А потом я принес наручники, ты помнишь этот момент? Твои хитрые глазки забегали в предвкушении чего-то непристойного, о чем потом будет стыдно признаться даже самой близкой подруге. В тот момент ты напоминала мне нашкодившую девчонку, ожидающую сурового наказания от своего грозного папочки.
Знаешь для чего мужчины связывают женщин и заковывают их наручниками и ремнями? Для того чтобы увидеть в их глазах покорность. Это опьяняющее чувство власти присуще любому здоровому мужчине, так же как покорность присуще любой здоровой женщине. Со временем это проходит, когда женщина разочаровывается в своем избраннике, поэтому мужчинам следовало бы не упускать этот момент, когда ваша половинка жадно смотрит вам в глаза, влюблённая в вас до беспамятства. Творите с ней всё, что вам заблагорассудиться – она лишь будет вам благодарна. Можете даже ударить её, уверенно, но сексуально. Твёрдая пощёчина лишь подстегнёт её желания. Правда, моя маленькая девочка?
Потом ты спрашивала меня, зачем я взял в тот момент нож, когда ты стояла передо мной на коленях со скованными в наручниках за спиной руками? В тот момент тебе было действительно страшно, я увидел этот шокирующий беззащитный взгляд, и словно в замедленной съемке то, как ты сглотнула слюну.
– Зачем? Ты что маньяк? – спрашивала ты меня после этого несколько раз.
Я правда не знаю зачем я это сделал тогда – поднёс лезвие ножа к твоей нежной шее. Может мне хотелось острых ощущений, а может быть чего-то ещё, о чем мне смог бы рассказать Карл Юнг, переработавший «Тибетскую книгу мёртвых» для западного читателя? Не знаю, моё бессознательное тогда действовало помимо моей власти. Оно руководило моей рукой в ту минуту, и я так и не смог объяснить тебе в чем была причина, но пообещал так больше никогда не делать.
* * *
Наши встречи становились всё чаще, теперь это случалось и днём, когда риск быть замеченной увеличивался. Я подъезжал к тебе на машине, и ты выбегала ко мне, быстро озираясь по сторонам, желая поскорее оказаться в моих объятиях. Мимолётный секс имеет свои прелести и не менее прекрасен, чем ночь, проведённая в одной постели.
– Давай будем коллекционировать места, – как-то сказала ты, и эта идея мне понравилась.
Секс на природе пробуждает в нас нечто первобытно страстное и давно забытое, что на протяжении многих веков подавляла цивилизация со своим комфортом и удобствами. Когда ты стоишь на природе и занимаешься сексом с любимой женщиной, обдуваемый лёгким свежем ветерком, под звуки журчания родника или шелест веток деревьев, когда тут и там то и дело издает звук невидимое тобой животное, а под ухом жужжит непонятное насекомое, ты как бы сливаешься в едином половом акте со всей экосистемой земли, и твой оргазм становится ярче в сотни раз, подобно безудержному вулкану, изливающему горячую лаву на нетронутые до этого плодородные поля и равнины.
Дошло до того, что мы стали вместе ходить в кино и рестораны. В кинотеатре мы выбирали места, рядом с которыми не было посетителей, а в ресторанах ты говорила, что если тебя и увидят твои знакомые, то ты скажешь им, что я друг одной из твоих подруг. Твоя хитрость в сочетании с наглостью могли убедить кого угодно, моя маленькая девочка.
Ты помнишь самый дурацкий фильм, который мы с тобой посмотрели? Их было немного, я имею ввиду дурацких фильмов, и когда на одном из них ты расстегнула мне ширинку, я понял, что женщины любят секс больше мужчин.
В то счастливое время мы сблизились настолько, что ты всё чаще показывала мне свою маленькую дочь, доверяя самое сокровенное, что у тебя было. Ты не выносила сор из избы, говоря о том, как непросто тебе живётся с мужем, но не поделиться со мной своей маленькой родной принцессой ты не могла. Она была так на тебя похожа, что кроме как умиления не могла вызвать во мне ничего другого. Я любил твою маленькую крошку, наверное, не потому что не имел собственных детей, а скорее всего потому, что не любить маленьких детей невозможно в принципе.
Однажды у нас состоялся разговор, когда мы выпили не одну бутылку вина как обычно. Такое случается с теми, у кого отношения выходят на новый уровень непонятно чего: уже вроде как не просто желание секса, но и неясно что же тогда это такое? Ведь не желание же обвенчаться в храме божьем и снова наступить на те грабли, на которые мы уже встали однажды в своей жизни?
– Я не пойму, зачем тебе это всё? – спросила ты меня.
И вместо того, чтобы ответить тебе честно, я оскорбил тебя глупо и необдуманно, словно половозрелый ребёнок. Просто я был пьян, моя маленькая девочка, и не знал, ответа на твой вопрос. Но ты же простила меня, так как я нашёл в себе силы извиниться, понимая, несмотря на сильное опьянение, что зашёл слишком далеко в желании быть выше тебя. Эгоистичное чувство собственника сгубило не одну пару искренне влюбленных друг в друга.
И тебе это понравилось. Я знаю, потому что я проделывал этот трюк множество раз с другими девушками, которые были до тебя. Не упрекай меня, моя маленькая девочка, я не лгал тебе и был искренен. Знаешь, удивительная вещь психология – порой она заставляет задуматься, а есть ли в человеке индивидуальность или мы всего лишь однотипные механизмы, живущие по одним и тем же правилам, а каждое новое наше поколение – это всего лишь улучшенная версия наших старых моделей?
Почему Вам так нравится, когда мужчина кается у вас в ногах? Это даёт Вам возможность почувствовать себя Христом, прощающим согрешивших? Тогда я делаю вывод, что «Библия» в большей степени домашняя книга для супругов, чем «Семейная энциклопедия», «Семейное право» и «Семейный психолог» вместе взятые.
Так зачем мне всё это? Если у тебя есть семья, муж и любимый ребенок, то у меня этого ничего нет. Ведь я просто очередное развлечение для тебя, моя маленькая девочка. И моё место может занять любой другой. Именно так я тебе тогда и сказал.
Ты ничего мне не ответила, а я лишь увидел, как заблестели от слёз твои глаза. Я представляю, как я растоптал тогда твоё любящее большое сердце своим грязным бесчувственным сапогом.
И знаешь, что было самым мерзким во всей этой встрече? То, что я трахнул тебя пьяную и плачущую словно дешевую шлюху после всего этого. Ты была разбита моим хамским пренебрежительным отношением, и именно тогда, я сейчас понимаю это, твоя вера в мою любовь была разрушена, а твоя душа оплёвана. Но мне как будто бы показалось мало этого, и я обесчестил ещё и твоё тело. Так поступал главный герой «Записок из подполья» по отношению к бедной поруганной девочке Лизе. И меня можно было бы уподобить ему, если бы всё это не было ещё более омерзительнее.
Дело в том, что Фёдор Михайлович уловил суть этого явления, но не коснулся более глубоких пластов того, что сподвигает мужчину на столь неприглядные злодеяния. А это можно понять, ознакомившись с «Жюльеттой» великого исследователя порока и разврата Маркиза де Сада. Дело в сексуальном возбуждении, возникающем в человеке в тот самый момент, когда он унижает другого человека. Наши испорченные деньгами и властью натуры способны совершать чудовищные вещи, не вмещающиеся в головы обывателей, для которых на страже государства всегда стоят религия и совесть. Большинство из них, зомбированное популярными шоу и неуместной толерантностью, не поймет моего изложения, но для меня это не важно. Я хочу, чтобы ты поняла меня, моя маленькая девочка. И я знаю, что ты меня поймешь, потому что в твоей голове серое вещество способно не просто поглощать скармливаемую ему современными СМИ информацию, но и анализировать её, делая правильные выводы.
Так вот, Достоевский понял суть проблемы, де Сад докопался до причины её возникновения, а Паланик сформулировал основной принцип её точечного применения: мы причиняем боль тому, кого особенно любим. И позволь мне, моя маленькая девочка, объяснить тебе это просто, как дважды два, не вникая в другие исторические параллели.
Дело в том, что я уже совершал такое прежде. Понимаешь? С моей бывшей женой. Это было тогда, когда я еще не знал, как справляться с её неконтролируемым эмоциональным фоном. Я разрушал её внутренний мир точно так же, как и в тот день с тобой, а потом трахал всхлипывающее разбитое от горя тело. Так поступают ядовитые твари, впрыскивающие яд в свою жертву, а потом заживо поедающие её парализованную тушку.
Но это всё было от собственного бессилья перед сильнейшей любовью, которую я испытывал к ней… и к тебе, моя маленькая девочка. Это просто сводило меня с ума, когда я чувствовал, что не могу ничего с собой поделать и бесповоротно попал под женское влияние. Это была трансформация психоэмоционального состояния в сексуальную потребность, обыденную и пошлую, способную заглушить чудовищную боль внутри от потери собственной личности, отданной отныне в полное распоряжение женщине.
* * *
Как низко может пасть человек, правда, моя маленькая девочка? Но давай будем откровенны, ведь и ты делала поступки чудовищной мерзости, за которые потом просила у меня прощения. Ты знаешь, парадокс человеческой натуры заключается в том, что низменное может стать благородным. И величие человека кроется в том, чтобы суметь простить, казалось бы, не прощаемое.
Но мы не были с тобой римскими императорами, мы просто безумно любили и дорожили друг другом.
Поэтому я с умилением вспоминаю нашу с тобой переписку через подставные аккаунты в «Инстраграмм» и «В контакте». Мы умели пошутить друг над другом и посмеяться над собой не считали зазорным. Когда твой муж был рядом, социальные сети вообще превращались для нас в незаменимое приложение.
Мы постоянно были на связи, и порой мне казалось, что я знаю о тебе всё: что ты сейчас делаешь, что ты сейчас кушаешь, и какие на тебе сейчас трусики. Мы общались с тобой посредством ленты аккаунтов, позволяя другим смотреть на то, что было понятно лишь нам двоим. Это чудовищно прикольная игра, когда ты транслируешь свои послания на глазах у всего мира, который не в состоянии осознать всей глубины и скрытого смысла выложенной тобой фотографии.
Но ведь для нас двоих не существовало этого остального мира, где каждый озабочен собой в большей степени, чем он того заслуживает. Наши сердца бились на своей волне, невидимой нашим окружением.
А что, если социальные сети живые? Ведь тогда они знают всё, от начала до конца, всё самое сокровенное и тайное. В их пространстве гуляют наши обнаженные фотографии и видеоролики. Мы доверяем им больше, чем доверяют на исповедях священникам. Как думаешь, они уже научились читать наши мысли или это до сих пор прерогатива единого Бога – мирового абсолюта, без которого исчезает смысл жизни?
Ты знаешь где я нашел ту первую фотографию с огромным смачным бутербродом, не уступающим в своей аппетитности лучшим рекламным картинкам бургеров из «MacDonald’s» и «Black star»? Ты, наверное, сейчас удивишься, но это было кулинарное шоу «Адская кухня». Обаяшка Джейми Оливер выкинул его в мусорное ведро, после того, как милое создание из синей команды приготовила этот бутерброд за считанные секунды. Но я успел сделать скриншот и отправил его тебе в «Инстаграмм» на один из твоих тайных аккаунтов. Да-да, моя маленькая девочка, не удивляйся, но после развода я так сильно подсел на всякие кулинарные шоу, что просматривал их перед сном, прямо со своего смартфона!
Вообще кулинарные шоу напоминают порнографические сцены. Они такие же натуралистичные и вызывают животные инстинкты.
– Секс и еда вообще братья-близнецы, моя маленькая девочка. Ты знала об этом? – спрашивал я тебя, пока ты резала куриное филе в 3 часа ночи, чтобы накормить меня, после того, как мы хорошенько потрахались.
– У тебя один секс на уме, – ухмылялась ты, и я видел, как нож разрезал слегка замороженные кусочки мяса.
– Я не шучу, я серьезно. Теория эволюции утверждает, что в тот момент, когда клетка-гермафродит разделилась на мужскую и женскую гаметы, секс взял за руки еду и отправился с ней в далекое путешествие, на последнем отрезке которого обезьяна превратилась в человека.
– Ты просто больной и помешанный на сексе извращенец, способный увидеть член в морковке, а вагину в авакадо, – и ты снова засмеялась, натирая большой кусок сыра в круглую горку.
Я подошёл и обнял тебя сзади. Ты была такая горячая и вкусная, спрятавшись в моей просторной футболке, что мне снова захотелось тебя съесть, ну хотя бы откусить маленький кусочек.
– Эволюцию не обманешь, моя маленькая девочка, – продолжал я шептать тебе на ушко, пока на сковороде скворчило оливковое масло. – С тех самых пор, самки видели в самцах не только носителей новых генов, но и необходимую им еду, когда они забеременеют.
– О чем это ты?
– Ты же знаешь, что самка богомола съедает самца после того, как акт передачи генома закончится.
– Богомолы не имеют отношения ни к обезьянам, ни к человеку, – продолжала возражать ты.
– Богомолы не единственные, кто сжирает своего партнера после секса, потому что хотят есть. Этим славятся пауки вида «Чёрная вдова», некоторые виды мух и комаров. Потребность самки в дополнительном питании выстроила механизм размножения таким образом, что самцы, выполнив функцию зачатия, вынуждены были кормить требующих дополнительной пищи самок.
Ты отстранилась от меня, помешивая мясо и заглядывая в кастрюлю с закипающей рядом водой, сказала:
– Почему ты приводишь в пример насекомых, склонных к сексуальному каннибализму? Как это интерполирует с людьми?
– Мне кажется, что те далекие исторические события, когда мы были не такими сложными организмами как сейчас, сохранились у нас глубоко в памяти и имеют архетипический образ. Именно поэтому женщины превращаются в мегер по отношению к своим мужьям. Они так же поглощают их, как и самки богомола, только на ментальном и психологическом уровне, забирая остатки энергии от своего благоверного, после того как он станет папой.
Я помню, как ты повернулась ко мне с ножом в руке, которым ты помешивала куриные кусочки, и покрутила им у виска. Ты была строга и серьезна. Твои глаза блестели жарким пламенем осуждения, моя маленькая девочка. Однако я продолжил, вместо того, чтобы прекратить этот сумасшедший диалог:
– Но эволюция не стояла на месте. Не всякая мужская гамета была готова принести себя в жертву безжалостному противоположному монстру. Самцы эволюционировали и научились обманывать самку, ускользая от её безжалостных зубов после соития. А некоторые виды смогли и вовсе переиграть несговорчивых самок и научились сами убивать их в момент брачных игр без страха прекратить своё существования. Например, лягушки «Rhinella», или как их у нас называют жабы клюворылые. Они затаптывают самку, выдавливают из её мёртвого тельца икринки и оплодотворяют их.
Я помню страх в твоих глазах, после того, как ты это услышала. Наверное, в тот момент я выглядел опасно, потому что ты только и сказала, так тихо и осторожно:
– Ты реально больной сексуальный маньяк…
* * *
Ничто не вечно под луной, моя маленькая девочка, и это в полной мере сказано про нас. Невозможно бесконечно долго наслаждаться чистой любовью, испытывая некое райское блаженство, в котором пребывала первая человеческая пара в Эдемском саду. Сезон брачных игр прекрасен, но мимолетен, и его целью является не пожизненная эйфория для самца и самки, а воспроизводство потомства.
Это только в романе Николаса Спаркса умилительное чувство не покидает влюбленных десятилетия. На практике же «Дневник памяти» можно заканчивать по истечении трех лет. Об этом мне когда-то сказали две украинские девушки, когда я гостил у своей тётушки в Крыму. А уж украинки то точно знают толк в любви.
Мы пили прекрасное южное вино на берегу чёрного моря и разговаривали о любви. Тот, кому довелось говорить о любви с украинскими девушками в компании с вином похожим на сок, тот счастливый человек. Марина и Настя, так их звали, были убеждены, что любовь не может длится более отмеренного Богом срока длинною в три года.
– А что же происходит потом? – спросил я у Марины.
Она переглянулась с Настей и ответила:
– Ничего, просто это становится привычкой.
Когда же наша любовь, моя маленькая девочка, превратилась в привычку? Обыденность, переставшую радовать и тебя и меня. В какой момент в наших отношениях появился кто-то еще, помимо тебя, меня и твоего мужа? Кому еще ты стала готовить обеды и присылать свои обнаженные фотографии, обличая меня в том, что я сплю с разными шлюхами?
Любовь, словно поездка на лифте продолжается ограниченный отрезок времени. Кто-то едет до десятого этажа, кто-то умудряется доехать до сотого. Я, так думаю, моя маленькая девочка, наш с тобой лифт остановился этаже на пятидесятом. До него добираются многие и, как правило, выходят вместе и идут в квартиру, на двери которой красуется та самая надпись «Привычка».
Но, в нашем с тобой случае, я бы вышел из лифта один и смотрел как его двери закрываются, увозя тебя в неизвестном направлении. Может быть ты бы поехала вниз, где тебя ждал муж и дочь, заботы, суета и остальной быт. А может быть ты бы поехала вверх, туда где тебя ждал следующий пассажир с повязкой на рукаве «Новая любовь».
Так или иначе это произошло, моя маленькая девочка, и мы с тобой разорвали ниточку связывающую дверные ручки наших зазеркалий между собой. Однако почему мне так больно на сердце и почему эту боль нельзя описать – прийти к врачу и сказать мне тут колет, выпишите лекарство, а после его приёма внутримышечно избавиться от страданий? Почему у людей расставания не такие спокойные и обыденные как у животных?
Львы, медведи и кабаны не загрызают друг друга после того, как брачный сезон подойдет к концу. Змеи не душат друг друга после того как их гибкие извивающиеся тела-жгуты насладятся друг другом. Волки… хотя это неудачный пример. Говорят, волки остаются друг с другом до конца жизни. Но ведь и они не съедают того, кого любят.
О проекте
О подписке