Историю, которую в красках поведал брат, можно было бы считать достойной любовного романа, если б ее конец не был столь жизненным. Начиналось всё вполне неплохо: в учебную группу Олега перевелась девушка. Новенькая, прибывшая в Москву из какой-то деревни, была не особо красива, зато умна и остра на язык. И сумела зацепить брата. Нет, парень в нее не влюбился, да и симпатией это не назовешь. Все дело в том, что новая ученица совершенно не обращала внимания на звезду университета. Она не кидала на него влюбленные взгляды, как это делало большинство девиц, не пыталась с ним кокетничать, да и вообще вела себя так, будто бы парня и вовсе не существовало. И такое отношение к Олегу не могло не сказаться на его самолюбии. Привыкший получать любую девицу по щелчку пальцев, красавец не мог понять, отчего переведенная ученица не замечает его природного обаяния, и верил, будто бы со временем и эта неприступная крепость падет. Но дни шли, а девушка и не думала очаровываться.

Как раз сегодня брат вместе с приятелями отправился в клуб. Парни часто туда ходили отдохнуть от учебы, немного расслабиться и весело провести свободное время. В этот же клуб, как назло, пришла и новенькая. А дальше выпитый алкоголь ударил парню в голову, Олег решил подкатить к ничего не подозревающей девчонке, ну и… получил отворот-поворот.

– Слушай, да сдалась тебе эта новенькая. – Я задумчиво почесала кончик носа. –Может, у нее молодой человек есть? Или вообще муж? Да и потом, стоит ли расстраиваться из-за отказа девушки, которая тебе даже не нравится?

– Ника, ты, похоже, не понимаешь… – протянул брат и медленно развернулся ко мне. – Она опозорила меня перед друзьями. Опозорила, слышишь?!

Голубые глаза яростно сверкнули в приглушенном свете комнаты.

– Никто и никогда не смел мне отказывать. Никто! Да на моем счету десятки женщин, и все они были во много раз красивее и сексуальнее ее.

Голос парня дрожал от гнева. Лицо раскраснелось, плечи мелко тряслись.

– Да кто она вообще такая?! Обыкновенная деревенщина! Дура!

Стакан впечатался в стену и осыпался на пол осколками.

– Не понимает, что таким как я нельзя отказывать!

Я выразительно поморщилась. Олега явно заносило.

Тем временем, жертва отказа освободила диван, и теперь, немного пошатываясь, ходила взад-вперед, интенсивно размахивала руками и завывала:

– Я это так не оставлю. Слышала, Ника, не оставлю! Стерва! Она еще поплатится за свою ошибку! Сильно поплатится!

По мере того, как монолог набирал обороты, мне становилось все неуютнее рядом с братцем. Его руки мелко тряслись, на лбу выступила испарина. Выпалив последние слова, блондин вдруг замер посреди комнаты и не мигая уставился в одну точку. И мне очень не понравился странный блеск, промелькнувший в голубых глазах. На тонких губах медленно расцветала улыбка.

– Никуль, – позвал брат и я испугано вздрогнула. Даже голос парня изменился – стал спокойным и каким-то вкрадчивым. – А знаешь, что? Я сейчас поеду в клуб и найду эту девчонку. О, она сполна заплатит за мое унижение. Будет знать, как отказывать Олегу Лисаеву. – Человек, в котором уже невозможно было узнать моего брата, предвкушающее облизнулся. – И я обязательно получу компенсацию за моральный ущерб. Уж поверь, эта ночь запомнится ей надолго.

Не сразу до меня дошла суть слов Олега. А когда я наконец сообразила о какой компенсации речь, парень уже стоял около входной двери и пытался натянуть на себя куртку. Он с силой рванул молнию, и бегунок остался в руке юноши. Бедная куртка полетела в сторону, сопровождаемая злобным рыком. В этот момент меня охватила паника. Мой родной брат фактически собирался совершить преступление, а я спокойно сидела в комнате и даже не пыталась ему помешать. “Нужно сделать хоть что-нибудь. Я же его сестра, он должен меня послушать”, – с такими мыслями я вскочила с дивана, и, обогнув источающее перегар тело, преградила путь к выходу. Олег уставился на меня мутным взглядом:

– Ника, отойди.

– Ты никуда не пойдешь, – сказала упрямо, на ходу пытаясь сообразить, что делать дальше. Нужно было срочно что-то предпринять, но мозг упрямо отказывался работать. Блондин окинул мою худенькую фигурку нехорошим взглядом и прищурился:

– Тебе что-то не нравится?

– Олег, да посмотри на себя! Ты же невменяем. Хочешь причинить вред девушке, только потому что она оскорбила твое достоинство? Это же смешно! – Слова сами срывались с губ, и только краем сознания я отметила, что такой разговор может закончиться очень нехорошо. Юношеские черты опять заострились, а потемневшие от ярости глаза, казалось, пытались прожечь во мне дыру.

– Никуль, а ведь ты опять стоишь у меня на пути…

– Брат, хватит! Я просто беспокоюсь о тебе.

– Заткнись… – сквозь зубы процедил блондин. – Как же ты меня достала. И почему я не положил этому конец еще раньше?

– Что? – Я растеряно уставилась на Олега. – О чем ты вообще?

– О, действительно, о чем я? – Он сделал паузу, будто задумался, а потом улыбнулся. Его улыбка – такая светлая и ласковая. Вот только взгляд выражал совсем другие эмоции. Парень наклонился к моему лицу и заговорил:

– Смеешь называть себя моей сестрой? А помнишь ли ты, любимая сестренка, что лишила меня самого дорогого? Конечно, не помнишь. Не знаешь, что со дня моего рождения, папа, еще будучи живым, не замечал своего сына, – в голосе парня все отчетливее слышались угрожающие нотки. – Я был для него пустым местом, ненужной вещью, путающейся под ногами. Но с тобой… О-о-о, с тобой все было по-другому. Почему, когда появилась ты, в нем взыграло отцовское чувство? Почему отец настолько любил тебя, что был готов наплевать на болезнь, лишь бы провести с дочерью пару лишних мгновений перед сном?

– Я н-н-не знаю… – проговорила и трусливо попятилась назад. Такое поведение братца пугало. Заметив мой маневр, Олег усмехнулся.

– Никуль, а я ведь действительно тебя ненавижу, – медленно проговорил он. – Всегда ненавидел. С детства задавался вопросом: “Если бы ты не рождалась, папа смог бы меня полюбить?”. И, представь себе, я пришел к выводу, что да, именно ты стоишь между мной и отцом.

Глаза брата опасно блеснули.

– Я… – из горла вырвался всхлип. – Олег, ты пьян. Ты не осознаешь, что говоришь.

– Я даже пытался решить эту проблему, – будто не слыша моих слов, продолжал парень. – Старался изо всех сил, но одна маленькая дрянь упорно отказывалась покидать этот свет. Хотя знаешь, должен признать, сам процесс доставлял удовольствие. Ты даже не можешь себе представить, как это – ощущать полную власть над жизнью другого человека. Смотреть в глаза, полные страха, слушать крики, молящие о помощи, и знать, что только ты смеешь вынести окончательный приговор. Это так волнительно и… весело.

Олег произнес последние слова и расхохотался. Он смеялся, согнувшись пополам. Хрипло. Долго. А я стояла, не смея пошевелиться, и до крови кусала губу, в надежде сдержать постыдные всхлипы. По щекам медленно стекали слезы, а душа разрывалась от боли и страха. Было жутко смотреть в лицо некогда родного человека, и понимать, что не узнаю его. Не вижу той теплой улыбки, что застывала на его губах при нашем общении, нежного взгляда, которым он одаривал меня каждую встречу. Лишь только горящие сумасшествием глаза и оскал настоящего хищника.

“Нет, это просто розыгрыш, – убеждала я себя. – Сейчас брат улыбнется, обнимет меня, и скажет, что все это была шутка. Да. Так и будет.” – Легче не становилось, а при взгляде на сотрясающуюся от смеха фигуру, сердце сжималось от дурного предчувствия.

Все, что происходило дальше, слилось в один сплошной кошмар. Отсмеявшись, брат медленно разогнулся и уставился на меня сузившимися глазами. Резкий выпад, и на горле сомкнулись сильные пальцы. Зловещий шёпот обжег ухо:

– Вот и опять. Ты вновь встала у меня на пути. Так может мне довершить начатое двенадцать лет назад дело?

– Да я просто помочь хотела, – прохрипела я, безуспешно пытаясь оторвать мужскую руку от горла. Даже если брат и хотел просто напугать непутевую сестру, он явно переигрывал.

– Помогла уже, – гаденько усмехнулся парень. – Все же не зря мама посоветовала сблизиться с тобой. Даже от глупой сестренки бывает польза. Особенно в денежном вопросе.

Время стало липким и плотным, происходящее виделось слишком четким и каким-то замедленным. Обдав ехидным взглядом, Олег еще сильнее вжал меня в холодную дверь. Я тихо взвыла.

– Передай привет папочке.

– Ты не сможешь… – всхлипнула, вцепившись пальцами в мужскую ладонь.

– Кто знает, – усмехнулся парень и сжал пальцы еще сильнее, отчего невыносимая боль обожгла горло. Перед глазами стремительно начало темнеть. Я в панике затрепыхалась, пытаясь вырваться из стального капкана. Бесполезно. Сознание медленно улетало, а на весь окружающий мир опускалась мутная пелена.

– Брат… – выдавила из себя. – Остановись… Ты же не такой…

Неожиданно хватка ослабла. Воздух снова начал поступать в легкие. Ноги подкосились, и, закашлявшись, я повалилась на пол.

– Так и думал, – послышался задумчивый голос. – Все-таки ты слишком похожа на отца. Такая же наивная идиотка. Да и привычку верить людям до последнего явно от него унаследовала.

Голова раскалывалась от боли, тело обмякло и отказывалось подчиняться хозяйке, из горла вырывались страшные хрипы. Слова брата долетали до слуха будто сквозь пелену, а их смысл и вовсе терялся, оседая где-то на задворках сознания.

– А эти карие глаза, – между тем продолжал Олег, – бледные губы, круглое лицо. Если бы только не длина волос… Впрочем, мы же можем это исправить.

Я почувствовала, как меня схватили за шиворот и куда-то поволокли. Кажется, в сторону кухни. Но мне было уже плевать. Такой привычный и устойчивый мир рухнул на глазах, погребя под собой все то, что я лелеяла годами. Хотелось свернуться калачиком где-нибудь в темном угу и плакать до беспамятства. И только то, что, оказавшись на кухне, брат потянулся за ножницами, отрезвило и заставило начать вырываться с удвоенной силой.

– Еще раз дернешься, ухо отрежу, – пригрозил Олег. Я испуганно замерла.

– Уж извини, парикмахер из меня так себе, – издевательски проговорил изверг и одним движением перевернул меня на живот, прижав к холодному кафелю. – Но думаю, тебе понравится.

Он провел рукой по моим растрепавшимся волосам, а в следующую секунду послышался скрежет ножниц и на пол упала одинокая прядь.

– Я помню, как ты дорожила своими кудрями. – Щелк, и еще одна прядь покоится на паркете. – Помню, как жаловалась, что это единственная девичья часть тебя. – Звук ножниц становился все чаще. – И помню, как отцу нравились твои волосы. – Яростное чиканье раздалось совсем рядом с ухом.

Я лежала, прижимаясь щекой к холодному полу, и тихо всхлипывала. Безусловно, короткая стрижка – это не конец света и наименьшее, что брат мог сделать в таком состоянии. Вот только чувство, будто вместе с волосами что-то очень дорогое покидает меня съедало изнутри. А самое противное было осознание того, что человек, которого я знала всю сознательную жизнь, которого любила, не смотря на наши разногласия, способен на такие подлые и гадкие поступки. Все улыбки, которыми он одаривал меня последнее время, все приветливые слова – одна сплошная ложь. А то, что он сейчас творил – просто предупреждение, обещание, что дальше будет только хуже.

– Действительно, одно лицо, – ехидно усмехнулся Олег, когда пытка наконец закончилась. Монстр поднялся и вышел из кухни, а я свернулась калачиком на паркете, и так и осталась лежать, глотая соленые слезы.

– Кстати, – в проем двери просунулась блондинистая голова, – оказывается, дома действительно веселее. Пожалуй, поживу немного в родной квартире. Ты же не против? – и напоследок оскалившись, парень удалился в спальню.

В этот момент я четко осознала: в одном доме с чудовищем оставаться нельзя.

Отдышавшись, кое-как поднялась на ноги и медленно побрела к входной двери. Сердце бешено колотилось от страха, а колени мелко дрожали. В настенном зеркале, висящем около вешалки, отразилось заплаканное лицо с распухшим носом и торчащими в разные стороны короткими волосами. Рот искривился в горькой усмешке. Надеюсь, к тому моменту, когда волосы снова отрастут, я забуду обо всем, что произошло сегодня.

Стараясь не шуметь, обулась, схватила первую попавшуюся куртку и выскочила за дверь.

На негнущихся ногах ввалилась в кабинку лифта и только тогда меня настигла истерика. Сидя на заплеванном полу я рыдала в голос, выплескивая боль от потери еще одного дорогого человека. С этого дня брат для меня умер. Хотелось оказаться как можно дальше от этой квартиры, от это дома и от этого монстра.

Но вот лифт остановился, я со стоном поднялась. Не разбирая дороги из-за застилающих глаза слез шагнула в открытые двери… и поняла, что падаю в пустоту.