Закончив шлюпочные учения в Тагалахте и дневные эволюции в открытом море, эскадра тихо подходила к Гангэудду, к местам, прославленным первою победой Русского флота на Балтийском море.
В глубине рейда, по берегам бухты, за грядой розовых гранитных скал и зеленых мшистых островков раскинулся курорт. Живописные дачи просвечивали сквозь зеленое кружево молодого сосняка, хвойное дыхание которого доносилось до кораблей, еще облитых чистотой и свежестью моря.
Оба пляжа пестрели нарядной публикой. Белые летние платья и цветные зонтики яркими пятнами играли на песке. Целая стая байдарок скользила от берега навстречу кораблям, бороздя тихую гладь воды своими легкими носами и оставляя позади быстро тающий ровный след.
Эскадра шла тремя колоннами: посредине – линейные корабли и крейсера, по сторонам – эскадренные миноносцы. Вторая минная дивизия шла отдельно, проникая на рейд одновременно с эскадрой боковыми входами через шхеры.
На «Рюрике», несшем адмиральский флаг, шары, обозначавшие уменьшение хода, поднялись под ноки рея – корабли застопорили машины.
«Стать на якорь всем вдруг», – поднялся сигнал и за ним исполнительный флаг, со спуском которого все корабли одновременно должны отдать якорь.
На всех мостиках вахтенные начальники, держа перед правым глазом призму Белля, регулировали расстояние до впереди идущего корабля, дабы интервалы между ними были везде одни и те же. Теперь это было особенно важно, так как с отдачей якоря фиксировалась малейшая ошибка, неприятной тяжестью ложась на самолюбие личного состава.
Сигнальщики замерли, вперив взоры в бело-красный исполнительный флаг на адмиральском корабле. И вдруг, дернувшись всем телом, точно по ним промчался ток, вскричали:
– Исполнительный долой!
– Ат-дать я-корь! – провозгласили на всех кораблях голоса старших офицеров. Серые массы якорей соскользнули из-под полубаков и, взметнув высокие всплески, упали в воду. Оглушительный грохот якорных цепей, мчавшихся за якорями на морское дно, зарокотал далеко вокруг. И, когда смолк, старший боцман на каждом корабле, приложив руку к козырьку, с достоинством доложил на мостик:
– Отдан якорь.
Такова традиция, хотя только глухой мог не знать, что якорь отдан.
На всех кораблях отвалились выстрела, и мощные стрелы вынесли с ростер за борт паровые катера, из труб которых легкими клубами уже подымался дым. Они неторопливо стравливались на воду, сейчас же давали ход – и подходили к трапу.
Первый рейс на берег совершили артельщики и писаря: за провизией и за почтой. На адмиральском катере отправился один из флаг-офицеров сообщить дирекции курорта, что эскадра даст у них сегодня бал, на который приглашает всех обитателей курорта. Адмирал признавал право молодежи на приличное веселье; кроме того, это побуждало публику к знакомству с флотом. Команде назначено гулянье с утра следующего дня.
Перед заходом солнца все парковые аллеи сверкали белизной кителей и летних дамских туалетов. Открытую эстраду в центре пляжа занял адмиральский оркестр, уже гремевший на весь парк. Второй оркестр, струнный, расположился на хорах в танцевальном зале, через который, предводимая метрдотелем, двигалась шеренга пылесосов. На огромной веранде – бесчисленные ряды столиков, украшенных цветами. Лакеи в белых смокингах готовили парадную сервировку.
Тихий вечер. Солнце коснулось горизонта и красным огненным столбом дрожит в воде. Теплый сумрак накрывает сосновый парк. На главной аллее веселый шум и смех.
От кургауза видно, как минута молчания неспешно катится по главной аллее. Белые кителя почтительно отступают к краю: офицеры вереницами становятся во фронт, образуя стройные шеренги, между которыми подвигается скромная фигура адмирала, сопровождаемая свитой. Она двигается вперед очень медленно – адмирал каждому подает руку и каждому смотрит в глаза своим ясным взглядом. Шаг за шагом он проходит всю аллею и появляется на пляже в тот момент, когда с «Рюрика» слетает салютное облачко и гремит выстрел, сопутствующий спуску флага. Солнце исчезает под горизонтом. К адмиралу спешно подходит флаг-офицер и подает телеграмму, доставленную прямо с поста службы связи. Адмирал читает молча и задумчиво идет по пляжу.
Из курзала вырываются манящие звуки первого вальса. Начинается бал. Особый, летний бал, когда танцы чередуются с прогулками по парку и томный вальс уступает место томному шепоту под ласковый воркот дремлющего моря.
В танцевальном зале яркий свет, яркие летние платья, разгоревшиеся щеки, аромат духов. Стройный лейтенант во всем белом дирижирует вальсом с фигурами. Пот градом катится по его смуглому лицу. Танцующие, покорные бальной дисциплине, исполняют без заминки все прихоти дирижера.
Кавалеры становятся на одно колено и целуют пальчики своих дам. Разгоряченные пары выбегают на веранду. Лакеи едва поспевают бегом доставлять освежающие напитки. Около всех столиков вазы со льдом, и в них вспотевшие бутылки с искристым дорогим вином.
Моряки шутя учат своих дам пить сода-виски, но прелесть этого напитка им трудно доказать, а потому шампанское сверкает и шипит во всех бокалах. Дамам подают фрукты и мороженое.
Пока не танцуют – играет румынский оркестр на веранде. Дирижер, зажав скрипку между плечом и подбородком, сверкая черными глазами, раскачивается всем туловищем в такт сладострастным звукам захлебывающегося венского эстрадного вальса. Ему подносят бокал. Он выпивает залпом и вытирает надушенным платком вспотевшее лицо.
– Маэстро! Танго! – кричат ему.
Он улыбается, блестя белыми зубами, и музыканты играют гениальный меланхолично-страстный танец.
Звенят бокалы. Провозглашаются тосты за прекрасных дам. Перед верандой рвется фейерверк. Ракеты, бороздя воздух огненными хвостами, улетают в небо и разноцветными звездами рассыпаются над парком. Гремит опять оркестр. У барышень сладко кружится голова.
Перед Миртовым и его друзьями за столиком две барышни. Одна в золотых кудрях, завитками падающих на лоб, пунцовая от движения и от комплиментов, которые ей щедро расточаются со всех сторон. Другая – бледная, темноволосая, в гладкой прическе, с глазами, оттененными легкой синевой. У нее тонкие черты лица, в глазах скрытое пламя, а губы точно змейки. Она сдержанно отвечает на шутки и остроты. Миртов несколько раз поймал на себе ее темный взгляд. Мать ее обеспокоена предпочтением, которое заметно оказывается блондинке.
– Ты не устала, Лидочка? – спрашивает она. И, наклонившись к ней, довольно громким шепотом добавляет:
– Ведь ты, Лида, не бесприданница. Ты будешь иметь все, что пожелаешь.
– Grand rond! – громко раздается в зале. Начинается котильон. Молодежь устремляется в зал. Открывают настежь огромные окна, в которые видно море в лунной чешуе и иллюминация на пляже.
По пляжу, в сопровождении двух флаг-капитанов, тихо идет адмирал. К нему опять быстро подходит дежурный флаг-офицер и подает телеграмму. Адмирал опять читает молча и идет на пристань. Там, ярко сверкая рубиновым и изумрудным отличительными огнями, его ждет адмиральский катер.
В дверях зала – сербский капитан, ревнитель военно-морских знаний.
– Как вам нравится у нас? – спрашивает его Миртов.
– Знаете что? – отвечает тот. – Мне тридцать восемь лет, но я только вчера – в море и сегодня – здесь увидал, что еще и не начинал жить.
Миртов двинулся было, чтобы пригласить на котильон бледную Лиду, но в этот момент подошел флаг-офицер.
– Слышали новость? – обратился он к стоявшим у входа. – Убит эрцгерцог Франц-Фердинанд.
– Ну и слава Богу. Одним из главных врагов России меньше. Теперь можно вздохнуть спокойно, – сказал кто-то.
– А может быть, и совсем наоборот, – возразили другие.
– Кто убил? – упавшим голосом спросил сербский капитан.
На «Рюрике» в адмиральском кабинете собрались флагманы и чины штаба. Все сосредоточенны и молчаливы. Перед адмиралом на столе мобилизационный часовик. Адмирал говорит тихо, но каждое его слово, как молот, падает на сердце слушающих его людей.
– Мы не политики, но наш долг быть готовыми ко всему.
– Флот всегда мобилизован, – вставляет свое слово начальник штаба.
Адмирал сосредоточенно молчит и смотрит на развернутую перед ним карту, испещренную мобилизационными курсами и секретными фарватерами. Потом опять говорит тихо, отчеканивая каждое слово.
– Под предлогом маневров линейный флот и миноносцы теперь же перейдут на Свеаборгский рейд.
О проекте
О подписке