Глава 3
Годы становления

В те годы в Москве имелась Славяно-греко-латинская академия, располагавшаяся на Никольской улице вблизи Кремля; семинарии же были в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре и в Николо-Перервинском монастыре. Василию захотелось учиться в Москве, большой город манил его своими необъятными возможностями. Имелась и надежда на помощь родных: брат деда Никиты Афанасьевича протоиерей Александр служил в Успенском соборе Московского Кремля. Решение оставалось за отцом будущего святителя иереем Михаилом. Он же рассудил, что для надежного благоустроения первенца лучше определить его под защиту преподобного Сергия. Правда, в Сергиевом Посаде у Дроздовых не имелось ни родных, ни знакомых, так что возможны были сложности и трудности в устроении быта юноши: казеннокоштные семинаристы содержались дурно, им приходилось выполнять разные работы. Отец обещал Василию, что поможет ему прожить на свой кошт.

Имелась еще одна важная причина, по которой иерей Михаил Дроздов сделал свой выбор в пользу Троицкой семинарии. Московский митрополит Платон (Левшин) уделял большое внимание семинарии. Он поставил там образование на высокий уровень, сравнимый с уровнем Киевской духовной академии: в Троицкой семинарии постепенно освобождались от оков схоластики, солидно было поставлено изучение древних и новых языков; владыка ввел в семинарии особый, патриархальный уклад жизни, сближавший учителей и учеников; грубые нравы смягчились, было дозволено даже создать семинарский оркестр, ставились спектакли духовного содержания; владыка сам частенько посещал лекции и знал всех семинаристов в лицо, отличникам платил стипендию из своего кармана, и такие семинаристы получали добавление к фамилии – Платонов.

Свято-Троицкая Сергиева Лавра. Сер. XIX в.

5 марта 1800 года в Лаврское семинарское правление было подано прошение о зачислении студента философского класса Коломенской семинарии Василия Дроздова в Троицкую духовную школу. Судьба готовила юноше нелегкое испытание: его приняли в семинарию, но в уже завершенный им класс философии, невысоко ставя полученные им в Коломне знания. Иерей Михаил, зная способности и уровень познаний сына, счел это несправедливым и предложил его проэкзаменовать. На экзамене Василий дал вполне удовлетворительные определения философских категорий. Тогда задали ему написать сочинение на тему о врожденных идеях. «На это ничего не мог бы я отвечать по урокам своего прежнего наставника, – вспоминал митрополит Филарет позднее, – но, роясь, когда учился в Коломне, в книгах своего отца, читал я учебник по философии Винклера. Там я получил об этом вопросе некоторое понятие. И моим ответом были довольны».

Начались годы учения. Василий Дроздов был принят на свой кошт, и ему пришлось самому устраивать свой быт. Нанял он одну квартиру, потом пришлось перейти на другую, потом на третью. «Тут указали мне квартиру у священника Рождественского, которого семейство, как я узнал после, было расстроенное, и сам он с женою вел жизнь невоздержную. У него квартировали ученики, выгнанные из бурсы за шалости, и по бедности кормились хлебом, воруя его из казны. У них был заведен такой порядок, чтобы каждый понедельно кормил все общество, которое состояло человек из пяти. Не зная их способа пропитания, я стал с ними на квартиру. Но чрез месяц, когда все объяснилось, я не захотел оставаться с ними, пришел к префекту, объяснил ему свое положение и просил о принятии меня на казенное содержание со взносом денег. Но меня приняли и без этого условия».

Стоит оценить проявленную старшим Дроздовым мудрость и младшим – твердость. Иерей Михаил нежно любил первенца, но понимал, что неполезно опекать его до момента взросления: юноша должен сам учиться понимать жизнь и людей, устраивать свои отношения с миром и вырабатывать характер. Василий впервые оказался без родительской опеки, но сумел избежать соблазнов и искушений, самостоятельно выработал свое отношение к людям и обстоятельствам.

Поглощенный новой жизнью, Василий тем не менее с радостью встречал известия из дома. В том году его сестра Ольга вышла замуж за диакона Иродиона Сергиевского, а отец был возведен в сан протоиерея и назначен настоятелем Коломенского Успенского собора, где в течение 450 лет до него настоятельствовали Коломенские епископы.

«Ваше Высокоблагословение, милостивейший государь батюшка Михаил Федорович! – писал Василий родным. – Я слышал, что у Вас в Коломне много случилось перемен, для Вас не неприятных, что к имени Вашей должности присоединено титло первенства. Я не хочу теперь изображать заслуги, которые сему предшествовали и сделали Вас сего достойным. Я не имею намерения хвалить, не довольно умея ценить истинные достоинства. Я скажу только с чувством сердечной радости: “Поздравляю!”. Сплетением множества слов не лучше бы я выразил мои мысли, нежели сим одним. Итак, я, сердечно пожелав Вам счастливого успеха в должностях, Вами на себя приемлемых, – в чем уже и предуверен, – умолкну.

Р. S. Во время последовавшей с Вами перемены и со мною нечто последовало новое. Я принят на казенное содержание и живу теперь в монастыре. Вот и мои новости! Более ничего.

Батюшка и матушка! Благословите меня заочно, а я, с сыновнею покорностью о сем вас прося, пребуду вашим послушным сыном.

В.Д. 10 июня 1800 года».

С переходом на казенное содержание юный семинарист смог уделять учебе больше времени. Василию приходилось прикладывать больше сил, чем его соученикам, потому что надо было наверстывать упущенное в Коломне и усваивать преподаваемое. Философия, всеобщая история, древнееврейский и древнегреческий языки отнимали много времени. Однако усердие и способности юноши помогли ему добиться отличных успехов. Уже в ноябре 1800 года он пишет на древнегреческом языке приветственное стихотворение митрополиту Платону: