Глава 3

Кто-то скажет, что самое ирреальное время суток – это ночь, но я не соглашусь.

Самое странное – утро. Первые минуты после пробуждения, когда ты словно плывешь в облаке света, что пробивается из-под ресниц, и не можешь понять, спишь ты или уже проснулся.

Чувства обострены до предела, но совсем не так, как в адреналиновом угаре. Просто ты словно сливаешься с миром. Чувствуешь его каждой клеточкой своего тела.

Не открывая глаз, я со вкусом потянулась на мягкой кровати и с наслаждением вдохнула аромат свежих трав и выпечки.

Приоткрыла ресницы и несколько секунд просто бездумно пялилась в низкий потолок и вспоминала события ночи, рассматривая их уже совершенно по-другому.

Итак, Беа, тебе не снилось. И вряд ли Элрой подсунул настолько забористую дурь, что она до сих пор не отпускает.

Все правда.

Эта маленькая комната с подвешенными под потолком сушеными травами, этот весёлый напев из соседнего помещения. Айкен Драм вполголоса тянул какую-то разухабистую песню о прелестях вдовушки Бетт, которые вдоволь распробовал местный брауни, обернувшись сильным парнем.

Я аккуратно села и осмотрелась уже более внимательно. Солнечный свет лился из полукруглых окон прямо под потолком. Жилище фейри было… необычным.

Послышался топот маленьких ног, и на пороге появился Айкен Драм.

– С пробуждением, маленькая хозяйка!

– Спасибо, – я улыбнулась в ответ.

– Завтрак? Люди едят минимум три раза в день, и полагаю, что вы от них не отличаетесь.

Я сначала кивнула, так как слишком уж искусительный запах витал в воздухе, но почти сразу спохватилась:

– А как же легенды о том, что ничего нельзя есть в доме фейри?

Я и так ночью про это не вспомнила, а следовало бы.

– Так то в доме фейри или под холмами. А это ваша территория. – Он лукаво прищурил вытянутые, чуть раскосые глаза. – И дом, и сад… все от забора и до самой воды.

– А в воде?

– А в воде совсем другой господин.

Я подалась вперёд, жадно блестя глазами, но продолжить расспросы мне не дали.

– Все после еды, хозяйка.

И пропал. Был – и нет!

Я лишь поморщилась, ощущая, как меня раздражают эти исчезновения.

Соскочив с кровати на мягкий мох, похожий на ягель, я покачалась с пятки на носок, задумчиво осматривая спальню. Наконец увидела искусно вписанную в стену узкую дверь, которая была едва отличима от основного древесного массива.

Поплескав налицо водой, я как могла пальцами расчесала растрёпанные волосы и отправилась навстречу чудесам.

Оказавшись на маленькой кухоньке, я села за стол, и передо мной тотчас приземлилась миска каши, большая кружка с травяным взваром и тарелка с румяными пирожками.

Воодушевленно потерев лапки, я приступила к еде, одновременно нахваливая кулинарный талант брауни. Тот довольно жмурился и норовил положить мне добавки.

Когда с кашей было покончено, довольная я откинулась на спинку стула, попивая чай, и спросила:

– Айкен, а твоя нора находится под землей?

– Не совсем, – покачал всклокоченной головой брауни и легкомысленно поболтал ножками. – Она и не здесь, и не там. Как и любые пространства, подвластные дивному народу, она между.

Мдя. И между чем и чем?

– Реальным миром и вашим? Я слышала, что между только легендарные Холмы.

Ощутив, как от новой информации зазвенело в голове, я только вздохнула. Интересно, есть какие-то библиотеки, которые расшифровывают странные речи новых знакомых?

Брауни же посмотрел на меня с неким подозрением и вдруг спросил:

– Хозяйка, а где ваша книга? Я уже не говорю про амулеты защиты…

– Какая книга?

– В комплекте с домом и, соответственно, постом Хозяйки прилагается книга. Я в нее заглядывать не могу, потому не знаю, что там. Но она была у всех господ светлой стороны.

Отлично. И чего мне недодали?

Но практически сразу в голове озарением вспыхнуло воспоминание о том, что ещё одна часть наследства дожидается меня в банковской ячейке. И уже сегодня я должна встретиться с нотариусом и забрать ее содержимое.

– Если я права, то книга сегодня будет.

– Вот как будет, так и поговорим, – вновь замкнулся в себе Айкен Драм.

Я разом ощутила, что больше не такая желанная гостья. Неужели наличие конкретных регалий так все меняет?!

Решив не задерживаться, я попрощалась и попросила проводить меня наверх.

Уже на пороге жилища брауни я, поддавшись порыву, обернулась назад и замерла в изумлении.

Пространство сжималось, вновь становясь маленьким.

– Дом не любит, когда смотрят, – буркнул фейри и, махнув рукой, захлопнул дверь сразу, как я вышла.

Ух!

Солнце светит, а вокруг никого сверхъестественного.

Критическое мышление сразу поставило под сомнение все то, что видело собственными глазоньками минуту назад.

Сейчас же не видит?

Отмахнувшись от навязчивых мыслей, я отправилась к дому, правда, подходила к нему, уже изрядно оробев.

Но, вопреки ожиданиям, встретил он меня весьма радушно. Искрился словно отмытыми кем-то за ночь окнами, а черепица, казалось, стала на пару тонов ярче.

Дверь тоже поддалась легко и с первого раза.

Подойдя к зеркалу, через которое выпала ночью, я сложила руки в замок и подалась вперёд, рассматривая зазеркальный мир.

Он был точной копией моего. За исключением одной детали. По ту сторону лежала гора ткани, а по эту нет.

Выходит, чудище ночное тоже было.

Ну, как тебе такое, Илон Ма… эм, мой скептицизм.

Ох уж эти интернетные приколы.

Убедившись, что среди бела дня дом тих и спокоен, я быстро позавтракала, собрала вещи и отправилась в деревню, искать нотариальную контору мистера Коннелли.

Спускаясь с холма, я задумчиво смотрела на серое небо и зелёные холмы под ними. Такое ощущение, что ирландская погода уже выдала все солнечные лучи и больше делиться не планировала.

Я шла и думала.

Что мне мешает плюнуть все всю эту чертовщину и уехать куда подальше, пока не стало слишком поздно? Я всеми фибрами души ощущала, что старые сказки правы и чем дольше ты рядом с Фейри – тем больше теряешь себя.

Но… покажите мне человека, у которого чувство самосохранения победило бы любопытство.

Что меня ждёт после побега в город? Пустая квартира, сочувственные взгляды друзей и снисходительный от НЕГО. Вернулась с поджатым хвостом.

А ещё нельзя забывать о том, что заказ на рисование фейри выдали мне, и в этом я на вираже обошла мужчину, которого считала своим.

Я должна нарисовать так, чтобы ни у кого даже язык не повернулся сказать, что компания сделала неверный выбор!

А потому я останусь.

Контору я нашла быстро. В деревне было лишь несколько улочек, потому буквально через десять минут я оказалась в небольшом кабинете, выдержанном, как ни странно, в стиле хай-тек. Почему-то я всегда считала, что степенные юристы обязательно принимают среди антиквариата.

В кресле напротив нотариуса сидел… пастор. Он крутил в худых руках, обтянутых желтоватой кожей, чашку с чаем и когда поднял на меня взгляд, я невольно вздрогнула.

– Добрый день, Беата. Я вижу, у вас все хорошо.

– Да, спасибо, – немного подумав, кивнула я, решив, что бросаться к священнику на шею с жалобами сейчас немного неуместно.

Да и не хотелось. Он был откровенно неприятен.

– Мисс О’Рейли, располагайтесь, – засуетился нотариус и, кинув взгляд на пастора, с нажимом сказал: – Мой брат уже уходит.

Брат?

Я не удержалась и выгнула бровь.

Раньше я посчитала, что они просто однофамильцы, так как более непохожих людей отыскать сложно. Что общего у скелета, обтянутого кожей, и упитанного юриста в расцвете сил? Да и священник выглядел на несколько десятков лет старше брата.

Но пялиться было невежливо, потому я послушно села в свободное кресло и сразу перешла к сути дела.

– Вы говорили, что вторая часть наследства хранится в ячейке.

Священник со стуком поставил кружку на стол и с нажимом сказал:

– Если вы это сделаете, то обратной дороги не будет.

– Что сделаю?..

– Джиллиус, – в голосе нотариуса было столько усталости и снисходительности, что я даже посочувствовала несчастному. – Ты говорил, что у тебя есть дела. Так позволь мне заняться своими.

Пастор встал и, не оглядываясь, вышел.

– Простите, Беата, – со вздохом вдруг сказал мистер Коннелли, перебирая бумаги. – У моего бедного младшего брата редкая болезнь и много навязчивых идей на фоне изменения мозга. Но в целом он безобиден, потому не переживайте.

– Младшего?!

– Я же говорю, Джиллиус болен. Но вернёмся к нашему вопросу! Ячейка располагается в камере хранения здесь же, так что после того, как мы уладим все формальности с бумагами, вы сможете забрать ее содержимое.

Я подписала несколько документов, и мы прошли в заднюю комнату.

Тут по-прежнему было много, очень много металла.

– У вас странное убранство.

– Люблю холодное железо, – бледно усмехнулся нотариус и передал мне ключи, добавив: – Ваша ячейка номер тридцать.

– Спасибо.

Мистер Коннелли вышел из комнаты, и я, быстро отыскав взглядом нужную ячейку, открыла ее.

Внутри оказалось неожиданно много предметов.

Первым я вытащила самый крупный, завернутый в бархатную ткань цвета спелой брусники. Положила на столик и осторожно развернула.

Да, точно – большая книга. На поверхности лежало письмо в конверте из плотной, жёлтой бумаги, и на нем значилось: «Беате от Джона О’Рейли. Открой дома, Айкен Драм поможет».

Я покрутила в руках конверт и отложила, вернувшись к изучению упитанного томика.

– Домовая книга, – с лёгким удивлением прочитала золотом тисненное на обложке название.

И все? А как же «Ужасная книга, которая посвятит тебя во все секреты дивного народа»? Или нечто ещё более эпическое.

Открыв том, я с удивлением обнаружила, что все страницы, кроме первой, совершенно пустые.

А на первой опять же название и небольшое дополнение: «Домовая книга в помощь молодым Хозяевам светлой стороны». А ниже – список имён, написанный от руки.

Длинный, штук пятнадцать пунктов. Я быстро, поверхностно дышала, узнавая фамилии родственников.

Тут не было никого не из нашего рода.

А ещё я знала эти имена. На семейном древе под ними были одинаковые надписи: «Пропал без вести».

Получается, все они стали хозяевами дома на холме?!

Рядом с именами стояли даты вступления в «должность». И тут меня ждало ещё одно удивление. Между, так сказать, назначениями проходило много десятков лет. Минимум три, максимум… девять.

Ничего не понимаю.

Я решительно завернула книжку обратно в бархат и сунула в рюкзак, решив, что разбираться стану дома.

Также в сейфе было несколько мешочков. Один большой, заглянув в который, я увидела какие-то странные украшения и мешочки поменьше.

И ещё два.

Дернув за тесемочки, я ожидала очередную ерунду, но сразу потрясенно ахнула, потому что на ладонь посыпались ограненные драгоценные камни.

Несколько секунд я зачарованно смотрела на них, но, стряхнув с себя оцепенение, быстро затянула тесемочки.

Лишь два камня сунула в карман.

Не знаю почему.

А вот во втором… во втором была смесь соли и металлической стружки.

Его я тоже положила в рюкзак к книге и первому мешку.

Драгоценности убрала обратно в сейф и, вернувшись, спросила у мистера Коннелли, можно ли пролонгировать аренду ячейки.

Как оказалось – да, потому мы быстро переоформили договор на меня.

На этом дела были закончены. Завернув в продуктовый магазин, я закупилась и отправилась домой. А в голове, не переставая, стучала одна простая мысль.

Что же ты мне всучил за наследство, покойный двоюродный дедушка?

Джон О’Рейли.

Тот, чье имя значилось в домовой книге последним.

Дом встретил меня тишиной и… полным отсутствием пыли. Неужто Айкен вспомнил о своих обязанностях?!