– Да ты молод совсем. Что там твои годы-то. Давай сядем и того… – он показал характерный жест – опрокидывание стакана в рот. Я только кивнул. – Вот и хорошо, – он развернулся в сторону внутренних помещений и как заорал: – Микла, неси сидр! – В соседней комнате поднялась суета и что-то загрохотало, а потом забулькало. Мужик надрывно закашлялся и, усадив меня на табурет, сел и сам, выставив негнущуюся ногу в центр комнаты. – Ты звиняй меня, что так встретил. Только вот… – тут он замолк, как будто вспомнил что-то очень нехорошее.

Молчание затянулось на минуту, пока в комнату не вошла бабка. И только когда она прошла рядом с камином, понял, что ей от силы лет сорок – сорок пять, только она двигалась как-то боком и вся аж скрючилась. Ревматизм у нее, что ли? В руках женщина несла деревянное ведро, от которого сразу шибануло знакомым запахом перебродивших яблок. Поставив ведро прямо на пол рядом с нами и повесив глиняные кружки на его край, она как-то недобро на меня посмотрела. Настолько недобро, что моя рука непроизвольно потянулась к рукояти меча.

– Ты чевой встала-то? – тут же рыкнул на нее мужик. – Свой это. Я отца его знал. Из Шумилок он. А теперь иди отседаль, к детям иди, – он подтвердил свои слова жестом.

Ведьма, а никем иным она быть не могла, так же боком, но уже без злобы во взгляде, попятилась, все рассматривая меня, и только так спиной и дойдя до дверного проема, развернулась и затопала куда-то в глубину дома. Едва она скрылась, понял, что все это время даже не дышал.

– Ты не помнишь, но меня звать Гордей Норон, староста я теперь здесь, – он наполнил кружки и одну из них протянул мне. – Староста, потому как не осталось тутова никого больше из мужиков. Один я тут, да две бабки, да деток малых восьмица… – он тяжело вздохнул и, подняв свою кружку, сказал: – Ну, за встречу служивый, за твое возвращение живым, Стефан.

Мы несильно чокнулись, и я отпил сладковаты, слабоалкогольный напиток, в котором было не больше девяти градусов. Увидев, что Гордей пьет до дна, решил, что будет невежливо, если я только пригублю, так что, глубоко выдохнув, отправил содержимое без малого полулитровой емкости себе в рот, выпив все одним залпом, за что тут же удостоился уважительного кивка от старосты.

– Сразу видно, службу знаешь, – прокомментировал он. Эх! Знал бы он, как я пил в общаге универа, не удивлялся бы моей прыти! – Ну… Еще по одной. – Ничего не говоря, я только зачерпнул кружкой сидр из ведра. И мы вновь выпили. – Хорошо идет, – крякнул мужик, и его лицо впервые приобрело расслабленное выражение.

– Что тут у вас случилось-то? Мародеры? – как бы ненароком спросил я.

– Эх… Какие мародеры, – отмахнулся Норон. – То, что император почил два года назад и префекты начали делить власть, нас в этом захолустье-то почти и не коснулось. Даже вздохнули вольно. В прошлом вот годе даже налоги никто брать не пришел.

– Так что же тогда? – Мы наполнили кружки еще раз.

– Так то и случилось, что со всеми случилось полгода назад, – при этих словах я напрягся. И, как выяснилось, не зря. – Появились по всему свету люди необычные. Бессмертием одаренные. И так случилось, что много их пришло в нашу деревню. Сначала мы нарадоваться не могли. Пришлые были работящи, вежливы и… Любую работу дай, так с руками оторвут. Всех волков повыбили в лесах. Медведей-шатунов изничтожили, которые нам до того времени жизни не давали. Кладбище при старом заброшенном храме в лесу, что страх на нас наводило, упокоили. Торговля пошла на радость. Новые лавки в деревне открылись. Зажили мы как в сказке… – он выпил полкружки и, недолго помолчав, продолжил: – Недолго, правда. Не прошла и неделя, как одному из пришлых приглянулся меч фамильный кузнеца нашего Троха, упокой его душу светлые боги. Предложили пришлые Троху купить этот меч. Он им отказал, но пришлые были настойчивы и настолько настырны, что довели кузнеца, слов отказа не понимая, что выломал он кол из забора да по спинам им и объяснил, что меч тот не продается. Ушли бессмертные, обиду затаив, а к вечеру вернулись впятером и убили Троха, меч деда его забрав. Мы их, конечно, поймали и хотели судить на вече. Но тут все бесы… – Я заметил эту оговорку и уже знал, что он мне расскажет дальше. – Собрались они вместе и попытались отбить своих у нас. Завязался бой, мы его выиграли, прогнав бесово отродье. Но не тут-то было, бессмертны эти порождения темных богов, что приняли вид людской. Бесы, как есть бесы, вежливые, приятные на вид и в обращении, а внутри гниль одна и чернота. Восемь раз они возвращались, убивая каждый раз по одному или по двое из наших. На девятый их приход за сутки у нас мужиков, меч держать способных, и не осталось, считай. Я тогда как раз ногу сломал и помочь не мог, – вздохнул он. – У знахарки лесной отлеживался, не знал, что тут происходит. Взяли бесы деревню на меч, поломали все, девок снасильничали, что поломать не смогли, то подожгли. Три дня они свой шабаш бесовый гуляли, детей сиротами оставляя…

Он говорил, а я прекрасно понимал то, о чем он рассказывает. Игроки… Как точно он дал им характеристику: не бессмертные, а бесы – бесово отродье. Будь у НПС во всех играх свобода воли, ни на секунду не сомневаюсь, так называли бы они нас во всех игровых мирах. И то, что кузнеца убили, нет в этом ничего необычного. В любой онлайн-игре введи патч, в котором можно убить НПСов-торговцев и забрать себе все, что они продают. А потом зайдите в игру через час и попробуйте найти хоть одного живого торговца. Если найдете, я удивлюсь, очень сильно удивлюсь… Нет, не все игроки сволочи, но никто из них точно не считается с НПСами, и даже разумные подписчики, узнав, что непись собирается судить и вешать таких же игроков, как они, поднимется в крике: «Что?!! Наших бьет какая-то программа! Да поубивать их всех, чтобы место свое знали!» Может, кто-то и попытается за НИПов заступиться, но и против своих, таких же игроков, никто не пойдет и бойне мешать, соответственно, не будет.

– Потом бесы ушли, бросили здесь все и ушли. Я вернулся от знахарки, но что я сделать-то могу? Мужик я тут один, получается, остался. Я к соседям на помощь звать, так везде беда похожая, а где-то, как в Солончаках, это на юг километрах в пятнадцати, так вообще никого живого-то и не осталось. Не у кого помощи просить. Так и остался я тут. Я, две бабки да пять девок с судьбой исковерканной, бесстыжими лапами бесов облапанными, да деток малых десяток без двух, – он вздохнул, допил сидр и зачерпнул новую кружку. – Зиму мы пережили, слава всем Светлым богам, лес кормилец наш, родит и кормит без перебоев. Даже некоторые дома в порядок привели. В общем, жизнь-то не кончилась, что бы ни свалилось на нас бременем, руки на себя накладывать есть грех великий. Только наша жизнь кое-как налаживаться начала, как неделю назад новая беда пришла. Заявился к нам барон Тьюдор из рода Олоров, с дружиной своею. Сказал, что два века назад эти земли у его рода отобрала империя, а теперь, когда империи больше нет, а власть префекта Запада слаба, он берет эти земли под свою руку и руку короля своего Лулода. Сказал, что подати ему теперь платить будем. Только какие же это подати-то?! Мы когда налоги императору платили, помню, стенали, что много с нас берут. Зря плакались. Этот забрал все. Даже петли с ворот бронзовые. Трех коровок последних и всех девок наших, сказал, будут его воинов тешить. Это ж подати разве, грабеж это… – Норон замолчал, невидяще уставившись в ближайшую стену.

Да, суровая судьба постигла эту деревню, настолько суровая, что деревни-то, похоже, тут и нет вовсе. В хорошую начальную локацию я попал, ничего не скажешь. Удружил мне НИП интерфейса, ой как удружил и ведь, скотина какая, все условия мои выполнил, гад, не придерешься.

– Ты голодный? – неожиданно и совершенно не в тему спросил меня Гордей. Прислушался к своим ощущениям и понял, что да, я голоден.

– Не хочу быть обузой, – все же ответил я, несмотря на то что желудок от этих слов протестующе взвыл, просто вспомнил, что мне надо показать себя в этой игре добрым и отзывчивым, поэтому и отказался.

– Какой обузой? Тут полное озеро рыбы, – Норон горько усмехнулся. – Я сеть вот с утра вытащил и уже пуд накопить успел. Так что, будешь копченой рыбы-то? Али побрезгуешь? – А ведь тут может быть так, что отказ от совместной трапезы – это признак того, что ты держишь зло на хозяина дома.

– Ну раз так, то не откажусь. Какой легионер от еды-то откажется!

– Пойдем тогда, – он поднялся, подволакивая ногу. – Рыба не здесь, а во дворе.

Встав с табурета, я пошел за ним, но тут Норон остановился и с удивлением произнес:

– Что, сидр тут оставим?

Хлопнув себя по лбу, вернулся и забрал уже на треть пустое ведро и кружки.

– Так-то лучше будет, – расплылся староста в улыбке.

Мы вышли из дома и, обогнув его, оказались в небольшом дворике, в центре которого расположилась сложенная из камней коптильня, от которой несло приятным ароматом ольхи. Достав из этой коптильни несколько окуней, размером с две моих ладони каждый, Гордей кинул их на чистую доску, лежащую между двумя деревянными чушками. Жестом он показал мне, что мы сядем на эти чушки. Я не привереда и легко последовал его примеру. В тех играх, в которых мне довелось играть, еда была совершенно безвкусна, но здесь… Сам не заметил, как буквально сожрал двух окушков и не заметил. Вкусно было невероятно! Давно я не ел ничего вкуснее этой виртуальной рыбы. Ах ты, Алан Вран, вот мастер и гений! Теперь я начинаю понимать, почему в этой игре осталось семнадцать миллионов подписчиков. А если здесь еще и секс реализован со всеми ощущениями, то, думаю, после первоначальной паники и резких отзывов, примерно через годик, в эту игру ломанутся толпы народа. Нет, не прокачиваться и не играть в РПГ, а просто вот так посидеть, выпить, покушать, любовью заняться!

Неспешно разговаривая, мы обильно покушали, заодно и ополовинив содержимое ведра. Встав на ноги, с удивлением понял, что меня покачивает и к тому же очень хочется в туалет. Объяснил Гордею свое желание, он только махнул рукой в сторону поваленного частокола. Отлив, вернулся, но староста уже начал прибираться. Видимо, обед, а точнее, если судить по положению солнца, то уже ужин, завершился. Сыто отрыгнув, подумал, что мне хватит, и так объелся, вот-вот живот треснет.

Взглянув на катящееся к закату светило, староста попросил меня помочь собрать рыбу и перетащить ее в подвал дома. Мне было не трудно помочь этому побитому «жизнью» программному боту. Едва мы закончили, как мне пришло системное сообщение:

Вам начислен опыт: 30 единиц. До следующего уровня вам необходимо набрать еще 70 единиц опыта.

Прочитав эту надпись, только усмехнулся. Вот тебе и первый квест, помог старосте, и ВИ засчитал мне экспу.

– Ты этого… На ночь глядя не уходи, – немного заплетающимся языком произнес Гордей. – Ложись наверху, там не постелено, но тебе не привыкать, ты же служивый.

– Спасибо, отец, – поблагодарил я его.

Не знаю, как программа это делает, но ощущал себя изрядно пьяным. Вот голова вроде работала четко, а ноги как ватные, как будто и правда настоящего сидра литра три выпил! Хотя нет, нечетко работала моя голова, я помню, что во время ужина меня тянуло признаться старосте, что я бес. Хорошо, что мне хватило остатков трезвости так не делать. К тому же спать хотелось невыносимо. С трудом поднялся наверх по крутым ступеням дома старосты, зашел в пустую комнату, в которой была только грубо сколоченная лежанка. Снял с себя куртку, скатал ее и, положив под голову, почти мгновенно отключился.