Глава 8. Интерлюдия. Изабелла.

Никогда еще Изабелла не чувствовала себя такой разочарованной и одновременно… спокойной. В свое время она ощутила что-то подобное, когда убедилась, что ее мечта стать полновластной императрицей неосуществима. И не потому, что Ричард, к счастью, не сгинул в проклятых землях, а потому, что она оказалась не способна править по-настоящему большим государством. И, вообще, самостоятельно у нее это не получится никогда. Тогда она сначала испытала настолько сильное разочарование, что даже готова была умереть, но потом успокоилась и смирилась с реальностью. И это поселило в ее душе такое умиротворение, что она теперь была даже рада, что ее попытка захватить власть в Юме так позорно провалилась.

Сейчас у девушки было схожее состояние. К счастью, у нее не получилось осуществить задуманное. И теперь она его больше и не хочет. Наваждение прошло. Изабелла чуть пришпорила свою белоснежную лошадь, и следовавшая за ней небольшая свита была вынуждена последовать ее примеру. К обеду они будут уже в турвальдском дворце, где ее ждет дочка Изольда и множество дел по управлению доверенным ей мужем королевством Турвальд, к которому теперь еще и Солбери присоединили.

Причиной всех действий Изабеллы за последний месяц была Габриэль. Когда она увидела принцессу Солбери и, несомненно, любовницу ее мужа, в этом Изабелла была уверена, изгибающейся в объятиях другого мужчины, она сначала испытала шок. Как это возможно? Изменить неподражаемому Ричарду? Сильнейшему магу, что давало ему дополнительные возможности, в том числе, и в любовных утехах, и императору?

А потом задумалась. У того же Ричарда было множество женщин. И после нее, и до нее (В этом Изабелла не сомневалась – откуда он мог уже в их первую ночь столько знать и уметь?), и одновременно с ней. И еще будет не меньше. И ему это можно. И не только можно, она сама когда-то настаивала, чтобы у ее мужа появилось еще несколько жен, сама пыталась подобрать для него красивых служанок, как это полагалось в аристократических домах. Но тогда она это делала в расчете на то, что с помощью выгодных браков им вместе удастся добиться поставленной ею целью, ее мечты – сначала стать королевой, а потом и императрицей. Что же касается служанок, то обычай есть обычай, и ему надо следовать. Так она считала тогда.

Ей же самой все тем же обычаем предписывалось хранить нерушимую верность своему мужу. Изабелла прекрасно помнила, что она сказала Габриэль, когда объясняла той, почему ей не быть ее представительницей в Солбери. Наличие любовника, что для благородной дамы предосудительно. Да еще и недостаточно знатного любовника, который из-за этого никогда не сможет стать ее законным супругом.

Стоявшая перед глазами картина с изогнувшейся от наслаждения Габриэль не отпускала. Чтобы от нее избавиться, Изабелла упросила Элениэль уступить ей все ближайшие ночи с мужем. Помогало, но ненадолго. И причина была не в позе принцессы, а в том, что она позволила себе быть с другим мужчиной.

Почему так, задумывалась все чаще и чаще Изабелла, – мужчинам можно, а нам, женщинам, нельзя? Хорошо какой-нибудь Элениэль – она еще до встречи с Ричардом, как это у эльфов принято, имела, наверное, не одного партнера. А она? Никого и никогда, кроме Ричарда? А ведь гвардейские офицеры и молодые дворяне смотрели на Изабеллу отнюдь не только с почтением, но и с плохо скрытым вожделением, когда она единолично заняла трон Юма. Это девушка помнила отлично. Но тогда ей даже в голову не пришло кого-то к себе излишне приблизить. Сейчас, вспоминая об этом, Изабелла каждый раз испытывала какое-то волнительное томление.

Если она только один раз попробует с кем-нибудь другим? Один раз. Просто, чтобы понять, как это будет? Попыталась остановить себя, вызвав в памяти поведение Вержины, которую от всего сердца за ее похождения всегда презирала. Но та не знала меры. А если только один раз?

И Изабелла решилась. Действовала, будто была под каким-нибудь заклятьем. Не задумываясь больше ни о возможных последствиях, ни о том, хочет ли она этого в действительности, или это просто какой-то временный морок, который сам пройдет.

С небольшой свитой она отправилась в загородный дворец. Якобы, чтобы проверить, насколько его привели в порядок после того, как там проводила время Вержина. В качестве счастливой жертвы, как про себя Изабелла называла своего избранника, наметила Генриха. Молодого, высокого, мускулистого и красивого дворянина из незнатных и небогатых. Последние два условия были обязательными. Пожалую ему потом какое-нибудь баронство на отшибе и прикажу сидеть там безвылазно, забыв все, что сегодня ночью произойдет, как страшный сон, думала девушка.

Загородный дворец оказался в полном порядке и готов к приему императрицы и королевы. Даже небольшой пир для нее и ее свиты подготовить успели. Посидев со всеми за столом и оказав этим им честь, Изабелла приказала Генриху сопроводить ее в ее покои, а потом занять пост у ее дверей. Это был знак высокого доверия, так что молодой дворянин под завистливые взгляды остальных гордо последовал за ней.

– Зайди, Генрих! – позвала Изабелла, зайдя в свои покои и скрывшись за ширмой. – Мне надо дать тебе еще несколько указаний на завтра.

Когда мужчина вошел и закрутил головой в поисках своей госпожи, Изабелла вышла из своего укрытия. В одной коротенькой шелковой сорочке из тех, носить которые ее приучил Ричард. Генрих, вместо того, чтобы сразу броситься ней, чего Изабелла ожидала и о чем мечтала, застыл, как соляной столб. Старательно опуская глаза и стараясь не смотреть на нее. Изабелла подошла ближе. Нежно провела ладонью своему избраннику по щеке.

Ну же, сообрази, наконец, чего я от тебя жду, мысленно едва не закричала она. Что ты стоишь? Перед тобой красивая, полураздетая девушка!

И тут у ее «любовника» подогнулись колени, и он рухнул на пол.

– Все, что прикажете, ваше императорское величество, – еле слышно произнес он и еще раз и еще тише, жалобно, будто моля о пощаде, стоя на ступенях эшафота, повторил. – Все, что прикажете…

Изабелле только оставалось развернуться и быстрым шагом направиться к дверям спальни.

– Свободен, Генрих, – произнесла она, уже скрываясь за ними. – За указаниями зайдешь завтра утром.

Лежа в постели и заливаясь беззвучным смехом, Изабелла представляла, как она сначала «приказывает» Генриху раздеться, потом лечь с ней в постель, а потом так же руководит каждым его действием. А баронство все-таки он заработал, еще больше развеселилась девушка. Придется завтра же несостоявшегося любовника им наградить, когда он утром "за указаниями придет", да и отправить туда хотя бы на годик – другой под предлогом необходимости разобраться с полученными владениями. За это время он и сам забудет про ту сцену, свидетелем которой стал вчера.

Это будет самое оригинальное в истории Турвальда, да и других королевств с империей пожалование, не могла унять свой смех Изабелла. Хотя в летописи этот случай, конечно, не попадет. Награда за то, что ничего не сделал. Повезло этому Генриху! На ровном месте бароном стал!

Как же хорошо, что ничего не получилось, с облегчением думала она, еще сильнее пришпоривая свою лошадь, – я настолько выше по положению всех остальных, а мой муж настолько могущественнее и несоизмеримо выше по своему статусу, что никто даже предположить не осмеливается, что может вызвать мой интерес. А если появляется хоть малейший намек на это, как накануне вечером, то просто пугаются и теряются. Прикоснуться ко мне можно, удовлетворенно подвела итог Изабелла, только к краю платья и только с великим почтением. Я – не Габриэль, которая умудрилась допустить до себя мелкого дворянчика, и не Вержина, не вызывавшая никакого пиетета у своих подданных аристократов, которые только соревновались за право залезть к ней в постель, я – императрица Юма, жена самого сильного мага этого мира, мать наследника престола.

И, вообще, начала мечтать о другом Изабелла, после проведения ритуала, для чего в Турвальд скоро прибудет Ричард с Элифасом и еще несколькими магами, она станет самой могущественной магиней этого мира, превзойдя и Диану, и Элениэль с Мелиссой. И затем она… вернется в Юмиле к Ричарду. Нечего ей тут в Турвальде в одиночестве сидеть. В королевстве и простой управляющий прекрасно со всем справится.

Глава 9. Племянница Жорика.

– Вернись назад и оденься! – рыкнул я на Элениэль, заметив, в каком виде она последовала за мной. – И захвати мой камзол и шпагу.

Эльфийка смущенно оглядела себя и опрометью кинулась назад в мыльню. Так-то лучше. Нечего свои прелести, которые предназначаются только для меня, демонстрировать всем и каждому. И обстрел моего замка огнешарами недостаточный повод, чтобы этим пренебречь. Тем более, что артефакты защиты в стены вмонтированы мощные и я только вчера проверил, что все они заряжены под завязку.

– Родрик! – окликнул я дядюшку тоже выскочившего во внутренний двор. – Отключи блокиратор магии. Только сначала проверь, чтобы на Руфусе был надет ридитовый амулет.

Поднялся на стену. Плохо дело. На вершинах и склонах гор по периметру трех сторон замка, обращенных к ним, расположились где-то под сто пятьдесят магов. Все они сейчас посылали в защитный купол огненные стрелы, шары и воздушные лезвия. По легкому дрожанию стены под ногами можно было сделать вывод, что среди них присутствуют и маги земли, которые сейчас пытаются эту самую стену обрушить. В общем, хорошо подготовились. Пожалуй, такую магическую мощь в этом мире еще никто никогда на практике не собирал. Пятьдесят магов уже считалось огромной силой, а тут раза в три больше.

И это еще не все. В отдалении, вне пределов действия магии, я заметил группу из четырех человек. По аурам сразу распознал, что трое из них не меньше, чем архимаги, а вот у четвертого аура отсутствовала. Неодаренный. Но чтобы его узнать, мне никаких дополнительных данных было не нужно. Красная сутана кардинала выделялась ярким пятном на фоне традиционно неброских хламид архимагов Совета. Неужели это Гилберт? Но как это возможно? Ведь он под заклятьем «Подчинения» у Дианы? С другой стороны, моей второй жены-дроу здесь сейчас нет, а только ей он не может причинить никакого вреда ни делом, ни словом, ни даже мыслью, чтобы не испытать мучительную боль, которая, если он будет упорствовать, должна завершиться неминуемой смертью.

А вот меня и, желательно, вместе со всем замком Гилберт по вполне понятным причинам уничтожить хочет. Слишком много компромата на него у меня скопилось. Каждое его донесение из Кордобуса грозит ему мучительной казнью. Так что его цель понятна. Освободиться от меня. И последнее его донесение, что в Блазии еще минимум год будет царить неразбериха, и мне нечего опасаться, было, как я теперь понимаю, ложью и должно было просто усыпить мою бдительность. Должен со стыдом признать, что своей цели оно достигло.

И все-таки не понимаю, как он собирается с заклятьем «Подчинения» Диане быть? Она же, как только узнает о произошедшем, немедленно пошлет ему приказ совершить самоубийство. Ладно, потом выясню. Может быть, он решил «для общего блага» пожертвовать собой? Бывает же такое. Хотя поверить в то, что Гилберт на подобное способен, не могу, хоть режьте меня.

Элениэль принесла мне камзол и шпагу, и я, наконец, смог привести себя в надлежащий вид.

– Стена долго не выдержит, – озабоченно произнесла эльфийка, тоже ощутив дрожь каменной кладки под ногами. – У нас мало накопителей, которые ты приказал отправить Элифасу в академию, а с магией земли так и вовсе только три штуки. На сегодня их еще хватит, а завтра тебе придется их подпитывать, или стена рухнет.

– Значит, – ответил я. – Завтра вон тех магов на горах здесь быть уже не должно.

Произнес я это уверенно, но, откровенно говоря, на самом деле довольно смутно представлял, как это можно сделать. То есть, если быть совсем откровенным, то у меня пока вообще ни одной мысли, как победить такое количество магов, не было. Да еще эти архимаги, которые стоят в сторонке и явно ждут, когда я вступлю в сражение с их подчиненными, истощусь, а потом они уже меня раскатают в тонкий блин.

Иными словами, в первую очередь, было необходимо избавиться именно от архимагов. С остальными после этого справиться будет уже гораздо проще. К сожалению, противники это прекрасно понимали и подставляться под мои потоки темной магии отнюдь не спешили. Судьба Люсинды была им известна, и становиться личами они совсем не торопились.

Эх, будь еще Люсинда в замке, было бы легче дышать. Но Элениэль после нашего возвращения из Солбери опять отправила ее в башню в нескольких лигах от Юмиле, где та и до этого находилась. Надо посмотреть, что у нас происходит со стороны города, кстати. Там тишина пока. Может быть, Элениэль сможет за личем-воздушницей и съездить. Никого другого послать за бывшей архимагиней не получится – та послушается только прямого приказа моей жены, своей хозяйки.

Перешли по стенам на противоположную сторону. В Юмиле все было спокойно. То есть, жители, конечно, видели, что на замок императора произошло нападение, но сам город никаким атакам не подвергался, и чужих войск ни в нем, ни рядом с ним видно не было.

Логично. Незаметно провести к моей столице целую армию у Гилберта, или архимагов из Совета никогда не получилось бы. А вот полторы сотни магов проникнуть, не вызывая подозрений, могли. Наверное, с торговыми караванами постепенно проходили через заставы.

– Когда сюда должен прибыть Элифас со своими учениками? – спросила Элениэль, тоже осматривая Юмиле и его окрестности.

– Через декаду, – ответил я. – Так что рассчитывать мы можем только на себя. Других магов в замке нет.

Интересно, можно ли выйти из замка сейчас, прикидывал я. Если да, то Элениэль отправится за Люсиндой, а гонец все-таки помчится в академию. Пусть дорога туда и займет у него не меньше двух дней, а потом еще дня три потребуется на то, чтобы Элифас с группой магов, сейчас их в академии должно быть не меньше полусотни, прибыл сюда, попытаться сделать это имеет смысл. Трудно предсказать, сколько еще вся эта осада продлится. Это я рассчитываю, что все решится за пару суток, но на самом деле все может и затянуться. Помощь не помешает тогда.

Но уж больно мирно выглядит все с этой стороны. Очень похоже на специально оставленный для меня путь к бегству, на котором просто так и просится устроить засаду. И как же мне не хватает моей Рагнхильды. Без нее контрразведка умудрилась проворонить подготовку к нападению на мой собственный замок! И какое нападение! Сто пятьдесят вражеских магов смогли незаметно проникнуть в столицу, а никто ни сном, ни духом. Как только все закончится, сразу отзову новоявленную графиню из ее затянувшихся отпусков – сначала «декретного», а потом и по «по уходу за ребенком». Тем более что здесь таких и не предусмотрено.

– Давай я попробую, – тут же вызвалась Элениэль, когда я изложил свой план посмотреть, сможет ли посланный мною из замка гонец добраться хотя бы до Юмиле.

– Нет, – покачал я головой, уже решив, что рискнуть жизнью придется кому-то из сотрудников контрразведки.

Кто ошибку допустил, тот пусть за нее и отвечает теперь. Как и опасался, едва посланник выехал за ворота замка и отдалился от него метров на триста, как с обеих сторон, с двух скал справа и слева от дороги на него обрушился добрый десяток огненных стрел и воздушных лезвий. Защитные амулеты гонца первые несколько атак выдержали, а потом он одновременно и загорелся, и головы лишился. Мда… Путь из замка перекрыт надежно. Пожалуй, такой шквал заклинаний и мой туманный щит не выдержит долго. До Юмиле точно не доберусь. Ни о ком другом, даже говорить не приходится.

К обеду обстрел замка начал потихоньку стихать. Выманить меня сразу за его пределы нападавшим не удалось, и они, видимо, решили взять тайм-аут, чтобы восстановить силы перед завтрашним днем. Не сомневаюсь, что предпримут главный штурм. Затягивать дело не в их интересах.

Поздно вечером собрались в моих покоях. Родрик, Далгиш, Элениэль и я. Плюс Огюст в своем кристалле на моем столе. Я пока видел только одно возможное решение – ночью мне каким-то образом все-таки выбраться из замка, можно даже спуститься со стены, если за воротами, как выяснилось, следят так бдительно, и к утру подобраться к тому месту, где сегодня располагались три архимага с Гилбертом. И надеяться, что завтра они встанут там же. Ну, а потом внезапно ударить по ним туманом тления. Дальше по обстановке. Например, Элениэль начнет атаковать оставшихся без своих старших товарищей магов из замка, а я с тыла. Если и не перебьем всех, то, по крайней мере, заставим отступить.

Проблема была только в том, как незаметно из замка выбраться. Вражеские маги огня устроили такое освещение всех стен, что возможность спуститься с них, не будучи обнаруженным, была под большим вопросом.

– Подземный ход, – произнес вдруг Огюст. – Почему ты не хочешь воспользоваться им?

– Какой еще подземный ход? – уставился я на кристалл. – Мне никто никогда не говорил, что он здесь есть.

– Так его и нет. И не было никогда, – поняв, что я отвечаю предку, отмахнулся Родрик.

– Передай своему дяде, что он тупица, – спокойно парировал Огюст. – Если он чего-то не знает, то это не значит, что этого нет. Ход ведет из подвала, где сейчас камеры и пыточная, в горы. Мне его гномы устроили. Правда, он не доделан до конца. Не успели. Но там чуть-чуть осталось. Выход должен быть по ту стороны горы, на которой твои враги расположились.

Кинулись все в подвал, прихватив с собой и кристалл с Огюстом, чтобы тот показал, где находится скрытая дверь. Она и правда была. Замаскированная под каменную кладку настолько искусно, что, не зная, где искать, обнаружить ее было невозможно. Узкий и темный проход вел на сотни и сотни метров под гору. Только вот заканчивался он не выходом, а ровной скалой. И сколько этой скалы нужно пробить, чтобы выйти, сказать было сложно.