

– Если бы ты не была моей сестрой…

Он не договорил, но его взгляд красноречиво выразил всё и без слов. Меня буквально опалила жаркая волна ненависти, точно дьявольская пыль, прожигая одежду, пробираясь под кожу и провоцируя приступ удушья и тахикардии. Способность к элементарному логическому мышлению отключилась напрочь, потому что я вдруг выдала очевидный факт, но в данной ситуации прозвучавший поразительно двусмысленно:

– Но ведь я тебе не сестра, а ты мне не брат.

– Сама напросилась, – убивает не только взгляд, но и тон. Расплющивает, размазывает, дробит на куски.

– Эй, это вовсе не то, о чём ты подумал! – поправилась я.

– Ты и понятия не имеешь, о чём я думаю, – медленно ответил он и отстранился.

И тут только я поняла, насколько близко мы находились друг от друга. Перед глазами намертво застрял его образ с расширенными зрачками, тёмными, будто чёрные дыры. Мне хочется вдохнуть, но после его испепеляющего взгляда сделать это попросту не способна – то ли лёгкие сгорели дотла и осыпались пеплом, то ли воздух в помещении превратился в непригодный для человека газ. Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем мне удалось прийти в себя и сделать первый вдох.

Я подозревала, что просто не будет, но не настолько же!

Что ж, если мальчишки хотят поиграть, будем играть по моим правилам.

Глава 4. Что ни Уэстмит, то парень с характером

Дверь в кабинет оставили открытой. Можно подумать, будто мой невыносимый «братец» позаботился о том, чтобы я не заблудилась!

Виви с видом оскорблённой невинности восседала в кресле с высокой спинкой. Прямо за ней, болтая ногами, сидел на подоконнике Эйдан. Одна из створок была распахнута, и лёгкий ветерок нёс аромат цветущих рододендронов и трепал волосы на золотистой макушке. Двое младших переминались с ноги на ногу у витрины с коллекционными игрушечными автомобилями. Эллиот стоял, облокотившись о каминную полку.

Перехватив взгляд Виви, я выразительно ей подмигнула, давая понять, что держу ситуацию под контролем. Натянула на лицо улыбку, которой обычно пользовалась за стойкой кафе, и подошла к самому старшему.

– Так вышло, что наше знакомство состоялось не при самых приятных обстоятельствах, но, я уверена, когда мы получше узнаем друг друга, то подружимся, ведь отныне мы одна большая семья, верно?

И протянула руку.

Эллиот чуть склонил голову набок, внимательно скользя по мне взглядом вверх-вниз, будто заново изучая. Я буквально ощущала его физически! Мерзкое чувство, будто меня, точно преступницу, обыскивают у всех на глазах. Руку подавать не спешил. Не верил. Да меня саму коробило от собственных слов, а от фальшивой улыбки мышцы свело.

– Виктория Грант. А ты, верно, Эллиот Уэстмит? Очень приятно.

Но тут его взгляд изменился. Не то чтобы потеплел, но стал менее ядовитым. Видимо, он понял, что я делаю это исключительно ради младших. Их безопасность важнее, чем наша взаимная неприязнь. Мы уж как-нибудь с ней наедине разберёмся.

– Взаимно, – ответил он. Его пальцы скользнули по моей ладони, задели вены на запястье, совсем чуть-чуть, но меня вдруг бросило в жар и затем словно ледяной водой окатило, а сердце рухнуло вниз и затрепыхалось где-то в самом низу живота. – Добро пожаловать в семью, Виктория.

– Можно просто Тори, – пробормотала я.

Демонстративное фырканье мелких шло фоном. Я снова сконцентрировалась на глазах напротив. Почему-то они очень странно на меня действуют. Гипнотизируют, одурманивают, чтобы после, словно икс-лучи, проникнуть глубоко внутрь и вызвать ответную флюоресценцию. Я вроде бы ни разу не мазохистка, но отвернуться не получается.

Однако дело не только в глазах. Мы, оказывается, продолжаем держаться за руки!.. Мне бы хотелось отнять свою, отдёрнуть, отпрянуть футов на десять и больше никогда не приближаться, но ладонь будто мышечным спазмом свело, как при электрическом ударе. И одновременно новый разряд – глаза в глаза – добил окончательно. Нет, это не фиктивное перемирие, это объявление войны. Я буду сражаться до последнего, так и знай!

«Братец» разорвал рукопожатие и, чуть помедлив, произнёс:

– Эл.

Ну просто великое одолжение сделал!

Я кивнула, сбрасывая наваждение, и подошла к Эйдану.

– Тори, – представилась я, протягивая руку уже с некоторой опаской. – Я понимаю, зачем ты это сделал. Признаюсь, в детстве я тоже проказничала, и похлеще, чем ты с Виви, и теперь о многих своих проделках искренне сожалею. Поэтому, чтобы после не терзаться чувством вины, предлагаю заключить мир.

– Нам лучше выступать единым фронтом, – подпел мне Эл и я мысленно выдала ему премию за лучшую актёрскую роль.

Эйдан колебался, переводя взгляд с моей застывшей в воздухе руки то на кресло, где сидела Виви, то на старшего брата.

– Если этот баран летающий принесёт извинения, я, так и быть, подумаю! – не сдержалась сестрёнка.

Парнишка мигом покраснел и напыжился.

– В Линхольде баранов нет в отличие от той деревни, где ты родилась! – выпалил он и вдруг схватил мою медленно опускающуюся ладонь, да так крепко, что я не удержалась и поморщилась. – С тобой мы не ссорились, Тори. Я Эйдан.

– Отлично, Эйдан. И всё же подумай на досуге над моими словами. Ах да, мы с Вивьен родились в столице, а не в деревне.

Я подошла к двум младшим с намерением повторить тактику, но Эйб демонстративно скрестил на груди руки, а Эймар поглядел на мою ладонь так, будто плюнуть хочет. Ух и семейка! Что ни Уэстмит, так парень с характером!

– Мы не дружим с девчонками, – ответил за двоих Эйб.

– Возможно, ты изменишь своё мнение, когда узнаешь меня получше, – не сдавалась я. – Я Тори. Обожаю крокет, джаз, кофе с молоком и ужастики. А ты? Что из этого списка предпочитаешь?

– Ты любишь ужастики? – недоверчиво протянул Эйб. – Девчонки всегда так противно визжат, когда по телевизору ужастики показывают. Ты тоже визжишь?

– К счастью, я не умею визжать. Но ты сам убедишься, когда мы с тобой посмотрим самый страшный фильм из твоей коллекции.

– Она пытается втереться в доверие, не ведись, – со знанием дела подсказал Эймар.

– Только с одним условием, – заявил Эйб, – если завизжишь – хоть один раз – ты проиграла.

– Согласна! – тут же отозвалась я. – На что спорим?

И протянула руку. Эйб скривился, но руку всё же пожал. Спор есть спор.

– Я пока не придумал, – протянул мелкий. – Давай на желание? Кто проиграл, тот исполняет желание победителя.

– Мне это подходит, – согласилась я и Эймар разбил рукопожатие, закрепив договор.

В дверях показались мама и лорд Уэстмит.

– Рональд, дорогой, познакомься, это Виктория, моя старшенькая! – Мама бросилась ко мне с объятиями. – Наконец-то! Ты уже пообщалась с братьями? Они так похожи, что я постоянно их путаю!..

– Счастлива познакомиться с вами, сэр Рональд. Извините, что не смогла воспользоваться вашим гостеприимством раньше, – повинилась я.

– Очень рад, – любезно ответил тот. – Слышал о вас много хорошего и знаю, что вы весьма занятая особа, так что не стоит извиняться. Надеюсь, вы выкроите время из своего плотного графика, чтобы погостить у нас подольше. – Тут тон его резко изменился: – А вот кое-кто извинится прямо сейчас.

Сэр Рональд прочистил горло и обвёл цепким взглядом всех своих сыновей.

– Я ничего не сделал! – выпалил Эйб.

Остальные промолчали.

Лорд Уэстмит прождал секунду-другую, не больше, и продолжил с тем же напором:

– Я прилагаю огромные усилия для сплочения нашей большой семьи и ожидаю и с вашей стороны того же. Но то, что вы натворили, недопустимо. Я глубоко возмущен вашим поведением, а потому обычных извинений будет недостаточно, – с этими словами он вынул из внутреннего кармана маленькую шкатулочку, инкрустированную драгоценными камнями, и поставил на середину стола, – вы, так сказать, ощутите всю тяжесть проступка на собственной коже. Эйдан, прошу сюда.

Лицо несчастного побелело, подбородок мелко-мелко задрожал, и он мотнул головой, пытаясь справиться с дрожью. Кажется, я прочувствовала всю гамму его чувств, когда поняла, что именно находится в шкатулке. Сэр Рональд открыл крышечку – внутри горкой белел порошок. Дьявольская пыль!

– Ну же, не заставляй себя ждать, – тяжёлым тоном произнёс сэр Рональд. Он явно владел какой-то магнетической силой, иначе я не могу объяснить того безотчётного страха, что охватил всё моё естество.

Эйдан сполз с подоконника и нетвёрдой походкой приблизился к столу.

– Сделаешь это сам, – продолжал давить Уэстмит-старший, – и не жалей порошка, как не пожалел его для своей сестры.

– Дорогой, что происходит? – выдохнула мама.

А у сестрёнки глаза прям квадратные сделались. Она подалась вперёд, приоткрывая губы и впиваясь кончиками пальцев в подлокотники кресла. Я догадывалась, что она борется с желанием насладиться унижением своего лютого врага и одновременно хочет этому воспрепятствовать. Похоже, всё гораздо сложнее, чем я предполагала.

Братья заговорили разом:

– Можно не при них? Пожалуйста, – тихая просьба Эйдана.

– Эйдану скоро участвовать в летних гонках! Ему готовиться надо! – откровенный упрёк Эймара.

– Позвольте поговорить с братом наедине, – чёткое требование Эллиота.

– Сэр Рональд, прошу вас, не надо, я прощаю его, – подключилась и Виви.

Эйб ничего не просил. Молниеносным движением он подскочил к столу, схватил шкатулку и швырнул её в распахнутое окно. Благо, за окном цвели не боявшиеся дьявольской пыли рододендроны.