Росс потерял счёт дням и гадал про себя: сколько же они находятся в пути – пятый день или уже шестой? Спросить у волхва стеснялся. Солнце перевалило высшую точку. Было жарко. Росс смахнул пот со лба и спросил:
– Ты говорил, что уже совсем близко. Далеко ещё до твоего города?
– Уже совсем близко, – заверил рукой Сечень. – Осталось совсем немного, скоро наткнёмся на дозор, нужно двигаться осторожно, чтобы не приняли за врага. Впрочем, не слишком осторожно, а то подумают, что мы крадёмся, но и не слишком быстро, чтобы дать им время нас разглядеть. А лучше голос подать!
– Голос подать, как это? – не понял Росс.
– Чтобы услышали, сориентировались и поняли, что мы не враги. – После этим слов довольно громко пропел: – В заповедных и дремучих, страшных муромских лесах…
Хмыкнул и добавил, уже обращаюсь к юноше:
– Кстати, тут когда-то были именно они – муромские леса.
– Страшные и заповедные? А что означает последнее слово – заповедные?
– Их охраняли- заповедали, зря в них не совались. А страшные они тем, что образуют чуть ли не сплошные чащи, легко потерять ориентировку, заплутать и сгинуть бесследно… А, вот нас уже и встречают!
Из-за деревьев показался неизвестный мужчина с копьём и луком, его ноги до колен закрывали обмотки, перевязанные тонкой верёвкой крест-накрест. По тому, как он держал лук, было видно, что он был приготовлен для применения.
– Будь здрав, Арус! – поприветствовал его Сечень.
– И тебе всяческого здравия, волхв! Да и твоему спутнику тоже.
– Это Росс.
– Это за ним посылала Веда?
– Да, это именно он.
– Желаю здравия, Росс! Добро пожаловать!
– Ты ходишь в дозоры? С каких пор? Почему?
– Пока ты странствовал, кое-что у нас изменилось. И не всё в лучшую сторону.
– Расскажи, – Сечень приготовился слушать.
Арус пожал плечами:
– Разговор долгий. А если вкратце, то новости таковы. После твоего ухода Драг с Дряхом возомнили себя вождями, а потом выздоровел Дарог. Ну, не совсем выздоровел: хромает и горбится, но уже самостоятельно передвигается, временами даже командует. Вот эти трое ныне и управляют всем. Понятно, они меня невзлюбили, как и всех моих родственников, друзей. Да и твоих не шибко сильно жалуют. Учти это.
Сечень посерел лицом, сказав юноше:
– Это Арус – муж моей племянницы Светлицы.
Потом повернулся к Арусу и бросил:
– Продолжай. Я тебя слушаю.
– Несколько раз у нас с ними чуть не вышли конфликты. Мы уже были готовы на всё, но Веда велела потерпеть. Сказала, что скоро они будут укрощены, но не нами. Терпим. А сегодня меня они даже назначили в дозор, чего никогда не делали, я не успел выразить протест, как вмешалась Веда и велела идти. Правда, о вас она ничего не сказала. Ты сам знаешь, что она не всё говорит нам.
– Похоже, решила сделать тебе приятный сюрприз, потому и не сказала. Давай вызывай сменщика и веди нас.
Россу объяснил:
– Пост оставлять нельзя, но Аруса лучше взять с собой. Чувствую, он нам там понадобится.
Арус прогугукал особым образом. Через некоторое время появился молодой парень, которого Сечень представил как Ярока. Он остался на посту, проводив троицу взглядом.
Арус повёл их за собой.
Тропинки фактически не было, они продвигались сквозь чащу дремучего леса, затем деревья расступились и открылось пространство срубленных деревьев, уложенных своими макушками в сторону путников. Обходя мимо них, подныривая под некоторые, временами Арус предостерегал:
– Осторожнее, вот здесь насторожен самострел, не заденьте бечеву.
Сечень пояснял, что это ловушка для незваных гостей. Чуть заденешь натянутую веревку, как со стороны примчится тяжёлая стрела…
Потом перед ними оказалась ограда из брёвен, врытых комлем в землю, высотой выше двух человеческих ростом. Верхушки их были заострены.
Узкие ворота охранял подросток. Он попросил подождать, закрыл створки, задвинув внутренний засов и удалился.
Арус с волхвом переглянулись. Последний покачал головой:
– Многое у нас переменилось. Задерживать волхва?!
– Теперь ты понимаешь, каково пришлось нам. Мы едва терпели. Если бы не Веда…
Ждать пришлось довольно долго. Арус едва скрывал раздражение, а лицо Сеченя сделалось грозовым.
Наконец послышались торопливые шаги, проскрипел засов и дверь распахнулась. Юноша посторонился:
– Проходите.
Опять старательно закрыл за вошедшими ворота и последовал за ними сзади.
Они шли между домами, сделанными из стволов деревьев. Таких Росс раньше не видел. Впрочем, он вообще мало чего видел в своей недолгой жизни.
Вышли на довольно просторную поляну, которую покрывала трава и кое-где кустарник. К высокому дому примыкал навес. Под ним на скамье восседал мужчина почти преклонного возраста с суровым лицом. Около него стояло больше десятка человек. Все они были вооружены, большинство – копьями, а ещё у каждого имелся меч. По разным сторонам – справа и слева находились люди, образовавших живую стену. Глаза толпы были обращены на пришедших, главным образом на Росса. Он чувствовал смущение от столь пристального внимания множества глаз.
Сечень остановился шагах в пяти от группы под навесом. Юноша последовал его примеру.
Сидящий мужчина впился в них пронзительным взглядом серых глаз. Волхв глядел на него, не говоря ни слова. Пауза затянулась, но никто не решался прервать тишину.
Вдруг Росса обдала справа волна радостного и тревожного чувства. Он повернулся и… увидел направляющую к нему стройную девушку, чуть ниже его роста, с русой косой и бантом на её конце, голубыми глазами и румянцем на белом лице. С плеч свободно спадало платье без рукавов, а под неё находилась украшенная узорами рубашка. Она показалась ему хорошо знакомой, хотя он сознавал, что никогда прежде её не видел.
Юноша не мог оторвал от неё глаз, забыв обо всём на свете. Его всей душой потянуло к ней, а она шла к нему, сама не сводя с Росса сияющих синью глаз.
Она сказала… нет, не сказала, он почувствовал невысказанные ею слова: «Так вот ты какой, мой суженый».
По рядам прошёл шёпоток: «Веда! Веда! Веда!..»
Значит, это и есть та Веда, о которой он столько раз слышал от Сеченя!
Они одновременно протянули друг к другу руки, коснулись и словно искры побежали по телу обоих.
«Я тебя видела в своих снах», – сказала девушка.
Росс вздрогнул от её слов: вот почему она кажется ему знакомой: она приходила к нему во сне, в них он часто видел её.
«И я тебя видел в своих снах. Именно такой – точь-в-точь, какой тебя сейчас вижу!..»
Вдруг его почти отшвырнули от девушки, грубо вернув к действительности. Он увидел перед собой искажённое ярость лицо плечистого молодого воина, который орал, брызгая слюной:
– Не смей её касаться!
Сидящий мужчина крикнул ему:
– Дрях, вернись!
«Его зовут Дрях», – понял Росс. Ему пришло понимание связи между ними: они находились в родстве, были сыном и отцом. К нему пришло имя мужчины – Дарог, вождь Дарог.
Юноша вошёл в мысли Дряха и оторопел от степени ненависти, которую тот испытывал в данную минуту, не владея собой. А всему причиной была Веда, в которую Дрях был влюблён и считал своей.
– Я не позволю тебе её касаться! – Дрях положил руку на рукоятку меча.
– Не шакалу соперничать со львом, – эти слова Веда произнесла негромко, но столь весомо, что их услышали все.
– Ты назвала меня шакалом?! – оторопело выкрикнул Дрях.
Юноше показалось, что он готов наброситься на девушку и заслонил её, встав перед ним.
Глаза Дряха запылали лютой ненавистью:
– Ты! Ты, пришедшее неизвестно откуда отродье, бросаешь мне вызов? Давай, выходи на честный бой!
Дарог встал со скамьи и попытался было остановить сына:
– Прекрати свои выходки, иди ко мне.
Дрях презрительно плюнул в его сторону и положил руку на рукоятку меча:
– Вы трусы! Я убью его, ему не быть вождём!
Росс был возмущён и обижен поведением Дряха, но одновременно испытывал к нему жалость. Он хорошо понимал Дряха: тот мечтал наследовать власть отца и взять в жёны ту, которую любил. А вдруг появляется какой-то незнакомец, который и младше, и куда менее силён физически, ничего не сделал для племени, а ему уже отдают всё – и власть, и лучшую девушку…
Несмотря на всю жалость, Росс понимал, ощущая общее настроение и чувства собравшихся здесь людей: ему брошен вызов, который он не может не принять без урона для своей чести. Юноша выступил вперёд. Сечень чуть слышно прошептал вдогонку:
– Он очень хорошо владеет мечом, лучше всех нас. Ты имеешь право выбрать оружие, ты лучше во владении копьём…
Росс упрямо мотнул головой и встал напротив Дряха. По лицу того прошла судорога радостной гримасы. Он услышал слова Сеченя и обрадовался, что соперник отказался от своего права на выбор оружия. Медленно, чуть ли не сладострастно вынул острый меч, предвкушая скорое устранение соперника.
Подруги обступили Веду, горячо восклицая:
– Ты должна их остановить, ты имеешь такое право.
Росс повернулся к ней. Веда покачала головой, но ответила не ему, а подругам:
– Он сам выбрал свою участь.
– Кто? Кого ты имеешь в виду? – наперебой принялись выспрашивать девушки.
Росс вспомнил о своём противнике, который едва сдерживал своё желание ударить ненавистного соперника, который в данный момент его не видит, повернувшись к Веде. Понял, что ему не следует упускать контроль над Дряхом: тот способен на любую подлость.
Лихорадочно размышлял, что ему выбрать: одолеть соперника в схватке на мечах? Сечень дал ему немало уроков, теперь он неплохо владеет мечом, да и способен читать мысли противника, это тоже окажется не лишним. Правда, в бою воины часто действуют интуитивно, тут проникновение в мысли мало чем поможет. Но он может применить ускорение времени…
– Ну, вынимай меч, и начнём! – выкрикнул Дрях. – Мне тесно в этом мире с тобой! Один из нас тут явно лишний!
Росс усмехнулся, и это вывело из себя Дряха, он проревел оскорбительную ругань и взмахнул рукой…
Внутри Росса вспыхнул протест: почему я должен драться с тем, кого я совсем не хочу убивать? Почему он даже не спросил, а желаю ли я конфликта с ним, драки, и именно мечом? Может, выбрать копьё?..
Дрях потерял терпение, выкрикнул ругательство и взмахнул мечом. Внутри юноши родился яростный протест: хватит, остановись! Я не хочу всего этого!.. Выброшенный волевой импульс обездвижил соперника. Тот стоял, словно внезапно окаменев.
Люди переводили взгляды с одного на другого, не понимая происходящего.
Дальнейшее потрясло всех: на виду у всех Росс вдруг засветился всем телом, вокруг него образовался ореол, который рос, рос и стал просто ослепительным. Все попятились, закрывая руками глаза…
И тут Сечень громогласно выкрикнул:
– Он – Сын Северной Богини!
По рядам собравшихся людей прошёл шепот: «Сын Богини!..» «Он – Сын Богини!..»
Росса тоже удивили перемены в нём. Он освободил Дряха от своей воли. Тот выронил меч, отшатнулся и попятился, отворачивая голову от невыносимого света. Споткнулся и упал.
Росс ощущал могучие потоки силы, идущие от земли, которые делали его чуть ли не всемогущим: это далекая Северная Богиня – его мать – позаботилась о сыне. Он сделал шаг к сопернику…
Дрях дернулся от испуга и упал. Поднялся, но тут же снова запнулся ногой о кочку и свалился. От бессилия он невольно заплакал и, уже не поднимаясь на ноги, на четвереньках поспешил к кустам, в которых и скрылся.
Некоторое время спустя сияние вокруг Росса начало меркнуть и сошло на нет. Он вернулся на своё место, сопровождаемый ошарашенными взглядами.
Услышал в стороне тихий смешок Веды и её слова подругам:
– Шакал получил то, что заслужил. Так и должно было быть. И так будет всегда.
Какая-то девушка восхищённо прошептала, но в тишине это услышали буквально все:
– Он даже не коснулся своего меча.
Только сейчас Росс по-настоящему осознал, насколько он превосходит Дряха, пусть даже тот физически посильней. С ним можно было расправиться и в поединке на мечах: например, насылая торможение, а тогда предельно замедленному сопернику не поможет никакой навык обращения с мечом. Или, наоборот, ускорить себя – с тем же результатом! И тогда он мог бы обезоружить или даже убить его голыми руками. А сколько способов одолеть Дряха своей ментальной силой (это слово любил употреблять Сечень, юноша его запомнил)! Имелась возможность поиздеваться над противником, сотворить фантом и заставить драться с ним, нанося удары по воздуху… Мог бы просто внушить ему панический страх и заставить бежать отсюда со всех ног! А то и заставить наделать в штаны!
Способов очень много, он воспользовался одним, возможно, не самым лучшим, но и этого хватило. Пусть даже при помощи Богини.
Юноша вдруг осознал, что он действительно Сын Богини, она очень сильно ему уже помогла, многие недели щедро питала энергией, развивая его способности. Подумал, что уже в самом начале мог парализовать язык оскорбителя, а не слушать его дерзкие выкрики. Можно было отключить ему зрение, ослепив его, он бы повёл себя иначе. И это ещё далеко не все его возможности. Сейчас он растерялся, не зная, как можно было поступить, но на будущее следует поупражняться, представить себе в разных возможных ситуациях и положения, в которых он может оказаться и загодя подобрать наилучшее решение, дабы потом применять их сразу же, долго не размышляя…
И в этот момент на глазах у всего племени некогда гордый старый Дарог, пошатываясь и приволакивая ногу, подошёл к Россу, опустился перед ним на одно колено и склонил голову, повинно сказав:
– Прошу тебя, Сын Богини, простить моего неразумного сына. Он стал безумцем и не знает, что творит. Я покорно приму любое твоё решение. Ты властен над ним, надо мной и всеми нами.
Первым порывом Росса было кинуться к бывшему вождю, поднять его и даровать полное прощение его сыну, но вспомнил наставления Сеченя: истинный вождь должен думать прежде всего об интересах всего народа, а уж потом о себе. Понял, что прощать Дряха нельзя.
Дарог ждал. Нужно было принимать решение и Росс его принял:
– Наказание своему сыну вынесешь ты сам, а племя должно принять его. Огласи его перед людьми.
Дарог изумлённо посмотрел на юношу, молвив:
– Ты мудр не по годам, Сын Богини. Я не могу вынести сыну смертный приговор, прошу только об изгнании его из племени. Если люди позволят, то он удалится в род своей матери и будет пребывать там, ежели только своими делами не заслужит всеобщего прощения.
– Кто-нибудь считает, что наказание должно быть иным? – громко спросил Сечень, обводя взглядом присутствующих.
Росс выждал некоторое время, никто не протестовал и громко произнёс:
– Быть по сему!..
К юноше подошла Веда, он посмотрел в её бездонные глаза и утонул в них. Девушка взяла его за руку и повела в дом.
+ + +
В главной комнате ждал уже накрытый стол. Вареное и жареное мясо, вкусная каша из тёмно-коричневых зёрен, каковую раньше никогда не пробовал Росс, яблоки и груши. Стоял жбан с напитком. Веда сразу налила ему и подала, назвав квасом. Юноше понравился его приятный кисловато-сладкий вкус, он допил кружку до дна.
Веда разговорами не мешала, только задавала некоторые вопросы. Сама ела мало, больше подкладывая гостю. Росс с трудом мог оторвать глаз от неё, словно завороженный. Никогда прежде он ничего похожего не ощущал. Сладко ныло в груди.
Потом они сели у окошка и начался долгий разговор. Иногда в комнату заглядывал кто-то, но тут же тихо уходил, осторожно прикрыв за собой дверь.
Росс рассказал Веде о своей короткой и не особенно богатой на события жизни. О своём бункере. О смерти матери, которую убила стрекоза. Об отце, который однажды пошёл на охоту и не вернулся…
Веда при этих словах встрепенулась:
– Твой отец… – и тут же словно спохватилась, оборвала себя.
– Ты что-то знаешь про моего отца? Люди про тебя говорят, что ты знаешь всё!
– Нет, знаю далеко не всё. Но многое. А про твоего отца не время говорить.
– Почему? Я хочу знать! Ты знаешь, что тогда случилось с ним…
– Знаю, но не скажу, – на лицо девушки легла тень сожаления. – Пока не время, поверь мне.
– Почему – не время? Когда это время придёт?
– Довольно скоро, не спеши. – поглядев на опечаленное лицо юноша девушка вздохнула: – Мне часто бывает трудно сказать правду или умолчать о правде. Поверь мне, так надо.
– Но я узнаю об отце?
– Обязательно, – закивала Веда. – Немного позже. Потерпи, так надо. Терпел же больше, вытерпишь и теперь совсем немного. Прошу тебя!..
Росс вздохнул, но спорить не стал.
– Я вижу, к тебе здесь относятся как-то иначе, не так как к остальным. Почему?
– Я – Веда. Раньше меня звали иначе, но уже когда я начала говорить, то мне дали это имя.
– А почему?
– Веда – та, которая всё ведает.
– Ты действительно ведаешь всё?
– Нет, не всё. Что-то становится мне известным само. Порой наяву, а обычно во сне. Так было в детстве. Позже осознала, что могу спросить то, что хочу знать, и обычно получаю ответ. Чаще всего во сне.
– Я видел тебя во сне, – сказал юноша, – и очень часто.
Веда рассмеялась:
– И я видела тебя. – Тут её лицо омрачилось: – А в предпоследний раз видела тебя с осами, которые напали на тебя. Ух как я тогда рассердилась на них, прям испепелила бы их!
– Так, значит, тогда спасла меня ты? А я подумал, что мне помогла Богиня! Поблагодарил её, а о тебе не подумал.
– Ты же не знал.
– Зато я могу поблагодарить тебя сейчас. Большое, большое спасибо! Я рад, что увидел тебя.
– Я знала, что ты придёшь. Потому и послала волхва. И ты нужен не только мне – мы предназначены друг для друга, – но также и всему племени. Большинству племени, за исключением нескольких шакалов, иначе…
– А что тогда?
– Нас мало, а врагов вокруг много. Без тебя одних из нас уничтожат, других поработят.
– А что могу сделать я?
– Ты пока не осознаёшь свою силу, но скоро она будет видна и ясна всем. Дарог со своим окружением уже признали тебя. Признают и другие.
– Мне придётся воевать с ними?
– С ними не придётся. По-настоящему не придётся. Хотя самые строптивые и неразумные смерть примут, а вот позже воевать придётся. По-настоящему. Но это не скоро… Вижу вопросы в твоих глазах. Отвечу на них позже. Не всегда я могу… вернее, не всегда я должна всё говорить. Нередко это приводит к худшим последствиям, чем моё молчание. Поэтому я стараюсь не просто узнать, но ещё и понять, когда, кому и в какой форме поведать открывшееся мне?
– Да, оказывается, жизнь далеко не так проста, как поначалу кажется. Наверное, не все верят тебе.
– Большинство верит, но упрямцы есть. – девушка вздохнула.
– Вспомнила неприятное?
– Да, не так давно я пыталась переубедить Балана, мужа своей сестры не ходить за лисой. Он выследил чернобурку, но она ухитрилась уйти от него. Балан решил сходить за нею ночью, ведь лисы охотятся преимущественно в это время. Хотел сделать подарок жене. Я знала, что это плохо кончится, но переубедить не смогла. Даже сказала сестре, хотя знала, что всё напрасно. Она принялась слёзно умолять его, он пообещал, но сам тайно ушёл, когда все заснули…
– Ну, и?
– Его растерзал медведь. Балан был большим упрямцем и он самонадеянно считал себя лучшим охотником племени. Это было так, но против матёрого медведя никому не выстоять. А после этого Дарог со своими осмелели, принялись прибирать власть в племени, даже сомневались, уступать ли её тебе, пока ты их не убедил.
Веда рассмеялась тихим переливчатым серебряным смехом.
– Чему ты смеёшься?
– Вспомнила, как шакал на четвереньках уползал в кусты.
Не сумел удержать своей улыбки вслед за нею и Росс.
+ + +
Ночь Росс провёл в своей комнате на первом этаже в мягкой удобной постели. Подушка была набита какими-то травами, которые приятно пахли, навевая покой.
Спальная Веды находилась в этом же доме на втором этаже.
Сечень имел собственный дом, в котором он жил один. Правда, к нему почти примыкал другой, значительно больших размеров, где располагались его сыновья с семьями.
О проекте
О подписке