А, вот он зачем явился. Как я раньше не сообразила?

Сунула руку в карман форменного жакета и достала оттуда кольцо, которое больше не желала носить – просто потому, что оно мне не принадлежит. А я больше не принадлежу Роберту. И почему-то эта мысль вызывает больше облегчения, чем печали.

Роберт взял кольцо и, к моему изумлению, решительно нацепил его обратно мне на палец.

– Чтоб больше не снимала, ясно? – стиснув мои руки в своих, заявил он горячо и как-то даже зло. – Оно твоё, и я тоже твой. Мои чувства к тебе не изменились, Лили.

Впервые за минувшие сутки я почувствовала что-то… нет, много всего и сразу. Нежность и щемящую тоску, радость и изумление. Неужели он по-прежнему хочет быть со мной? Неужели готов любить меня и такой?

Пару секунд я себе, конечно, помечтать позволила. А потом безжалостно выкинула прочь из головы все фантазии о нас с Робертом, стоящих против всего мира.

– Я изменилась, Роб, – выдохнула с сожалением. – Всего два дня прошло, а я уже себя не узнаю. Ни изнутри, ни снаружи.

– Ты стала ещё красивее, если это только возможно.

Он склонился ко мне, явно намереваясь поцеловать – и на сей раз я по-настоящему хотела, чтобы меня поцеловали, приласкали, обняли… отогрели. Хотела. Но не позволила.

– Какая разница, что ты чувствуешь, Роб? – гневно бросила я, упёршись ладонями в его широкую грудь. – Твой отец никогда не позволит нам пожениться. Уверена, он уже нашёл тебе новую невесту без сомнительных сюрпризов в виде некромантского дара…

– Да пусть катится в Пекло вместе с ней!

– Смелые слова, но вряд ли ты рискнёшь сказать это ему в лицо.

– Чтоб меня, Лили, именно это я и сделал! Не веришь, да?..

О, в это как раз верю. Мой неудавшийся женишок, как и всякий огненный маг, обладает норовом кипящего чайника.

– Не надо, Роб, – попросила я ласково, смягчённая его решимостью, и на сей раз сама взяла его за руку. – Ты можешь говорить что угодно, да только это ничего не изменит. Найди себе порядочную светлую девушку, которая будет тебя достойна, а меня оставь в покое, ясно? Я не для тебя.

Попыталась было откланяться и уйти, сочтя разговор оконченным. Но мне не дали.

– Я уже нашёл себе девушку, другой мне не надо, – выдохнул Роберт, до боли стиснув мои плечи. Воздух вокруг него опасно раскалился, а в синих глазах заплясали искры пламени. Признаться честно, я боялась шевельнуться. – Ты моя, Лили, моя и ничья больше. Я не отпущу тебя. Не уйдёшь. Не позволю…

Да что он о себе воображает?! Неожиданно взъярившись, я сделала то, о чём раньше и помыслить не могла – влепила Роберту такую пощёчину, что он пошатнулся. И руки убрал, слава звёздам.

– Ты сделал мне больно, – холодно отчеканила я, глядя в его до смешного ошеломлённое лицо. – Приди в себя, Роберт. Продолжать разговор в таком тоне мы не будем – ни сейчас, ни когда-либо ещё.

И, смерив его крайне возмущённым взглядом – на плечах синяки ведь останутся, как пить дать! – решительной походкой направилась к откровенно веселящейся Октавии. Сильно наивно будет надеяться, что она нас не слышала? Ну да.

– Прошу меня простить, леди Кейн, – произнесла ровно, хотя внутри по-прежнему всё бурлило от злости. – Я не хотела устраивать сцену.

– Хотела, – возразила она и кривовато улыбнулась. – И устроила. Молодец, принцесса. Пошли уже, пока твой женишок обтекает.

И мы пошли. Снова. Роберт остался где-то позади и не спешил меня догонять, я же вяло теребила в кармане пиджака кольцо, которое вновь сняла. Красивое, роскошное, должно быть, реликвия дома Лайтнинг… Интересно, наймёт ли лорд Ричард заклинателя, чтобы проверить колечко на проклятия? Наймёт, скорее всего. Каждому светлому известно, что принимать подарочки от некромантов – затея гиблая.

– Сеймур, – окликнула вдруг Октавия, остановившись прямо у дверей столовой. Повела пальцами, и я ощутила, как над нами повисла заглушка.

– Да?

– Обидит кто по зиме, вздумаешь проклясть в отместку – сначала зови меня, поняла?

– Зачем? – непонимающе уставилась на неё.

– Земля мёрзлая, могилку копать трудно, – с легким и совершенно неискренним смешком отозвалась она. – А я про трупы не шутила.

– Но я не понимаю…

– Поймёшь. Всё, теперь жрать, – она первой толкнула дверь, быстро огляделась и, уцепив меня за локоть, втащила внутрь уже знакомого зала. – Вон твоя свита, принцесска. Иди, одаривай королевским благоволением!

Старательно игнорируя хмуро-пристальный взгляд Тибериуса Сангстера – денег я ему должна, что ли? – отправилась на линию раздачи и, нагрузив поднос, села за полупустой стол рядом с новыми знакомыми. Которых сегодня было трое.

– Чем обязаны такой чести, Лэндон? – вздёрнув бровь, изумилась я. – Вчера ты не особо рвался потусоваться с неудачниками.

– Решил заняться благотворительностью, – протянул Гилберт и отсалютовал мне пузатой кружкой, словно держал в руках как минимум фужер с мелантским золотым вином. – Ладно тебе, Лили, не дуйся. Прости, был неправ, для светлой клуши ты очень даже ничего…

– Гилберт, ты же не подкатываешь ко мне, правда? – искренне ужаснулась я. – Если да, то у тебя это выходит ещё хуже, чем извиняться.

– Да упаси Царица! – столь же искренне вознегодовал Лэндон. – Это как с родной сестрой лизаться! Ты себя в зеркале видела?

– Видела, – я нахмурилась, вертя в руке вилку. – Хочешь мне ещё что-то сказать?

– Хочу, – ответил он неожиданно серьёзно. – Но не здесь. Позже.

– Ты как, в порядке? – спросила Мира, обеспокоенно разглядывая меня. – Мы вчера ходили тебя навестить, – Стеф кивнул в подтверждение её слов, – но нас не пустили. Сказали, ты спишь.

– Да, я проспала большую часть времени, – с улыбкой кивнула я. – Но всё равно спасибо. О, и я опять не знаю расписания.

– Сегодня, мисс зубрила, твоя любимая энергофизика, – фыркнул Гилберт, кромсая ножом стопку блинчиков, щедро сдобренных маслом и клубничным сиропом. – А потом начерталка. После обеда – профильные, но мы трое гуляем, пока Десмонд сидит чахнет у Гримвард на кафедре.

– Ты всегда такой засранец? – нежно осведомилась Мира, смерив его далёким от восторга взглядом. – Вопрос риторический, если что. Ответ у тебя на лбу написан.

– Как же, на лбу. Нечего мне в голову лазить!

– Ой, да там небось смотреть не на что.

– Я бы не рискнула проверять, – усмехнулась я. – Уймись, Лэндон, сам же первый начал. Почему гуляем-то?

– У этого оленя Мэддокса какие-то срочные дела. Поди боится, что ты ему круп подпалишь. Я бы на его месте бежал за Рассветное море, скучать никто не будет.

Я покачала головой и отправила в рот ломтик сочной ветчины. Обижаться на Лэндона глупо – он и впрямь засранец, характер у него такой. Но вроде бы не сволочь – помог же вчера? Пусть даже и имея на это свои причины. В бескорыстие тёмного мага по фамилии Гилберт как-то не особо верится.

Сегодня мы снова очутились в поточной аудитории под номером четыре, уже привычно сели на ближайшие к входу места. Краем глаза заметила, что другие тёмные следуют нашему примеру. «Смотрите-ка, мы ввели новую моду!» – тут же протянул ехидный Лэндон.

Энергофизика и начерталка в расписании почти всегда стоят рядом, к этому мы все ещё со школы привыкли. Первый предмет нужен для расчёта выходных мощностей заклинаний с учётом всевозможных констант и переменных величин. Второй – для графической записи заклинаний при помощи основных рунических алфавитов. Звучит проще, чем первое, но на деле почти то же самое: здесь также есть множество правил, свойств и теорем, которые всегда необходимо держать в голове. Кроме того, каждой руне соответствует свой жест и своё магическое плетение.

Мне оба предмета очень нравились ещё со времён средней школы: всё логично, разложено по полочкам, подчиняется определённым правилам. Много чего надо держать в уме, но мне было несложно – я прилежная, быстро схватываю, да и на память никогда не жаловалась.

Энергофизику вела магистр-нейтрал, на удивление молодая девушка, рыжеволосая и смешливая. Из магистра Трюдо она довольно споро и охотно превратилась в мисс Селин, а явная любовь к своему предмету в ней сочеталась с удивительным талантом подать и разъяснить материал так, что усвоит даже самый нерадивый студент. Объясняла она доходчиво, с примерами, при этом не нагружая нудной теорией – формула, краткое пояснение, пример вычисления и бонусом какой-нибудь весёлый случай из практики. Однокурсники явно прониклись, я же и вовсе была на седьмом небе от счастья, даром что ничего нового пока не узнала – сегодняшний день мисс Селин отвела под повторение пройденного.

В общем, час пролетел незаметно, а получасовой перерыв – без происшествий. Бекки с её подпевалами злобно косились на нас, но не подходили. Уж не знаю, то ли им надоело меня задирать, то ли какую гадость задумали. Или же просто Лэндона испугались. По крайней мере, сам Лэндон был железно убеждён в последнем.

– Драные кошки, – припечатал он, смешно скосившись одним глазом на Бекки и её подружек.

– Не обижай кошек, – фыркнула Мира. – Они красивые, умные и изящные. А тут… Ни ума, ни красоты, только спесь.

– Одним словом, светлые, – Лэндон скривился, а затем вдруг в манерном жесте сложил руки на груди и заверещал тонким противным голосом: – Ах, леди Лори, как вам моё платье! Ах, леди Бяка, этот зеленый так вам к лицу, и даже цвет один в один!

– Он вчера в столовке с ними сцепился, – пояснил Стеф, когда мы кое-как отсмеялись. – Светлым дурочкам пришлось несладко, а прозвище «долбанутая Бекки» ушло в массы… Под конец их старосты разнимали. Жаль, ты не застала эпохальное сражение.

Я невольно прониклась к Лэндону симпатией. Видят звёзды, он мне гораздо больше нравится, когда задирает не меня, а моих бывших подружек! Жалко последних не было ничуть: их сложно назвать беспомощными и невинными овечками.

Едва перерыв подошёл к концу, в аудиторию стремительным шагом вошла женщина средних лет. Куратор заклинателей, если не ошибаюсь. Как и магистр Гримвард, она предпочитала брючные костюмы, но, в отличие от куратора менталистов, даже в таком эпатажном наряде выглядела скучно и непривлекательно. Хотя костюм явно недешёвый, пошитый на заказ, и сама женщина довольно симпатичная – высокая, стройная, хороша с лица. Густые каштановые волосы стянуты в такой тугой узел, что и смотреть больно; тонкие, слегка тронутые помадой губы неодобрительно поджаты, а светлые глаза смотрят пронзительно и сурово.

– Доброго дня, господа студенты, – говорила она тоже не слишком приятно, как-то резковато и… напыщенно, что ли. – Даниэлла Чейз, магистр кафедры заклинательства. Вы обращаетесь ко мне «магистр Чейз» и никак иначе: я, в отличие от своих коллег, не поощряю панибратства.

Да можно подумать, кому-то придёт в голову назвать её «мисс Даниэлла». И дело тут не в панибратстве, просто эта тётка, по-другому не скажешь, явно не любимица студентов. Сложно снискать чьи-либо симпатии, когда всё время так и норовишь напомнить окружающим, что ты целый магистр и кучке вчерашних школьников совсем не ровня. Высокомерие ещё никого не украсило.

Ладно, я же не дружить с ней пришла, а учиться рунологии. Может, она преподаватель хороший?

Ну, по крайней мере неплохой, если судить вводной лекции, также посвящённой повторению школьной программы. Сухо, в сравнении с мисс Селин – скучновато, но всё-таки не слишком нудно и строго по делу.

Затем на нас свалилась «небольшая контрольная работа», и я окончательно убедилась – мисс Чейз среди учащихся не в почёте. (Лэндон явно уже раздумывает, как бы половчее подбросить пару фунтов грифоньего дерьма ей в кабинет.) Хотя проверка без малого трёх сотен работ за двадцать минут – это, конечно, впечатляет.

– Я крайне разочарована, господа, – заявила она, едва листки с контрольными разлетелись по адресатам. И физиономию состроила такую, словно мы на тех листках костерили её родню до седьмого колена. – Судя по всему, нам предстоит очень много работы. Столь вопиющего пренебрежения к своему предмету я терпеть не намерена.

Поправочка – учащиеся её наверняка просто ненавидят. И я охотно примкнула к их рядам, едва увидела свою контрольную, исчёрканную алыми чернилами. Судя по злобному бубнежу со всех сторон, досталось не только мне, но… но…

У всех людей есть недостатки. И, наверное, тёмная магия вытаскивает их наружу. Я и в прежние времена была упрямой, настойчивой и несколько тщеславной, однако сейчас и мысли не возникло промолчать, смириться с несправедливой оценкой.

– Что это значит? – выпалила я, не особо трудясь понизить голос. – Я всё сделала правильно!

– В самом деле, мисс Сеймур? – ледяным тоном осведомилась Чейз, стянув губы в нитку. – Вы меня не услышали, когда я говорила о важности соблюдения порядка во всём, включая даже простейшие рунные цепочки? Очевидно, ваш предыдущий учитель дал вам излишне завышенное преставление о ваших способностях, однако спешу огорчить – вы не магистр, чтобы переиначивать и сокращать классическую запись.

– Мне и не нужно быть магистром! Константы на своих местах, заклинание стабильное, полностью рабочее, а остальное, согласно шести принципам Хэнлона, остаётся на…

– Принципы Хэнлона мы обсудим в конце второго курса, мисс Сеймур, – отрезала Чейз, уперев руки в бока. – А пока знайте своё место. Вы первокурсница, извольте подчиняться общим требованиям.

– Но это же абсурдные требования! – воскликнула я. И, к немалому удовлетворению, услышала согласное бормотание со всех сторон.

И тут Бекки, разумеется, стерпеть не смогла.

– Наша мисс Зубрила села в лужу, какая жалость…

– Смотри, как бы самой лужу не наделать, грёбаная ты сука! – рявкнула я, вскочив со стула и не помня себя от бешенства. Перед глазами аж цветные пятна засверкали, а руки затряслись. – Немоты тебе, значит, было мало?! Да гори ты!..

Лэндон, довольно присвистнувший на первой части фразы, резко подорвался и зажал мне рот ладонью.

– Тихо, тихо, Лили, не надо «гори», прошу, – забормотал он, точно силясь успокоить взбешённую кошку, – она ж не камень, за неё нам та-ак влетит! Свидетелей, опять же, куча…

– Достаточно, мистер Гилберт, – произнесла магистр Чейз дрожащим от ярости голосом. – А вы, мисс, идите и обсудите ваше отвратительное поведение с архимагистром…

– Непременно обсужу, – уверила я, отпихнув Лэндона и закинув сумку на плечо, – чем преподаватель отличен от бешеной тётки с комплексом богини.

– Да как вы смеете?! Думаете, подобное хамство вам сойдёт с рук?

– Нет, но что ещё мне терять? – огрызнулась я, чуть не бегом идя к выходу. – А вам желаю провалиться на этом самом месте!