Глава 7. «Танцы с волками»

– Альфред, я выбрал вас из многих моих служащих. Вы показались мне наиболее разумным в отношении общения с дикими, отсталыми представителями гомосапиенс.

– Спасибо сэр!

– Не стоит благодарить. Я следил за вашей карьерой, за вашей деятельностью в Анголе и Никарагуа. Ваша молодость тогда даже подкупала. Вам ставилась задача, и вы выполняли ее с большим энтузиазмом. Находили исполнителей, в стане врагов находили людей подверженных непреодолимому желанию возвыситься, разбогатеть, стать во главе страны, но фактически подчинившихся нам. С возрастом вы приобрели опыт, стали планировать свои действия гораздо скрупулезней и эффективнее, при этом всегда оставаясь в тени.

– Мне лестно слушать такую оценку моей деятельности, сэр. Я правильно понял, что после ежегодной встречи клуба «трехсот» для меня есть работа в одной из стран третьего мира?

– Вы догадливы.

Шеф, сидевший за широким инкрустированным золотом столом, в мягком удобном кресле, жестом предложил присесть, до этого стоявшему на вытяжку уже немолодому мужчине. В империи мультимиллионера и члена клуба «трехсот», занимавшего должность координатора проектов, он был всего лишь винтиком в громадной машине, направленной на захват власти и богатства. Власть была у шефа, действительно безграничная власть. До их уровня подняться не возможно. Войти в «комитет трехсот» – нельзя. Не получится, как бы ни хотелось, что бы кто ни делал. Чтобы быть в нем, нужно лишь родиться в одной из трех сотен избранных семей. На эту элиту можно работать, получать большие деньги за это, пользоваться благами от щедрот, но к ней, ни за что не приблизишься. Кун это усвоил накрепко, поэтому «не бедствовал».

Родом из западной Германии, Альфред Кун, с молодых ногтей стал работать на «фирму». В жизни было всякое, но за тридцать лет работы на шефа он действительно стал профессионалом политической аферы, холодной войны и разработчиком финансовых кризисов в локальных местах земного шара. Открыв свою контору в Берне, негласно он давно ушел с первых ролей, но всегда держал руку на пульсе и лишь немногие знали о втором дне безобидной фирмы Куна. Вызов на «ковер», к «самому», значило многое. В мире предполагались события способные коренным образом изменить обстановку на политическом поле в одном из регионов земного шара.

«В каком?».

– Что вы знаете о событиях на Северном Кавказе?

– Сэр?

– Что вы можете сказать?

Кун, сидевший за длинным столом черного дерева, приставленным к столу шефа, напрягся, в уме формализуя всю информацию о названном регионе.

– После распада в августе тысячу девятьсот девяносто первого года СССР, Северный Кавказ остался в составе Российской Федерации. Территориально он включает юг Краснодарского Края, Карачаево-Черкесию, Кабардино-Балкарию, Северную Осетию, Ингушетию, Чечню и Дагестан. Три последних быстро оказались втянутыми в события, выходящие за границы мирной жизни.

Человек, сидевший в председательском кресле, внимательно слушал.

– Дагестан оказался полностью отданным на откуп местным царькам, племенным вождям и преступникам всех мастей. Эти структуры слились воедино, они лояльно относятся к Москве. Организовали нелегальное производство всего, что только можно производить, подпольные рыбные промыслы, да много чего еще. Во всех трех Республиках прошла повсеместная исламизация. Стал использоваться наемный, и даже рабский труд, свозимых с территории бывшего СССР людей. По Чечне сценарий «демократических преобразований» был разработан в несколько другом ключе. Там верх взял сепаратизм. Ставка делалась на активизацию так называемых тейпов, эмиссары призвали правоверных стать под зеленое знамя ислама. Подогретые финансовыми вливаниями, люди, стоящие у власти в Москве практически, не мешают такому процессу. Быстро нашли вождя-чеченца, ним стал генерал Дудаев. С этим человеком плотно поработали резиденты спецслужб США и запада, его «подвели» к Ельцину и некоторым представителям власти России, окружили советниками. Дудаев пришел к власти в Чечне, вот только Москва прогадала со своей политикой. Генерал оказался именно тем человеком, который устроил нас, а его амбиции довели кавказскую республику до независимости, а затем и до войны. В процессе прихода к власти, территорию независимой теперь уже республики Ичкерия, основательно «почистили» от русскоязычного населения. Под лозунгом «грабь награбленное», были учинены грабежи, убийства, избиение русских. Прогрессирует такое явление, как хищение людей и торговля ними. Предполагаю, что одна из ключевых фигур в Министерстве Обороны России, а конкретно Павел Грачев, давно и превосходно работает на нас.

Кун вопросительно посмотрел на шефа.

– На основании чего вы делаете такой вывод?

– В апреле девяносто второго года на закрытом совещании Совета безопасности России, Грачев предложил передать Дудаеву пятьдесят процентов находившегося в Чечне вооружения. Проект реализовали даже сверх меры. Оставили все.

– Кун, я вами доволен. Вы действительно профессионал, – шеф улыбнулся, при этом глаза его оставались холодны, как и его голос. – Предлагаю вам навестить этого дикаря, Дудаева, причем официально вы направляетесь к варварам в составе гуманитарной миссии. Основной задачей является финансирование боевиков и как плата за помощь, генерал обязан расширить район военных действий. Пора переносить «пожар» на территорию России. Ее юг должен запылать. Советский Союз распался не без нашей помощи. Пора шагнуть на следующую ступень лестницы. Слишком большой территорией владеют русские, они по своему развитию не способны управлять нею, пользоваться благами и богатствами земли, ее природными ресурсами. Необходимо исправить ошибку, разорвать государство на мелкие княжества, а затем и поглотить их. Европа хотела бы видеть Россию в границах Московской губернии, не более того. Вам все понятно?

– Да, шеф.

– Можете быть свободны. Готовьте бизнес-план, и через неделю я жду вас здесь же, с просчитанными предложениями. Да-а! Финансовые потоки в Кавказский регион будут направлены из Саудовской Аравии, ну и из других арабских стран, так что и в плане это нужно будет отметить.

–Слушаюсь, сэр!

–Идите, Альфред.

***

Ему чудом удалось оторваться от погони. Помог дождь, даже не дождь, ливень. С тех пор как на узкой тропе он оставил двоих своих товарищей, тех, кто выжил из всей группы разведки, он клял себя последними словами, но понимал они правы, меняя свои жизни на попытку его выхода к своим. На прощание обнялись, уже зная, что никогда больше не увидятся.

– Живи, Алешка, постарайся дойти иначе все окажется зря.

Без сантиментов, украдкой смахнул набежавшую слезу, развернулся и больше не оглядываясь, пошел по тропе.

Старый потерял много крови, да и возраст уже почти предельный, не выдюжить ему сороковника километров до точки подскока. Вон горка вся топорщится, пропиталась кровью. Артур молодой, но это его пришлось тащить на закорках, прострелены обе ноги, а на плечах у них у всех, два десятка вышколенных в военных лагерях бандитов. И это только передовой отряд, которому на пятки наступает непонятно сколько абреков. Повезло еще, что хоть до этого места смогли добраться. Тропа узкая, справа пропасть, слева отвесные скалы. Начнешь обходить, потеряешь уйму драгоценного времени. Если повезет, Старый с Артуром смогут подержать погоню еще некоторое время. Он конечно устал, но ведь не ранен.

Серое небо закрыло тучами вечернее солнце. Нависшие над самой тропой кавказские лианы плюща делали природу в этих местах угрюмой под стать погоде. Тропа раздваивалась на два рукава. Широкий, уходил в западном направлении, ему же надо было держаться северо-востока. Опять топтать в гору.

Прыгая рифлеными подошвами по плоским, вросшим в грунт камням, как по ступеням, погнал себя на подъем. Тяжело! Дыхание и так прерывистое, сразу же начало сбиваться. Устал! Похудел за эту командировку от напряженной работы и волнений, килограмм на десять. Одежда, вон, болтается как на вешалке. А жрать то, как хочется!

«Когда это я последний раз ел? Ну, точно не сегодня. Некогда было сегодня поесть. Переход. Попытка отрыва. Потом бой. Нет, сегодня не ел».

Чтоб было сподручней, перекинул автомат стволом вниз. Чуть задержался, переводя дух, провел рукой по лицу, смахивая пот ладонью.

«Щетиной оброс, словно местный абориген. Вот так бы появиться на улицах Москвы, так, наверное, и знакомые не сразу признают. Фух! Чего стоим? Кого ждем? Вперед!».

Где-то там, со стороны, откуда пришел, послышались отзвуки боя. Причем в какофонии звуков угадывалась автоматная перестрелка. Редко-редко звучали взрывы. Там за его жизнь сражались ребята, с которыми он прошел по дорогам войны не один километр.

«Наддай! Наддай, слышишь, парни ведут бой. Им сейчас не позавидуешь! И дело даже не в смерти. Все когда то там будем. Не дай бог погибнуть где-то в горах, далеко от населенных пунктов. Тело так и будет валяться там, где принял смерть. Двуногие шакалы вряд ли похоронят, лесные звери разорвут, растреплют по косточкам, устроят пир, праздник живота».

Тропа прекратила подъем и пошла вдоль уступов, образовав проход приступкой наклоненной вниз, во многих местах пресекаясь зарослями кустарника. Видать давненько по ней кто-либо хаживал. А с неба заморосил мерзопакостный дождик, заставляя при движении усилить бдительность. Поскользнёшься ненароком, сверзнешься, костей не соберешь. Быстро темнело. Сколько он прошел? Не так уж и много. Прибавить темп! А сил все меньше.

«Давай, слабак! Ну!

Я бегу-бегу-бегу, по гаревой дорожке.

Мне пить нельзя, мне спать нельзя, мне есть нельзя ни крошки…

Давай-давай!».

Бросил взгляд на часы.

«Только восемь вечера, а темнеет-то как быстро. Скоро будет как у негра в жопе».

Наконец-то обогнул скальный серпантин. Дорога стала поровней, тропа расширилась, правда и дождь прибавил обороты, падал на распаленное бегом лицо. Слизнув с губ капли, почувствовал солоноватый привкус пота.

«Как же всё-таки «чехи» не хотят, чтобы информация по немцу и Дудаеву ушла в Москву!»

Уже вымотанный до предела, прилёг, облокотившись спиной на ствол сосны. Темень невообразимая. Видимость – ноль.

«Передохну минуток пятнадцать. Общее направление известно. До блокпоста километров пятнадцать осталось, а там свои помогут».

Прикрыл глаза, показалось на секунду. Вырубился. Организм обманул. Уснул глубоким сном. Никакой дождь не мог помешать сну.

Подсознание толкнуло серые клетки. Открыл глаза, первоначально не понимая, где он, но быстро сориентировался. Всё тело ломило, будто его били всю ночь. Дождь давно кончился, но утро еще не наступило. На душе тревожно, с мыслями пришло и ощущение чего-то нехорошего. С трудом поднялся на ноги. Потяжелевший вдруг автомат, подхватив, повесил за ремень на плечо в походное положение.

«Двинули!»