4. Бусы

Трактир «Кривой глаз», как назло, мне не попадался. И с вывесками было туго: я подходила и читала старомодные надписи – будто на русском, хотя видела, что буквы выглядят совсем по-другому. Прошла мимо парикмахерской, обувных дел мастера, двух забегаловок.

Люди по-прежнему вели себя ненормально, но я потихоньку привыкала. Старик, странный дед, сказал мне, что это Изнанка, и, может быть, здесь просто все наоборот, как в том стихотворении? Погода была прекрасная, принцесса была ужасная. Днем, во втором часу… Наверное, дома стукнуло около того.

Старательно делая вид, что у меня все в порядке, я выучила приветствие с великим хаосом в главной роли. Ноги сами несли меня вперед.

Пролетев мимо маленького кофейного заведения, я все-таки притормозила и задумалась над тем, не зайти ли мне поесть. Вдруг на халат выменяю порцию еды. Я развернулась и радостно пошла назад, еще не замечая подвоха. Попробовать стоило!

Но вышло все по-другому. Вот я бросаю взгляд назад, еще не потеряв боковым зрением домика с витражными стеклами. Я разворачиваюсь, моргаю. Я почти роняю батон. Передо мной была совершенно другая улица. Вместо кофейного заведения – непримечательный домишко, на котором два ребенка старательно вычерчивали черно-белую шахматную доску углем и мелом. Вместо лавки цветочницы – странная башня, переливающаяся радугой. И сама дорога изгибалась направо, а не налево. Впрочем, люди, не считая детей, почему-то были те же самые.

Я в ужасе повернула голову, готовая к тому, что пропаду совершенно, потеряюсь, оказавшись во власти непознанного; готовая увидеть серый мир вместо радостной дороги. Но путь передо мной не изменился, и тогда я вернулась на него как можно скорее, продолжая больно стукаться ступнями о мостовую и приняв твердое решение никогда не оглядываться.

Трактира все не было. Зато улица вдруг разветвилась и зазмеилась. Я встала на перекрестье семи лучей, выходящих из одной точки, вспомнила старую примету и загадала, чтобы Танька оказалась жива.

– Ну что вы замерли, сударыня! – недовольно сказал кто-то и довольно больно заехал мне локтем.

Я негодующе посмотрела вправо (не оглядываться, только не оглядываться). Там стоял худой веснушчатый парень.

– Не знаю, куда идти, – отозвалась я, потирая бок.

– Это же верное направление, правильно мыслите, – вдруг выдал он.

– Слава Великому Хаосу, – сказала я. – Не подскажете, где «Кривой глаз»?

– О, – проговорил парень уважительно. – Подскажу. Идите по той улице, первый поворот направо, совсем близко!

Я закивала и галопом помчалась в указанном направлении, едва не сбив стоявшего на голове мужчину. Поворота достигла мгновенно. Сделала шаг – и оказалась в мрачном переулке. Тут было темно, будто ночью, как если бы солнце не могло даже дотянуться и погладить лучами черно-серые дома. Я мгновенно замерзла, еще бы, такой холод, волглый и цепкий, хуже, чем в Москве.

А за спиной стояло лето.

Я огляделась, встретилась взглядом с одноглазым нищим с горой золотых монет в шапке, набралась смелости и пошла искать. Трактир обнаружился сразу, как и обещал парень, но названия на этот раз я прочитать не смогла.

Толкнула дверь, зашла внутрь. Публика тут была своеобразная. Торчали клыки, точно у булгаковского Азазелло, и лица казались убийственными. Мне даже живот подвело от страха. Я помянула нехорошими словами свою глупость и Мардж, пославшую меня неизвестно куда.

– Скажите, – начала я, и гомон голосов смолк как по команде.

Я попятилась и свободной ладонью нащупала ручку.

– Мне нужен Питер, чудильщик. Где его найти, ради Великого Хаоса?

Сразу пять рож оскалились, а потом начали хохотать и свистеть. Все здесь было темно-серое, одежда больше напоминала лохмотья, люди – монстров. Готовая стартовать, я стиснула ручку так, что заболели пальцы.

Вперед вышла девушка в рваном платье, похожая на готическую принцессу.

– А кто спрашивает? Кто спрашивает у нас, где найти чудильщика?

– Мардж велела узнать тут, – сказала я и прокляла тот момент, когда протянула ладонь старику. По спине начал течь холодный пот, а в сердце заглянул ужас.

Мои слова сопроводил хохот.

– Еще и Мардж, – отозвалась девушка. – Ну, все мы тут немного чудильщики. Что надо?

– Н-ничего. – Я толкнулась спиной в дверь.

Не поддалась. Я вдруг почувствовала, что металл ручки оборачивается вокруг моего запястья. Дернулась, отскочила, и тут меня схватили за плечи. Я завизжала, рванулась, попробовала бежать. Вокруг были глаза, руки, странные лица, хоровод, сплетенье клыков. Я зажмурилась и наугад, взмолившись Великому Хаосу, долбанула батоном. Адский хор взвыл, и я почувствовала, что руку оттягивает не хлеб, а что-то тяжелое. Перехватила поудобнее, ударила еще два раза – и все-таки выскочила, правда, через окно, в котором не оказалось стекла. Метнулась направо, но вместо основной улицы попала в тупик. Побежала налево – от текущей следом серой лавины.

Успела прочитать надпись – «Кривой клык», а потом уже летела, не разбирая дороги, запыхавшись, и сзади выло и улюлюкало. Я никак не могла выбежать в основную часть города, все углублялась во тьму, пока наконец не врезалась и чуть не упала.

– Сударыня, минуточку!

Я дернулась бежать, но схватили крепко. Их было двое, один длинный и тощий, второй толстый и низкий.

– Негоже так влетать в слуг Великого Хаоса. Разве только…

Я испуганно пискнула, но не стала оглядываться, хотя боковым зрением видела, что сзади рвется, наседает серая масса, и лишь какая-то неведомая сила не дает ей схватить меня и разорвать на клочки.

– Разве только эти ребята совсем обнаглели. Ну-ка кыш, – сказал толстый. – Сударыня, пойдемте.

Они развернулись и совершенно спокойно повели меня вперед. Преследователи растворились.

– Сударыня, что вы делаете в этой не принадлежащей Великому Хаосу части города? – спросил тонкий.

– Хорошо, что вы нарвались на нас, – значимо проговорил толстый.

– Кто это был?

– О, неужто вас не пугали в детстве? – Тонкий рассмеялся. – Вы, наверное, очень плохой ребенок.

Я не уловила логики, но, видимо, от слуг Великого Хаоса ждать ее не стоило.

– Это те, кто так долго был против доктрины, сударыня, – толстый аккуратно взял меня под руку, и тут я поняла, что до сих пор сжимаю несчастный батон, – что сделался рабом порядка.

Тонкий удивленно зашикал.

– Рабы порядка выглядят именно так. Они не стареют, и им нужен специальный рацион.

«Вампиры!» – пронеслось у меня в голове.

– Ваше счастье. Шли от чудильщика, дай, думаю, заглянем. И недаром!

У меня запрыгало сердце. Теперь узнать, как бы…

– О, сейчас будет солнечно, готовьсь, – вдруг сказал толстый.

Я посмотрела по сторонам: все та же мрачная улица с головами в окнах (может быть, и отрубленными), все тот же страх, все та же атмосфера.

Мы сделали пару шагов, и мир озарился. Дышать стало легче. Вышли мы где-то в незнакомом месте, но все же на относительно нормальную, не вампирскую улицу.

– Засим вынуждены откланяться, – щелкнул каблуками тонкий.

– Разумеется, не ходите туда больше, – кивнул толстый.

Я вдруг заметила, что у них обоих разбиты костяшки и сапоги измазаны в чем-то таком, что меня затошнило.

Они исчезли практически тотчас, а я огляделась. К счастью, слуги Великого Хаоса вывели меня на перекресток, улица убегала вправо и влево, и направления движения я вроде бы не нарушала. Как там это… анизотропности, да. Указателей не было, а людям я твердо решила не верить. Скользнула глазами по мостовой и вдруг увидела что-то. Подумала, что уже начались галлюцинации, опустилась, пошарила пальцами. Взяла теплое дерево в пальцы.

Уродливые четки. Или… Я вгляделась внимательнее. Они были сделаны из сероватого дерева и нанизаны на грубую зеленую нитку. Старик говорил про бусы. Я, как ворюга, зыркнула по сторонам, и засунула их в карман халата трясущимися пальцами.

Наверное, бусы выпали у слуг Великого Хаоса, больше я ничего предположить не могла. Тут же зашумели люди, и краска вернулась в мир. Я пошла направо, твердо зная, что на этот раз доберусь до чудильщика, чего бы мне это ни стоило. Батон я прижимала к сердцу, если бы не он, да не Великий Хаос, не осталось бы от меня ничего, что могло бы передвигаться.

Через два поворота я увидела таверну «Кривой глаз». Вывеску читала трижды. Публика там была на удивление нормальная, даже пообычней того, что творилось на улице. Я решила не повторять ошибок и пошла к столику. Усевшись, стала украдкой осматриваться. Ждать пришлось недолго. Ко мне подошел хозяин. Хотя в этом перевернутом мире внешность обманывала, и он мог оказаться нищим.

– Сегодня особенно хорошо вино прошлого года, – сказал мужчина. – И мозговая косточка навариста.

Я закашлялась и слезно поглядела на свой волшебный батон:

– Платить нечем.

– А мы давайте бесплатно, что ж мы, не люди! – Он защелкал пальцами.

Мне пришлось поднять руку и спросить:

– Вы знаете, где живет чудильщик Питер?

– Лудильщик? – переспросил мужчина. – Давно тут никто этим не…

– Чудильщик, – перебила я.

Хозяин посмотрел на меня странно, и я окончательно стушевалась, засмущалась, перестала знать, куда деваться. Я ведь даже не представляла, зачем мне чудильщик, но он вроде был в состоянии помочь – оставалось только надеяться.

– Хлеб несете, смотрю. Ему?

Я отчаянно закивала.

– Ну хорошо. – Мужчина наклонился ко мне. – Давайте так. Выйдете из таверны – сразу направо. И не сворачивая, по средней линии мостовой. Камни так лежат. Не должны пройти мимо.

Я вскочила на ноги и открыла было рот. Он смотрел серьезно – и я пробормотала благодарности под нос, вылетела из таверны стрелой и уставилась себе под ноги. Хозяин сказал чистую правду, четко посредине дороги камни выстраивались в ровную линию. Не широкую, но и не узкую. Я пошла вперед, то и дело поглядывая вниз, чтобы не сбиться, но стараясь не налетать на чудных жителей города. Потом я побежала. Улица перешла в следующую, и дорога вдруг двинулась под уклон. Кажется, я прошла насквозь целый город, и данный факт не укладывался в голове.

Среди домов появилась зелень. Стояли они вкривь и вкось, но выглядели скучно. Я снова прибавила шаг и наконец увидела свою цель. Дорога делала петлю и упиралась в какое-то строение, мне было не разглядеть даже со всем моим стопроцентным зрением.

Я почти скатилась по улице, следуя центральной линии, хотя велик был соблазн срезать напрямки. Теперь виден был красивый черненый колокольчик, звони – не хочу, но я все же решила донестись по ровно уложенным кирпичам. Открыла калитку – и ноги мои утонули в траве.

Я позвонила в дверь. Внутри зашумели.