Глава II
Лабиринты ада

– И чего мы тут ищем?

– Правду, мы ищем правду… Чего же еще?

– А если конкретно?

– Ну, а если конкретно, ищем доказательства, что господин Гитлер действительно кончил жизнь самоубийством, а не бежал на подводной лодке куда-нибудь в Австралию…

– Так вроде уже два трупа нашли!

– В том-то и дело… В том-то и дело, что два. А должен быть один! Один, но настоящий! Самый что ни на есть! Двойников нам не надо…

От долгого пребывания в затхлых подземных катакомбах гитлеровского бункера у них ломило голову и появилась резь в усталых глазах. Бесконечные коридоры, похожие на лабиринт, темные закоулки, потайные комнаты… Казалось, им не будет конца. Кое-где горел свет, и тут же – зловонная мгла.

Всюду следы торопливого бегства – полы завалены бумагой, растрепанными книгами, фотографиями и открытками с отпечатками подошв, сброшенной второпях офицерской формой, разноразмерными сапогами, щегольскими парадными фуражками со свастикой и солдатскими пилотками… В одной из комнат они нашли множество красных бархатных футляров, внутри которых были Железные кресты. В другой – горы книг «Майн кампф». Сверху лежала переносная аптечка в футляре из дорогой толстой коричневой кожи и белый металлический ящик, осторожно открыв который они определили, что это был прибор для определения газового состава воздуха – загнанные под землю обитатели бункера боялись, что их будут выкуривать из бункера, как затравленных зверей.

– Запах тут, – поморщился капитан Карпович.

– Нормальный запах для преисподней, – усмехнулся в ответ майор Ребров. – Логово фашистского зверя как-никак. А ты хотел, чтобы тебе здесь розами пахло?

Майор Денис Ребров и капитан Михаил Карпович входили в одну из оперативно-разыскных групп, которые были созданы по приказу Москвы сразу после вступления советских войск в Германию специально для розыска и захвата фашистских главарей. Когда ворвались в Берлин, их спецгруппу, подчинявшуюся напрямую генералу Филину, переориентировали непосредственно на поиски самого Гитлера либо его трупа в подземном бункере под рейхсканцелярией.

Ребров и Карпович были еще молоды, но за плечами у обоих были уже годы войны, оперативной работы, сложнейших разведопераций. В их слаженном дуэте Ребров всегда был ведущим, но добродушного и исполнительного Карповича это ничуть не задевало. Ребров успел буквально в день начала войны окончить университет, владел немецким, начальство ценило его за аналитические способности, умение быстро соображать и принимать неожиданные самостоятельные решения. Все знали, что начальник Управления разведки генерал Филин питает к нему особые симпатии. И правильно делает, считал Карпович, таких, как Ребров, поискать надо. Быть ему генералом. Сам же Карпович не мог дождаться, когда сможет вернуться к своим гражданским делам – до войны он начал преподавать автодело в техникуме, обзавелся невестой…

Ударом ноги Карпович распахнул очередную дверь, заглянул в небольшое помещение и невольно отшатнулся.

Посреди комнаты стоял стол, накрытый белой скатертью. Прямо на скатерти лежал покойник в черной парадной форме эсэсовского офицера. Его начищенные сапоги сияли мертвенным блеском.

– Не трогай, – предупредил Ребров, заглядывая в комнату через плечо Карповича. – Может быть заминирован. Уж больно хорош…

Они осторожно обошли труп.

– Пулевое отверстие в виске, – заметил Карпович.

– Вижу. Черт его знает, кто это, но точно не Гитлер… Давай отметь дверь, потом предупредим саперов.

– Да уж, помирать после войны никому неохота, – пробормотал Карпович, рисуя на двери мелом огромный крест.

– Когда же нас с тобой домой отпустят, а? – уже в который раз спросил Карпович, отбрасывая ногой в сторону валявшийся по полу парадный френч какого-то фашистского бонзы. – Неужели, пока всех Гиммлеров не переловим, будем тут торчать?

– Ты же сам всю войну мечтал до них добраться…

– Мечтал, а теперь что-то домой потянуло. Да как!

Карпович вдруг оживился:

– Слушай, а что бы ты с ним сделал, если бы мы его нашли? Представляешь – открываем вот эту дверь – а там Гитлер сидит… Живой. Собственной персоной! Вот что бы ты с ним сделал, а? Только честно!

– Вот найдем – увидишь, – отмахнулся Ребров. – Давай открывай.

Карпович привычным ударом ноги распахнул очередную дверь, и в свете лучей фонариков они увидели сидящего на полу мужчину в немецкой форме. Он закрывал лицо руками от слепящих лучей.

– Руки вверх! – свирепо проорал Карпович, наставив на немца автомат.

Тот, не вставая, послушно поднял руки. Видно было, как его колотит от страха. Потом он неуклюже встал на четвереньки, а затем на колени. И застыл так – на коленях с поднятыми руками.

– Не стреляйте! Я без оружия. Только не стреляйте!

Ребров быстро оглядел комнату и невольно поморщился.

– Ну и дух тут у тебя! Давно тут сидишь?

– Не знаю, несколько дней…

– Миш, веди его в другую комнату, пока мы тут не задохнулись…

Заведя немца в комнату, где сохранилось несколько стульев и стол, Карпович усадил немца на стул посреди комнаты. Сам сел по-начальственному за стол, смахнул с него брезгливо на пол бумаги и какие-то фотографии, положил перед собой автомат и тяжело уставился на пленного. Ребров скромно пристроился на стуле у двери. В их действиях чувствовалась четкая слаженность, за которой были уже десятки допросов, которые они провели вместе.

– Ты кто? – грубо спросил Карпович.

– Рядовой Иохим Фиш, господин офицер.

– Где служил?

– Бегляйткоммандо СС «Адольф Гитлер»…

Карпович и Ребров многозначительно переглянулись.

– Значит, ты был телохранителем Гитлера? – уточнил Ребров.

Фиш повернулся к нему. На его заросшем щетиной, грязном лице было написано желание отвечать на вопросы как можно более подробно и толково.

– Я занимался связью – передавал депеши, письма, газеты… Выполнял какие-то личные поручения… Последнее время я был телефонистом, работал на коммутаторе…

– Где сейчас Гитлер? Куда он бежал? Как? Кто ему помогал? – резко оборвал его Карпович.

– Гитлер застрелился, господин офицер!

– Лжешь! Всем известно, что в бункере был двойник Гитлера, а сам он бежал из Берлина. Куда?.. Мы задержали его личного пилота, он сказал, что ты все знаешь!.. Ганс Баур, личный пилот Гитлера, его ты знаешь?

– Конечно, я знаю Ганса Баура, но…

– Никаких но! Или ты признаешься, или мы тебя просто расстреляем! Прямо сейчас, здесь!.. Как Гитлер бежал из Берлина? Кто ему помогал? Кто был вместе с ним?

Немец, послушно державший руки на коленях, задрожал. Было слышно, как он судорожно, мелкими глотками втягивает в пересохшее горло воздух.

Ребров встал и подошел к немцу. Тот боязливо втянул голову в плечи и закрыл глаза.

– Да, а что за труп лежит в комнате у пожарного крана? – негромко спросил Ребров.

– Это Трушке, господин офицер. Он застрелился.

– От страха? Или был слишком идейный – не мог пережить гибели тысячелетнего рейха?

– Нет, из-за жены.

– Из-за чего? – не смог сдержать изумления Карпович.

– Из-за жены. Она у него беременна, должна рожать скоро, а он вдруг узнал, что ребенок не от него. Что жена ему изменила… Он надел парадный мундир и…

– Ничего себе история из жизни эсэсовца, – помотал головой Карпович. – Прямо романс какой-то.

– Пошли, – приказал Ребров немцу.

Тот попытался встать и не смог.

– Вы меня расстреляете?

– Мы – нет, – отмахнулся Ребров.

– Зажарим и съедим, – хохотнул Карпович. – Слушай, Ребров, пошли наверх! Там допросим. Не могу я уже тут находиться! Мутит!

Они вышли в коридор и успели сделать всего несколько шагов, когда по ним лупанула автоматная очередь. В узком коридоре грохот выстрелов разрывал уши.

Фиш, который шел впереди, схватился за плечо и рухнул на пол. Ребров и Карпович упали рядом. Коридор сотрясла еще одна длинная очередь. А потом наступила тишина.

Из-за угла появилась полусогнутая фигура с немецким автоматом в руке. Крадучись и приседая, она направилась в их сторону. Когда до Фиша оставалось несколько шагов, грохнули выстрелы. Стрелял Ребров, перевернувшись на спину и держа пистолет двумя руками.

Фигура дернулась, завалилась на бок и замерла на полу.

Ребров, не переворачиваясь, спросил:

– Карпович! Мишка, ты как?

Карпович едва слышно простонал в ответ.

Ребров, не прекращая стрельбы, перевернулся на живот, потом привстал, продолжая сажать одну пулю за другой в нападавшего. Когда патроны кончились, он бросился к Карповичу. Тот лежал на спине, уставившись померкшими уже глазами в потолок, на губах у него пузырилась кровавая пена.

– Достали, гады… после войны… – чуть слышно прошептал он, уже не в силах разлепить запекшиеся губы. – Не увижу…

Пошатываясь и жмурясь от дневного света, из подвального окна во дворе разрушенной до основания рейхсканцелярии с трудом выбрался трясущийся Фиш. Какое-то время он просто стоял и, щуря глаза, глубоко дышал. Вскоре в окне показалось застывшее лицо Реброва. Увидев его, Фиш бросился к Реброву и, пытаясь помочь ему выбраться из подвала, стал протягивать руки, торопливо бормоча:

– Я здесь, господин офицер! Я не собираюсь никуда бежать! Я не знаю, кто там стрелял… Не убивайте меня! У меня жена и маленькая дочь!..

Ребров обвел глазами горящий, перепаханный снарядами и бомбами двор, разрушенные стены. Он словно не понимал, где находится.

Из подъехавшего пыльного «виллиса» выскочил немолодой уже мужчина в офицерской форме, которая не могла скрыть совершенно гражданской конституции его узкоплечей и нескладной на вид фигуры. Это был генерал Филин. Суровое лицо, изрезанное глубокими морщинами, с загадочным взглядом почти прозрачных серых глаз, очень диссонировало с его неловкой внешностью.

– Денис!

Ребров обернулся. Губы его дергались. Он с трудом выговорил:

– Мишку… Карповича… убили…

– Кто?

– В подвале рейхсканцелярии… Придурок какой-то вдруг выскочил…

– Этот? – поднял Филин глаза на Фиша.

Немец съежился от ужаса, поднял руки и отчаянно замотал головой.

– Нет, – опустил голову Ребров. – Этот сдался… Он сидел там несколько дней один, боялся высунуться. Он из «Бегляйкоммандо», был с Гитлером до самого конца…

– Ну!.. Значит, есть о чем поговорить…

Ребров вяло пожал плечами.

– Товарищ генерал… Мишку надо вытащить оттуда, я пойду за ним…

– Погоди, я тебе солдат дам, – крикнул ему вслед Филин.

Ребров, словно не слыша, молча полез в подвальное окно.

– Быстро за ним, – скомандовал Филин двум автоматчикам, сопровождавшим его. – И осторожнее там!

Постскриптум

«Точка зрения британского правительства о нецелесообразности организации формальных судебных процессов в отношении главных преступников войны остается неизменной. Однако, если США и СССР держатся другой точки зрения и считают целесообразным применение такого порядка ответственности, британское правительство готово с этим согласиться.

Однако необходимо иметь в виду, что на оккупированной территории Германии должны быть созданы военные суды для разбора дел рядовых нацистских преступников, совершавших преступления на территории Германии».

Из материалов Совещания по вопросу о наказании военных преступников, 3 мая 1945 года, отель «Фермонт», Сан-Франциско.