– Естественно, крошка! – на физиономию шерстяного поганца снова выползло это снисходительно-добродушное выражение, которое немедля захотелось стереть кулаком. – Как вызнаю расстрельный список, так и найду тебя. Сюда без крайней нужды лучше не суйся. От обычных головотяпов ты, конечно, отобьешься; от кого-то вроде меня – ну… вряд ли.

– Как это ты меня найдешь? – опешила она. И тут же поняла, насколько глупо задавать такие вопросы ассасину, в чьих информаторах наверняка ходит половина Аэльбрана и, не дай Двенадцать, пара-тройка полицейских.

– Без особых сложностей, милая… к несчастью для тебя.

Одним неуловимым движением он оказался на ногах – Астрид невольно вздрогнула – и вручил ей папку с делом, в которую так и не удосужился заглянуть. Затем приложил руку к груди, отвесил насмешливый поклон и, обойдя её, вдруг скакнул с крыши вниз. Шесть ярдов до земли, чтоб его!

– Юбочка мне понравилась, надевай почаще, – послышалось откуда-то снизу. Но когда Астрид подошла к краю крыши – разумеется, чтобы одарить зарвавшегося прощелыгу крайне уничижительным взглядом! – того уже и след простыл.

***

Девятисмерт, первый клинок Хельты, не терпел халтуры и напрасного кровопускания. Посему он вытянул из ножен видавший лучшие дни нож мачете – не марать же мечи из прекрасной кармирской стали о всякий сброд, торгующий дурью? – и сходу, одним скупым ударом отмахнул голову щуплому парнишке. Разумеется, всё было проделано так быстро, что несчастный Ретт Гердеш едва успел раскрыть рот для приветствия.

– Ничего личного, приятель, – пробормотал Кэрт, брезгливо вытерев лезвие о нарядный, расшитый золотом сюртук покойника. – Не знаю, чем ты обидел нашу истеричную принцесску, да только зря это.

Украшенный рунами браслет на запястье раскалился было – о лаэде Хельте либо хорошо, либо никак! – но Кэрт сердито цыкнул и одним касанием обрубил нужный энергетический поток. Гадская побрякушка тут же перестала жечь кожу и приятно похолодела.

«А всё-таки быть магом прикольно, – вяло порадовался он, сцапав голову за светлые патлы и упрятав в сумку. – В былые времена мог бы за такое возмутительное хамство остаться без руки».

Что ж… здесь он немного преувеличил. Самопровозглашенная королева ассасинов могла быть чудовищно жестока, но калечить нипочем не стала бы. Не в её это правилах – портить свои игрушки.

Кэрт тряхнул головой и решительно скакнул вверх. Стальные когти с противным скрежетом вонзились в каменную кладку стены, чтобы было сподручнее лезть. Беготня по крышам ему привычнее, нежели банальное хождение по земле, да и путь срезать подчас удавалось неплохо. И всё хоть какое-то веселье. У элитных убийц работы немного; не баловался бы Кэрт умными книжками да артефактикой – давно бы уже сдурел от скуки.

Когда он попал в дивные ручонки престарелой неблагой принцессы, ему было лет пять, не больше. И прежде чем убить свою первую жертву, Кэрт учился десять лет… По правде говоря, в месяц Саттис ему должно было стукнуть сорок, а он до сих пор чему-то да учился. Невозможно быть первым среди лучших, если умеешь только убивать.

«Да только стоило ли так надрываться, чтобы теперь резать барыг в подворотне?»

Кэрт зло ощерился на луну – та привычно насмехалась над ним, вытаскивая наружу плохие мысли и непослушного зверя. Кошак скребся изнутри, недовольно пыхтя, и требовал отправиться в лес да задрать куропатку пожирнее. А ещё лучше – молодую олениху…

– А ты не лопнешь, деточка? – чуть слышно пробормотал Кэрт себе под нос, одним прыжком перемахнув на крышу родного дома. – Ох, нет, не лопнешь. Ты отожрешь у оленихи филей и завалишься спать, а мне потом эту тушу разделывать и в кладовку тащить…

Ну, можно было и не тащить, конечно. Но не бросать же хорошее мясо, особенно когда ты по жизни вынужден есть за двоих? Да и гости забегают частенько… стоит только оставить открытым чердачное оконце. И лопают, пожалуй, немногим меньше.

– Всё сожрали? – пробормотал Кэрт вместо приветствия, втиснувшись в мансарду через то самое оконце. Он бросил сумку на пол и окинул взглядом троицу разномастных котов – те, заслышав его голос, повернулись к нему и расселись рядком возле пустых мисок. – Кто тут у нас? Гарри, Арти и… так, а тебя не знаю.

Он озадаченно поскреб в затылке, разглядывая нового «гостя». Здоровый серо-белый котище, судя по толщине и состоянию шерсти – домашний. Эдакой монументальной персоне никак не годилось простецкое имечко.

– Ну, это… будешь Фердинандом.

Кот с отчетливым неудовольствием мяукнул – с «Прикладной артефактикой» магистра Фердинанда Бедвира он явно не знаком, а посему не оценил своего счастья. Ну и пускай себе дуется, лишь бы помнил, что в гостях, да по углам не гадил – с этим у чистюли Кэрта было строго. И не донимал какой-нибудь придурью, как Гарри – этот чернявый поганец с драными ушами то и дело притаскивал котят. Крошечных, слепых, страшненьких. Своих или чужих – не разберешь. Кэрт каждый раз хватался за голову и громко матерился, грозясь перетопить пищащую мелочь…

…а затем брал плед и шел сооружать уродцам гнездо в закутке между шкафом и камином.

Девятисмерт – кошачья мамка. Людей гробит пачками, а котят утопить – кишка тонка. Оборжаться просто. Даймона и Джиро собственно и оборжались, но всё-таки согласились разделить с заклятым другом этот несмываемый позор. Нет, ну должен же был кто-то кормить котят в его отсутствие?..

Кэрт пару минут посидел на полу возле шкафа, наглаживая сыто урчащих котов, а затем неохотно поплелся в душ. Он потому и вернулся домой – Хельта, как и всякий нелюдь, чувствительна к запахам и не терпит, когда от её клинков несет запекшейся кровью. И вообще – изволь не оскорблять деликатный взор её стального высочества, будь прилично одет и гладко выбрит.

«Может, ещё фрак парадный напялить? Дура напыщенная», – мысленно проворчал Кэрт, яростно растирая голову полотенцем. Он всё ещё не мог спустить драгоценной госпоже оскорбление, каким считал убийство Ретта. До сего дня он думал, что, по крайней мере, ценен для Хельты как некое раритетное оружие. Не станешь же кромсать колбасу ножом из кармирской стали?

Пока Кэрт приводил себя в достойный фейской принцессы вид, коты уже успели слинять. Остался только свежепоименованный Фердинанд – тот басовито мяукнул и потерся о его ноги, косясь на распахнутое окно с явным неодобрением.

– Я тоже предпочел бы не в окно, а в постельку, – вздохнул Кэрт, мимоходом погладив кота и перекинув через плечо сумку. – Беда, приятель, в том, что мои желания на фиг никому не интересны.

Через четверть часа он уже был возле особняка драгоценной госпожи. Привычно перемахнул через каменную ограду, недовольно чихнул – огромный рододендрон цвел поблизости, красуясь пышной лиловой кроной, – и двинулся в сторону террасы. Там, в свете зловещих зеленоватых фонарей, уже маячила тощенькая фигурка в лакейском наряде.

– Через ворота тебя ходить не учили? – заявил нагловатой наружности смазливый мальчишка, морща в неудовольствии свой курносый нос. На вид ему не больше пятнадцати – у Хельты весьма странные предпочтения по части мужчин, это точно. И ныне покойный сопляк Ретт Гердеш тоже ходил у неё в фаворитах, хотя, пожалуй, уже начал выглядеть слишком взросло. – И вообще ты опоздал.

– Здорово, Ренфилд.

– Я Уилфред, ты, грязное животное!

Кэрт равнодушно пожал плечами – много чести очередному мелкому шлюшонку, ещё его имя запоминать, – и, обойдя возмущенного таким явным пренебрежением пацана, толкнул резную палисандровую дверь.

– Лаэда ожидает тебя в зимнем саду! – сердито бросили ему вслед.

«Без тебя знаю», – подумал Кэрт, уже унюхав след, но вслух елейно поблагодарил:

– Спасибо, Ренфилд!

Лаэда Хельта стояла посреди темной оранжереи, запрокинув голову вверх, к стеклянному потолку. Свет прибывающей луны красиво серебрил её длинные пышные волосы, резко очерчивал длинноносый профиль с острым маленьким подбородком, играл переливами на жемчужно-сером платье. Неблагая принцесса стройна, хрупка, высока ростом и красива той жестокой и бесчеловечной красотой, что характерна для фейри Неблагого двора. Узкое скуластое лицо словно выточено из куска ларданского мрамора, пухлый капризный рот пунцовеет открытой раной на фоне белой кожи, огромные густо-синие глаза пронзительны и холодны, как ночь на дальнем севере.

– Здравствуй, Кэртис, – любезно поприветствовала Хельта, повернувшись к нему и одарив привычным ледяным взглядом. Кэрт отвесил положенный поклон, надеясь, что тот не выглядит издевательским, и приблизился к своей госпоже. Вблизи очарование вмиг спало: острому глазу оборотня очевидно, что сиятельная принцесса уже достигла той поры, когда приходится начать молодиться при помощи косметики, алхимических эликсиров и прочих ухищрений. Оно и неудивительно: дамочка давным-давно вторую сотню лет разменяла. Вечно молодыми оставались лишь те фейри, которых угораздило родиться бессмертными. Как Армана. Они так и зовутся – фракция Бессмертных. – Принес мне подарочек?

Кэрт молча открыл сумку и перевернул её; голова недоумка Ретта глухо стукнулась о каменную дорожку и покатилась по ней; Хельта остановила её, поставив поверх запавшей щеки ногу в сверкающей белой туфельке.

– Хороший мальчик, – похвалила она, елейно улыбаясь. – Не то что мой глупыш Ретт.

– Любой каприз за ваши деньги, – проворчал Кэрт и потер запястье – рабский браслет противно пёк кожу, резонируя с аурой госпожи. – Просто интересно: чем твой глупыш провинился-то, что ты его сразу кончать решила? Если не секрет.

– Зарвался и болтать стал много. Никому не дозволено предавать мое доверие.

– А, ну разумеется…

– Твой сарказм неуместен, котик, – ласково пожурила Хельта – кот внутри него вздыбил шерсть на загривке и низко зарычал, – а затем, презрительно глянув на голову бывшего фаворита, отошла назад и грациозно опустилась на уличный стульчик, ажурно выплетенный из лозы. Кэрту, разумеется, присесть не предложили. Сидеть в присутствии госпожи, ещё чего не хватало!

– Время навестить шафрийских друзей, Кэртис. Послезавтра отправляешься в Аль-Маареф.

– Так точно, – откликнулся Кэрт, вымученно уставившись в потолок. – А почему я не в курсе, что куда-то там отправляюсь?

– Теперь в курсе, – лаэда изящно пожала острыми плечиками. Ещё один смазливый прелестник пубертатной наружности поднес ей бокал с почти прозрачным игристым вином; до ушей донеслось чуть слышное шипение пузырьков, ноздри защекотал легкий флер забродившего винограда. Кэрт поморщился, не трудясь скрыть раздражения. – Ну-ну, не капризничай.

– Мне казалось, ты давно уяснила: работу себе я выбираю сам.

Хельта сделала крошечный глоток из бокала и жеманно хихикнула.

Боль зародилась в левой руке, а затем накатила на всё тело сокрушительной волной. Он рухнул на колени и стиснул зубы, однако сквозь них всё равно прорывалось низкое, злобное рычание кота. Он хотел разодрать мерзкую бабу на куски, исполосовать когтями прекрасное лицо, выдрать из суставов тощие ручонки… хотел – и не мог. Как и много раз до этого.

Когда в сознании немного прояснилось, Кэрт обнаружил себя сидящим на земле возле своей мучительницы. Щекой он чувствовал острую узенькую коленку под шершавой тканью платья; прохладная ладонь медленно гладила его волосы.

– Не вынуждай меня делать тебе больно, котик. – Приторная ласка в низком переливчатом голосе привела в бешенство обоих – и Кэрта, и кота. – Будь послушным мальчиком и знай свое место. Заказчик хорошо заплатит, но ни на кого, кроме тебя, не согласен. Естественно, я не позволю тебе воротить нос от почтенного раджа… впрочем, имени тебе знать ни к чему.

– Ни к чему, – хрипло согласился Кэрт. Кот по-прежнему рвался наружу, однако его сковала воля хозяйки рабского браслета. – А имя объекта?

– Ламис бей Адавийя.

Он деловито кивнул и, дерзко отпихнув руку госпожи, поднялся на ноги. Голова немного кружилась, но – спасибо зверской регенерации – восстанавливался Кэрт быстро. Отнюдь не лишняя способность, учитывая, как Хельта любит наказывать.

– Не некромантка, надеюсь? – Кэрт демонстративно скрестил руки, показывая: мол, хоть ты меня запытай, а всё равно я наглел, наглею и наглеть буду. – Ты помнишь, Хельта: правил у меня немного, и они нехитрые. Например, не переходить дорогу некросам.

– Ты, паршивец, будешь делать, что говорят! – вздорно фыркнула Хельта, отбросив маску заботливой мамули. Но только на миг; уж больно ей нравилась эта игра. – Ну же, котик, неужто думаешь, я тебе смерти желаю? Я ведь не продала тебя Некрофобам? А видит Мать Тьмы – они предлагали огромную сумму.

Кэрт тоже фыркнул. Орден Некрофобов, что специализировался на убийстве некросов, в самом деле был готов отвалить за него целое состояние. Однако Хельта – стерва, садистка и тиранша, но никак не дура. Ту заоблачную сумму ручной котик королевы ассасинов отбил за первые шесть лет работы.

– Не держи меня за дурака, Хельта. Ты отказала из любви не ко мне, но к звонкой монете.

Престарелая принцесска капризно надула губы, однако в её сумрачных синих глазах плескалось желчное веселье.

– Ступай, Кэрт. Все необходимые документы получишь у Уилфорда.

– Он вроде Уинфред. Или Уилфред? А, точно.

– Ах, твоя правда. Уилфордом звали позапрошлого…

Кэрт пожал плечами – он-то давно предложил звать всех этих болванов Ренфилдами – и собрался было уйти, покуда дозволено. Однако тут его запоздало нагнала мысль о самоуверенной капитанше с прелестными ножками, для которой он хотел разузнать что-нибудь интересное. Не то чтобы она ему так уж понравилась, конечно… свирепые валькирии, всем видом грозящие оторвать тебе башку – не его типаж. Вот ни разу. Кот, как ни странно, его мнения не разделял и рвался притащить самоуверенной девице куропатку. А куропатка – святое, учитывая нежную любовь кошака к жратве.

– Один момент, милостивая госпожа, – лениво начал он. – Не знаю, что там за ерунда с пропавшими детишками, но напоминаю: детей и беспомощных калек я не трогаю. Хоть вовсе руку мне оторви.

Хельта нахмурила тонкие брови и недобро сузила глаза – кажется, Кэрту неким образом удалось её задеть.

– У меня тоже был ребенок, Кэртис, – ледяным тоном отчеканила она. – Как ты посмел подумать, что это моих рук дело! Хочешь лишиться языка, наглый гаденыш? Гильдия Убийц не похищает детей; мы не какие-то жалкие торговцы людьми!

– А демон их разберет, тех сопляков. Может, их не похищали вовсе, – он хладнокровно усмехнулся и развел руками. – И ты, конечно, знать не знаешь, что там с ними на самом деле?

– Не знаю, – Хельта успокоилась и даже вернула ему усмешку. – Могу лишь догадываться. Впрочем, очевидно, что дельце носит ритуальный характер.

– И почему это?

Он не боялся показаться чересчур заинтересованным. Любопытство – всего лишь отличительная черта его характера, как и у всех кошачьих.

– Потому что у них одна кровь.

Видя его непонимание, Хельта снисходительно прибавила:

– Они не грязная помесь вроде тебя, котик. Чистокровные маги до пятого колена. Похититель задумал какой-нибудь древний ритуал, за давностью лет вымаранный из книг и умов. Почему древний? Ох, глупенький, ничего-то ты не понимаешь! Очевидно же, что только в глубокой древности уделялось такое внимание чистоте крови!

– Ясно, – Кэрт с деланным безразличием пожал плечами. – Значит, нас это не касается? Вот и славно. Только не хотелось бы со всеми этими дремучими ритуалами получить очередного Адельдора Кровавого, ну, или ещё какую-нибудь чокнутую Элриссу.

– Тут ты прав, – поежилась Хельта. – Даже очень прав. Ну, Кэртис, ты узнал всё, что хотел?

Кэрт кивнул, отвесил небрежный поклон и шустро скрылся в доме. Душа просила поглумиться над очередным Ренфилдом, получить у него все документы на шафрийскую магиню и удрать-таки в лес.

«За кур-ропаткой!» – охотно поддержал кот.