Глава вторая. Устранить Брежнева

«Если ты не занимаешься политикой, то политика скоро займется тобой». Это сказал однажды Отто Бисмарк. «Если ты не интересуешься политикой, то политика скоро заинтересуется тобой» Это уже сказал Уинстон Черчилль. В любом случае, те, кто усиленно повторяют, что политика их не интересует ни в каком виде, забывают, что все вокруг – это политика. Их зарплата, работа, их семья, их дом, их дети – это все политика. То, как они воспитывают своих детей – тоже политика. Разговоры на кухнях – все это политика. Поэтому говорить о том, что он, мол, не интересуется политикой, может или лицемер, или дурак. Лицемерить для многих давно стало привычкой, правда ведь неудобна, даже вредна – ведь сказав один раз правду, придется ее говорить и дальше. И признаться самому себе в том, что ты – винтик в огромном механизме, который ты сам не знаешь и никогда не узнаешь. Потому что если попробуешь в этом механизме разобраться, то, скорее всего, будешь смят и выброшен на свалку. Где лежат горы таких же покореженных винтиков…

Москва, год 1977, 10 февраля

Кирилл Трофимович Мазуров, первый заместитель председателя Совета министров Советского Союза, внимательно слушал доклад Филиппа Денисовича Бобкова, начальника 5-го управления Комитета государственной безопасности СССР. Управление занималось борьбой с идеологическими диверсиями и диссидентами. Правда, здесь, на госдаче у Мазурова речь шла не о диссидентах, а Бобков присутствовал не в качестве сотрудника грозной спецслужбы. В данный момент он выступал, как один из руководителей силового блока Комитета государственного контроля.

Этот комитет, по сути, был обыкновенной организацией заговорщиков. Хотя нет, не обыкновенной. Потому что целью заговора была постепенная смена руководства в СССР. Вернее, замена – ведь никто не собирался менять ни саму систему власти, ни идеологию. Группа партийных функционеров, видных советских чиновников, военных, сотрудников милиции и госбезопасности, дипломатов и прочих представителей второго и даже первого эшелонов советской власти создали секретную организацию, которая долгое время тайно управляла Советским Союзом.

С одной стороны, вся полнота власти все-таки принадлежала не этим криптократам, а советской партноменклатуре – Политбюро ЦК КПСС, первым секретарям обкомов и крайкомов, высшему генералитету армии, МВД и КГБ. И с каждым годом у членов Комитета государственного контроля возникали все более масштабные проблемы с корректировкой губительных для советского государства, но «единственно правильных» решений «партии и правительства». На местах все сложнее стало исправлять ошибки, допущенные «на самом верху». Ввели же в свое время войска в Чехословакию. И что в результате? Помогло? Проблемы все решили? А можно было войска не вводить, а решить все вопросы исключительно политическими методами. Дали бы чехам и словакам их демократию, разрешили оппозиционную прессу – глядишь, только польза бы была. Теперь же там СССР просто возненавидели. От таких «братьев» по соцлагерю сейчас только и жди пакости. А тут еще то же самое и в Польше назревает. И опять Политбюро собирается решать польский вопрос при помощи армии. Ну, как тут скорректируешь такое решение? Одним словом, настало время выбирать – пан или пропал? Потому что было очевидно – Советский Союз идет не туда. А если выразиться более категорично – катится в пропасть!

– Итак, судя из секретного доклада спецподразделения «Омега» и аналитической записки начальника Аналитического управления КГБ СССР генерал-майора Леонова, Леонид Ильич после перенесенной в 1976 году клинической смерти полностью потерял способность руководить государством? – Мазуров посмотрел на лежащие перед ним документы.

– Так точно, Кирилл Трофимович, вот и Женя подтвердит, – Бобков кивнул в сторону сидевшего поодаль Евгения Чазова, начальника 4-го Главного управления при Минздраве СССР.

– Все верно. Правда, Леонов не мог знать об этом, все эти сведения засекречены даже для КГБ, но да – Брежнев страдает астенией. Это нервно-психическая слабость, как последствие контузии во время Великой Отечественной войны. Еще у него развивается атеросклероз мозговых сосудов. Часто работать он может лишь час-два в сутки, потом нуждается в отдыхе. У него появилась наркотическая зависимость от снотворного – нембутала, который ему назначила медсестра вместо врачей и вопреки их указаниям. В общем, там целый букет… – Чазов с горечью махнул рукой.

– Понятно, – Мазуров кивнул. – Я почему еще раз спросил – чтобы все, кто здесь собрался, окончательно уяснили себе состояние и страны, и ее руководства.

Мазуров обвел взглядом комнату, в которой вместе с ним собрались одиннадцать человек. Это были члены Комитета государственного контроля, отвечавшие за проведение операции под кодовым названием «Рокировка» – Бобков, Леонов, Ахромеев, Чазов, Месяцев, Демичев, Шелепин, Егорычев, Романов, Тикунов. Остальные члены Комитета либо уже действовали на местах, либо выполняли другие задания Комитета. Например, Петр Машеров, первый секретарь компартии Белоруссии, готовил перемены в своей республике. Точно так же велась работа на Украине, в Казахстане, в республиках Прибалтики, на Кавказе. Узбекистан пока решили не трогать, потому что Рашидов моментально бы все понял. Там было решено провести глобальную чистку.

Но позже.

Оперативный отдел представлял начальник Аналитического управления КГБ СССР генерал-майор Николай Сергеевич Леонов. Именно его секретная группа «Омега» стала главной причиной того, что Комитет государственного контроля решился наконец поменять власть в Советском Союзе.

Исполнительный отдел силового блока курировал Филипп Денисович Бобков, который только что закончил свой доклад. Он в Комитете государственного контроля отвечал не только за другой Комитет – который госбезопасности, но в его непосредственном подчинении находились недавно созданная спецгруппа КГБ «Альфа» и батальон спецназа 1071-го отдельного учебного полка специального назначения ГРУ. Эти подразделения должны были действовать в случае резкого изменения оперативной обстановки в Москве и Ленинграде.

За военный отдел силового блока отвечал Сергей Фёдорович Ахромеев, генерал-полковник, Герой Советского Союза, заместитель начальника Генерального штаба Вооружённых сил СССР. В его непосредственном подчинении были 137-й гвардейский парашютно-десантный полк и 4-я гвардейская Кантемировская танковая дивизия. Но их Комитет собирался задействовать только в самом крайнем случае.

Николай Николаевич Месяцев, бывший глава Гостелерадио СССР, а сейчас – старший научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам Академии наук СССР, отвечал за средства массовой информации. Все действия Комитета государственного контроля, все изменения в структуре власти СССР в советской прессе, на радио и телевидении должны были подаваться максимально корректно и сжато. Никакой информации о каком-то там перевороте или о чем-то подобном – рядовые перестановки в партии и правительстве.

Хотя, конечно, перестановки намечались не рядовые…

– Итак, товарищи, как мы уже говорили, в первую очередь устраняем от руководства партией Брежнева. План мы уже обсуждали, всем он понравился. И главную роль в нем сыграет один из наших «гостей» из будущего.

– Хорошее название для книги или фильма – «Гости из будущего» – ввернул Месяцев.

Мазуров рассмеялся.

– Эти наши гости тут такого понапридумывали. Авантюристы, честное слово, какие-то Остапы Бендеры, Великие комбинаторы. Один из них, Витя Уткин – это просто какой-то Джеймс Бонд с Аркадием Райкиным в одном флаконе. Это ж надо – такое придумать… Как он там сказал? Во, вспомнил – «замутить». Один укол – и наш дорогой Леонид Ильич окончательно перестанет мучить нас своими речами.

– А чего мучить? Когда он выступает, я, к примеру, смеюсь, как будто в цирке побывал, – Демичев снял свои очки, посмотрел сквозь них на потолок, протер какую-то видимую только ему пылинку и водрузил их на место.

– Ты-то смеешься, Петро, а вся страна плачет. А за границей над его «сиськами-масиськами» откровенно потешаются. Так что ускорим этот процесс, посмеются только профсоюзные деятели и делегаты съезда, а больше мы смеяться никому не позволим. Хватит уже, отговорила наша роща золотая. Пусть наш дорогой Генеральный секретарь своими медальками дома звенит. На пенсии. А то нахватал себе звезд, понимаешь, мы в войну свои медали и ордена кровью зарабатывали, а этот съездил на Малую землю пару раз – и теперь его опусы вся страна читать должна. Позорище! – Мазуров внезапно разозлился.

Переход его от смеха к возмущению был резким и неожиданным, видать, прорвалось у фронтовика давнее раздражение стремлением Брежнева увешать себя всеми возможными наградами Советского Союза.

– Не кипятись, Кирилл Трофимович, уже ведь все решили. Кстати, а пионер этот из будущего не подкачает? На словах так он вроде мастер, а как на деле? – мягко отозвался со своего кресла Егорычев.

Мазуров улыбнулся.

– Коля, не волнуйся, этот «пионер» только чуток младше тебя. Ты же читал доклад Леонова, все вы в курсе, что «пионеры» наши на самом деле почти пенсионеры. По полтиннику им уже стукнуло. Там, в их времени. Так что все будет нормально, не такая уж и тяжелая комбинация – подойти к Лене и цветы вручить.

– Ага, не совсем обычные цветочки, как же, – хохотнул Шелепин.

– Ну, да, с секретом. Ты, Шурик, должен такие секреты помнить. Когда ты КГБ руководил, Степана Бандеру твои орлы ликвидировали. Потом, в семьдесят пятом, эта операция тебе боком вышла? – на этот раз вместо Мазурова ответил Бобков.

– Ну, да, было дело, Брежнев акциями протеста в Великобритании воспользовался, чтобы меня из профсоюзов и из Политбюро вытурить. Но хотя тогда Бандеру наш агент без свидетелей убрал, так и то врачи потом допетрили, в чем дело, – ответил Шелепин.

– Здесь никто ничего не найдет. Женя подстрахует, правда, Женя? ¬– Мазуров кивнул Чазову.

– Да, Кирилл Трофимович, я буду держать все на контроле. Но там состав нейропаралетика такой хитрый, что даже если мы возьмем у Генерального все анализы, то в крови будут только следы от барбитуратов, которыми пичкали Леонида Ильича. Поэтому в заключении тонический спазм жевательной мускулатуры, приводящий к ограничению движений в височно-нижнечелюстном суставе, который возникнет у Брежнева, будет следствием применения нембутала и седуксена. Я, кстати, об этом уже не раз предупреждал, так что от себя подозрения, получается, отвел задолго до нашей операции.

– Ну, вот, как видите, подготовка у нас отличная, а исполнитель, я уверен, не подкачает. Тем более что Уткин этот с Генеральным давно знаком, тот его награждал. В общем, этот этап можно считать у нас пройдет гладко. Брежнев выйдет из игры, а потом, как говорится, дело техники. Когда среди этой кремлевской своры начнется грызня, мы окончательно подготовим новый принцип власти. Была проведена работа с Подгорным и Косыгиным. Это все-таки председатель Президиума Верховного Совета СССР, или, как говорят на Западе, спикер парламента и председатель Совета Министров СССР, то есть, премьер-министр. По Конституции именно они и являются властью. Пока наши партийные товарищи будут делить власть, у них ее не останется.

Мазуров улыбнулся.

– Так эта святая троица – Суслов, Черненко и Устинов – сразу начнут воду мутить, своих людей расставлять. Ну и Андропов тут как тут, – возразил сразу Шелепин.

– Пока они начнут, мы уже закончим, – тут же парировал Бобков. ¬– По основным фигурам уже все согласовано, сегодня начнется операция «Парашютисты». Николай Сергеевич, твои люди готовы?

Леонов кивнул.

– Да, осталось только согласовать маршруты передвижения Суслова, Черненко и Устинова, Андропова решено нейтрализовать прямо на Лубянке. «Девятка» в курсе?

– Да, Сторожев в курсе. Точнее, его играем «втемную», он ведь не оперативник, а хозяйственник. Сергей Антонов, прежний начальник «девятки» введен в курс дела и всецело на нашей стороне, здесь проколов не будет, – ответил Бобков. – Хотя лично я предложил бы другой вариант.

– Какой же? –заинтересовано спросил Мазуров.

– Мне кажется, Андропова надо свалить первым. Я почитал тут доклад Леонова по нашим пришельцам. С той фактурой, которую его кудесники-чародеи вытащили из них. Посмотрите, какие там списки предателей из КГБ и ГРУ. Да какие! Генералы наши на ЦРУ работают! Самый большой наш провал – это генерал-майор КГБ Олег Калугин, Управление «К» ПГУ. Как раз Андропов его и тащил наверх! А Калугин этот работает на ЦРУ аж с 1958 года!

– Не может быть? – вырвалось у Шелепина.

– Может, Шурик, может. Косвенные догадки у меня самого раньше были, и вот сейчас кое-что подтвердилось. Я, правда, только дал команду негласно некоторые факты проверить, только начали копать, но уже такое полезло… Оказывается, этот «фрукт» сдал американцам Стефана Липке – нашего агента, работавшего под псевдонимом «Ладья» в Агентстве Национальной безопасности США. Липке регулярно передавал нам копии докладов АНБ, подготовленных для Белого дома и, в частности, содержащих сведения о передислокации американских войск.

Но это было в будущем, а пока что проверка показала следующее: за тот период, пока он возглавлял контрразведку, не был разоблачен ни один агент американских спецслужб, зато имели место провалы нашей ценной агентуры и неоправданные срывы вербовок сотрудников ЦРУ. Как следует из докладной записки Леонова с привлечением подразделения «Омега», во время зарубежных командировок Калугин передает информацию на сотрудников ПГУ КГБ компрометирующего характера, облегчая их вербовку.

А вскоре нам грозит грандиозный скандал, в котором тоже будет замешан наш генерал. В следующем году из США в СССР откажется вернуться заместитель генерального секретаря ООН Аркадий Шевченко. Наш резидент в Нью-Йорке Юрий Дроздов не раз предупреждал Калугина о предательстве Шевченко. Вот только глава контрразведки плюет на эти предупреждения. В общем, там такой след вонючий… Андропов не отмоется. И уйдет на пенсию. Точнее, улетит!

– И много там таких вот предателей еще? – Мазуров хмуро посмотрел на Бобкова.

– Да уж хватает, Кирилл Трофимович. Например, генерал-майор ГРУ Дмитрий Поляков. Эта гнида работает на ЦРУ с ноября 1961 года. Завербовали его просто – проигрался в казино, любит, падлюка, азартную жизнь. Причем, в докладе «Омеги» точно указаны многочисленные хорошо замаскированные тайники у него дома и на даче. А самое главное – этот генерал на досуге увлекается профессией краснодеревщика, мебель сам мастерит. И вот в его самодельной мебели – основные тайники. Ну, много чего еще есть.

– Тааак, ГРУ – это под Ивашутина можно копнуть, а заодно и под Устинова, – потер ладони Шелепин.

– Ты Петра не тронь, – неожиданно возмутился Мазуров. ¬– Петро с нами будет. Я его хорошо знаю, фронтовик, всю войну прошел, в Красную Армию по партийному набору в 31-м пришел. А в ГРУ порядок навел после предательства Пеньковского, помните, небось?

– Какой же это порядок, если генерал Главного разведывательного