Было еще темно, когда мы заметили вдалеке вывеску мотеля, на которой горела надпись «СВОБОДНО», озаряя небо фиолетовым свечением. И в голове сразу замелькали обрывки тяжелых воспоминаний о моих скитаниях, о заброшенных местах, где мы находили укрытие, о похожих мотелях.
– Телефонная линия! – воскликнула я, ткнув пальцем на тянущиеся к зданию провода, и торжествующе добавила: – Наконец-то я смогу позвонить.
Оставалось лишь выяснить, попытаются ли эти двое меня остановить и что станут делать, когда у них ничего не выйдет.
И в этот момент прозвучало:
– Притормози-ка здесь на секунду.
Я снизила скорость, но на обочину съезжать не стала.
Задумчиво нахмурившись, Роман изучал пространство вокруг мотеля.
– Я тут подумал… может, нам лучше дальше пойти пешком. И не регистрироваться.
– Иными словами: взломать замок в пустую комнату, чтобы в ней переночевать?
– Нас могут выдать, – объяснил он. – Что если нас сумели отследить, и здесь уже побывали похитители, а сотрудники мотеля подкуплены и сразу сообщат, как только мы появимся.
– Но даже если не все так страшно, – добавила Приянка, – у нас такой вид, будто мы стали свидетелями массового убийства, так что лучше проявить некоторую осторожность. Тем более что управляющий отеля, скорее всего, вооружен.
Я посмотрела на свою блузку и вздрогнула, увидев на ней следы крови.
– Точно, – согласился Роман.
– Тогда давайте я пойду первой, – предложила девушка. – Я осмотрюсь, выясню, какие помещения открыты, но буду действовать осторожно.
– Почему бы вам обоим туда не отправиться? – невинно предложила я. – Или пойду я, а вы останетесь в машине.
– Или Роман пойдет, – продолжила Приянка. – Или ты и Роман. Большое спасибо, что изложила нам все возможные решения.
– Это не все, – добавил Роман. – Не исключено, что никто из нас не пойдет или пойдут все трое. Что? Разве я не прав? – Он повернулся к Приянке, которая буравила его взглядом.
– Это должна быть я. – Сдерживаться удавалось с трудом. Мне нужно было быстрее оказаться внутри, пока эти двое не придумали оправдание, почему мы не сможем здесь задержаться. – Я войду, позвоню и вернусь – никто не заметит.
– Ты самая узнаваемая из нас, – возразила Приянка. – Кто-то точно заметит.
– Никто ничего не заметит, – не уступала я, и это было правдой. Я хорошо научилась оставаться в тени, незаметной, хотя все это осталось в прошлом. – У меня больше опыта, чем у вас.
– Верится с трудом, – хмыкнула Приянка.
Разозлившись, я ударила по тормозам, и этого ей хватило. Я не успела снова нажать на газ, как девушка отстегнула ремень безопасности и выпрыгнула из машины.
– Вам обоим тоже будет чем развлечься: составьте-ка пока список того, что может со мной случиться.
И она побежала, сначала прихрамывая, но постепенно увеличивая темп. Намереваясь подойти к зданию мотеля сзади, девушка нырнула в заросшее травой поле, время от времени замирая за стволами немногочисленных деревьев. Стиснув зубы, я съехала на обочину и остановилась.
Меня трясло от злости, и как бы сильно я ни сжимала руль, справиться с гневом не получалось.
– Да что с тобой? – Роман уставился на меня. – Ты в порядке?
– Нет, – буркнула я, не вдаваясь в подробности.
Прошло двадцать минут, и на краю парковки показалась Приянка. Чем ближе она подходила, тем ярче алели пятна крови у нее на платье и на джинсовой куртке в районе плеча. Кровь была свежей, и, значит, она не случайно прижимала ладонь ко лбу над левой бровью.
Вздохнув, Роман потянулся вперед, заглушил двигатель и вытащил ключ из замка зажигания. Потом парень распахнул пассажирскую дверь, но Приянка не спешила забираться внутрь.
– Одна новость хорошая, одна – плохая! – с фальшивым воодушевлением затараторила она, словно только что не побывала в какой-то переделке. И когда девушка оперлась локтями на сиденье, я заметила, что ее зрачки снова расширились, и ее трясет от болезненного возбуждения.
Увидев это, Роман напрягся всем телом.
– Начни с плохой.
– Ну-у-у-у так вот, – начала она. – Только я собралась заглянуть в окно, чтобы понять, свободна ли комната, как этот коротышка управляющий выскочил словно из-под земли. Шпионит небось за всеми. Я не хотела устраивать шум и всех перебудить, поэтому решила сделать невинный вид, и пошла в его кабинет. Так вот оказалось, что он еще и наркотиками приторговывает! В результате мне пришлось мужика вырубить, связать его же ремнем, закрыть в туалете рядом с его кабинетом и подпереть дверь.
Кража с нападением. Супер. Представляю, как буду объясняться с Толстяком – это будет весело.
– «Действовать осторожно»… Теперь это так называется? – вздохнул парень.
– Это называется «гражданский арест», – парировала Приянка. – Я просто исполнила свой гражданский долг перед нашей благословенной страной.
– Ты, по крайней мере, вырубила камеры?
– Ты думаешь, в такой дыре установлены камеры? – уставилась на него девушка. – Предлагаю вопрос получше: не вытащила ли я из его кармана все, что было получено преступным путем от продажи наркотиков? Да, я это сделала.
И продемонстрировав небольшой рулон купюр, отпечатанных ООН на тонкой бледно-синей бумаге с металлизированным голографическим узором, она швырнула его Роману, который с обреченным видом поймал его.
– Вряд ли тут много, – сказал он. – Может, хватит на полный бак или на два.
– Шутишь, что ли! – Я взвесила в руке рулон – здесь была тысяча долларов, не меньше. – И мы не сможем оставить их себе… Это… улика.
– Ты когда в последний раз была в магазине? – поинтересовалась Приянка. – Посмотри на цены: меньше чем за сотню ничего не найдешь. Да еще потребуют руку отдать или ногу – такое сейчас время.
– Я хожу в магазин… – начала было я и запнулась.
Что я покупала недавно? Шарф – подарок на день рождения Кейт. Мне не приходилось платить за еду, одежду или бензин. Я работала на правительство, и мне предоставляли жилье. И я чувствовала себя счастливой и благодарной, и вовсе не оторванной от действительности, на что постоянно намекала она.
Практически каждый день я с кем-то встречалась, выслушивала их истории. Всем приходилось несладко, но открывались новые компании, возрождался рынок труда. Да, сейчас за доллар много не купишь, но скоро это изменится.
– …и покупаю разные вещи, – упавшим голосом закончила я.
– Это грязные деньги? – Роман повернулся к Приянке. – Их можно отследить?
– Есть две версии: либо этот парень работает на корпорацию «Леда» и одновременно подрабатывает управляющим дрянного отеля в этой дыре, либо он тесно связан с сетью, которая действует в этой зоне.
– Сетью? Это ты про преступные группировки? – уточнила я. – У тебя богатая фантазия.
– Ладно, – отмахнулась Приянка. – Хочешь – верь, хочешь – нет. Как по мне, так обе версии годятся: у него там ассортимент лучше, чем во многих аптеках. Как бы то ни было, вы должны быть мне благодарны. Теперь можно вернуть в лоно демократии и справедливости и деньги, и всеобщую любимицу, нашу замечательную «пси», Сузуми. Не стоит благодарности, Америка.
– Умереть как смешно, – сказала я.
– Сама знаю, ясно? – фыркнула девушка. – Но тебе сейчас будет точно не до смеха, потому что телефонная линия в мотеле не работает.
Я вздрогнула, а Роман встревоженно посмотрел в мою сторону.
– Уверена? – спросил он Приянку.
Та пожала плечами.
– Наверное, был ураган или что-то в таком духе.
Конечно. Обжигающе жаркий гнев запылал во мне. Это она вывела телефоны из строя. Они никогда не дадут мне позвонить и позвать на помощь, пока не получат то, чего хотят.
– Можешь сама проверить, – предложила Приянка с невинным видом.
– Так я и сделаю, – ответила я, выбираясь из грузовика.
– Почему у тебя снова идет кровь? – Роман нагнулся, чтобы осмотреть ее лоб, но девушка его отпихнула.
– Успокойся. Я в порядке. Небольшая царапина.
– Он тебя ударил?
Приянка была явно оскорблена таким предположением.
– Нет. Ну то есть он решил со мной подраться… – начала она. – Ему показалось, что он дрался. Типа махал руками. Просто умора.
– Ты опять ударилась головой о дверной косяк, да?
Сияющая на тысячу ватт улыбка Приянки потускнела, но она продолжала оживленно болтать, а жилка на ее горле колотилась быстро-быстро.
– Ладно, скажу: когда этот визжащий маленький тролль выпрыгнул на меня из кустов, я ударилась лбом о стекло.
– Ты вроде собиралась сообщить и хорошую новость? – заметила я.
Приянка сунула руку в полуоторванный карман платья, и на ее указательном пальце повисло кольцо с огромным деревянным брелоком и серебристым ключом.
– Я добыла для нас большую комнату и, надеюсь, не такую дерьмовую, как остальные. Думаю, у нас есть примерно час до того, как придурок наконец очнется, отдерет со своего рта скотч и начнет орать.
О господи.
Роман посмотрел на меня – словно ждал моего согласия, и я неохотно кивнула.
Только в этот раз… подумала я и потащилась за ним, всe сильнее ощущая, как возвращаюсь назад, в прошлое и снова становлюсь маленькой. Я хорошо помнила, каково это: нарушать закон, становиться невидимой, чтобы тебя не поймали. У меня так сильно тряслись руки, что пришлось прижать их к себе.
Я могу сделать это снова. Только в этот раз.
Только еще один раз.
Когда я поравнялась с Приянкой, моего сознания коснулась знакомая электрическая искра.
Я повернулась к ней, разматывая серебряную нить своей силы, позволяя ей почувствовать контакт.
И я нашла его.
В кармане Приянки рядом с мобильником, который я забрала у похитителя, лежало что-то еще – электрическое, с заряженной батареей.
Девушка махнула в сторону мотеля, показывая нам дорогу, а Роман слегка притормозил, чтобы оказаться позади меня. Он сопровождал меня, словно пленника, которым я и была.
Но в мягком молочном свете раннего утра я позволила слабой улыбке тронуть мои губы. Я знала, что было источником той искры.
У нее в кармане лежал еще один телефон.
Мой шанс.
В машине воняло прогорклым маслом. Она тащилась по шоссе, словно уже выработала свой ресурс. Каждый раз, когда я набирала скорость, двигатель чихал, издавая жалобный вой, а когда я притормаживала, взвизгивали тормоза. Бак был заполнен до отказа, но только потому, что я показала Роману, как пользоваться садовым шлангом, который мы обнаружили в мотеле, и перекачать бензин из другого автомобиля.
Все было до боли знакомо: найти машину, перелить в нее бензин, переставить номера. Я сосредоточилась на этих действиях, только чтобы не думать. Не прокручивать в голове то, что увидела на экране телевизора.
Я убиваю Защитника. Посылаю яркую молнию в сторону аппаратной и колонок, и один за другим раздаются несколько взрывов.
Я надеялась, что кто-то из репортеров снял нападение на камеру. Я точно видела двоих, но они стояли у Защитника за спиной и вряд ли заметили, что тот был вооружен. Вот если бы кто-то из журналистов оказался от меня справа… Но вот что было странным – и я не могла выкинуть из головы эту мысль: по всем каналам крутили одни и те же кадры. Что же получается? Или это была запись с одной только камеры? Или все камеры снимали с одного-единственного ракурса?
Вернувшись к брошенному грузовику, я сняла с него номера и переставила их на серый «седан» – наше новое средство передвижения. Когда я закончила, Приянка и Роман уже забрались в машину, погрузив в багажник все, что парню удалось вытащить из торгового автомата.
Мы ехали на восток, ориентируясь по компасу на приборной панели. Где-то через час нам наконец-то встретился информационный указатель: Небраска. От места нашего похищения в Пенсильвании нас отделяли сотни километров.
Три дня нас удерживали неизвестные похитители, в то время как власти, ООН, миротворцы, Защитники и местная полиция искали меня. Посылали беспилотники, чтобы осматривать городские улицы и шоссе. Смешивали с грязью в новостях и, как я полагаю, в тех немногих интернет-медиа, которые получили аккредитацию временного правительства.
«Пси», ответственная за гибель семи человек, по-прежнему в розыске.
Еще через час на пути начали попадаться машины, а на горизонте вырастать города. Шоссе становилось все шире. Я чувствовала себя как муравей под стеклом: неспособный двигаться и медленно сгорающий заживо под солнечными лучами.
Я с трудом сглотнула и протянула руку к бутылке с водой, стоявшей в подстаканнике. Роман открутил крышку и передал мне пластиковую емкость. Я выпила ее до дна, но легче не стало.
– Мы собираемся поговорить об этом или сделаем вид, что это не ты – беглая преступница в розыске? – спросила Приянка, растянувшись на заднем сиденье. – Меня устраивают оба варианта, просто хочу убедиться, что мы одинаково смотрим на вещи. К тому же мне скучно.
Я скрипнула зубами.
– Ну если эта ситуация вызывает у тебя исключительно скуку, я только рада.
– Нам нужно обсудить план, – мягко произнес Роман, словно извиняясь, – хотя бы как пересечь границу зоны. Твой друг не подсказал тебе, как добраться… туда, куда мы направляемся?
– Ага, и, кстати, что это был за друг? – вмешалась Приянка. – Тот, из Совета Пси, или… как там звали тех других? Стюарт и… Руби? Правильно?
– Это был Чарльз, – быстро сказала я.
Приянка знала, как зовут Руби. После той бури в СМИ, что поднялась, когда были закрыты лагеря, а сама Руби исчезла с радаров, все знали, как ее зовут, а также о том, что ее разыскивает правительство. Так что вопрос прозвучал неслучайно.
Я прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнее. Когда на одну ложь нанизывается следующая, становится непросто балансировать между враньем и правдой. Моя история была тоже известна многим, как и то, что Лиам и Руби – мои друзья. И естественно было предположить, что все это время я знала, где они скрываются, и могла обратиться за помощью именно к ним.
И всe-таки эта мысль холодными пальцами сжала мой затылок. Что же тогда получается? Эти двое специально все подстроили? Чтобы именно это я и сделала? И они просто воспользовались ситуацией, в которой мы оказались?
Проклятье. А ведь я везу их как раз туда, где они хотят оказаться.
Передо мной стоял выбор. Либо я отберу у Приянки телефон с фотографиями похитителей, а потом, как только мы окажемся в Вирджинии, сбегу. И не выдам существование безопасного места и не подставлю тех, кто там находится.
Либо… Я смогла бы использовать Убежище, чтобы заманить Романа и Приянку в ловушку, но само место им не показать.
Я прикидывала и тот, и другой вариант еще в мотеле, и от мысли о том, что приведу этих двоих почти к Убежищу, по коже пробегали мурашки. Так что подобный вариант я оставила как запасной. Но теперь все предстало передо мной в ином свете. Если Роман и Приянка почему-то хотят найти Руби и Лиама, мои друзья не просто захотят об этом узнать – они должны узнать об этом.
Провернуть всe гладко будет непросто, но если не терять бдительности, я смогу сделать так, чтобы риск был минимальным.
Я смогу сделать это. Смогу. Меня загнали в угол, но пока так и не поняли, что я уже завела их в другой.
Вскоре на обочине вырос электронный рекламный щит. На экране мелькали помехи – загружалась информация. Наконец показалось изображение – и это была не реклама и не предупреждение о пробках.
Это было мое лицо. Яркое, четкое, огромное – во весь четырехметровый размер экрана. Потом мой портрет сместился к краю, и запульсировали красные буквы:
ЕСЛИ УВИДИТЕ ЭТУ «ПСИ», ЗВОНИТЕ 911
КРАЙНЕ ОПАСНА!
В КОНТАКТ НЕ ВСТУПАТЬ.
Моя нога соскользнула на педаль тормоза, и нас бросило вперед. Ехавшая позади машина засигналила и вильнула в сторону, обгоняя нас.
– Хм, – подала голос Приянка. – Похоже, это не лучшая твоя фотография. У тебя такой вид, будто ты хочешь кого-то ударить.
Это был снимок с удостоверения личности, какие выдавались всем «пси». Тогда меня попросили не улыбаться. В результате получилась такая хмурая физиономия, что Вайда сочла ее забавной, распечатала и поставила в рамку.
Сейчас ничего забавного уже не было.
О проекте
О подписке