1.1. э или е?

Одной из наиболее ярких особенностей эмигрантских газет является выбор буквы э вместо е при написании иноязычных слов: в начале, в середине и в конце слов. Мена е/э – это чаще всего отражение именно фонетического принципа письма («пишу, как слышу и говорю») в письменной практике двуязычных индивидов, постоянно вынужденных переходить с одной системы записи на другую (письма, записки, дневники, сообщения по интернету); многочисленные примеры этого у лиц, живущих в Финляндии, см. в: [Протасова 2004: 223]. Примечательно, однако, что Е. А. Земская, характеризуя процессы, протекающие в письменной форме языка эмиграции (от первой до последней волн), не отмечает данного феномена [ЯРЗ 2001: 159–163].

Как известно, буква э вошла в русскую гражданскую азбуку в XVIII в. для обозначения «действительно существующего в языке чистого звука E» [Грот 1912: 77; см. также: Максимова 1964: 33], однако «различение произношения согласного звука при помощи последующих букв е и э не является последовательным» [Орфография 1980: 28]. В принципе, Я. К. Грот предлагал оставить э только в собственных именах, в нарицательных же, по его мнению, «употребление э вместо е неуместно» [Грот 1912: 78].

В начальной позиции слова в нашем материале встретилось три слова с э: Эврипид, Эстония = Естония, Эйрлайнс. Очевидна, с одной стороны, ориентация на произнесение начального письменного е в иноязычных слова как э (написание Естония – это смешение двух систем письма, латинской и кириллической), с другой – верная передача английского графического буквосочетания ai как эй в слове Эйрлайнс. Отсутствие четкой, кодифицированной системы передачи имен видно, в частности, в двух следующих примерах: написание имени английского короля (Едуард), но в то же время и привычное Эдгар Коль.

…король (Англии) Едуард 8^[18] (Рус. газета. 1937. № 1).

В середине слова написание буквы э в основном определялось попыткой передать английскую фонетику. Письменные эмигрантские тексты отразили следующие варианты.

а) Английский звук [æ] чаще всего передавался русским э и (в единичных случаях) как а; эти случаи таковы: Мангаттан < Manhattan, Кливланд < Cliveland (т. е. в основном при транслитерации топонимов).

В середине слова зафиксированы следующие случаи написания э:

* В СУ: спортсмен.

** В СУ: скетч (кэ).

*** В СУ: леди и лэди.

Как можно видеть, написание э между твердыми согласными было самой сильной позицией для отражения иноязычной фонетики на письме. Написание слов спроэцированный, проэкт, законопроэкт можно объяснить еще их дореволюционной орфографией. Вариативность рэкеттер и ракитир, гэнгстер и гангстер показывает разные способы освоения иноязычного слова (ориентация на фонетику и/или письменную форму). Однако особенно выразительна средняя часть таблицы: она показывает действие закона аналогии: э пишется даже перед мягким согласным, причем в том случае, когда такое произношение по нормам русской литературной фонетики и орфографии невозможно – после мягкого непарного звука [ч’]. Сюда же относится написание бреэкфест (< breakfast), где встречается невозможное для русской фонетики и графики скопление букв е и э: пишущий произвольно расчленил английский дифтонг ea на две буквы и пытается их передать кириллицей: е ← англ. е, э ← англ. а (попытка фонетической передачи, но по законам английской фонетики комбинацию ea надо читать как монофтонг [е]). Таким образом, фонетический (фонематический, согласно ленинградскопетербургской фонологической школе) принцип письма в орфографической практике эмигрантов оказывается предпочтительнее орфографического, слогового. Эмигрантская орфографическая практика идет вразрез с орфографической практикой языка метрополии, для которого расхождение между написанием е, но произношением э (дельта [дэ], пенсне [нэ], фонема [нэ]) признается «временным нарушением слогового принципа русской графики» [Моисеев 1980: 225]. А. И. Моисеев метафорически характеризует написание с е «авансом» [там же: 226] будущему, русифицированному, прогрессивному произношению. Как мы видим, эмигрантская практика такого «аванса» фонетике слова не дает.

б) Английское дифтонгическое сочетание ai в середине слова передается русскими э/е/эй: Дэйли Мэйл и Дэли Мэль/Мель.

Написание э в конце иностранных слов вызвано прежде всего влиянием французского языка, причем часто происходила субституция прежней буквы е «новой» буквой э даже в некоторых «старых» словах, заимствованных еще в конце XIX – начале XX вв. В нашем корпусе достаточно много примеров слов с буквой э, которая передает следующие французские звукобуквенные комбинации: атташэ (attaché), кафэ (café), турнэ (tournée), кабарэ (cabaret), кашнэ (cachenez), ламэ (lamé), супэ (souper); купэ (coupé), декольтэ (décolleté), коммюникэ (comminiqué), тэдансан (thé dansant – «вечеринка с танцами»), экспозэ (exposé – «отчет, доклад»).^[19] Единичное заимствование (из английского через французский), кончающееся на ey: жерзэ (jersey – «джерси, трикотаж»); в языке метрополии – жерсе.

В углу купэ, у окна, он [матрос] вытянул ноги, с облегчением вздохнул и впервые, как свободный человек, закурил папиросу (Возрождение. 1937. 3 апр. № 4072).

Выйдя из больницы, она [речь идет об авантюристке Анно. – А. З.] отправилась в ближайшее кафэ и вызвала по телефону своего адвоката (Руль. 1930. 25 марта. № 2836).

Черное пальто, отделанное барашком, теперь не выглядит мрачно и даже несколько траурно, как это было раньше, потому что вокруг шеи всегда повязан хотя бы маленький шарф из простроченного ламэ или из шелка самых неожиданных ярких тонов, например, фиолетового с красным, зеленого с оранжевым (Возрождение. 1935. 1 янв. № 3499).

Золото на черном – очень красивое и эффектное сочетание, и иногда вся отделка заключается в золотых ювелирных украшениях: булавка на шляпе, крупных «клипс» у декольтэ (Возрождение. 1935. 1 янв. № 3499).

Совещание исполнительного комитета углекопов [Англии] не опубликовало никакого оффициального [sic] коммюникэ (Дни. 1926. 19 нояб. № 1163).

…решено обождать окончания прений в сейме по поводу экспозе Падеревского (Призыв. 1919. 4 (21.12) дек. № 135).

Несомненно, эти примеры свидетельствуют о стремлении эмигрантов сблизить иноязычную фонетику и русскую орфографию, ориентируясь на фонематический принцип передачи иностранных слов.

1.2. Вариативность г/х

Отражение на письме европейского гортанного звука [h] представляет трудность в русской орфографии: передавать этот звук буквой г, х или изобрести для этих целей специальную графему, поскольку в русской графике нет соответствующих графемных средств? Проблема, конечно, остается и сейчас, и вариантов ее решения в русской орфографической истории было предложено достаточно. Например, у русскоязычных, живущих в Финляндии, отражение на письме этого согласного вызывает значительные затруднения [Протасова 2004: 222–223]. В нашем корпусе встретилось несколько слов, показывающих языковые колебания пишущего при выборе русской графемы г или х для передачи этого звука. В начале слова гортанный [h] обычно передается русскими буквами х и г с крайне незначительным перевесом в сторону традиционной передачи гортанного [h] буквой г, чаще в именах собственных и их производных: Хитлер – Гитлер, хитлеровский – гитлеровский, холливудский (< англ. Hollywood). В русской орфографической традиции XIX в. более распространенной моделью было написание с буквой г [Грот 1912: 79–80]. Ср.:

Ср., однако, непоследовательную передачу звука [h] русской буквой х в Охайо (< Ohio; штат в США), но того же звука [h] – буквой г в Мангаттан (амер. Manhattan).

…в западной части Мангаттана (Руль. 1930. 25 марта. № 2836).

Итак, письменная передача гортанного звука [h] в эмигрантской прессе показывает противоборство двух сил: с одной стороны, традиции, уходящей в XIX в. (буква г), с другой – влияния на орфографию фонетического критерия (написания с буквой х).

1.3. Другие случаи

Попытки отражения фонетики языка-донора в русской графической (орфографической) системе немногочисленны: немецкое понятие LumpenProletariat передается то как лумпен-пролетариат (следование немецкому графическому прототипу; транслитерационный принцип орфографии), то так люмпен-пролетариат (передача мягким [л’] «среднеевропейского» звука [l]; комбинация транслитерационного принципа с транскрипционным); французское intérieur – рус. энтерьер (попытка передачи буквосочетанием эн носового звука), немецкое понятие Schlüpfer («плащ, длинное мужское пальто») передается то как шлюпфер, то как шлипфер.

Эмигрантская публицистика отразила проникновение в орфографию таких написаний, которые были вызваны непосредственным контактированием русского языка с другими. В процессе языкового контактирования усилилось влияние языковдоноров на русский, и, как следствие, обнаружились очевидные тенденции отражения иноязычной фонетики на русской орфографии иностранных слов. Заметен отход от традиционного принципа орфографии иноязычных слов и стремление к более точной передаче фонетики на письме. Наибольшие трансформации затронули две зоны написаний: с буквой э и г/х. В сфере написаний с э сильное влияние оказывали английская (начало и середина слова) и французская (конец слова) фонетика. В сфере написаний г/х вариативность проявлялась прежде всего в передаче нового заимствования из немецкого языка (имя собственное Гитлер и его однокоренные производные).

2. Влияние иноязычной графики на русскую графику

2.1. Магия двойных согласных

Правописание двойных согласных (в лингвистике их еще называют геминатами) в заимствованных словах подчиняется в основном традиции, стихийно сложившимся правилам. Строгих рекомендаций нет, поэтому неудивительно постоянное внимание к этой проблеме в русской орфографической науке. Предлагались самые разные решения, радикальные и компромиссные:

1) отказаться от двойных согласных вообще;

2) следовать иноязычному графическому прототипу;

3) сохранить двойные согласные только в именах собственных [Грот 1912: 85–97; Гловинская 1964; Коляда 1964; Тимофеева 1995].

В написании иноязычных слов с двойными согласными сталкиваются фонетический и традиционный принципы русской орфографии. В целом же орфография таких слов кодифицируется в орфографических словарях.

Вариативность написания иноязычных слов с двойными согласными в эмигрантской прессе была велика, что обусловливалось прежде всего иноязычным окружением, контактным сосуществованием кириллического и латинского алфавитов и влиянием орфографии прототипов на уже (относительно) давно заимствованные слова. Традиционный принцип написания слов с двойными согласными в иностранных словах явно отошел на второй план, в сравнении с фонетическим и орфографическим критериями прототипических слов в языкахреципиентах. Приведем довольно обширный список иноязычных слов с двойными согласными, содержащихся в нашем корпусе примеров, и сопоставим его с написаниями, представленными в [Ромашкевич 1898] и в СУ.

* Обратим внимание, что во французском это слово выступает в форме множественного числа, но в русский было заимствовано в единственном.

** В русском языке коммерция – европейское (французское) заимствование через польский, где оно, как и в русском, – женского рода; во французском же слово – мужского рода.

*** Во французском языке, как и в заимствовавшем это слово немецком, оно – женского рода.

Таблица явственно свидетельствует об отходе от написаний иностранных слов с двойными согласными, рекомендуемых в русских орфографических словарях, например, конца XIX – начала XX в. Графическая форма слов, принятая в орфографической практике той или иной страны проживания русских эмигрантов, несомненно, влияла как на адаптацию новых заимствований, так и на трансформацию написания старых. Особенно сильным было немецкое влияние, в результате побеждавшее графический облик слов, ранее заимствованных из французского (агрегат, жираф, комиссар, лотерея, раса, тиран); французское влияние, судя по нашему корпусу, несколько уступало немецкому: аплодисмент → апплодисмент, аранжировка → арранжировка, ресурс → рессурс, курьерский → куррьерский, конкуренция → конкурренция