Глава 3

Придя домой, Мила согрела себе чай, достала булочки, купленные по дороге, и села за стол перекусить. Сколько раз девушка давала себе слово, что будет полноценно питаться? Но, увы, это все так и оставалось мечтами. И если на работе она ходила в столовую для пациентов, где кормили хоть и не очень вкусно, но зато с выдержанными калориями и белками-жирами-углеводами, насколько это возможно на 145 рублей в день, то дома отрывалась по полной, покупая разные вкусности типа булочек и мармелада, которые любила безмерно. Зато сладкое помогало успокоиться, сосредоточиться и прийти к какому-либо решению. А сейчас ей именно это и нужно было.

Что она имела на данный момент? Как-то все странно и непонятно было с этой Юлией Саттаровой. Ребенка подбросили в детский дом в возрасте трех лет. Обычно такие дети разговаривают с трудом и становятся постояльцами ее родного заведения. А эта девушка отлично училась и умудрилась поступить далеко не на самый простой факультет. Значит с умственным развитием у нее полный порядок. Но что произошло дальше?

Из размышлений ее вырвал телефонный звонок:

– Кисонька, ты сегодня же выходная, а у меня жена уехала. Не хочешь встретиться?

Голос Анатолия Михайловича ласкал и притягивал как обычно. Но в этот миг Мила поняла, что не хочет, чтобы эти инсинуации имели отношения к ней. Она решила, что больше не будет таких тайных встреч. Люди вот по двадцать лет не раскисают и верят в лучшее, а она завела женатого любовника и чего-то ждет?

– Анатолий Михайлович, простите. Но я сегодня сильно занята. У меня тут семейные дела нарисовались.

– Жаль! – голос на той стороне погрустнел. – А я так надеялся, ждал. Ну, нет так нет.

Мила поняла, что любовник, хоть и с неохотой, но уже просчитывает варианты, кому еще можно позвонить и приятно провести время на внезапно выдавшейся свободе. А она вернулась к своим размышлениям. В отличие от интернатов, учебные заведения по субботам работали. Поэтому через два дня она решила наведаться в универ. Даже усмехнулась, что чувствует себя если не Шерлоком Холмсом, то мисс Марпл точно.

***

Главный корпус университета встретил Милославу прохладой и большим мраморным фойе. Как она, оказывается, давно здесь не была! В ее бытность при входе были синие решетки гардероба и четыре облупленных столба, изображавшие из себя колонны. А сейчас холл больше походил на какое-то официально здание. Поднявшись на третий этаж, она подошла к кабинету ректора и, немного помедлив, шагнула в приемную.

Секретарша была сильно занята. У нее в компьютере никак не хотел сходиться карточный пасьянс. Поэтому неожиданную посетительницу она встретила гневно нахмуренными бровями:

– Вы что хотели? – уточнила дама, даже не ответив на приветствие вошедшей женщины.

– Могу ли переговорить с Николаем Викторовичем? – уточнила Милослава.

– По вопросу? – не сдавалась секретарша.

Девушка поняла, что просто так ее никто не впустит, поэтому нужно немного приоткрыть карты:

– Я заместитель главного врача республиканского психоневрологического интерната. Мы разыскиваем родственников одной пациентки. По непроверенным данным ее дочь обучается у вас в университете. И я бы хотела ознакомиться с ее личным делом.

– Письменный запрос и документ, подтверждающий личность есть? – уже более приветливо уточнила дама за компом. Для посетителей, которым не нужно было улучшения оценок для нерадивых чад или сдачи хвостов, секретарша переставала быть монстром на страже хозяина.

– Да, конечно! – Мила протянула паспорт и запрос. Благо, подпись у начальника была очень простой и она часто, причем с его согласия расписывалась за него.

Секретарша достала бланк с готовой подписью ректора, написала на нем пару строк и с улыбкой протянула посетительнице:

– По таким мелочам Николая Викторовича не стоит тревожить. Идите в деканат физмата, вам там все выдадут.

Мила порадовалась тому, что пока все получается очень легко. Но только радость эта оказалась преждевременной. Из личного дела девушки она ничего нового не узнала. Оно лишь подтвердило слова Розалии Назиповны. И да, первую сессию девушка сдала на отлично, подтверждая сомнения Милославы. Посмотрев на грустное лицо посетительницы, на помощь пришла секретарша теперь уже физмата:

– Я бы вам советовала сходить в третье общежитие. Там комендант Галина Николаевна знает все про всех. Может она что-то подскажет?

Девушке больше ничего не оставалось делать, и она пошла в общагу. Комендантша хоть и была суровой женщиной, действительно знала все про всех. Узнав про то, что Юлю разыскивает, возможно, родная мать, женщина тяжело вздохнула и поведала грустную историю, что сирота забеременела невесть от кого и по ее совету ушла в кризисный центр для женщин. При этом женщина не преминула наградить лестными эпитетами весь мужской род вместе взятый. А Милослава отправилась в этот центр.

***

–Юлия Саттарова? – мелкие кудряшки завхоза центра реабилитации колыхались на голове в такт ее словам, задорно подпрыгивая вместе с открывающимся и закрывающимся ртом. – Был такая. А вы говорите, что от ее матери пришли? Она у нас коляску украла! Взяла ее, ушла гулять с ребенком и больше не вернулась! Хоть намекнула бы кому, что ли!

Женщина говорила и говорила, а Мила вдруг отчетливо поняла, что эту кудрявую даму совершенно не заботила судьба пропавшей девушки. Таких одиноких и никому не нужных здесь проходит сотни, если не тысячи. Накормили, обогрели, спать уложили… И на том спасибо, на улицу не выбросили.

– А вы в полицию о пропаже человека заявляли? – решила все-таки уточнить она.

– Я не в курсе! Этим занимается директриса. Но я же уже объяснила, что Наталья Николаевна на больничном. Появится не раньше следующей недели. Представляете, у нее выявили туберкулезную палочку! И это в нашем заведении, где бывают молодые женщины с детьми. Возможно, она от них и заразилась! Хотя у нее любовник недавно из зоны вернулся…

Мила устало прикрыла глаза, слушая болтовню о неизвестной Наталье Николаевне. Кудряшки продолжали прыгать, рот открываться и закрываться, а девушка понимала, что это очередной и, похоже, окончательный тупик. Куда идти дальше она уже не знала. Разве что в полицию, но, видимо, о пропаже Юлии Саттаровой там даже не догадывались. Потом собравшись с мыслями зачем-то спросила:

– А куда она обычно ходила гулять? Есть место, где можно найти ее следы?

– Гулять? – удивилась кудряшка. – Нормальные девушки все гуляют в парке, а она обычно на набережную ходила к большому мосту. Там же сыро и ветрено. Нормальные жители редко бывают, а она все уединения искала. И вообще нелюдимая какая-то была! А следы вряд ли остались. Она уже больше года как пропала.

–Спасибо! – поблагодарила девушка собеседницу и решила пройти до этого самого моста. Вдруг это неприглядное место с точки зрения завхоза что-то и подскажет.

Мила медленно брела навстречу холодному и сырому ветру, зябко ежась от его порывов. Но зато мозги он прочищал великолепно, помогая выстраивать логические цепочки. Да только эта цепь обрывалась с большим знаком вопроса. И конец от нее даже не проглядывался. Подойдя близко к старому мосту, девушка вдруг неожиданно уткнулась носом в мужскую грудь. Она была готова поклясться, что секунду назад здесь никого не было.

Подняв голову, обнаружила мужское лицо с холодными голубыми глазами, губами, сжатыми в упрямую линию, и волосами цвета снега. Точно такие же волосы были у Иллии: абсолютно белые, но не седые. Мужчина придержал ее за плечи руками, чтобы девушка не упала.

– Простите, я вас не заметил! – сказал он приятным баритоном.

– Ничего страшного! – ответила она ему в унисон.

Мужчина как-то очень странно посмотрел и криво ухмыльнулся. Затем сделал шаг от нее в сторону, наклонился и подобрал небольшой камушек, подкинул его в воздух, а затем, поймав, зажал в кулаке и, развернувшись, пошагал обратно к мосту. Милослава же замерла, вдруг осознав один странный факт: мужчина говорил не на русском языке. Это был тот странный язык, который она учила с помощью Иллии. Она уже хотела догнать мужчину и задать ему тысячу вопросов, но он исчез, словно и не появлялся вовсе.

***

Юные девочки, когда только-только вступают в пору взросления, очень остро переживают любые контакты с противоположным полом. Они с подругами могут часами обсуждать, кто на кого посмотрел, что сказал, как улыбнулся. А уж если одной из них посчастливится с кем-то поцеловаться, то разговоров хватит на неделю. Милослава, стоя дома под горячими струями душа, находилась сейчас в примерно таком же состоянии. Единственное, ей не с кем было обсуждать происходящее. Поэтому она рассуждала и обсуждала все сама с собой.

Во-первых, она была очень рада тому факту, что не пошла на поводу у шефа и банально отказала ему в сексе. Было такое чувство, будто много килограммовый груз с себя сняла. И у нее вдруг появилось чувство самоуважения.

Во-вторых, она снова и снова переживала столкновение с тем незнакомцем, словно он был старшеклассником, попавшимся ей навстречу в школьном коридоре и лукаво дернувшим за косичку. Она вспоминала крепкие пальцы, обхватившие ее плечи, холодные глаза, плотно сжатые губы и твердую грудь, в которую уткнулся ее многострадальный нос.

Мужчина был примерно одного роста с Анатолием Михайловичем, но грудь второго никогда не отличалась особой жесткостью. И если в костюме шеф походил на мачо из бразильского сериала, то в раздетом виде это был мягкотелый индивид с уже намечающимся пивным животиком. Незнакомец же на ощупь походил на камень, лишь с тем отличием, что был теплым или даже горячим. Руки девушки лежали на нем буквально пару секунд, но ощущение прочно врезалось в мозг.

– Господи, наваждение какое-то! – Мила высказала самой себе или может душу, используя его в качестве благодарного молчаливого слушателя. – Так повестись на случайного мужика, словно замуж за него выхожу!

Но эта легкая брань не помогла. Вместе с ощущением рук она почему-то вспомнила кадык на его шее, который дернулся, когда она к нему непроизвольно прижалась. А затем хлынули воспоминания о его запахе. Самсонова считала себя знатоком мужских парфюмов, так как Анатолий Михайлович был эстетом в области ароматов. А ей приходилось соответствовать. Но незнакомец пах просто упомрачительно, только такого парфюма она не знала. Девушка вспомнила, как в раннем детстве ходила мимо свежеколотых дров в морозные мартовские дни, и эта поленница просто благоухала древесными ароматами. Незнакомец пах чем-то похожим.

Выбравшись из ванной, она растерлась жестким полотенцем, залезла в уютную, но совершенно не сексуальную ночнушку и отправилась баиньки, даже не догадываясь о том, что всю ночь ей будет сниться странный мужчина, разговаривающий на ильбрукском языке, с которым они будут предаваться страстной любви до рассвета. Но это будет лишь во сне.

А на утро она решит, что Иллии о встрече пока рассказывать не стоит. Если это было совершенно случайное столкновение, которое больше не повторится, то зачем вселять надежду в сердце женщины? А если все вышло не случайно, то рассказывать стоит лишь тогда, когда она хоть чуть-чуть сможет разобраться в этих странных чувствах, нашедшим отклик в ее теле и сердце.