4

Окончив чтение, врач некоторое время был в растерянности. Или Фирсов написал блестящее фантастическое произведение, или он действительно бредит? И тогда его правильно держат в лечебнице.

Однако этот бред терзал сознание и выматывал душу. Когда в коридоре послышались шаги, Павел чуть не закричал, не позвал на помощь. Ему вдруг представилось, что это приближается та самая Чаровница.

Вошла медсестра Зиночка с каким-то срочным вопросом. У Павла отлегло от сердца. Он вспомнил предупреждение своих родителей, тоже психиатров, о том, как сложно работать здесь. «Главное, сынок, чтобы страхи твоих пациентов не вселились и в тебя».

Да, да, нельзя давать волю страхам овладеть собой. Любимый писатель превратился в обычного больного со слишком буйной фантазией. Бывает…

Павел успокоился, даже вздремнул, хотя сон оказался недолгим: к утру у некоторых больных опять начались проблемы.

Елена Петровна смотрела на него снисходительно и немного сочувственно:

– Дежурство выдалось сложным?

– Были проблемы.

– Вид у вас усталый. Ничего, сейчас пойдете домой, отдохнете. Кстати, с вашим писателем беседовали?

– Да.

– И?…

– Пока конкретного вывода не делаю. Возможно, вы правы, он серьезно болен.

– Я вам говорила, – ухмыльнулась заведующая отделением.

Павел вышел на улицу, немного постоял, вдохнул полной грудью. Даже этот загазованный московский воздух казался ему воздухом свободы. Слишком уж тяжело в больнице.

Он вспомнил, что следует зайти в универсам за продуктами. Брал, как обычно, самое необходимое; и опять задумался над прочитанной рукописью Фирсова.

«А если только предположить, что Андрей Николаевич и впрямь повстречал ведьму с изуродованной рукой? Но никто, кроме него, ее не видел. И что? Писателям открывается многое, они предсказывают судьбы своих народов на столетия вперед. Вон Пушкин и его „Пророк“. Но если так… неужели Россию вновь ждут испытания? Не довольно ли их?»

Он глянул через стеклянную витрину универсама. Перед входом на ступеньках согнулась нищенка, униженно прося подаяния. А мимо пролетел «Лексус», откуда высунулось скуластое, горбоносое лицо. И Павел только вздохнул: «Не могут остановиться, безумные!»

Фирсов сказал главное: скоро люди станут не нужны, и тогда под благовидным предлогом уничтожат целые страны и континенты…

Внезапно Павел заметил девушку такой красоты и обаяния, что ноги сами понесли его к ней. Он настиг ее в очереди у кассы. Незнакомка выкладывала из тележки продукты, и Павел решил осторожно завязать знакомство:

– Разрешите, помогу вам?

– Спасибо, – ответила она. – А то мне самой трудно.

– Трудно?

– Да вот, взгляните…

И она вытянула вперед правую руку – искалеченную, с подобием ладони и сросшимися пальцами. Павел отпрянул, а девушка растянула губы в зловещей улыбке:

– Да, я уже здесь!

Часть первая

Глава первая

1

За столом одного из небольших московских баров собрались четверо: женщина и трое мужчин. Сидели они в углу, вдалеке от чужих ушей, хотя заведение было почти пустым, да и к разговору их никто не прислушивался. Тем не менее профессиональная предосторожность соблюдалась четко. Все они работали в следственном комитете, дело, которым занимались, поражало как жестокостью, так и отсутствием перспектив поймать преступника. Он появлялся, словно из преисподней, убивал жертву ударом ножа в шею, затем кромсал тело и исчезал. Не видимый ни одним свидетелем, не зафиксированный ни одной камерой, он не оставлял даже косвенных улик. И еще: после каждого зверского убийства на стене появлялась корявая, написанная кровью жертвы, надпись: «Чаровница».

Следователи старались выяснить, что это за страшное послание. Оказалось, что не так давно интернет-сообщество буквально взорвала небольшая повесть «Чаровница». Какая здесь может быть связь?

Героиня повести – ведьма, появление которой несет разрушение окружающему миру. Она беспощадна к людям, ибо мстит за свою изуродованную правую руку. Но неужели кто-то решился сыграть роль зловещего персонажа в реальной жизни?

О самих убитых: известный актер, удачливый предприниматель, популярная манекенщица, крупный чиновник столичного департамента. На роль жертв подбирались люди значимые. Информация о расправе над ними мгновенно распространялась, тут же обрастала легендами и «поразительными фактами». Если и дальше так пойдет, то столицу, словно океанские волны, накроют слухи о реальном появлении в Москве мистической ведьмы-убийцы. А затем? Паника и хаос?

Бригада следователей работала на износ, но, увы!.. Естественно, настроение было паршивым.

Следователи обсуждали сегодняшнюю встречу с автором «Чаровницы». Беседовал с ним самый старший из четверки – майор юстиции Андрей Смирнов. Он дружески поприветствовал писателя, только на того это не подействовало. Во взгляде «гостя» чередовались недоумение и надменность.

– Проходите, Александр Павлович, – сказал следователь, приглаживая свои черные усы. – Присаживайтесь.

Владимиров сел напротив майора, с вызовом спросил:

– Надеюсь, мне не придется приглашать адвоката?

– Помилуйте, никто ни в чем вас не обвиняет. Знаете, почему я попросил вас зайти?

– Нет.

– В Москве произошла серия убийств…

– Какое отношение к этому имею я?

– Вы не в курсе?

– Не в курсе чего?

– После каждой своей кровавой расправы преступник оставляет на стене надпись «Чаровница»…

– Так называется моя последняя повесть.

– Поэтому и хочу спросить: что вы об этом думаете?

– В данном случае думать – ваша прерогатива, – едко заметил писатель. – Да, какие-то слухи доходили… Кстати, это может быть обычным совпадением.

– Боюсь, нет.

– Вы меня подозреваете?!

– Помилуй Бог! Вы можете просто встать и уйти отсюда. Мы просим вас помочь. Чисто по-человечески.

Владимиров что-то недовольно пробурчал, тогда Смирнов решился на маленькую хитрость:

– А какая это будет для вас реалама! Только послушайте: писатель Владимиров способствовал следствию в поимке опасного маньяка!

– В самом деле… По-моему, подобного не было ни у Стивена Кинга, ни у Дина Кунца. Что ж, давайте, спрашивайте, спрашивайте!

– У вас наверняка масса почитателей?

– Конечно!

– И почта переполнена?

– Да! Они мне пишут…

– А нет ли среди них особо надоедливых?

– И такие встречаются. Особенно дамы.

– А о чем они вам пишут?

Владимиров развел руками, мол, о чем можно писать человеку с недостигаемого Олимпа. Только восхищаться им.

– Я более четко сформулирую вопрос: попадались ли такие, кто готов сделать жизнь ваших героев частью своей жизни? То есть они живут не собственными страстями, а страстями совершенно других людей.

– Каждый писатель мечтает о таком.

– Вы могли бы мне их назвать?

– Я редко запоминаю имена… Тем более часто они вымышленные.

– А вы записи поклонников сохраняете?

– Многие – да. Почти все… Разную ругань, конечно, удаляю.

– Жаль. Ну, да ладно… Не станете возражать, если я с ними ознакомлюсь?

– Нет! – усмехнулся Александр, давая понять, что ему хорошо известно, что в сегодняшних условиях можно и без разрешения проникнуть в любой компьютер. – Только… я не понимаю, почему именно «Чаровница»? Это всего лишь философская сказка. Ведьма реальна? Или она – порождение воспаленного мозга? Но даже если поверить в ее реальность, вспомните, что она сама говорит: «Я ничего не поджигала. Тот барин был слишком недобрый, и крестьяне восстали…»

– Однако кто-то мог понять ваше произведение по-иному: ведьма несет разрушение. И убийца «слился» с ней, ощутив себя частью этой разрушительной силы.

– Так он тебе ничего путного не сказал? – спросил у Андрея Игорь, его однокурсник по учебе в университете, а теперь коллега по работе в следственном комитете.

– Похоже, он ничего не знает. Правда, он пообещал присмотреться к некоторым своим знакомым. И если кто-то покажется подозрительным, сообщить мне. Но, боюсь, затея пустая. Писатель Владимиров видит и слышит только себя.

– Поразительно! – вступила в разговор самая молодая из следователей, капитан Вероника Борецкая.

– Что поразительно? – переспросил Смирнов.

– Я зачитываюсь его книгами, поэтому представляла Александра Павловича несколько иным. Я его встретила в коридоре, он шел к тебе, Андрей. Я поздоровалась, однако… он даже не взглянул на ничтожную девочку-капитана.

– Крушение юношеских иллюзий, – усмехнулся сидевший рядом с ней маленький круглолицый Григорий.

– Да, Вероника, он самовлюбленный зазнайка, – подтвердил повидавший людей Смирнов.

– Эх, покатилась с небосклона звезда, – пропел Григорий, но Борецкая его резко тормознула:

– Меня не интересуют его личные качества. Его творчество захватывает, возбуждает. Это не только мое мнение, но и многих знакомых.

– Так, может, это ты, начитавшись его романов, превратилась в нашего убийцу? – иронично полюбопытствовал Григорий.

– Не забывай, Вероника – чемпион по боевым единоборствам, – на всякий случай напомнил Андрей.

– Угрозы следователю?!

– Так ведь на то есть причины – беспочвенное обвинение. Мы свидетели, – Игорь попробовал пошутить, но не получилось. В отличие от Григория этот малоразговорчивый и меланхоличный человек юмором не обладал. Да и главное не в этом: не до веселья сейчас.

– Давайте все-таки представим возможный облик преступника, – предложил Смирнов. – Это мужчина или женщина?

– Женщина, – заявил Григорий. – Только они могут быть такими кровожадными.

– Прекрати свою дурь! – не выдержал Андрей. – А если ты действительно так считаешь, то почему?

– Чаровница – женщина. Предполагаю, что некая дама, возможно, с физическими недостатками, слишком рьяно вошла в образ. А выйти из него не может.

– Не согласен, – возразил Игорь. – Здесь «подделка» под Чаровницу, игра, цель которой – повести нас по ложному следу. Настоящая задача убийцы – иная. Терроризм?… Преступник, судя по всему, силен физически. Женщины более слабые существа.

– Особенно такие, как наша Вероника, – подмигнул Григорий.

– Или он не один? Орудует целая группа, – добавил Игорь. – Как в свое время «Черная кошка».

– Те грабили, а сегодняшние нет, – задумчиво произнес Андрей.

– Вы все в этом уверены?

– Никто из родственников убитых не заявлял, что пропали какие-то драгоценности, уникальные вещи. Кроме того, пока улики не подтверждают, что действовали несколько человек. Я склоняюсь к тому, что это одиночка. Не знаю, мужчина или женщина, но профессионал! И очень высокого класса. А что ты думаешь, Вероника?

– Ничего.

– Как?! Ни одной мысли в такой прелестной головке? – поразился Григорий. – Так нельзя. Вон Андрей Викторович уже поседел от дум. Игорек тоже, теперь он у нас не прежний мальчик-херувимчик.

– Как же ты надоел! – вздохнул Игорь.

– Ребята, мы работаем уже не по двадцать часов в день, а больше, – ответил Григорий. – Давайте дадим перерыв мозгам. Какой у нас изначально был план? Зайти сюда, развеяться. Но мы опять о делах… А завтра единственный выходной.

– Значится так, – подытожил Андрей. – Действительно дадим небольшой перерыв мозгам. Но чтобы к понедельнику каждый явился со своей обоснованной версией. Мне надо идти к руководству. А что я доложу?

Ужин закончился. Григорий сделал звонок очередной пассии и поспешил к машине. Потом исчез Игорь. Андрей и Вероника остались вдвоем.

– Нашел чего-нибудь интересное в тех комментариях к книгам Владимирова? – спросила Борецкая.

– Пока нет. Но я их просматриваю, анализирую… А ты не высказала свое мнение по поводу личности убийцы.

Вероника посмотрела куда-то вдаль и сказала:

– Предполагаю, это женщина.

– На чем основано предположение?

– Я не могу объяснить.

– Интуиция следователя?

– Да. И еще я чувствую, что мне придется с ней встретиться лицом к лицу.

– Всем нам придется.

Андрей осторожно взял ее за руку:

– Ты устала… Хочешь, поедем ко мне?

– Извини, но нет.

– Вероника… Тебе нужна семья, муж, который станет тебя любить, даже боготворить. Нужны дети, наконец…

– Не начинай!

– Ты говорила, что сегодня без машины… Давай хотя бы довезу до дома.

– Не надо. Хочу прогуляться по вечерней Москве.

– Холодно для прогулок. И вон какой ветер.

– У меня теплая куртка.

– К ночи столица становится опасной.

– Не старайся, Андрей, – улыбнулась Вероника. – До понедельника.

И опять Смирнов понял, что ему не удержать ее.

Вероника шла наобум, без какой-либо цели, сворачивала с шумных улиц в небольшие переулки, затем вновь выходила на проспекты. Она потеряла счет времени, все, что окружало ее, было просто антуражем – иногда красивым, иногда невзрачным. Мысли Вероники занимал один лишь кровавый маньяк. И в который уже раз кто-то невидимый пробрался внутрь ее и шептал: «Это – женщина. И ты с ней скоро встретишься!»

Постепенно шепот вытеснил все остальное. Вероника бродила по мертвым, точно пораженным эпидемией, улицам, хотя рядом бушевала обычная жизнь. Но жизнь эта так далека от капитана юстиции Вероники Борецкой. Девушка была витязем, шагающим по неведомой дороге в поисках неизвестного врага. Враг уже вышел навстречу. Только где он?! Проклятое забрало скрывает его лицо.

«Где ты? Где?» – шептали губы Вероники. И в ответ она услышала:

– Ближе, чем ты думаешь.

Послышались какие-то голоса, на сей раз реальные. Неизвестный бесцеремонно тронул Веронику за локоть. Хриплый голос произнес:

– Дэвушка… Куда ыдешь?

– Пошел вон! – механически ответила Вероника.

– Нэхорошо грубить…

Их было четверо: низкорослых, со скалящимися зубами, каждый со свисающим над губой хищным носом в виде шестерки. Девушка сделала все, чтобы избежать столкновения:

– Ребята, идите своим путем.

– Бэз тэбя? Никогда! – сказал один, самый наглый. – Пойдошь с нами. А иначе…

– Что иначе?

– Плохо будэт.

Южанин резко дернул ее. Вероника решила их не щадить. Когда-то же надо приучить их вести себя нормально на русской земле.

Последовал удар ногой в лицо. Южанин рухнул на асфальт, то ли стонал, то ли выплевывал зубы. Второй дернулся за первым и точно так же был нокаутирован. Оставались еще двое. Однако один тут же убежал, а последний выхватил нож, замахнулся. Вероника выбила оружие, взяла руку на излом.

– Пусти! Пожалуста… я болшэ нэ буду! – завыл от боли и страха незадачливый хулиган.

Вероника думала: сломать ему руку или нет? Все-таки она не стала калечить подонка.

– Чтобы я вас больше здесь не видела!

Она двинулась дальше, но теперь вышла из своего закрытого пространства и внимательно смотрела по сторонам. И скоро заметила следующий за ней «Мерседес».

«Кто? Почему?» – вопросы, которые напрашивались сами собой.

Вероника ускорила шаг, но и преследующая машина не отставала. Следователь уже думала остановиться, потребовать объяснений, однако дверца автомобиля открылась и послышалось:

– Девушка, подождите!

Вышла женщина, ухоженная и богато одетая; она быстро направилась к Веронике. Следователь напряглась, даже коснулась своего оружия. Но вид у незнакомки был миролюбивый.

– Простите, – сказала женщина. – Я видела, как вы расправились с теми… негодяями. Класс!

Она говорила с легким иностранным акцентом, что еще более запутывало ситуацию.

– Вот моя визитная карточка.

– Баронесса Беатрис фон Доллинген, представитель компании «Мерседес», – прочитала Вероника. – Простите, мне ваше имя незнакомо.

– Неважно.

– Неважно?

– Разрешите, я отпущу машину?

– Зачем?

– Мечтаю прогуляться по ночной Москве. Одна опасаюсь. А рядом с вами ничего не страшно.

Немного оторопевшая Вероника растерялась, а баронесса кивнула шоферу, чтобы уезжал.

– Я из Германии, точнее из Швабии. Сейчас вот в России… У нас намечается серьезный контракт с вашим правительством.

– Рада за вас. Только… вы зря отпустили машину. Мое прогулочное время закончилось.

– Не бросите же вы несчастную женщину одну, безо всякой защиты? – Красивое лицо баронессы исказила наигранная гримаса скорби.

– Где вы остановились?

– Мой дом – в Конном переулке.

– Хорошо, я провожу вас. Это не далеко отсюда.

Город переливался тысячами огней. Казалось, кто-то специально включил все электричество мира, чтобы сделать ночь продолжением дня и любой человек мог полюбоваться красотой находящихся повсюду и шедевров архитектуры, и зданий попроще. Увенчанная золотой гривой волос голова баронессы постоянно поворачивалась то вправо, то влево, голубые глаза блестели. Она дважды повторила: «В каком же царстве красоты вы живете!»

Дорога вывела их к Большому Каменному мосту, резкий ветер от Москвы-реки отрезвил Веронику. Она впервые задумалась над парадоксальностью ситуации, в которой сейчас оказалась. Неизвестная тетка пристала к ней и требует проводить ее до дома. «Что за абсурд?! И как я поддалась на такое?»

И тут баронесса странно посмотрела на нее и загадочно произнесла:

– Я вас знаю. Мне известна ваша тайна.

Вероника непроизвольно ощутила, как внутри все холодеет. На что она намекает?!