Глава 2

Как и всегда, он ожидал у себя в кабинете, в закрытой от посетителей части дворца: с иголочки одетый и безукоризненно причесанный русоволосый мужчина туманных лет, с неизменными щеголеватыми усиками и бородой клинышком – что давно вышло из моды и косвенно выдавало истинный возраст молодого, приятного и вместе с тем невыразительного лица.

– Опаздываешь, Мэйраэн, – медленно проговорил лорд-канцлер, расплывшись в этой своей благостной улыбочке, после которой на многострадальную голову одного подменыша частенько сыпались неприятности.

– Не опаздываю, а задерживаюсь. – Мэйр давно усвоила, что с магами нужно держаться уверенно, фамильярно и даже нагло – кто бы знал почему, но вежливость они принимают за слабость. И все же она до сих пор чувствовала себя некомфортно, общаясь с кем-либо в подобной манере. Родители, люди интеллигентные и очень порядочные, учили ее быть вежливой со всеми и уважать старших. – Ну, Арлен, что тебе понадобилось на сей раз? Только не говори, что развлекать очередную даму в тягости: отказываться я буду долго и громко.

– Не будешь, – флегматично возразил Дорих, поднимаясь из-за стола. – Нет, дам в тягости на твою долю уже хватило. Считай, что я вдосталь позабавился и решил занять тебя чем-то действительно важным. Идем.

– Что, и даже чаю не попьем?

– Позже, деточка. Наше дело не терпит отлагательств.

«Деточка» сердито фыркнула, но смолчала и послушно зашагала следом.

Порталом они перенеслись во внутренний двор главной городской лечебницы. Мэйр хорошо знала здешнюю обстановку, все-таки два года отработала, пока на магистра училась. И не сказать, что была рада сюда вернуться: место шумное и бестолковое, как и все подобные учреждения. Узким специалистом в синтарийской лечебнице работалось не в пример спокойнее.

Дорих потащил ее во второй корпус и повел какими-то неприметными коридорами. В итоге они оказались в тесном полуподвальном помещении, где на хлипком стульчике восседал расфранченный почище лорда-канцлера здоровенный мужик. То был Вилмар Фалько, сильнейший менталист Империи и по совместительству верный цепной пес лорда-канцлера. Точнее, двух канцлеров: Фалько чуть не вдвое старше Дориха и наверх выбился еще под началом его предшественника – грозного лорда Эдриана Лейернхарта. В кулуарах до сих пор с придыханием заливались о великих деяниях «лорда-паука», в то время как Дорих не пользовался и тенью его симпатии. Мэйр особенно запомнилось высказывание коммандера Ларссона, мужа ее пациентки: «Лорд-паук был жуткий педант и редчайший пройдоха, но при всем при том бессребреник и отличный управленец. А этот императорский прихвостень – ну чисто уж на сковородке, вертлявый и хитрожопый. Я б такому и захудалую деревеньку не доверил, куда уж Империю-то!»

– Как поживаешь, подменыш? – спросил Фалько, продолжая глубокомысленно глазеть на прозрачную перегородку – точнее, на то, что за ней.

– Лучше всех, ваше благородие, – едко уведомила Мэйр и тоже решила поглядеть, кого это законопатили в изолятор с пятиуровневой структурой защиты.

За перегородкой обнаружился парень лет двадцати с небольшим, однако внешность магов обманчива – возраст Фалько приближался к сотне, а на вид едва ли даже тридцать пять. Парень был симпатичный, светловолосый и худощавый. Не тощий, просто поджарый и жилистый; явно может двинуть по морде не хуже, чем какой-нибудь качок-полицейский из боевого отдела. На руках без единой защитной татуировки красовались тяжеленные антимагические наручники – похоже, парень успел здорово отличиться, если на него повесили такой подарочек.

– Ого, – Мэйр насмешливо вскинула брови, – Уилл, это твой, что ли? Похож! Жена-то в курсе?

Жена лорда Фалько могла нанести радость и причинить счастье похлеще, чем взвод спецназа в полной боевой готовности. Неудивительно, что беднягу так перекосило.

– Побойся богов, бессовестная! – воскликнул Уилл. – У меня четверо детей, куда еще бастарда?

– Чего только не бывает! – протянул лорд-канцлер с самым невинным видом. – Лицом вроде похож, это и Мэйраэн заметила… Белобрысый, опять же, как оба твоих законных сынка. А если вспомнить, как он уложил треть боевого взвода, не шевельнув и пальцем, тогда тебе уже точно от родства не откреститься. Ах, бедная Рангрид!

– Бедная Рангрид? – недоверчиво переспросил Фалько и от избытка чувств подскочил на месте, едва не повалив стул. – Бедный я! Будь это мой пацан, разумеется, а он не мой.

– Ты уверен?

– Да, Арлен, чтоб тебя, я уверен!

– Довольно, милорды, флиртовать будете потом, – призвала их к порядку Мэйр. – Что толком произошло и каким местом тут замешана я?

– О, это крайне занимательная история, – начал Дорих, потупив взор и сложив руки на груди. – Наш юный друг – менталист, прошлой ночью явившийся под стены гарнизона в Заозерье. Охрана на стенах выла громче, чем на незабвенную Элриссу-лича, а уложить его смог только явившийся спецназ, половине которого до конца жизни придется пить сонное зелье. Что касается гарнизона, тем уже ничего пить не придется – это невесть откуда взявшееся юное дарование за считаные минуты угробило дюжину толковых бойцов. Кровоизлияние в мозг… естественно, до встречи с пацаном все были абсолютно здоровы. Из всех знакомых мне менталистов на такой финт способен лишь инфернальный ублюдок Силва Ваор… ну, и еще наш дорогой друг Уилл. Уж не знаю, почему он так решительно от родства отмахивается! Впрочем, нет, знаю…

Будь у нее такая жена, как генерал Фалько, Мэйр бы тоже открещивалась от любого намека на измену. Хотя она и без того не сомневалась: у Вилмара Фалько по прозвищу Шелкопряд не может быть левых детишек. Педантичная сволочь, предусмотрительная и осторожная. Недаром пережил одного лорда-канцлера – и вполне может пережить следующего… Уж больно Дорих зарывается в последнее время, понимая, что заменить его сейчас некем. Равно как и его дорогого друга Уилла.

– Не мое добро, пресветлым императором клянусь! – в который раз открестился от родства Фалько. – Не оттуда ты начал, Арлен. Если верить Тангриму, слухи о том, что в лесу за гарнизоном завелась какая-то неведомая хрень, ходили давно. Жутко, мол, ни за грибами сходить, ни девицу по опушке выгулять. Ну и решили ребята отряд снарядить. Нашли в чащобе старую лачугу, а в ней мальчишку. Он, то ли с испугу, то ли от неожиданности, сразу им мозги жечь не стал. Рванул через лес прямиком к гарнизону, где его и прижали. Хвала богам, во главе спецназа туда явился Тангрим, не дал прикончить пацана и вызвал меня.

Мэйр одобрительно хмыкнула. Зря, выходит, на Дориана Тангрима клевещут, что дурак дураком. Казначейский сынок не стал рубить сплеча и мигом сообразил, с какой стороны хлебушек маслом намазан.

– А дальше?

– А дальше пацан полдня провалялся в отключке. К вечеру мы взялись ему кукушку чинить, да куда там… – Фалько мрачно вздохнул. – Я пытался с ним договориться, да только зубы обломал. Еще два элитных мозгоправа после двух минут общения с ним устроили безобразную истерику и отказались работать. Силва Ваор, наш долбаный властелин иллюзий, секунд десять постоял на порожке и отказался пробовать в принципе. Он, кстати, и велел тебя позвать. Сказал, что это работа для подменыша – и был таков, сволочь мутная. – Судя по выражению физиономии, Фалько был настроен на этот счет весьма скептически. – Как по мне, так маленькая ты еще с такими монстрами бодаться. Ну что, деточка, рискнешь?

– Я не рискую, лорд Вилмар, – выдержав недобрую паузу, холодно откликнулась Мэйр, – я исполняю свой долг, как и надлежит настоящему целителю.

И, уже взявшись за ручку двери, она невозмутимо прибавила:

– И, смею надеяться, получаю за это приличный гонорар.

– Получишь. Если выживешь, – услышала она насмешливый голос Дориха, прежде чем дверь изолятора закрылась за ее спиной.

Парень сидел на кровати, опершись на стену и рассматривая наручники. Нехорошо так рассматривая, явно мечтая сломать то, что не дает его силе выйти наружу. Даже жаль беднягу: запертая магия причиняет жуткий дискомфорт. И чем дольше носишь антимагические артефакты, тем сильнее тебя распирает изнутри.

Заметили ее не сразу. И лучше бы не замечали – взгляд незнакомца был как удар по лицу наотмашь. Мэйр скрестила руки на груди, борясь с желанием забиться в самый дальний угол изолятора, и сделала шаг вперед.

И еще шаг.

И еще.

С каждым крохотным шажком страх усиливался, а вместе с ним и давление жуткой силы. Из носа потекла кровь. В ответ на явную агрессию изнутри взметнулась ярость, темная и глухая. Живая сталь забурлила в жилах, запела грозную песню, требуя стиснуть руки на шее мажонка, свернуть ему башку, переломить надвое жалкий хребет…

…да только вот сложновато это, когда идти не можешь. Перед глазами замелькали черные мушки, в ушах зазвенело. Чужая ярость давила все сильнее, пригибала к полу, заставляла опустить руки, обрубала на корню любое сопротивление…

Сопротивление.

«Он чувствует мои эмоции и зеркалит их, – сообразила Мэйр, скорее по наитию, нежели по логике происходящего. – Чем сильнее я зверею, тем сильнее меня продавливают».

Она сделала шаг назад. Закрыла глаза, задышала медленно и глубоко, вошла в состояние безмятежности – любого ментала, даже если он целитель, перво-наперво обучают контролю над эмоциями. Невидимые тиски, сдавливающие голову, немного ослабли, и тогда Мэйр высвободила силу. Темная, но вкрадчивая, она столкнулась с агрессивной магией незнакомца, однако не противилась ей – обволакивала, опутывала, просачивалась сквозь нее, как дым через прутья решетки. Она несла не злость, не желание убить – Мэйр старательно распространяла вокруг себя ауру спокойствия и сопереживания.

И это сработало.

Силва Ваор был прав. Темные маги не любят договариваться по-хорошему; только она, непутевый и неправильный подменыш, на такое способна.

Злоба вперемешку с толикой страха в черных глазах сменились удивлением. Незнакомец прищурился и чуть склонил голову набок, внимательно рассматривая ее. А затем вдруг с силой сжал руку в кулак, задышал чаще и зажмурился, будто пытаясь собраться. Давление его чудовищной силы ослабевало медленно – темную магию всегда сложнее усмирить и заставить подчиняться, но парень явно пытался. Неумело и неправильно, дергая ее на себя, будто взбесившегося зверя за цепь.

Идти стало легче. На мозги давило уже не так сильно, хотя Мэйр была уверена – будь на ее месте кто-то другой, к этому моменту несчастного можно было бы выносить.

Незнакомец вдруг поднялся с койки и сделал шаг навстречу, заметно припадая на правую ногу. За спиной послышался шум открывающейся двери, но Мэйр успела махнуть рукой, останавливая непрошеных гостей. Не хватало еще похерить то, чего она смогла добиться. Слушаться ее никто не торопился, и чужая ярость обожгла снова; удержать себя в спокойном состоянии удалось ей с трудом.

– Закройте нахер эту гребаную дверь! – процедила она, не отрывая взгляда от стоящего напротив парня.

От ее фразы тот вдруг дернулся, как-то странно усмехнулся и сделал еще один нетвердый шаг. К лицу Мэйр потянулась рука, мозолистая, даже с виду тяжелая и крепкая. Длинные пальцы коснулись лба, обвели нос, заставив поморщиться, чуть задержались на нижней губе, скользнули по шее и вцепились в воротник рубашки. Несильно, но этого хватило, чтобы на миг запаниковать- незнакомцу, несмотря на непотребное состояние, явно хватит сил придушить ее. Парень дернулся, будто его ударили, тут же убрал руку и отшатнулся.

Надеясь, что не сделает хуже, Мэйр подалась вперед и стиснула пальцы на его плече. Парень вздрогнул, но атаковать не спешил.

Вот и отлично. Физический контакт – одно простое решение целой уймы проблем.

– Не бойся, – тихо, с расстановкой проговорила Мэйр. – Я не причиню тебе вреда. Я целитель. Давай вылечим твою ногу?

И, не дожидаясь реакции, она снова высвободила силу. К счастью, уровень ее дара позволял лечить без картинного наложения рук. Осторожно просканировав своего на редкость непростого пациента, Мэйр сочла его состояние более чем сносным – ни переломов, ни даже вывихов, одни лишь порезы. Ногу ему распахало здорово, но здесь достаточно просто снять боль и подхлестнуть естественную регенерацию мага.

– Ну вот, – выдохнула она, закончив. И ободряюще улыбнулась парню, подозрительно глазеющему на нее из-под неровно остриженной челки. – Теперь гораздо лучше, не так ли?

Он заторможенно кивнул и медленно перевел взгляд на свою ногу – видимо, она мучила его не первый день. Ну да, вряд ли даже среди сердобольных целителей нашелся бы самоубийца, который согласился бы войти в камеру к поехавшему магу-менталисту, поджарившему мозги дюжине человек.

А затем незнакомец сдавил ее запястье, посмотрел вопросительно, будто не сразу поняв, где он и с кем, шумно выдохнул и вдруг оттолкнул Мэйр от себя. Наверное, ответный взгляд вышел чересчур красноречивым, потому что даже далекий от адекватности парень решил пояснить:

– Не хочу больше никого убивать. – И добавил чуть слышно и смущенно: – Ты хорошая. Кажется.

* * *

Пара суток покоя и тишины, пусть даже и в пахнущей застарелой пылью камере, – именно то, что ему нужно. Чтобы успокоиться, договориться со своим монстром и хотя бы немного привести свое сознание к ясности. Но обитатели этого места – маги-менталисты, мать их так, – не желали этого понимать. И раз за разом прозрачная дверь открывалась, в его камеру кто-то заходил, голова снова начинала болеть от оглушающего шума. Чужая злость чувствовалась отчетливо, плыла перед глазами, впивалась в мозг настойчивыми сигналами «убить и разорвать», отчего его собственная сила охотно шла в атаку, прогрызая себе путь через магию новых наручников. С ними монстру – им обоим – пришлось повозиться дольше, чем с первыми, но в конце концов и они стали бесполезными.

В моменты минутного просветления Себастьяну хотелось поинтересоваться, зачем в тюремщики берут идиотов. И не проще ли повесить спятившего психопата, а не заниматься всякой ерундой, пытаясь влезть в его мозги. Сила, за такие самоубийственные настроения разозлившаяся уже на него, в итоге разлилась по камере. Себастьян не стал сдерживать ее. Даже усмехнулся, когда последний из визитеров развернулся сразу на пороге.

Когда дверь открылась снова, он сразу ощутил: что-то не так. Неясная фигура, расплывающаяся в повисшем мареве, почему-то быстро передумала его убивать и остановилась в нескольких шагах от криво сколоченной койки. Это было… странно. Как и внезапная тишина, пронизанная образами леса, странных существ с крохотными крылышками, сладостей на подоконнике…

Себастьяну вдруг захотелось посмотреть на это неправильное существо собственными глазами. Он дернул разбушевавшуюся силу назад.

«Нам ничто не угрожает, – проговорил он твердо. Но все же добавил: – Пока».

Монстр недоверчиво склонил голову набок. И, то ли рассмотрев, то ли впрямь поняв, что сейчас никакой угрозы нет, вдруг согласился. Неохотно – чудище в его голове наглело быстро, да и привыкло за эти дни к безраздельной власти. Но посетитель понравился ему, это чувствовалось по вмиг изменившемуся настроению.

«Она хорошенькая. Хочешь посмотреть?»

«Хочу».