«Все отправились в гости…»

 
Все отправились в гости.
Дружно сидят в гостях.
Там произносят тосты,
там подлецов костят.
Ко мне проникают запахи,
бокалов глухие звоны.
Сижу одинокий, запертый
у черного телефона.
Небритый сижу, опущенный,
кручу номера без проку.
Пушкин уехал к Пущину,
Брюсов уехал к Блоку,
Петрарка ушел к Лауре,
Хрущев ушел к Маленкову,
там пляшут, поют и курят,
там выпьют – нальют по новой.
Безмолвны Восток и Запад.
Зови, проклиная, кричи!..
Я сам себя в доме запер
и сам проглотил ключи.
 

Судьба

 
Рассеянно меня топтала,
без злости, просто между делом.
Рукой махнула, перестала,
а растоптать и не успела.
 
 
Потом слегка посовестилась
и вяло оказала милость:
подкинула с небесной кручи
удачи и благополучья.
 
 
А под конец, зевнув устало,
вдруг закруглилась, как сумела, —
несчастьями не доконала,
счастливым сделать не успела.
 

«Я бегал по двум лестницам…»

 
Я бегал по двум лестницам —
то по одной, то по другой.
По одной меня не пускали,
а по другой не было хода.
Так я бегал по двум лестницам,
то по одной, то по другой,
пока меня не остановили знакомые.
Они спросили: что с вами?
Почему у вас такие грустные глаза?
Если бы знал, сразу бы сменил!
Для беганья по двум лестницам
нужны совсем другие глаза.
 

«Большевистские кóжанки…»

 
Большевистские кóжанки
лихо шли по полям.
Пулей, бомбой и ножиком
шар земной – пополам.
 
 
Кулаки раскулачены,
потерявшие стыд.
Словом, так ли, иначе ли
государство стоит.
 
 
Время ушлым прагматикам.
Шухерят, как в лесу.
С краю бойкой галактики
я вишу навесу.
 

Две стрелы

Всем молодым студиям, которые одарили меня радостью за мою любимую пьесу.

 
В душе дыра сквозная…
 

Из пьесы «Две стрелы»

Заклинание

 
Оборотни!
Не морочьте нас!
Простодушные,
простецкие,
непорочные!
Оборотни
с улыбками безобидными!
Заклинаю вас!
Незаметные,
станьте видными!
Оборотни!
Нам в глаза светло глядящие!
Ящерицы!
Обернитесь
ящерами!..
 

Монолог Длинного

 
Необходимо ль твердым быть?
Необходимо ль честным слыть,
прекрасно ль голову сложить,
неправоту разоблачая?
Не знаю.
 
 
И надо ли, меня прости,
другим прокладывать пути,
чтоб было проще им идти,
когда в душе дыра сквозная
и самому невмоготу
преодолеть дорогу ту?
Не знаю.
 

Монолог Долгоносика

 
Полные собою,
исполненные, наполненные,
переполненные до краев собою!
Они смотрят по сторонам,
выхватывают глазом то тебя, то меня
и косвенно сравнивают с собою
и, каждый по-своему, наполняются,
переполняются еще более.
 
 
А мы, никудышные, —
ходим между ними,
подавленные их ценностью,
их уверенностью,
полнотой и переполненностью собою!
И убито делимся с ними своими бедами,
удивляем их своими муками
и показываем пальцем то туда, то сюда.
И смешим их своими несчастьями,
и неустройствами,
и неудачами,
и своей несообразностью ни с чем.
 

Ушастый и черепашка

Черепашка

 
Ушастый, по сравнению с тобой
у всех такие маленькие уши!
Сказать, зачем тебе такие уши?
Чтоб лучше слышать нежные слова,
я для тебя их много сочинила.
Вот это слово «милый» – для тебя.
Они тебя убить решили, милый!
Они уже бегут по следу, милый!
Но что с тобою ни случится, милый, —
другим оставим это слово – «милый!»
Пусть женщины отныне шепчут: «Милый!..» —
своим мужьям любимым по ночам…
 

Ушастый

 
Ушастый я для шуток и насмешек.
А глуп я для того, чтоб совершать
дурацкие поступки!
 

Черепашка

 
Замолчи!
Ни одного дурацкого поступка
я за тобой еще не замечала.
Ты только нерешителен, мой милый.
Что делать, кто из нас без недостатков…
 

Ушастый

 
Скажи прямей: я попросту труслив.
Я трус. Я потерял в бою колчан!
 

Черепашка

 
Я и не думала об этом, милый…
 

Ушастый

 
Нет, думала! Все думают об этом!
Они – пускай так думают. Но ты!
Я виноват стыднее, но в другом…
Когда мы гнали летом Скорпионов
и я, как все, свистел и улюлюкал,
вдруг вижу – за кустами притаился
отставший Скорпион. Едва успел
я натянуть тугую тетиву,
как понял: это мальчик! Просто мальчик!
Уж посвященный в воины, но мальчик!
От страха спрятался в кустах, дрожит,
и вместе – куст дрожит листочком каждым.
Тогда со мною это и случилось.
Я повернулся и швырнул колчан.
И долго шел куда глаза глядят.
В тот миг я не испытывал стыда,
не думал ни о чем еще тогда…
 

Финал

Человек боя

 
Но оказалось, оказалось,
что человек сильнее тигра.
Того, кто, чуть земли касаясь,
к нему подкрадывался тихо,
кто, рыжим пламенем горя,
над рыжим тростником вздымался,
кто – рыкающая гора,
истошно алчущая мяса,
шутя сбивающая с ног
и сотрясающая камни!
Кто о таком подумать мог?
Рогатиной, двумя руками!..
Его дыхание зловонно,
еще живой он, не остыл.
Не тигр пожирает воина,
а человек его убил!
 

Глава рода

 
А я иду. Пора, пора идти…
Мне кажется, что ухожу не я,
а вы идете. Нам не по пути.
Желаю я тебе, моя семья,
нестрашных пропастей, нетяжких бед…
Я здесь остался. Я смотрю вам вслед.
 

Красноречивый

 
Военачальник! В этот трудный час,
в час, выражаясь проще, грозовой,
ты – лучший здесь, ты первый среди нас.
Прости меня, ты должен быть Главой.
 

Человек боя

 
Клянусь друзья, грядущею победой…
 

Долгоносик

 
Нет, будущим ты не клянись. Оно
позором этих дней осквернено.
 

Человек боя

 
Кто там опять? Все тот же долгоносик?
 

Долгоносик

 
Да, долгоносик! Жить в постылом страхе
перед тобою – то же, что не жить!
 

Человек боя

 
Зачем же в страхе? Что с тобою, брат?
Иная мне рисуется картина:
как пчелы, что на всех цветах сбирают
их сладкий сок, мы, рот набивши медом,
летим в свой улей и, подобно пчелам…
 

Долгоносик

 
Встречаем смерть в награду за труды!
Уже две жизни только за два дня
тебя своею кровью запятнали.
И может быть, через одно мгновенье
Тебе на душу тяжко ляжет третья.
 

Человек боя

 
Чья же это жизнь?
 

Долгоносик

 
Моя, вот в чем беда.
И – в спину, в спину, вам не привыкать…
 

Человек боя

 
Кто там стрелял? Связать и наказать!
Неужто недостаточно убийств?
Неужто не настало время мира,
покоя и порядка в нашем роде!
 

Черепашка

 
Нет, не настало! И не будет больше!
 

Человек боя

 
С почетом должным схоронить обоих.
Голосованье и гулянье – завтра.
 

Соловьи онемели

«Уезжаю. Куда? Неизвестно…»

 
Уезжаю. Куда? Неизвестно.
Ожидают меня поезда.
В чужеродном тумане окрестном
ожидают меня города.
 
 
Там бесплодно меня ожидают
обделенные дружбой друзья.
Там снега в ожидании тают.
Там предчувствия женщин терзают…
Так морочу себя понапрасну.
Равнодушно стоят поезда.
В чужеродном тумане неясном
равнодушно стоят города.
 

«Незрелой юности мучения…»

 
Незрелой юности мучения
перестают иметь значение.
 
 
Весьма заметные удачи
и развлечения вечерние
уходят так или иначе,
перестают иметь значение.
 
 
И неба светлое свечение
и речек сильное течение
перестают иметь значение,
перестают иметь значение…
 

«Простите, простите, простите меня!..»

 
Простите, простите, простите меня!
И я вас прощаю, и я вас прощаю
Я зла не держу, это вам обещаю.
Но только вы тоже простите меня!
 
 
Забудьте, забудьте, забудьте меня!
И я вас забуду, и я вас забуду.
Я вам обещаю, вас помнить не буду,
но только вы тоже забудьте меня!
 
 
Как будто мы жители разных планет.
На вашей планете я не проживаю.
Я вас уважаю, я вас уважаю,
но я на другой проживаю. Привет!
 

Конец ознакомительного фрагмента.