Любуясь летними ночами луной, Андрей Михайлович Преданьев каждый раз испытывал одно и то же чувство. Ему казалось, что луна притягивает его, и томное желание взмыть вверх и парить в высоте близ холодного погасшего светила было неодолимо.
Пытливый ум биолога искал научное объяснение этого явления. Чем действует луна – магнитным полем или силой тяготения? Нечто подобное было известно. Ведь говорят же, что прыгают лягушки в пасть змеи под действием змеиного взгляда?!
Рано утром Андрей Михайлович был в зоопарке. Огромный бразильский удав, не мигая, глядел на него своими непрозрачными желто-коричневыми, удивительно напоминавшими ему луну глазами. Андрей Михайлович с ужасом признался себе, что, будь он лягушкой, немедленно бросился бы в пасть этой твари.
Дирекция зоопарка дала согласие на совместную работу по изучению физических основ воздействия змей на жертву.
Исследователи исходили из того, что, если змея действует магнетически, она, несомненно, сама должна будет притянуться к сильному магниту.
Удава не кормили целый месяц, после чего ему принесли бразильскую древесную лягушку, посаженную в центр огромного мощного магнита и прикрытую стеклянной коробкой, из которой она не могла выпрыгнуть. Удав реагировал только на лягушку и не обратил внимания на магнит. К магниту он не притянулся, т. е. взаимного притяжения между ними отмечено не было.
Опыт был видоизменен. Ничем не прикрытую лягушку посадили в центр очень тонкого и легкого магнита и опустили в клетку к удаву.
Лягушка тотчас же прыгнула и попала в подставленную на ее пути пасть.
Оказывается, жертву змея хватала сама. Магнит остался на месте. При прохождении лягушки от пасти до кончика хвоста змеи даже самые точные приборы не обнаружили никаких возмущений и бурь в магнитном поле Земли.
К этому времени с помощью наших ракет было установлено, что магнитного поля нет и у Луны. Стало ясно, что Луна действовала на Преданьева так же, как и на приливы, – силой тяготения благодаря своей большой массе.
Удав магнитного поля не имел, а для притяжения его масса была все-таки несколько маловата. Несомненно, что на исследователя он действовал своими исключительно высокими моральными качествами.
Что и говорить! С годами человек теряет способность действовать решительно. Груз предвзятостей и предрассудков, которые он громогласно провозглашает знаниями и опытом, делает его очень осторожным. Мало того что он сам ни на что не решается, он при этом и других своей нерешительностью заражает, ссылаясь на авторитеты.
Возьмитесь, например, что-нибудь сделать в биологии. Сейчас же найдется убеленный сединами академик, процитирует десяток уже известных трудов и в конце концов придет к выводу, что основы этого направления следует искать в трудах Павлова, Сеченова, Мечникова, Пирогова, Введенского или Шатерникова.
Это страшно возмущало Василия Пробкина: «Неужели эти классики уже все сделали?! Э нет, не все! Они не смогли жить в наше время, потому что уже умерли. А наше время – это вторая половина двадцатого века, это атом, это кибернетика, это, наконец, космос.
Да, космос! С его расстояниями, ускорениями, безвоздушным пространством и невероятными электрическими и магнитными полями неведомых миров. Электромагнитное поле в космосе! Да! Этого не могли исследовать классики биологии. Во-первых, в то время вопрос о космосе стоял не так остро. А во-вторых, о каких магнитных и электрических полях могли говорить биологи еще полсотни лет назад?».
Василий Пробкин бегло просмотрел известную биологическую литературу. Ничего подобного нет.
«Погодите, – подумал молодой биолог. – Действие электрического и магнитного полей на организм я исследую сам. Уж этого я вам не скажу. Это я вам доложу с трибуны с печатными тезисами в руках, когда работа будет окончена».
Известно, что величина напряженности магнитного поля измеряется в особых единицах – эрстедах – и на поверхности Земли равна в среднем 0,5 эрстеда.
Фантазия Пробкина работала невероятно, и он заказал себе магнит, который создавал поле в тысячу раз более сильное, равное 500 эрстед. Увеличение в тысячу раз – это масштаб, это размах, это наше время. В ходе работы Василий установил, что магнитное поле определенным образом воздействует на живые организмы. Так, дрожжи стали быстрее почковаться, мушки-дрозофилы – быстрее размножаться, а прорастающие корешки конских бобов неизменно поворачивались к южному полюсу магнита, как будто оттуда на них дул теплый южный ветер.
Это было биологическое открытие. Пробкин еле дождался очередной научной конференции. В напечатанных тезисах он с удовлетворением увидел отображение своих мыслей. Тезисы он вручил академику Безвольному. Академик весьма внимательно просмотрел их и глубоко задумался. «Переживает. Почувствовал дух времени», – сочувственно даже подумал Василий.
Безвольный встал, достал с полки и подал Василию сборник своих трудов, а затем промямлил: «Если мне не изменяет память, вы довольно удачно повторили кое-что из того, что было проделано нами еще в 1930 году. Только, помнится, мы тогда брали более сильный электромагнит с полем в 3000 эрстед».
Пробкин быстро просмотрел оглавление, выводы и список литературы юношеского труда Безвольного. Первой в этом списке стояла работа Ушинского О. «О физиологическом действии токов высокого напряжения», написанная аж в 1897 году. И откуда только этот О. Ушинский брал токи высокого напряжения в 1897 году?
Каждая, особенно юная личность, считает открытием то, что она узнала впервые. Жаль, что за такие «открытия» не дают Нобелевские премии.
Для полета в космос надо иметь железное здоровье. Шутка ли – выдержать такие небывалые ускорения!
Коллектив юных добровольцев с безупречным здоровьем тренировали параллельно с коллективом отборных молодых мышей.
Добровольцы должны были лететь на ракетах, после того как в огромной центрифуге со значительно более высокими ускорениями будут испытаны мыши.
Мышей разбили на несколько групп, каждой из которых давали различную степень физической нагрузки. Говоря проще, их заставляли разное время убегать от воды во вращающемся колесе, на треть опущенном в воду. Таким образом были получены мыши с различной степенью тренировки и физической закалки.
При испытании в центрифуге шутки ради к юным мышам посадили пару пожилых.
Все юные тренированные мыши сдохли несколько раньше, чем пожилые. Оказывается, очень молодые организмы вообще хуже переносят ускорения, потому что у них нет начальных явлений склероза, при котором уплотняются стенки кровеносных сосудов и повышается кровяное давление. А при таких уплотненных стенках кровеносная система легче переносит нагрузки при сверхускорениях за счет более высокого давления крови, противостоящего действию ускорения.
Дело в том, что, когда силы, действующие при высоких ускорениях, прижимают кровь к стенкам кровеносных сосудов, она (кровь) может совсем остановиться. Чтобы ее протолкнуть от сердца к другим органам, необходимо это более высокое кровяное давление.
Теперь понятно, почему среди космонавтов пока нет юных рекордсменов до 16–18 лет, как, например, в гимнастике.
Гамма- и рентгеновские лучи, в отличие от солнечных, проникают не только через стекло или воду, но даже через бетон и железо.
Усвоив это, физики создали для металлургов массу полезных приборов со странным и сложным названием – дефектоскопы. А науку об их применении назвали дефектоскопией.
Хороший прибор – дефектоскоп. Главное, очень он маленький, потому что радиоактивного вещества, излучающего гамма- и рентгеновские лучи, очень мало для него требуется, и лежит оно в небольшом ящичке из свинца. Подведут такой прибор к здоровенной железной трубе, стене или бетонной болванке, и все сразу видно: трещины, внутренние пустоты и другие дефекты в этих изделиях. Действительно, дефектоскоп.
А вот в медицине все сложнее. Там применяют громоздкие и дорогие рентгеновские аппараты.
Надо бы и там дефектоскоп внедрить, чтобы можно было прибор к тяжелобольному подвести, а не наоборот. Особенно если у больного кости поломаны. Такие приборы не проверишь на человеке. Он для этого является слишком деликатным объектом. Ведь известно, что за неудачные опыты на человеке даже в экономической сфере приходится отвечать в уголовном порядке. А если уж дело коснется здоровья, греха не оберешься.
Отрабатывать все приборы и методики принято на животных. Для этого и создана, кроме медицинских, масса биологических институтов и лабораторий.
Техника в наше время развилась настолько, что в большинстве даже биологических институтов ее поставили под надзор квалифицированных физиков, которые специально для этого и идут в биологические институты. Это необходимо для подтягивания биологии до уровня наиболее преуспевающих точных наук: физики, химии, астрономии и математики.
Вот Николай Неувертов – физик и в то же время сотрудник биологического института – взялся заменить рентген дефектоскопом. В качестве источника излучений был взят радиоактивный тулий, у которого лучи очень похожи на лучи рентгена и имеют энергию кванта, равную 8000 электрон/вольт. Как известно, для проведения всякой работы необходимо задумать, распланировать, сделать.
Физическая мысль заработала прямолинейно и неотвратимо, как арифмометр, однако без учета типа высшей нервной деятельности биологических объектов. Физика опирается на математику, которая требует пропорции. И пропорция была найдена, хотя и с некоторым ущемлением биологии. Пожилая мышь весит 25 г; крыса средних лет – в 10 раз больше; чтобы животное весило еще в 10 раз больше, надо брать либо мизерную собачку, либо большого кролика. Дальше пропорция прерывалась, так как животное весом в 25 кг выходило за пределы физико-математического воображения.
Сделать работу оказалось еще труднее. Мышь была слишком мала. В отличие от броневых плит и железобетонных балок, она почти не поглощала лучей тулия, и поэтому разглядеть мышь в свете этих лучей было невозможно. Первая же подопытная крыса, вместо того чтобы покорно сесть в камеру, вцепилась в палец экспериментатора, и тот убедился в правоте биологов, утверждавших, что зубы крыс длиннее, чем зубы собак.
Опыт оказался под угрозой срыва. Моральный дух физика был окончательно сломлен специфическим запахом, исходившим от подопытных животных, которые во время опытов потеряли элементарное понятие о гигиене. Самокритично разобрав положение дел, Неувертов пришел к выводу о необходимости изменить план работы. Обращение за помощью к биологам было им отвергнуто как наносящее ущерб престижу физиков.
Наконец, Николай решил достать скелет человека – это же проще, чище, надежнее и ближе к живому человеку. И за здоровье модели беспокоиться не надо.
Срочно были выделены средства, и Коля Неувертов бросился в специализированный магазин-учколлектор. Скелет был немедленно найден, оформлен в отделе снабжения и привезен в лабораторию.
Начался период творческого труда и радостных обобщений. Прямолинейность физики и пропорции математики торжествовали. Просто удивительно было, до чего применимыми к костям человека оказались закономерности поглощения лучей, выведенные ранее для различных материалов.
О проекте
О подписке