Отзывы на книги автора «Александра Бруштейн»

Люди, остановите меня! Об этой книге я могу говорить часами. Потому что ведь столького ещё не сказала в своих предыдущих рецензиях!
Кстати, минутка рекламы:
Дорога уходит в даль… - Рецензия
В рассветный час - Рецензия
Весна - Рецензия

Кроме основных персонажей здесь масса второстепенных, даже тех, которые появляются лишь в нескольких эпизодах. Но даже они цепляют и оставляют памятный след.
Помните, как Сашурка подрабатывала в доме Бурдесов репетиторством и устраивала своим подопечным праздник дня рождения? Тогда пожилой Майофис ей сказал золотые слова про слова «очень»: « Когда-нибудь вы скажете кому-то, кого вы теперь еще даже не знаете, вы скажете ему: «Я вас люблю». Просто «люблю». Без «очень». Да. А «миленький Майофис, я вас очень люблю» – знаете, что это значит? Это значит: «Дедушка Майофис, вы старый болван»…»
Дедушка Майофис появился всего несколько раз, а фразу высказал запоминающуюся, меткую, и если подумать хорошенько, очень важную.

А Меля? Это же какой колорит! Редко найдёшь девочку её возраста, так любящую покушять, и которая не стесняется этого. Обожала эпизоды, где она кушяет. И невольно сама подтягивалась на кухню за бутербродиком.
А это? «Меля ест булочку-розанчик (в булочных нашего города их называют «гамбурками») с копченой колбасой и поучает нас – «несмышьленышей».
Кто в то время знал о гамбургерах? А ужясная обжора вовсю их поедала.

А смайлики? Помните, Тамара писала письмо Ивану Константиновичу и Лёне и сделала приписку: «Здесь нарисована рожица, из глаз ее катятся небольшие блинчики и сбоку приписано: «это мои слезы». Ну ведь настоящий дореволюционный смайлик.

А как тепло Александра Яковлевна пишет о Юзефе: «Я молча приникаю к Юзефе, к ее умным, добрым рукам. Всё они могут, эти руки, всё они умеют… А если нужно, могут надавать кому следует и подзатыльников и оплеух – пожалуйста! Не умом, а всем существом своим я понимаю: Юзефа – это часть всего ласкового, верного, надежного, что составляет родной дом…» Не представляю себе из дома без этой ворчливой, но такой доброй бабушки, золота пятьдесят шестой пробы :)

Мне нравится юмор Бруштейн. Он такой не злобный, не навязчивый, но очень меткий. От него не хохочешь, но улыбка и хорошее настроение обеспечены.
А ещё эта книга - настоящий кладезь истории.
Например, великие писатели Э. Золя и В. Короленко открылись мне с неожиданной стороны. И о процессе мултанцев и о деле Дрейфуса так подробно и так много я тоже узнала отсюда.

Грустная и весёлая, поучительная, уютная и домашняя, я рада, что наконец-то эта книга вошла в мою жизнь, а скоро, надеюсь, поселиться на книжной полке. Навсегда.

И ещё один ценный совет от Александры Яковлевны. Мы то его знаем все и сами, но часто просто забываем об этом.
Никогда на забывайте говорить близким людям, как вы их любите. Не откладывайте это на потом. Пусть они живут долго, пусть с ними никогда ничего плохого не случается, но пусть они знают, как они вам дороги.

Лампомоб 2018
7/7

Добрая, светлая, честная книга для детей и не только. Не понимаю, как после такой чудесной прозы, которой веришь до последнего слова, может хотеться какой-нибудь насквозь фальшивой и приторной Поллианны. Вот что надо читать-то, я и на третьем десятке лет получила огромное удовольствие.

Думаю, секрет офигенности "Дороги..." в том, что Александра Бруштейн не стала придумывать сахарных девочек, чтобы втискивать их в истории с моралью. Девочкой-героиней стала она сама, благо детские годы были полны не только семейными курьёзами, но и впечатлениями от ярких событий огромного масштаба. Биография у Александры Бруштейн была весьма бурная, и осталось только немножко подогнать друг к другу события, чтобы было более гладко, – вот и вышла чудесная повесть. А самое главное, что автор сумела сохранить то особое детское восприятие ситуации, так что действительно кажется, что все события мы видим через призму восприятия ребёнка вот прямо сейчас, а не читаем воспоминания о них, отдалённые от реальностью временем, взрослостью да даже банально выдумкой. Очень точно! Так как главная героиня ещё совсем юная, все события описаны мягко, половинчато, но всё же понятно.

Особое уважение вызывает отец Яновской (такова фамилия главной героини повести вместо настоящей Выгодской, а вот имена сохранены настоящие). Неудивительно, что с таким воспитанием девочка выросла толковой: организовывала кампании по борьбе с безграмотностью, ратовала за создание школ, словом, старалась катить этот мир вперёд, как только возможно. При этом в морали нет ни грамма морализаторства, нравоучительность в романе отсутствует полностью — настоящий глоток свежего воздуха в детской литературе, где без пресловутой назидательности и чихнуть нельзя. Не знаю, насколько Бруштейн-Яновская идеализировала своего батяню – думаю, что этого и не требовалось. Образ получился хоть и прекрасный со всех сторон, но всё же живой. Редкое качество.

После прочтения книги хотелось цитировать оттуда целые страницы с детскими кулстори. Но цитаты бы получились слишком длинными, потому что это всё же не сборник анекдотов. Так что если хотите поднять себе настроение доброчаном – почитайте, поверив мне на слово. Здесь описан светлый промежуток времени, пока девочка ещё не поступила в школу и не отравилась ядом социальных условностей. А происходит всё в очень интересное время – конец 19 века, когда революционный дух бурлит и кипит, но никак ещё не может кристаллизоваться во что-то конкретное.

Не понимаю, почему в школе эту книгу не читают. Прекрасно же.

АПД: Ссылка просто полежит тут. Полежит.

Добрая, светлая, честная книга для детей и не только. Не понимаю, как после такой чудесной прозы, которой веришь до последнего слова, может хотеться какой-нибудь насквозь фальшивой и приторной Поллианны. Вот что надо читать-то, я и на третьем десятке лет получила огромное удовольствие.

Думаю, секрет офигенности "Дороги..." в том, что Александра Бруштейн не стала придумывать сахарных девочек, чтобы втискивать их в истории с моралью. Девочкой-героиней стала она сама, благо детские годы были полны не только семейными курьёзами, но и впечатлениями от ярких событий огромного масштаба. Биография у Александры Бруштейн была весьма бурная, и осталось только немножко подогнать друг к другу события, чтобы было более гладко, – вот и вышла чудесная повесть. А самое главное, что автор сумела сохранить то особое детское восприятие ситуации, так что действительно кажется, что все события мы видим через призму восприятия ребёнка вот прямо сейчас, а не читаем воспоминания о них, отдалённые от реальностью временем, взрослостью да даже банально выдумкой. Очень точно! Так как главная героиня ещё совсем юная, все события описаны мягко, половинчато, но всё же понятно.

Особое уважение вызывает отец Яновской (такова фамилия главной героини повести вместо настоящей Выгодской, а вот имена сохранены настоящие). Неудивительно, что с таким воспитанием девочка выросла толковой: организовывала кампании по борьбе с безграмотностью, ратовала за создание школ, словом, старалась катить этот мир вперёд, как только возможно. При этом в морали нет ни грамма морализаторства, нравоучительность в романе отсутствует полностью — настоящий глоток свежего воздуха в детской литературе, где без пресловутой назидательности и чихнуть нельзя. Не знаю, насколько Бруштейн-Яновская идеализировала своего батяню – думаю, что этого и не требовалось. Образ получился хоть и прекрасный со всех сторон, но всё же живой. Редкое качество.

После прочтения книги хотелось цитировать оттуда целые страницы с детскими кулстори. Но цитаты бы получились слишком длинными, потому что это всё же не сборник анекдотов. Так что если хотите поднять себе настроение доброчаном – почитайте, поверив мне на слово. Здесь описан светлый промежуток времени, пока девочка ещё не поступила в школу и не отравилась ядом социальных условностей. А происходит всё в очень интересное время – конец 19 века, когда революционный дух бурлит и кипит, но никак ещё не может кристаллизоваться во что-то конкретное.

Не понимаю, почему в школе эту книгу не читают. Прекрасно же.

АПД: Ссылка просто полежит тут. Полежит.

Не обессудьте, опять погружаюсь в детскую литературу. Некоторым оправданием послужит, что ни в детстве, ни за десять школьных лет я ни разу, подчёркиваю, ни единого разу не слышала фамилии Бруштейн и ни в одной библиотеке не видела её трилогии. То ли выборочная слепота, то ли сыграло роль, что почтенный отец писательницы в независимой Литве был министром по делам евреев, в польском сейме - депутатом от партии нацменьшинств, а при гитлеровцах - состоял в юденрате, воспротивился и умер в тюрьме. Такая книга "о настоящем человеке" могла выйти лишь в период оттепели и, очевидно, надолго канула в Лету застоя.
То есть идеальное время для чтения было мною упущено.
Но как манил и отталкивал этот пробел, эта конкретика существительного вместо просящегося абстрактного наречия, не "вдаль", а "в даль".

Одним словом, даже если вы очень взрослые и презираете то, что написано для детей, - читайте. Если уже прочли - найдите время, вернитесь, времени зря не потеряете. Трилогия Бруштейн - исключительное явление, и ничего ей подобного не ведаю.
Во-первых, она - настоящий, без примесей Bildungsroman, роман воспитания, а романов воспитания - так уж сложилось - в России написано не слишком много. Почему-то первыми примерами идут на ум произведения Короленко (безрукий художник из рассказа "Феномен" и подарит Сашеньке полотно "Дорога уходит в даль") и набоковский "Подвиг", где тоже висела на светлой стене акварельная картина: густой лес и уходящая вглубь витая тропинка. В общем, если вы способны вообразить нечто, похожее и на Короленко, и на Набокова, то получится трилогия о Саше Яновской. От первого: несокрушимая гражданская позиция. То есть, монархистам книга точно не понравится, а религиозных смутит ироническое, почти шаржевое изображение служителей культа. Националистам всех мастей "Дорогу" нечего и открывать, предупреждаю. Кого-то озадачит и гувернантка мадам Поль, воспитанная тётей-мамой и тётей-папой, но это разговор отдельный. От второго: гимн детству, гимн родителям и та особая атмосфера "Где оно? Где оно, всё далёкое, светлое, милое?" Как уживались в одной голове нежная любовь к быту, к лентам, корытцам, бубликам и зелёным лампам, с презрением к строю, ленты-бублики, собственно, и обеспечивавшему? Для решения этого вопроса задумаемся об образах родителей Саши.
Семья и есть во-вторых, о котором мне очень трудно рассуждать. Страницы Бруштейн полнятся безграничной, вселенской любовью к маме и особенно к отцу. Каждая строка - славословие. Мама - воплощённое тепло, покой, нерушимая защита, хранящие крылья. Но если к ней в последнем томе проявляется определённая критичность, уж слишком резко она стала ваять из ершистой и самостоятельной дочки светскую девицу, то папа - само совершенство. Запах карболки, от него, врача, исходящий, и карболки слаще нет. Назвала бы это идеализацией, но, похоже, таков и был исторический Я. Е. Выгодский, совершенство. Великолепный специалист, бессребреник, заботливый сын, любящий муж и нежный, требовательный, чуткий отец. О его методах воспитания можно спорить долго. Не всякий окатит заспавшееся дитятко ледяной водой или отдаст чужому ребёнку красавицу куклу, чтобы пресечь хвастовство, но при всех фортелях - направление здравое. Ибо начинает он всегда с себя. И не все сентенции неоспоримы, но одна запала в душу:

Что же, девочка проживет жизнь и не увидит плохих людей? Их очень много на свете! Жаль, что она сталкивается с ними так рано, но что поделаешь?..

И верно, все становятся Саше учителями, даже дрянные типы, наставники от противного: туповато-смиренная фройляйн Цецильхен, нелепая классная дама по прозвищу Дрыгалка, психопатка Зося Бурдес, уверенно втаптывающая в грязь безответного мужа и дочерей, очаровательная обжора и бездельница Меля Норейко: "Пичю-южьки, что же вы не кю-юшаете? Я так люблю покююшать..." А уж сколько она получает даров от близких!
Вот дедушка, любитель воспитывать всех невоспитанных и давать бои по-любому вопросу: Насчет сморкаться - не знаю. Но быть человеком - это и президенту ихнему не повредило бы, поверь мне!
Вот бабушка, давшая образование всем семерым детям: Вот на пасху вы увидите все мои брильянты - семь штук, один в один!
Вот старый, кроткий приказчик Майофис: Когда-нибудь вы скажете кому-то, кого вы теперь еще даже не знаете, вы скажете ему: "Я вас люблю". Просто "люблю". Без "очень". Да. А "миленький Майофис, я вас очень люблю" - знаете, что это значит? Это значит: "Дедушка Майофис, вы старый болван"...
Вот Соня, её страшная тайна и её горемыка-мать: Хоть что-нибудь, хоть пустяк, все равно, говорит, не бери. Не обязывайся.
Вот добротой богатый доктор Рогов: На что нам природа солнце дала, если от него тряпками завешиваться? - и его верный денщик Шарафут: Дерьмам делам - Казань горит...
И незнакомый старик в зоопарке:

- Видишь это полосатое? - говорит он внуку.- Так это зеберь... - И, обращаясь уже к моей маме, старичок добавляет: - Этот зеберь, я вам скажу, мадам, - это пункт в пункт человеческая жизня... Черная полоса - горе, а за ней белая полоса - радость, и так до самой смерти! И потому, когда начинается белая полоса, надо идти по ней медленно, тупу-тупу-тупочки, надо пить ее маленькими глотками, как вино...
- А когда потом приходит черная полоса, -с улыбкой спрашивает мама, - что делать тогда?
- Тогда... надо нахлобучить шапку поглубже, на самые глаза, поднять воротник повыше ушей, застегнуться на все пуговицы,- и фью-ю-ю! - бегом по черной полосе, чтоб скорей пробежать ее! И самое главное, мадам, - старичок наставительно поднимает узловатый палец, - когда бежишь по черной полосе, надо все время помнить: за нею придет светлая полоса... Непременно придет!

Друзья мои, идите по этой книге, по дороге, уводящей вдаль, медленно. Пейте её маленькими глотками.

Какая прекрасная книга!
Я ещё раз убеждаюсь в этом и очень жалею, что не прочитала её в детстве, когда бы она точно стала одной из самых любимых.
Мыслю стереотипами. Это ещё одна Динка. Вот правда.
Хотя семья тут не такая уж революционная. Скорее, из сочувствующих. Но вот многочисленные друзья и родственники, случайные знакомые, мамки-няньки и другая обслуга, семьи подруг Сашеньки — все они вольно или невольно примыкают к революционному течению. Меня это совсем не напрягает. Вот честно. На самом деле, написано так здорово, что я практически не замечаю этой пропаганды. А когда и замечаю, меня это не коробит.
Мне интересно. А это — самое главное..
"Дорога уходит в даль..." — Это роман о взросление. Маленькая, милая Сашенька Яновская из очаровательной девчушки постепенно превращается в самостоятельную, умную, думающую девушку.
Сразу скажу, девушку своего времени! Кому-то покажется, что очень уж много тут Революции, свободомыслия, ненависти к Короне и Самодержавию. Может быть и так. Но было и такое. глупо отрицать.
Мне эта книга приглянулась другим: чистыми отношениями, ясными мыслями, потрясающими героями и твёрдостью убеждениям.
И в каком бы времени мы не жили — это правильно. Просто надо чётко знать, во что ты веришь!