Глава 4. Битва.

Элениэль, увидев со своего наблюдательного пункта на холме, что я готов, подала сигнал к началу сражения.

Накануне она торжественно поклялась мне, что ни при каком случае не примет сама участия в предстоящей битве, после чего я снял с нее ридитовый ошейник. Я бы и так его на жене, разумеется, не оставил. Вовсе не собирался я ее лишать сильной магии, которая может спасти девушке жизнь, если что-то пойдет не так. Но проучить Элениэль было необходимо. Надеюсь, что подействовало. Впрочем, охрану я к ней все равно приставил. Десяток эльфийских воительниц, которые получили приказ не только оберегать мою третью жену от всех опасностей, но и пресечь, если она все-таки нарушит свое обещание, любые ее попытки «помочь» мне.

Внезапность нашего нападения сразу принесла плоды. Поднимая иногда голову над травой, я видел, как запылали два десятка палаток, в которых проводили ночь личи. Так-то им ни спать не надо, ни ночную прохладу они не чувствуют, но сидеть на земле под открытым небом, как их подчиненные кадавры, они не захотели. Для каждого была разбита палатка. К сожалению, стояли они не кучно, а были разбросаны по всему лагерю. В противном случае мои огненные маги смогли бы одним ударом накрыть их все, но и так полтора десятка – очень неплохой результат для самого начала сражения. Хочется надеяться, что большинство этих личей не уцелело. Хотя нет, вон вижу, как несколько успело выскочить из огня, а двое или трое катаются по земле в попытках сбить с себя пламя. Горят они, кстати, очень хорошо. Их иссушенная плоть вспыхивает моментально, как факел.

Заволновались и измененные волки-оборотни. Их тени метались среди костров их лагеря. А вот не надо было полагаться на охранявших все это скопище кадавров. Лич, который должен был их контролировать, решил это делать, не выходя из своей палатки, а кадавры без непосредственного руководства просто уселись на землю и тупо пялились перед собой, не замечая ничего вокруг. И этим очень облегчили для нас проведение подготовки к утренней атаке. Сейчас на оборотней с трех сторон надвигался фиолетовый туман, и они, прекрасно понимая, что это означает, начали перекидываться в свой звериный облик и отступать в сторону рощи. Давайте, родные, давайте. Там вас уже с нетерпением ждут ловушки, которые разорвут вас на части.

Увы, но общее замешательство длилось не долго. Когда я в следующий раз приподнялся с земли, чтобы осмотреться, то увидел, что между моими боевыми магами и личами уже кипит магическое сражение. Воздушные лезвия, огненные стрелы и шары прочерчивали воздух в обе стороны. К счастью, все личи, судя по всему, были из тех обращенных в нежить магов, которые при жизни темной магией не владели. Естественно, не появилось у них этой способности и после смерти. Так что заклятия, против которых стихийные щиты бессильны, моим магам не грозили. Их было по-прежнему меньше, но зато действовали они более слаженно. Личи были каждый за себя, а мои работали парами.

Особенно доставалось кадаврам, которых, навскидку, стало уже на несколько сотен меньше. Личи, чтобы не тратить силы на поддержание щитов, а, может быть, просто не могли это делать и одновременно атаковать, использовали своих подчиненных в качестве прикрытия. Стоило моим магам сжечь или обезглавить стоявший перед личем десяток этих тварей, как его место тут же занимал другой. Такой возможности я, честно говоря, не предполагал. Тот наш с Мелиссой противник в проклятых землях своих кадавров наоборот своим щитом прикрывал. Ну, так он архилич был. Считал, что его энергии хватит и на это, и на то, чтобы с Мелиссой справиться. Этак, пожалуй, мои маги с задачей магически истощить личей могут и не справиться.

Хорошо, что, как минимум, у трех сотен турвальдцев есть хорошие амулеты от воздушной и огненной магии. Ударов по пять выдержат, а там, думаю, они до личей доберутся и решат исход сражения своими мечами. Хочется верить, что Элениэль догадается послать в атаку сначала именно их, а не всю массу нашей конницы.

У рощи, между тем, все идет не совсем так гладко, как хотелось бы. Два или три измененных оборотня сумели по границе деревьев, видимо, заподозрив какой-то подвох, вырваться из кольца фиолетового тумана и сейчас водят своими отвратными мордами из стороны в сторону, решая на кого напасть. Это очень плохо. Хоть их всего и три, как я теперь ясно вижу, но бед они могут принести много. Обычная магия их почти не берет, сталь тоже. Остается только надеяться, что мои воины не забыли, что я им говорил о слабом месте этих тварей. Лапы. Если их перерубить, то дальше с этим чудовищем справиться становиться проще. Ну, авось. Мне сейчас будет не до того, чтобы продолжать следить за развивающейся битвой. Я уже совсем рядом с шатром архилича.

А он в битву вступать не торопится что-то. Осматривается по сторонам, пытается понять, кто посмел на его войско напасть, откуда взялось столько темных магов (откуда ему знать, что туман, окружающий оборотней, исходит от артефактов, а не от магов) и где они прячутся. Понимаю, для создания тумана такой площади и плотности нужно не меньше десяти темных магов или трех архимагов. Их архиличу и нужно уничтожить в первую очередь, как самых опасных противников. А их и нет.

Наконец, этот факт доходит и до архилича, и он поворачивается в ту сторону, где мои маги сцепились с его личами. Эх, мне бы его одним ударом уничтожить. Но с сожалением осознаю, что это у меня не получится. Противник весь окутан фиолетовой дымкой, которая ни одно мое заклятье не пропустит. А высшая нежить тем временем начинает формировать в руке темно-зеленый поток. Хочет кого-то из моих магов достать. Больше ждать нельзя, а то получится, как у нас с Элениэль, когда она Люсинду превратила в лича и приказала ей напасть на своих же.

Вскакиваю на ноги и атакую фигуру в балахоне, капюшон снят, так что я вижу омерзительную рожу живого трупа, туманом тления. Вкладываю в него максимально возможную для меня мощь. И архилич с презрительной улыбкой поворачивается ко мне. Мое заклятье сквозь его защитный покров, как я и опасался, пробиться не смогло. Ко мне устремляется темно-зеленая змея и впивается в мой щит. Не растворяется в нем, к сожалению, но и преодолеть не может. Стоим друг напротив друга и напрягаем все свои магические силы. Я удерживаю свой щит и стараюсь продавить покров архилича, а тот по-прежнему пытается добраться до меня своим темно-зеленым потоком.

Нет, так я долго не продержусь. Правда, и у архилича силы не бесконечны, но выяснять, у кого они раньше иссякнут, мне совсем не хочется. Надо сокращать дистанцию, чтобы пустить в ход мои возможности по блокированию его магии. Отсюда слишком далеко, так что начинаю сближаться с врагом. Того это совсем не беспокоит, уверен в своем превосходстве. Как же – он же явно из древних магов. Проиграл только одну схватку в своей жизни. После чего и стал архиличем. А тут какой-то молодой недоучка ему смеет противостоять. Ну-ну, сейчас посмотрим, как ты запоешь, когда я поближе подойду.

И вот я уже на нужном расстоянии. Вопрос – какую его магию блокировать. Покров с него снимать или возможности управлять темно-зеленым потоком лишить? Не раздумывая долго, выбираю первый вариант. Мне главное его уничтожить, так что пытаюсь заблокировать магию тления.

Однако. Какой сообразительный мертвый архимаг мне попался. Едва я только коснулся его тончайшей ниточкой, блокирующей магию, как он сразу бросился ко мне, обхватил руками (знает, сволочь, что при соприкосновении ни одно из наших заклятий для другого опасности не представляет) и теперь тянется своим безгубым ртом к моему горлу. Ну и силища в этом иссушенном мертвом теле. А я ни кинжала заранее не вынул из ножен, ни шпагу. Совсем не ожидал, что с архиличем мне придется кататься по земле, отбиваясь от его попыток меня попросту загрызть. С огромным трудом освобождаю от его захвата одну руку и, по-прежнему отчаянно катаясь по траве, пытаюсь выхватить кинжал. Шпага тут будет бесполезной. А желтые зубы архилича все ближе и ближе к моему горлу. Он сумел впиться мне в воротник моего камзола и теперь, как бульдог, постепенно подбирается мне к сонной артерии.

Быть загрызенным живым трупом – это не совсем то, как мне хотелось бы закончить свою жизнь. К счастью, уже в самый последний момент я нащупываю рукоятку кинжала и одним движением выхватываю его и вонзаю в затылок архиличу. На того это не производит особого впечатления. Только застыл на мгновение, да глаза полыхнули более яркой вспышкой красного света. Начинаю кромсать его шейные позвонки, пытаясь отделить голову от тела. Архилич, рыча, продолжает тянуться к моему горлу. Теперь – кто быстрее.

Я. Сначала голова отвратительной нежити безвольно свисает на бок, держась только на высохшей коже, а следующим взмахом кинжала я ее полностью отделяю от тела.

Пошатываясь, встаю на ноги. Срываю с руки свою ридитовую наручь и посылаю вверх огнешар. Это – сигнал для Элениэль, что самый опасный наш враг уничтожен, а я жив. Пусть вздохнет с облегчением.

Ситуация на поле боя, между тем, складывается в нашу пользу. Правда, избежать потерь, как я очень надеялся, не удалось.

Вижу валяющийся на земле труп измененного волка-оборотня, а вокруг него больше десяти разорванных им в клочья лошадей и турвальдцев. Еще около двадцати человек явно получили серьезные ранения. Но молодцы! Сумели эту тварь окружить и, поочередно отвлекая на себя, сначала подсечь лапы, как я и советовал, а потом добить. Второй монстр еще катается по земле, но его песенка тоже уже спета. К сожалению, и вокруг него тоже множество убитых и раненых воинов.

Третьего сдерживает Галанэль, кружась вокруг него со своим мечом и постепенно отступая к деревьям. Измененный оборотень в пылу схватки этого не замечает и кидается на эльфийскую воительницу, пытаясь сбить ее с ног. При этом, как мне кажется отсюда, Галанэль уже сильно пострадала от его зубов и когтей. Видно, что она двигается с трудом, но пока держится.

В лагере кадавров и личей тем временем как раз сейчас началась резня. Как только я убил их предводителя, добрая половина этих живых трупов рассыпалась. Значит, это были лично им обращенные. Остальные смешались и теперь, их рубит конница. Увы, но и здесь с нашей стороны будут погибшие. То одного, то другого всадника кадавры, бросаясь под копыта коней, стаскивают с седла и, навалившись толпой, бьют своими мечами и копьями, душат, рвут зубами.

И все-таки это несомненная победа. Только бы и Люсинда с отрядом, который я послал в проклятые земли, чтобы перекрыть дорогу для возможных беглецов, справились со своей задачей и уничтожили заставу. Тогда уже завтра можно будет приступить к установке охранных артефактов здесь. Потом разгромить заставу на другом проходе и его тоже обезопасить. И все. На какое-то время границы Солбери, а, следовательно, и всей империи Юм от угрозы нападения нежити можно будет считать прикрытыми.

Через два часа все закончилось. Если кто-то из наших врагов и смог сбежать, то его перехватят в проклятых землях. Далеко не уйдет. Да и, похоже, что спастись с этого луга не удалось никому.

Наши потери составили на данный момент чуть более полутора сотен турвальдцев. К моей радости, никто из девушек эльфиек не пострадал. Признаюсь, что за тех, которые должны были включить артефакты вокруг лагеря измененных оборотней, я переживал. Раненым сейчас лекари оказывают помощь – бинтуют, зашивают, поят магическим зельями, но все равно десятка два, боюсь, до ночи не дотянут. Лечебная магия тоже не всесильна.

Мне удалось принять участие только еще в одном эпизоде сражения. Волк-оборотень, с которым сражалась Галанэль, в какой-то момент все-таки смог прихватить воительницу за левую руку и повалить на землю. Порвал бы, несомненно, но та двумя точными ударами своего меча умудрилась выколоть ему глаза, вырваться и откатиться в сторону. Монстр, завывая, бросился бежать по полю и встретился со мной. Вернее с моим фиолетовым туманом. Я как раз шел в сторону холма, с которого Элениэль руководила боем. Помочь в уничтожении остававшихся еще кадавров я уже не мог. Слишком выложился в схватке с архиличем.

Сейчас стою в центре луга (до Элениэль я пока так и не добрался) с Галанэль и выслушиваю доклад о том, что все измененные оборотни, кроме трех, нашли свою смерть в роще. В отряде эльфийки все живы. А вот она сама потеряла почти по локоть левую руку. Сейчас прижимает ее, уже перевязанную, к груди. Интересно, при помощи магии можно будет ее как-то восстановить? Насколько я знаю, нет. Ничего не поделаешь, придется Галанэль полностью уходить «на руководящую работу». Пусть готовит молодых воинов. Хватит уже самой мечом размахивать.

И все-таки где моя жена? Давно уже должна бы примчаться сюда. Поворачиваюсь к холму, на котором она была. Элениэль расхаживает вдоль строя вытянувшихся в струнку эльфийских девушек-воительниц и бурно жестикулирует. Наконец, она успокаивается и бегом направляется ко мне. Девушки продолжает неподвижно стоять на вершине. Странно.

– Что это было? – спрашиваю жену, когда та выпускает меня из своих объятий. – Я имею в виду твою пантомиму на холме и твою охрану, которая там так и стоит до сих пор?

– Э.., – Элениэль смущена и явно пытается быстро придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение произошедшему.

Но в искусстве обманывать она не сильна. Глаза и легкий румянец сразу ее выдают, поэтому я машу рукой застывшим на холме эльфийкам, чтобы они приблизились ко мне.

– Они непочтительно повели себя со мной, – наконец, объясняет свое странное поведение Элениэль. – И я им приказала два часа не сходить с места.

У меня, когда это сказала, сразу появились подозрения, что приказала им это Элениэль, в первую очередь, для того, чтобы девушки не доложили мне что-то о ее поведении во время сражения. Например, о том, что она все-таки хотела нарушить свое обещание не ввязываться в драку. Только по своему простодушию моя красавица не учла, что я наоборот обращу на такую неподвижную композицию свое внимание и постараюсь выяснить ее причины. В общем, Элениэль – она такая Элениэль…

– Ваша супруга, ваше императорское величество, – говорит мне одна из наказанных моей женой эльфиек. – Когда вы подали сигнал, что уничтожили архилича, хотела броситься к вам. И мы.., – тут девушка делает паузу и оборачивается к остальным, ища их поддержки. – Мы были вынуждены ее связать. Как вы и приказывали.

Ну, так я и думал.

– Галанэль, – обращаюсь я к командующей отрядом воительниц. – Награди охрану моей непослушной жены. И остальных, естественно, тоже. Но этих отметь особо. Может быть, оставить их в качестве постоянных телохранительниц Элениэль? В общем, подумай, как лучше поступить, – поворачиваюсь к жене. – Что делать с тобой, я решу позже.

– А ты не знал, – спрашивает меня Элениэль, когда мы с ней отходим в сторону. – Что эта Габриэль забавлялась со своим слугой днем все то время, что ты проводил с ней ночи? Точнее – с третьего дня?

Вот же язва эльфийская. И когда такой стала? Ведь никогда раньше слова поперек от нее не слышал. Не иначе, как от Изабеллы научилась колкости говорить.