Я сразу вспомнил вердикт зеркала Истины. Я пересказал начальнику, что со мной случилось. Он меня не перебивал, дал высказаться. Я очень устал, завалился спать в углу, погрузившись в негу природной лени. Вий ещё долго сидел за столом, составляя план дальнейшей операции. Начальник, так и заснул за столом, обхватив голову руками. Я уже не помню, кто первым проснулся в том кабинете, зато помню, как от меня все начали разбегаться в мужском туалете, при виде мерзкого неуклюжего животного, одетого в разлезшуюся человеческую форму, с кривыми когтями лап, которые пролезли через порванные носки туфель, и цокотали по полу, выписывая сложный орнамент царапин, похожих на граффити художника, талант которого умер раньше, чем появился мел и уголь, на этой планете. Я старался не смотреть в висевшие на стенах зеркала. В них я казался ещё омерзительнее, чем был. Особенно раздражали меня, эти плавные медлительные движения моего волосатого тела. Эстел, сволочь, сидел в кресле в моём кабинете, закинув нога за ногу, и прикалывался над моим образом. Говорил, что наконец увидел моё истинное лицо, угощал меня конфетой, и получал садистское наслаждение, когда мои передние лапы, с огромными когтями, не могли справиться с конфетной бумажной обёрткой. Зашел Вий, и цирк прекратился. Работаем! Начальник начал сразу с порога, не знаю, какое яблоко ему упало на голову во сне, но, что он встал сегодня с левой ноги, это точно. Первым делом досталось Эстелу, он нагнал его на хрен, чтоб не мешался под ногами, на меня посмотрел презрительно, как на инфузорию-туфельку, мол с кем приходится работать, я думал, что он и меня нагонит. Но нет, сдержался, и первое, вразумительное, что он выдал:

– Эти Иски, Сектора, Конторы надо, либо разогнать, к чёртовой бабушке, либо что-то менять в них кардинально. Менять всё – от управления, до механизма исполнения.

Он высказал то, что уже давно назрело и обсуждалось в кулуарах, имеющих вид конторских курилок, в которых создавалась вся закулисная политика Исков. Нужна была революция внутри организации, иначе Иски превратились бы в бюрократический механизм, по выкачке денег из бюджетов стран, и приняли бы участие, в соревновании по перетягиванию одеяла на себя, сражаясь с такими мастистыми структурами, как армия и полиция, которые за душой ничего не имеют, кроме раздутого, до неимоверности, штата управленцев. У Вия был готов план, но он впервые столкнулся с тем, что его некому было исполнять. Во всех Исках не было структуры, ведущей дипломатические войны с государственным управлением, олигархатом, религиозными течениями. Необходима была тайная война против тех, кто тебя кормит, и не просто война, а нужны были генералиссимусы, способные одерживать победы. Эта проблема с письмом, явным текстом говорила о создании организации, типа МАГАТЭ, с которой необходимо было согласовать любое строительство на Земле. Вий ненавидел сказки, потому, что сам ещё недавно считался нереальным сказочным персонажем. И письмо, написанное шестнадцатилетней девчонкой, он не считал сказкой, потому, что соседнее государство, обладающее передовыми технологиями, и превратившее его ученика, вполне реальную обезьяну, объявив вотум недоверия, имеющий все шансы перерасти в войну. Он злился, на себя, на круглоголовых, которые вместо того, чтобы изучать то, что лежит под носом, лезут в какие-то дебри, гибнут сами и за собой утаскивают десятки подготовленных людей. Но больше всего он злился на людей бизнеса, и коверкающих ту страну, где он работает. Один только проект строительства гидроэлектростанций, вылился в массовый геноцид целых государств и против множества династий спиритян, которых никогда уже не воскресить. Они остались только в легендах. Уничтожение Земли продолжается. Всё закатывается в бетон и асфальт, строятся дороги, дамбы, нефте-газо – проводы, терминалы, космодромы, испытываются новые виды оружия, организовываются войны. Вия занесло, с этим что-то надо было делать, надо было бороться, но он не знал, как. Сейчас, сегодня перед ним стояла задача, и он, как руководитель московской конторы, обязан её решить, теми силами, которые у него были в наличии, и теми способами, которые ему были доступны. Для скорейшего решения задачи, требовалась мобилизация всех московских сотрудников Исков. Вий посвятил меня в план действий. Руководство операцией он взял на себя. Первый его приказ обрушился на праздно шатающуюся молодёжь возле моего кабинета. Необходимо было найти то место, где начинался портал в страну Истины, тем более, что город известен. Нужно было проследовать электричкой, сойти на пятой остановке от города, и собрать всю информацию, о всех событиях в окрестностях посёлка за последние два месяца. На всё это молодёжь получила два дня. Каждый имел по копии письма королевы страны Исков. Всё. Работаем! Нас ещё не зачислили в штат, не провели собеседования, с нами не был заключён контракт, при оформление на работу были нарушены все юридические обязательства, но нас уже нагрузили, не спрашивая, есть ли у нас деньги, где мы устроились в Москве, что ели вчера на обед. Я не стал разговаривать с оборванной кошкой, сидевшей в кабинете начальника отдела, а пошел к Вию. Он поставил меня старшим в группе и дал пятнадцать минут, для составления списка проблем, по фамильно. Я побежал на первый этаж. Двух девочек звали Виктория и Марина, они жили у родственников, проблем с деньгами не имели. Место жительства указано в анкете. Один из ребят, Илья, жил у брата в Чехове, деньги были на нулю. У меня с Юркой, не было в Москве родственников, ни денег, ни вещей, не связей. Я перебивался в ночлежках и на вокзалах, а Юрка, более продуманным оказался, затеивал мелкие ссоры, и избегая крупных противоречий, ночевал в разных полицейских участках города. Наша полиция, нас стережёт, – шутил он. А меня, полиция никогда не задерживала, только прикалывалась с моего имени. Мать хотела, в честь деда, Иваном назвать…лучше бы Ваней назвала. Я, сколько себя помню, всегда стеснялся своего имени. Во мне течёт кровь северных народов, и имя у меня не свойственное тотемно-тостовое – Замир. Даже анекдот такой есть: – поймала милиция алкаша, протокол заполняют. Зовут тебя как? Он-Ик, ик, …За мир. Милиционер записывает – Замир. А фамилия? Он –Ик, ик, …Во всём мире. Анекдот тупой, но он с детства, в моём мозгу застрял, я мог поменять имя, но не смог, переступить через невидимую грань, называемую памятью об отце. Он говорил, что у тебя красивое имя, сынок, а чтобы сделать его достойным, зависит только от тебя. Через пятнадцать минут, со списком, я был у Вия. Ещё через десять минут, я с тремя направлениями в общежитие, получал аванс на всю группу, а через пол часа мы трусились в электричке, двигаясь по маршруту – за пять остановок от города.

Дворец находился на капитальном ремонте, кроме того, работала инвентаризационная комиссия, казна была опечатана. Глядя на дворец, было такое ощущение, что прошел ураган со смерчем, которые тащили за хвост землетрясение. Этот дворец, Василине, напоминал родной город, который в летний период, начинали перекапывать, ремонтировать, и так, до первых морозов. Если меняли канализацию, проседал угол дома, укрепляли дом, падала крыша, после ремонта крыши, взрывался газопровод, с забитой монтажной пеной вентиляцией. Жители дома, ждали, когда подвезут топливо, для межгалактического путешествия, ведь все знали, что по проекту, здесь планировали построить космодром.

Только то, что город входил в список Золотого кольца России, и был охраняем ЮНЕСКО, спасло его от очередного безумного проекта. Василине дворец не понравился, чужой он был какой-то, холодный. До него не доходили руки. Королева объезжала своё царство, на санях, арендованных у Емели, который за аренду, потребовал двойную плату. Королевская карета стояла в дворцовом гараже на кирпичах, подложенных под оси. Колёса, кто-то спёр, ещё при бывшем короле, а зеркало Истины, даже под присягой, не признаётся, кто это сделал. Бардак, – подумала королева, и поняла, что ностальгия ей не грозит. На помостах сидел кучер, управляющий санями, который работал одновременно гидом, и расписывал красоту и достопримечательности, проезжающих мимо мест. Он же являлся и комментатором деревенских сплетен. Отрываясь от самоучителя украинского языка, он отвечал на вопросы новоявленной королевы. Две предыдущие монархини, сбежали на большую Землю, не захотев замуж выходить за принцев соседних королевств. Вы, ваше величество, ещё не видели этих красавцев! Болтливый у меня возничий, – подумала я,– да и фамилия у него, какая-то странная – Сусанин. Не знаю, но кого-то он мне напоминал, хотя знакомых Сусан у меня в роду не было. Когда появилась деревня, я вздохнула с облегчением. Она мне была ближе и милей королевского замка. Бабушка говорила, что жить можешь где пожелаешь, но гостей страны, по этикету, ты обязана принимать только в замке, кроме того, устраивать благотворительные балы, для местной знати, кроме того…и этих кроме, я насчитала триста шестьдесят пять штук, ровно столько, сколько дней в году. Что – то, разонравилось мне быть королевой. Кормилицы пытались бабушку накормить манной кашей, приговаривая:

– За папу, за маму, за Завсеху.

Она мотала головой, плевалась и говорила:

– Пусть они сами эту гадость жрут.

Бабулечка молодела с каждым днём, я Гоше-Горынычу памперсов заказала, всё равно, каждый день, за границу в посёлок мотается. Потом с Водярным ночной конкурс самодеятельности устраивают, веселя ретро- репертуаром всю округу. Королевство мне понравилось, только без короля, мне его не осилить. Выберу время, подам свою кандидатуру в отдел знакомств, а по всем королевствам развешу объявления:

– Ищу короля для страны Истины. Королева Василина.Может какой дурак и клюнет?

Дом прочитал мои мысли:

– Ничего не выйдет, хозяйка. На заколдованной земле живём, кто заколдовал, не знаю, а знал бы, не сказал. Весь смысл в том, что все наши королевы, что были до тебя, своим женихам такими уродинами казались, что они сбегали при одном виде, своих избранниц. Суждено нашим королевам, только за первого встречного замуж выходить. До тебя тут была красавица, так для неё, каждый второй мужчина, был первым встречным. Не выдержала, сбежала. Потому, что каждый второй мужчина в нашем селе – это Гоша с Вадей, остальные бабы.

Я спросила, а где же мужики подевались?

– Так их король на войну забрал, а их бабы неприятельские захватили и не отпускают. И короля вместе с казной, в плен забрали. Бабы собрались отбить своих мужиков, войско большое собрали: кто с мётлами, кто с вилами, швейные машинки, под пулемёты переделали. На все королевства нападали, а мужиков не нашли. Теперь твои подданные мечтают, чтобы на нас, кто войной пошёл. Раньше девки, через портал, на свиданье бегали, а как он захлопнулся, так совсем беда.

Дом, без злого умысла, наступил на мою мозоль, настроение вмиг пропало.

За пять остановок от города, было всё, как описано в письме – обшарпанный полустанок, только вместо вокзала, какой-то навес, и посёлок мы нашли, только ни леса, не рощи, ничего не было, а от дуба, если он здесь рос, даже корней не осталось. Вместо этого, была частная автострада, и вырос маленький городок дачного типа, который вписался в границы автострады. Мы разбились в своих поисках: я с Юркой, с опросом по домам, нужно было обойти весь посёлок. Игорь в музей, если таковой есть, в этом богом забытом месте, ему же достался церковный комплекс. На Марине с Викой все библиотеки, нас интересовала вся периодика за последние два года. Всё, разбежались. Работаем! Вечером встретились, обменялись информацией. Юра, проявил топографические способности, нарисовал карту, где был лес и рос дуб. Некоторые старожилы даже помнили домик старой почтальонши и тропинку, которая вела в лес, к дубу. Только за последние два года тут всё так поменялось. Больше всех, информации принесли девчонки, они умудрились отксерить статьи экологов и просто активистов этого посёлка, которые безуспешно вели войну против бизнеса, возглавляемого депутатами народного совета Подмосковья. У Игоря тоже была информация, он рассказал про то, о чём не писали в газетах, про то, как спасала дуб, от уничтожения, православная община. Батюшка, своим прихожанам говорил, что дуб особенный, дважды защитил Москву от нашествия басурманов. Игорь на телефон записал показания свидетелей, особо отметив то, что батюшку и трёх прихожан, стоявших в пикете ночью, нашли убитыми, далеко от посёлка, в соседней области. Покойного батюшку словесно облили грязью, и дело замяли, не без помощи всё тех же депутатов. На следующий день, девчонки, вместе с Игорем, опять прошлись по школам, музеям, кружкам, дали объявление в газету, с целью, найти жёлуди именно этого дуба. А мы с Юрой, занялись топографией, благо старые привязки остались, остался даже дом бабушки, который сиротливо смотрелся среди высоко заборного элитного жилья. И чертополох, в палисаднике, никто не тронул, он разросся и как истинный защитник, преграждал путь любопытным. Юра рисовал карту, как заправский стайер, бегая по местности. Я же решил пробраться в дом, тем более, что двери были открытые. На удивление, в доме было чисто, я увидел аккуратную спальню, с заправленной постелью. Вдруг меня потревожил звук, похожий на звон стекла. В кухне, за бутылкой водки, сидело два бомжа. Вернее, нет, бомж был один, а второй мутант. У мутанта было три головы. Они резко отреагировали на моё появление, налили целый стакан. Я попытался было отказаться, мол на работе, но рот открылся сам, и рука с мёртво зажатым стаканом, потянулась и опрокинулась. Я не знаю, как появился во рту солёный огурец…помню, что бомжей звали, Гога и Водя…потом Вадя сел на Гошу, и они полетели…Юра меня пол дня искал, а когда я ему рассказал про классных пацанов, он покрутил пальцем у виска, а я ему доказывал, что у Гиви было три головы, и он пол литру выпивал, за один присест, тремя стаканами. А когда улетали, то Гриша держал в зубах, средней головой памперсы. Юра слушал мой пьяный бред, и в сердцах, не выдержав, сказал, что правильное имя, для меня придумали родители. В обсуждении результатов я уже не участвовал, как ехал в электричке не помню, но проснулся утром в палатке, от холода, без денег и документов, в каком-то парке, рядом стоял Гоша, только с одной головой, и протягивал мне стакан. Полчаса я отказывался от подношения друга, пока не врубился, что это памятник. Памятник алкоголику, какие-то юмористы поставили, а коллеги, видно в общагу не рискнули меня тащить, а выгребли всё из моих карманов, чтоб не обворовали, решили меня алкаша проучить. Так оно и было. Игорь никогда не изменял своим правилам, каждое утро делал пробежку; ему ничего не стоило, сделать маленький круг, чтобы проведать меня с двумя банками джин-тоника. В общагу мы побежали вместе, предварительно собрав палатку и впихнув её Игорю в рюкзак. В девять часов мы были в конторе. Вий сам спустился к нам, кошка сидела уже у себя в кабинете, но выглядела так, как будто всю ночь ловила мышей, от неё непонятно чем воняло. Какое же было наше удивление, когда Вий представил нам это, явно, не адекватное существо, как нашего начальника. Отчитывалась о проделанной работе Вика, Юрка ей помогал с картами. Девчонкам все же удалось найти жёлуди, именно этого дуба, целых пол мешка, в подвале бывшего местного дома пионеров. Интересно, кто-нибудь помнит, что были когда-то пионеры? Дети часто путают их с тараканами. И те, и другие, пропали приблизительно в одно время. Мы надеялись, что круглоголовые выжмут всё возможное из этих семян, чтобы вернуть дуб на место. Жёлуди забрали у нас в первую очередь. После нашего доклада, Вий поблагодарил нас за качественно проделанную работу и отпустил домой, погрозив в мою сторону пальцем. Сказал, пока не ходить в контору, сейчас не до вас, нагрузил какой-то литературой, сказал изучайте, нужно будет, найдём. Местом для работы, выбрали почему-то нашу комнату. С девчонками только проблема возникла, не хотела их дежурная пропускать в общежитие. Никакие уговоры не помогали, говорила:

– Только, через мой труп!