Южные мотивы
Ханский дворик
Гирей сидел, потупя взор;
Янтарь в устах его дымился;
Безмолвно раболепный двор
Вкруг хана грозного теснился.
А.С. Пушкин «Бахчисарайский фонтан»
Жгучей пыли взметнувшийся веер
Пролетает по склону горы,
А в татарском кафе «Эски Шеэр»*
Над тропинками балки стары;
На ветвях – сероватый оттенок,
На столе – старомодный кальян:
Чей-то спор неуместен и мелок,
Запах с кухни насыщен и прян…
Догоняя неспешного гида,
Замирает толпа у дверей:
В ханский дворик невзрачного вида
Смотрит тень, словно злобный Гирей.
Контур неба ребрист и нечёток —
С кислым привкусом слив и вина…
В деревянные бусинки чёток
Моя грусть навсегда вплетена.
-–
* в переводе с татарского – «Старый Город».
***
Осколок кафельной луны
И бирюзовые бассейны,
А ветры с моря суховейны,
Лиманы мглой окаймлены.
Слащавый запах шашлыка
Вплетён в побеги бересклета,
Ютятся тени минарета
На зыбкой плоскости песка.
С полёта птичьего видны
Огни вечернего причала,
Грозы неспешное начало
Горит над гребнями волны.
***
Брату С.
Горячий Крым давно ли скучен?..
Ты потянулся в глубину —
В седую оторопь излучин,
В свою исконную страну.
Но не к истокам, а к Сибири,
Куда-то даже за Тюмень.
Ты разыскал в заветном мире
Красу пустынных деревень.
В них много стынущей полыни,
Таёжный шум разноголос.
А два патрона в карабине
Порой дороже папирос.
Евпатория
Весьма примечателен город —
С историей в тысячи лет…
Здесь мягкий, расслабленный солод
Над узенькой аркой воздет.
Искусственны пальмы на пляже.
Все дорого – что ни возьми.
Торговки с тюками поклажи
На берег приходят к восьми.
И белые львы, и палатки.
А улица Фрунзе – Арбат.
Здесь редко скупые осадки
Приносит заплывший фрегат.
В кафе зазывают на ужин
Мальчишки – агенты реклам.
И в парке фонтан обессушен,
И скромен по-крымски ислам.
Недавно открыт дельфинарий,
По меркам туриста – не мал…
Здесь где-то поблизости Дарий
От скифских племён убегал.
***
Помню сосны, вершины, откосы,
В жарком мареве солнечный край,
И твои золотистые косы,
И пылящийся Бахчисарай;
На лотке, в византийской манере
Неказистый широкий кувшин,
И летящие в узкие двери
Фары старых татарских машин.
За Баклой*, на горе за посёлком
Водопада стихающий гул,
И под лунным бугристым осколком
Мыс с изящным названьем Лукулл;
Словно эхо, шаги у причала —
Древних римлян почти голоса…
Одинокую яхту качала
Перевёрнутых звёзд полоса.
-–
* древняя гора в Крыму, на которой жили караимы.
Крымские мотивы
I
В этом городе – бриз
и стеклянные крыши раскопок,
древнегреческий след —
и колонны, и белые львы;
здесь, наверно, никто
не был слишком рассержен и робок,
здесь турист и торгаш,
а над ними – гуашь синевы…
Поутру, чуть рассвет —
сладко-пепельный дым сухогруза,
паруса над причалом
и ровные дуги аркад;
здесь порхает к ногам
потерявшая силы медуза
и высок на песке
бутафорский незлобный пират.
Всюду запах вина
и творенья нехитрых ремёсел,
всюду хмель и дурман,
горизонт, поведённый слегка;
здесь невидимый блик
к потолкам на галеры подбросил
постсоветскую грусть
и древесную смоль шашлыка.
Златокрылый архангел —
красивая девушка в гриме,
пересохших фонтанов
разъятые намертво рты;
захмелев, местный житель
твердит о «поруганном» Крыме
и о том, что пора
возвратить бы в Россию «порты».
На стене ресторана
улыбчивы древние греки,
замирают огни
над хребтами изрубленных плит;
здесь в июльскую ночь
тонут в смоге небесные реки
и, бывает, штормит,
и, бывает, полночи штормит…
II
Уезжаю, чтоб вновь
через год, через два, через три ли,
возвратиться сюда,
на прогретый гезлёвский песок,
рассмотрев вдалеке
задымлённые в сумерках мили
и вдыхая с тоской
потонувший в лиманах восток,
где над блеклой травой
чуть заметно горит Бетельгейзе
и сидят рыбаки
на дощечках, спокойно куря;
где ночную луну,
словно высохший кафельный гейзер,
омывает волной
сквозь невзрачные листья заря;
где я видел с тобой
древних греков гончарные печи;
где смеялся ребёнок,
цепляясь за тросик кормы,
и, светясь, паруса
поливали прохладой на плечи,
а от крымской жары
хоть немного хотелось зимы.
Уезжая, всё жду
своего запоздалого рейса:
после шторма, в ручье
кувыркается жук-плавунец,
и блестит под луной
в тупике чуть заметная рельса,
и, вздымая простор,
серебрится небесный корец.
Снова пью из него
стылых звёзд родниковую воду,
вспоминая свой край
и предзимнюю лунную глушь,
но по-прежнему верю,
что свет, низойдя к небосводу,
неспроста полыхает,
течёт, словно синяя тушь…
Евпатория–Орёл,
24–27.09.2012
Керкинитида*
Под сводом бежевых аркад
Я слушал шум ночного моря,
А вдалеке, виденьям вторя,
Едва заметно тлел закат.
Всё уплывало – день за днём:
Мечты, раздумья и обиды…
Огни былой Керкинитиды
Смотрели в чёрный окоём.
-–
* название древнегреческого города, который находился на территории современной Евпатории.
***
Над ночными лиманами – свет,
Свет луны и рыбацких палаток;
Ветер с моря и солон, и сладок —
С долгожданным дымком сигарет.
Тяжела у причала вода,
А в высокой листве тополиной,
Над расплывчатой бежевой тиной,
Как чешуйка, мерцает звезда…
***
К причалу, на мокрые плиты
Туристы приходят с утра…
За столиком «Керкинитиды»*
Хозяйка спокойна, хитра:
Блестит прейскуранта обложка,
В глазах – отголоски тоски;
Изящная чёрная кошка
С прилавка глядит воровски.
В остатках пахучего виски
Беспомощно тонет оса,
А вдаль сквозь солёные брызги
Летят на рассвет паруса!
-–
* ресторан «Керкинитида у моря».
***
Вечерний Сочи душен, терпок;
С увядшим в кронах ветерком
Он пахнет смолью диких веток
И кипарисовым дымком.
Спешат рассерженно маршрутки,
Звучит гитарный перебор,
Огни в домах легки и жутки
Среди хребтов на склонах гор.
А в море, возле горизонта,
Как отголоски новых дней —
Следы военного эскорта,
Косые тени кораблей…
г. Сочи, ст. Мамайка
09.08.2014
Сочинский мотив
Этот город давно
не нуждается в яркой рекламе,
этот город давно —
и реклама, и дерзкий коллаж:
здесь от зноя луна
укрывается между хребтами —
и блестит маслянисто,
как будто кавказский лаваш.
Перепутаны горы,
дороги, высотки, лачуги,
перемешаны запахи —
хвои, магнолий, духов;
под июльской грозой
кипарисы легки и упруги,
на вершинах туман
и тяжёл, и немного махров.
Сквозь ребристую дымку
виднеется даль Дагомыса,
с каменистой волной
сплетены ручейки Уч-Дере*;
блики в море густы,
как отвар краснодарского риса:
расплываются пеной —
и меркнут в дикарском шатре.
Этот город, конечно, —
столица великого спорта,
но, увы, не столица
культурных и светских манер:
здесь туристы вдоль пляжей
гуляют расхристанно-гордо,
местный житель не смугл —
от работы озлоблен и сер.
Суета, пустота… Но, возможно,
мой взгляд субъективен:
слишком много хочу
от беспутных курортных недель.
Слава богу, здесь нет,
как в Крыму, дешевеющих гривен,
а в прибрежных ларьках
можно детям купить карамель.
-–
* река в Лазаревском районе г. Сочи.
Майотта*
Прожигая небесное сито,
Остывает тропический шквал,
А в руках темнокожего гида
Оживает потёртый штурвал.
Бирюзовые волны в полёте
Ловят крыльями мёртвых медуз,
Всё спокойно пока на Майотте,
Если ты – не богатый француз…
Зацветает ваниль над откосом,
И холмистая даль зелена.
Ароматным печёным кокосом
Из-под вёсел всплывает луна.
-–
*101-й департамент Франции, расположенный в Индийском океане.
***
Здесь бывает гроза слишком редко,
Но случилось: попал же, попал
Я, как будто летящая ветка,
В этот долгий напористый шквал.
Паруса, намокая, повисли, —
И, вздымаясь в раскатном огне,
Неуёмные чёрные мысли
Загудели, как волны, во мне.
Бушевала полдня непогода,
Резал вихрь на крутом вираже…
Запах тины, ванили и йода
Растворился в спасенной душе.
САХАРА
Тягуч и горек на губах
Сигар обуглившихся дым:
Турист, а с ним – прости, Аллах, —
Высокий мавр несёт калым…
Пески смыкают адский круг,
Верблюд упрям и бестолков,
Но там, вдали, среди лачуг —
Полсотни местных бедняков.
Слова попутчиков сухи…
И, словно свет в слепых очах,
Сахара копьями сохи
Кроит свой вечный солончак.
***
Мне снился Крым в осенних ярких красках,
Подобно кисти Рериха, – цветной,
А на предгорных уличных развязках
Рассвет дышал глубинной тишиной.
На дальних лозах, как вино сухое,
Блестели брызги в дымке восковой,
И над хребтами солнце золотое
Несло крылатый нимб над головой.
В едва прогретых заводях залива
Горела соль на отмелях-лотках:
Ночь уходила тихо, молчаливо —
В своих живых раскосых ободках.
Я всё смотрел – извечно, неподвижно,
Как будто камень, в огненную высь.
И снилось мне, что где-то рядом Кришна
И что мои пророчества сбылись…
Перевод со словацкого Ирины Калус
ТОЛЬКО СЛОВА
Слова,
Только пустые слова
Режут как бритва.
Молчи уже!
Что-то
В тебе плачет,
Обманешь меня едва ли.
Мои руки жаждут объятия,
Дрожат тихим волнением.
Скуешь их вечными льдами.
И ничего
В этом не поменяю…
ПРИЯТЕЛЮ
Студенческую песенку
Ты насвистываешь в шаг,
Летнее небо над головой
И пусты карманы.
Кедом пнёшь камешек…
Скатится он по улице вниз.
В воздухе танцует
Наш разыгравшийся смех,
Искры твоих глаз
Терзают меня, обжигая.
Сразу мы богаты.
Сердца полны любви.
И прекрасные семнадцать
Обещают чудеса…
Потом в один день
Погасли все солнца,
И любовь сжёг мороз.
Остался седой камень
В прохладной тени берёз.
Mолчком его поглажу,
Пока я близко к тебе.
Тишиной меня обнимаешь,
Потерявшуюся в воспоминаниях,
Точно так, как сегодня.
ИЛЛЮЗИЯ
Ты – только марево,
Видимость огня в морозной зиме,
Искры от камня, пламень без тепла,
Огонёк неверный,
Течение.
Вереница слов,
Одна вода.
Дешёвых обещаний море.
Исхоженные дороги,
Оковы привычек.
Их правды неизменные.
Мертва вода в отпечатках твоих ног.
При них – мой кувшин птичьей жажды.
Мы с тобой – две дороги вдаль,
Близки друг другу, но всё равно чужие.
Навсегда разделены,
За горизонт ведущие.
ОСЕННИЙ ДОЖДЬ
Осенний дождь шумит,
Погасло пламя деревьев.
На распутье стою,
Жду тебя.
Сердце – узелок непокоя,
Ведь не знаю,
Что происходит в твоём.
Прогудит вихрь тоскливым тоном,
Навеет жестокие слова.
Милый мой – перелётный,
Как тот вихрь, так и он.
Раз – он здесь,
Потом – побредёт куда глаза глядят…
ГРОЗА
Где растёт ветер
И кто
Его сеет?
Где
Это место в нас,
Что прячет злобу,
Диких порывов минуты.
Вихрь
поднял восторг,
Но сломал в нас что-то.
Поток ненависти
все отнёс вдаль.
Моросит солёным дождём
Долгие дни и ночи.
Твой отзвук угасает во мне,
Как отдалённый гром…
НОСТАЛЬГИЯ
Ни жизнь,
Ни свет – инерция присутствует в нас,
Вчера, сегодня – та же самая.
Безмолвные, сидим у тёмного кострища.
Давно истекло время,
Когда бликами играл огонь.
Всегда был несмелым, не хватало ему искры.
Отчужденные лица и пустые взгляды.
Наш совместный концерт потерпел фиаско,
Дуэт не ладится,
Соло фальшиво звучат.
Только одни минорные тона, одни диссонансы,
Ты их мастерски играешь.
Сердца – скрипки глухие,
В нелюбви замкнуты,
И ключик потерян,
Который и не искал никто,
Упал он в болото.
УЖЕ ТЕБЯ НЕ ЖДУ
Сколько одной любви ты мне дал!
Помнишь?
Свадебная процессия,
Увлажненные глаза,
Обещания до гроба.
Прошло время – ненастье-бремя…
Кольца любви
Кандалами стали.
Плодородных библейских семь
после любви сменил голод…
Уходы,
Возвращения,
Пропасти в нас.
Пожухла берёзка,
И груша на склоне слезится
Кровавыми листьями.
Считаю…
Который же раз?
ОТКРЫВАЮ ОКНО
Даже следов от тебя не остались.
Сомкнулись над ними нежные воды,
Когда уходил ты пустынной улицей.
Оставался едва-едва – сигаретный дым,
Было ему тоскливо,
Потом – затерялся.
В саду перед домом
настойчиво поёт дрозд.
Открою окно —
Пусть душа летит к песне.
Сегодня любви крылья дам.
Мысль у меня опять чиста,
Полна фантазии.
В сердце – нежные тона
Дроздика-флейтиста.
О проекте
О подписке