Глава пятая

Вместо того чтобы вернуться в Атриум, я поднялась на один уровень выше, направившись по дуге второго этажа к раздевалке – принять душ и переодеться. В Штабе было холодно и темно, как, впрочем, и всегда. Но каждый сантиметр моего тела пылал, покрытый испариной, словно у меня вот-вот начнется жар. Несколько минут под ледяной водой помогут мне прочистить голову. А я, воспользовавшись редкой тишиной, попытаюсь придумать, как ни на секунду не оставлять Джуда без присмотра.

Когда я вошла в помещение, лампы уже горели. На них стояли автоматические датчики движения, значит, кто-то недавно вошел или вышел. Я замерла, прижавшись спиной к двери, слушая мерное капанье крана где-то в дальнем конце. Душевая оказалась пустой, все желтые занавески отдернуты, не слышно ни скрипа кранов, ни привычного грохота бьющей воды.

Все, что я уловила, – лишь тихое, практически неслышимое за звуком капель мерное постукивание ботинок по цементу и шелест переворачиваемых страниц…

Я пошла по большой дуге вокруг шкафчиков, ступая как можно бесшумнее, и нырнула за угол – в другой длинный ряд, поблескивающий серебристым металлом.

Сидевший на скамейке с папкой в руках Коул даже не посмотрел на меня. Прежде чем он перевернул страницу, я успела заметить знакомую схему электрического забора Термонд.

– …Каледония была такой же большой, как ты думаешь?

Каждая мышца спины напряглась, заставляя меня выпрямиться, хотя одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы захотеть провалиться сквозь землю. Руки мои сжались в кулаки, и я глубоко вздохнула.

– Нет, – ответила я, – Каледония была меньше. Под нее переделали старую начальную школу. Но некоторые детали совпадают.

Парень рассеянно кивнул.

– Термонд, детка, – проговорил он, ткнув в папку пальцем. – Пару лет назад я видел первые эскизы, но без деталей. Наши агенты, которые находились поблизости, не увидели и половины этой фигни – даже Коннор.

Я осталась стоять у шкафчиков, ожидая, пока он уйдет.

– Сегодня на собрании Албан раздал эти копии старшему персоналу, – объяснил Коул. – Кейт отпросилась с половины. Есть идеи почему?

Я промолчала. По правде говоря, у меня были кое-какие соображения. Кейт не один месяц пыталась помешать мне это сделать. Пришлось подсунуть папку Албану, когда ее не было рядом.

– А я-то думал, ты – телепат, – со слабым смешком заметил парень.

Когда Коул поднялся, я видела, как напряглись от боли его мышцы. Парень молча кивнул в сторону душа.

Мы вошли в одну из кабинок, и брат Лиама неожиданно задернул за нами дешевую пластиковую шторку. Колечки заскрежетали по металлической трубке, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности и прижаться спиной к цементной стене. Внутри было очень тесно. И когда Коул перегнулся через меня, чтобы включить душ на полную мощность, его лицо в синяках оказалось так близко от моего, что мне стало совсем не по себе.

– Что ты делаешь? – возмутилась я, пытаясь протиснуться мимо него наружу. Однако парень схватил меня за плечо, удерживая рядом с собой под струей. Когда Коул наконец заговорил, мы успели промокнуть насквозь.

– Душ – единственное место в Штабе, где не ведется запись. Не хочу рисковать – камеры в комнатах могут увековечить наш маленький разговор.

– Мне совершенно нечего тебе сказать, – заявила я, вырываясь.

– А мне надо многое рассказать тебе. – Коул вытянул обе руки, чтобы меня остановить, и чуть не потерял равновесие.

Нетвердо стоящий на ногах, еще не полностью восстановивший силы, уставший – парень казался легкой целью. Я протаранила его плечом, но, должно быть, план побега был написан у меня на лице. Коул поймал мою руку и выкрутил ее – загудели мышцы, затрещали суставы. Его кожа была горячей, словно парень хотел заразить меня огнем, полыхающим в его крови.

«Он – один из них, он – один из них, он – один из них…»

– Успокойся! – рявкнул Коул, хорошенько меня встряхнув. – Возьми себя в руки! Не собираюсь я ничего тебе делать! Просто хочу поговорить о Лиаме!

Коул ослабил железную хватку, потом, подняв руки, отступил назад. Повернувшись к нему, я все еще тяжело дышала. Вода служила надежной границей, которую ни один из нас не решался пересечь. Пар, клубившийся вокруг промокших кроссовок, поднялся до коленей, и вот я уже проталкиваю в легкие горячий влажный воздух.

– О каком Лиаме? – придя в себя, поинтересовалась я.

Парень наградил меня раздраженным взглядом, и я поняла, что игры кончились.

– Ты втянул его обратно. – Мой голос прозвучал резко. – А я сделала все, чтобы удостовериться, что он в безопасности.

– В безопасности? – Коул мрачно рассмеялся. – Думаешь, отправить дурачка в «большой мир», где его обязательно поймают или убьют, милосердно? Ему повезло, что я по-прежнему за ним следил, иначе агент-ищейка у него на хвосте благополучно доставил бы его в лагерь.

Я ничего не смогла с собой поделать; мои кулаки снова сжались.

– Как тебе удалось заставить его помогать?

– Почему ты считаешь, что я его заставил, милая?

Я стиснула зубы:

– Не называй меня так.

Коул приподнял светлые брови:

– А вот и ответ на мой вопрос: почему ты соврала Албану. Потрудись объяснить, откуда ты вообще знаешь моего брата?

Теперь настала моя очередь удивляться:

– Кейт тебе не сказала?

– У меня имеются некоторые подозрения, но в твоем досье о нем даже не упоминается. – Коул склонил голову набок, точь-в-точь как Лиам. Второй и третий пальцы его руки забарабанили по ноге – возможно, нервный тик. – Албан, кажется, что-то подозревает, но другие – нет.

Парень тяжело оперся о стенку кабины. Он все еще страдал от боли, но был слишком гордым, чтобы показать свою слабость. Типичный Стюарт.

– Слушай, Лиам больше со мной не работает. Той ночью – которую ты посмотрела – я впервые увидел его с тех пор, как несколько лет назад он сбежал из Лиги. Мы договорились, как выйти на контакт, если уж совсем припрет, и Лиам этим воспользовался. Я думал, это вопрос жизни и смерти, иначе никогда бы не открыл ему, как меня найти.

– Потому что был на суперсекретной операции? Что, черт возьми, такого на той флешке? Никогда не видела Албана таким взвинченным.

Коул, не отрываясь, смотрел мне в лицо, и я наконец-то смогла выдержать его взгляд, очевидно потому, что сама пребывала в ярости.

– Рассказывай.

Парень протяжно вздохнул, потерев макушку забинтованными пальцами. Пытаясь выбить информацию, ему сломали все пальцы на левой руке. Албан рассказал мне об этом с немалой долей удовольствия.

– Полагаю, твое прикрытие, в чем бы оно ни заключалось, в конечном итоге раскрыли, вот почему твою квартиру взяли штурмом?

Коул выглядел глубоко оскорбленным этим предположением.

– Вот и нет. Прикрытие было идеальным. Я бы мог остаться там навсегда, и никто бы ничего не заподозрил. Засветился я только потому, что ищейка, сидевший на хвосте Ли, видел, как тот зашел в мою квартиру, и стал уговаривать меня «помочь беглому пси-ребенку». Если бы брат не появился там, ничего бы вообще не случилось, – я был в трех часах от того, чтобы меня вытащили.

– Прекрасно, но ты все еще не сказал мне, что, черт возьми, делал в Филадельфии. Я хочу знать, что на той флешке и почему ты не смог ее найти. Ты же ее искал, верно?

– Ага, – наконец, признался парень. – Я искал флешку. Этот придурок ее забрал, даже не подозревая об этом.

– Что? – Я ничего не понимала.

– Я был под прикрытием в «Леда-корпорейш» – работал лаборантом над их пси-исследованиями, которые заказал Грей. Слышала об этой программе, верно? – Коул дождался моего кивка и только потом продолжил. – Моим первым заданием было просто следить, как идут дела. Албан хотел знать, какие тесты использовались и что накопали, кроме того, мне следовало доложить, если обнаружится возможность вытащить какого-нибудь ребенка из этого ада.

– И ты вытащил… – Я прозрела так внезапно, что сама удивилась. – Нико. Вот в какой программе его использовали.

Плечи Коула опустились.

– Он оказался единственным… достаточно сильным подопытным. Остальные просто… Рассказать об этом – все равно что побывать в фильме ужасов.

– Как ты его вытащил?

– Симулировал смерть в результате остановки сердца, – ответил он. – Лаборатория вызвала «службу утилизации», но Лига подсуетилась первой.

Мозг заработал на полную катушку, выдавая один ужасный сценарий за другим.

– Значит, инфа на этой флешке – украденное тобою исследование?

– Ага, что-то вроде того.

– Что-то вроде того? – недоверчиво переспросила я. – Ты даже не расскажешь мне, что на этой дурацкой штуке?

Коул так долго молчал, что я уже смирилась с его отказом.

– Подумай сама: что хочет знать каждый родитель умершего ребенка? Над чем столько лет бьются ученые?

Причину пси-болезни.

– Так ты… – Нет. Он не шутил. Это не может быть темой для шуток.

– Я не могу посвятить тебя в детали. У меня не было времени посмотреть исследование, пока оно скачивалось, но я слышал, о чем говорили в лаборатории в тот день, когда закончили эксперименты. Есть доказательства, что за всем этим стоит правительство. – Ладони Коула сжались. – Хотя то, что лабораторию прикрыли, а через день после того, как меня забрали СППшники, ее сотрудников заставили замолчать навсегда, для большинства уже и так достаточное доказательство.

– Ты рассказал Албану? – спросила я. Неудивительно, что тот находился в таком отчаянии.

– Только когда вернулся и придумал объяснение, почему прикрытие раскрыли. Я сказал ему, что все скачал, но это запустило беззвучную сигнализацию. Уверен, через тысячу лет моя гордость восстановится. – Коул вздохнул. – Боялся, если сразу расскажу ему, что раздобыл, местные агенты придумают, как это использовать, еще до моего возвращения.

Пальцы Коула забарабанили по бедрам.

– Я не мог раньше времени ввести его в курс дела – боялся, что новости дойдут до этого места еще до того, как доберусь сюда сам. Как бы далеко от Штаба я ни находился, я не мог не видеть, что здесь многое меняется. Тех, кого я знал и кому доверял, перекинули на другие базы, а те, кто мне совсем не нравился, теперь от него не отлипают. Достаточно, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке, понимаешь?

Я кивнула.

– Я знал: если предложу Албану нечто стоящее, – продолжал Коул, – появится отличный шанс обыграть агентов, которые пытаются перекроить Лигу. Но если бы поползли слухи, они бы точно придумали, как использовать информацию в свою пользу. Эта инфа – растворитель, без которого не очистить этот дом от наросшей плесени, единственный способ убедить Албана держаться с нами, получить преимущество за столом переговоров, когда их план вдруг покажется единственно возможным из всех.

Обрывки споров Роба с Албаном снова зазвучали у меня в ушах. «Заявить о себе как следует. Дети. Лагеря».

– Если эти данные так важны, как тебе вообще удалось вынести флешку из «Леды»?

– Вшил чертову штуку в подкладку куртки. И прямо так вышел из здания. Я работал в службе безопасности, и мои приятели не считали нужным меня обыскивать. Я знал, что скачивание файлов не пройдет незамеченным, но позаимствовал сетевой идентификатор одной из сотрудниц, – признался Коул. – Ерундовая задача. Когда бы стало известно, что бедняжка здесь ни при чем, я был бы уже далеко. Но мой драгоценный младший братец увидел, как СППшники столпились у моей квартиры, пока я ходил купить нам еды, и слинял, по ошибке прихватив мою куртку вместо своей.

Если бы Коул не выглядел таким возмущенным, я бы, может, ему и не поверила. А сейчас мне одновременно хотелось и рассмеяться, и впечатать его посильнее в бетонную стену.

– Как ты умудрился так сглупить? – спросила я. – Как мог совершить такую тупую ошибку? Ты же подставил его…

– Самое главное: инфу еще можно вернуть.

– Самое главное… – От возмущения на какой-то момент я даже утратила способность выражаться связно. – Жизнь Лиама – вот что самое главное, а не эта дурацкая флешка.

– Ну-ну, – Коул расплылся в хищной ухмылке. – А братишка, должно быть, неплохо целуется.

Вспышка ярости оказалась такой мощной, что я даже забыла отвесить ему пощечину.

– Иди к черту, – огрызнулась я, пытаясь выйти из кабинки. Коул снова поймал меня и, посмеиваясь, толкнул обратно. Я дернула рукой: хочешь посмотреть, кто будет смеяться, когда я выжгу каждую мысль из твоего жалкого мозга?

Коул, должно быть, подумал о том же, потому как отпустил меня и отступил.

– Тебе хоть удалось связаться с ним после возвращения? – спросила я.

– Он исчез с радаров, – сообщил Коул, скрестив руки на широкой груди. Пальцы левой забарабанили по правой. – Смешно, но он даже не понимает, какой при нем ценный груз, а я не могу предугадать, ни куда он держит путь, ни что собирается делать. А это означает, что отследить мелкого придурка практически нереально. Можно только предположить, что он по-прежнему пытается найти мать с отчимом. Теория хаоса во всей красе.

– Почему ты мне все это говоришь?

– Потому что ты единственная, кто может с этим что-нибудь сделать. – Пар поднялся уже выше Коула, словно поглощая его. – Нет, послушай меня. Я засветился – Лига не выпустит меня из Штаба. Я не могу даже отправиться на операцию, не говоря уже о том, чтобы искать беглеца на Восточном побережье. Догадавшись, что нашего вымышленного информатора не существует, начнут прорабатывать другие варианты. И спросят себя: «Кто может связывать этих двух незнакомых друг с другом людей?», «Кого эта девчонка может так защищать?»

Я ощетинилась, скрестив на груди руки. Взгляд Коула сполз с моего лица, зацепившись за облепившую грудь футболку, и я передвинула руки выше. Он задумчиво хмыкнул, по лицу скользнула рассеянная улыбка.

– Должен признаться, ты не в его вкусе. С другой стороны, в моем…

– Знаешь, что я думаю? – поинтересовалась я, шагнув к нему.

– Не имею ни малейшего представления, милая, но что-то подсказывает, я вот-вот об этом узнаю.

– Ты гораздо сильнее волнуешься о Лиаме, чем об этой флешке. Ты хочешь, чтобы я нашла его и удостовериться, что он в порядке. Вот почему ты просишь о помощи меня, а не кого-то еще.

Коул усмехнулся. Его пропитанная паром рубашка прилипла к коже; не смотреть на очертание сильных плеч, когда он выпрямился, оказалось просто невозможно.

– Да, конечно. Утешайся, если хочешь, этой мыслью, только хоть на две чертовы секунды прекрати думать о мечтательных глазах моего братца и включи голову! Дело не в нем и не во мне – а в необходимости держать те данные под контролем, чтобы принести их Албану и выпереть отсюда Мидоуса и его приятелей. Ты понятия не имеешь, в какое дерьмо они хотят втянуть организацию – что они сделают с вами, детьми, если добьются своего. А они это сделают, если мы не найдем способа их обставить.

«Думаете, мы можем продолжать, не заявив о себе как следует?» Слова Роба эхом отдались у меня в голове.

– Что они замышляют? Хотят что-то сделать с нами и с лагерями?

Краны между нами зафыркали, щелкнул таймер, ограничивающий потребление горячей воды: она все еще текла, но становилась все холоднее и холоднее. Но ни один из нас не двинулся с места.