Чисто рыночный подход, подумалось мне. Жесткий, агрессивный, но кто сказал, что можно выжить, махнув на все рукой и безвольно плывя по течению. Хотя руководители других, дышащих на ладан предприятий могут сослаться на нехарактерность примера. Мол, калориферный завод по-своему уникален, а потому и находит возможности для сбыта своей продукции. А мы что? Все как у всех. Позволю себе не согласиться с таким мнением. Во-первых, мало ли у нас чего теперь гибнет или уже погибло уникального и неповторимого. Во-вторых, свои, присущие только ему черты есть у каждого предприятия. У каждого имеется возможность делать что-то лучше, чем у других. Было бы, как говорится, желание. Чего уж вроде сложного или особенного в традиционной до банальности лопате. Но знакомый дачник-пенсионер, ошеломленный «наворотами», качеством изготовления, удобством и продуманностью невесть каким путем попавшей в его руки, сделанной, кажется, в Бельгии лопаты, однозначно решил не использовать ее по прямому назначению, а поставить в красный угол садового домика. Понятно, с какой целью: чтобы любоваться как произведением искусства. Хотя, думаю, не выдержит душа поэта. И, налюбовавшись сам и нахваставшись перед соседями, начнет счастливчик эксплуатировать импортный шанцевый инструмент по прямому назначению, для рытья сугубо российского Нечерноземья. Больно уж удобна заграничная штучка во всех отношениях, вроде как сама копает. Что же, у нас нельзя подобного сделать? Ярко, красиво, качественно и удобно? Можно! И придется! Иначе в хвосте оставят (а на нем только в одном случае перспективно «сидеть») более быстро думающие, ловкие да хваткие. Как, например, калориферный завод своих наманганских да харьковских конкурентов.

Только это, к сожалению, не решило всех проблем предприятия. Так как завод, по словам директора, лишь существует на низшей точке, не имея возможности развиваться, строить, внедрять новые технологии. А без этого, общеизвестно, нет будущего, перспективы. Тем более, камнем на шее предприятия висит съедающий ежемесячно около 250 миллионов соцкультбыт: поселок, большой 72-квартирный дом и огромное девятиэтажное общежитие. По графику это давно должен был взять на себя город, но когда-то еще случится. Основной проблемой остается поиск платежеспособных заказчиков. Схлынул бартерный угар прежних лет, и теперь уже за калориферы костромичам не нужны автобусы из Павлова-на-Оке, КамАЗы из Набережных Челнов, не нужен уголь от шахтеров. Напродаешься! А то и в трубу вылетишь с нашими-то налогами. Так что: деньги давай! И не утром калориферы, а вечером деньги. Предоплату теперь надо, по договоренности. Но денежной массы в стране не хватает. По мнению Ю.В. Журавлева, правительство таким образом борется с инфляцией. Вот только все ли методы хороши даже для самой благой цели? Жить-то как? Здесь и сейчас.

С директорской прямотой и логикой, разбив по пунктам, ответил Юрий Витальевич на мой вопрос о том, когда же, на его взгляд, начнется выход из кризиса.

– Во-первых, – сказал он, – когда удастся затормозить инфляцию. Во-вторых, когда сбалансируется рынок, то есть товаров и продукции будет производиться столько, сколько требуется. В-третьих, когда у населения и предприятий появится покупательская способность. В-четвертых, когда закончится передел власти. В-пятых, когда закончится передел собственности, – завершил директор.

Из песни слова не выкинешь. Как и не прибавишь.

А напоследок я все-таки поинтересовался у Юрия Витальевича его отношением к возможности привлечения иностранного капитала.

– Если у моего рабочего встанет вопрос, чем кормить семью, – сказал он, – то мне, как руководителю, будет без разницы, кто вложил деньги для подъема предприятия: Иван или Джон. Лишь бы все крутилось и вертелось. Только, скажу вам прямо, нам, на калориферном заводе, никогда не дождаться иностранных инвестиций. Реально глядя на этот процесс, я вижу следующее. С нашей продукцией на западные рынки не пробиться. А их у нас привлекает только сырье. Выходит, что рассчитывать можно только на собственные головы и руки. Выживать будем поодиночке.

«Костромской край», 28 марта 1996 г.

ПРЕЦЕДЕНТ ЛУСТГАРТЕНА

Открыта новая страница на календаре жизни завода автолиний

Путь на дно

Завод автолиний прошел его вместе со всеми предприятиями области и страны. В Союзе всего пять таких заводов сумели построить. Два в Москве, два – в Белоруссии и один… в Костроме. Высокоточное, наукоемкое и дорогостоящее даже по тем временам оборудование распределялось по именному (!) перечню Госплана СССР. Почти две тысячи человек работали в те годы на заводе. Но начались реформы, исчезли платежеспособные заказчики, переоценки основных фондов и инфляция съели оборотные средства, производство сокращалось, долги росли. Сегодня они составляют свыше 15 миллиардов рублей. Завод в месяц выпускает продукции в среднем на 300 миллионов при численности заводского персонала около 300 человек. Причем, как это обычно у нас водится, рабочие среди них в меньшинстве. Долг по зарплате равняется полутора миллиардам рублей.

Кредиторы, конечно же, пытались получить свое с предприятия. Но ликвидного заводского имущества набиралось едва лишь на десятую часть долга. Да и кому нужен обанкроченный завод? Эти огромные корпуса, огромные площади на территории города плюс свыше 300 новых безработных. Логичным оказалось решение арбитражного суда о, скажем так, предбанкротной процедуре – назначении внешнего управляющего. Им, на определенные судом 18 месяцев, согласился стать директор ОАО «ЛиК» Л. Г. Лустгартен.

Откуда берутся арбитражные управляющие

На заводе автолиний Леонид Григорьевич давно и хорошо известен. Начал работать здесь почти с момента основания предприятия, с 1972 года. В 83-м стал главным инженером, а впоследствии начальником СКБ. После акционирования СКБ превратилось в ТОО, а затем в ОАО «ЛиК» («Линии и Конструкции»). Выживает, по словам директора, за счет коммерческой деятельности. Из 93 работающих (а в былые годы доходило до 315) 25 человек составляет коммерческая служба.

Но и здесь с мая прошлого года начались задержки с заработной платой, с расчетами по некоторым налогам. Хотя объемы не только не падают, а наоборот – растут!

Причиной такого положения дел, считает директор, является бартер. Меняют предприятия «шило на мыло», а живых денег все меньше и меньше. Пока было процентов 20, хватало и на зарплату, и на налоги. А когда дошло до 5-7, то возникли проблемы. Налоги ведь тоже можно платить бартером и взаимозачетом. Но, к сожалению, не все. Для некоторых платежей требуются живые деньги.

– Почему же директор ОАО «ЛиК» согласился взвалить на себя ношу внешнего управляющего завода автолиний? Проблем, как видим, и своих достаточно.

– Во-первых, у нас накоплен огромный конструкторский потенциал, за плечами годы и годы опыта. Я считаю просто преступлением угробить его впустую. Во-вторых, не вечно же мы будем «крутить бартеры». Перейдем когда-нибудь к цивилизованному образу жизни. Вот тут-то и возникнет нужда в заводе. А в третьих, проблемы КЗАЛ я знаю не понаслышке, все годы бок о бок работали. Тем более что расчеты (а прежде чем я согласился, мы все основательно просчитали) показали, что шансы есть.

Путь наверх. Стратегия и тактика

– К концу февраля я должен представить суду свой план арбитражного управляющего, согласованный с кредиторами, – рассказывает Л. Г. Лустгартен. – Такая программа в принципе готова. В ней два раздела – внешний и внутризаводской.

Первый раздел мне представляется наиболее сложным для реализации, так как предстоит убедить городскую и областную администрации, Думы города и области в необходимости введения для нас налоговых льгот, прощения старых долгов. Со многими предстоит найти общий язык, а это хотя и трудно, но возможно. Потому что я не директор завода, а государственный чиновник, и разговор идет не о льготах, а о методах превращения банкрота в полноценного налогоплательщика. Без решения этих проблем вперед не двинуться, это один из основных пунктов программы.

Работаем и над задолженностью федеральному бюджету. Встречались с нашим депутатом в Госдуме А. Г. Пузановским и наметили схему действий. Но в первую очередь свое слово должны сказать местные власти. Тем более что задолженность федеральному бюджету несколько меньше.

Но и внутризаводские проблемы не для слабонервных, – продолжает Леонид Григорьевич. – Одна из основных – оставшиеся на заводе 300 с небольшим человек, много месяцев не получающих зарплату.

Но есть реально выполнимая программа, динамика развития которой показывает, что к маю нынешнего года завод может выпускать ежемесячно продукции на один миллиард в месяц. К концу 97-го – выйти как минимум на 2 миллиарда, а к лету 98-го, к окончанию определенного арбитражным судом 18-месячного внешнего управления, – на 3 миллиарда. То есть предстоит поднять производство по сравнению с нынешним уровнем в десять раз.

– На прожектера вы не похожи, но поверить трудно. За счет чего заработает производство?

– За счет реально оплаченных заказов. То есть мы сначала будем находить заказчика, а уж только потом производить.

– А они есть, платежеспособные заказчики?

– Есть, и со многими мы сейчас ведем переговоры. Предполагается, в частности, разместить на заводе автолиний заказ на производство узлов для одного из автозаводов. Полностью сохранить профиль предприятия, конечно же, не удастся, но в немалой степени завод останется тем, чем был.

– На всех предприятиях острейшей проблемой является тепло– и энергоснабжение. Как у вас?

– По старой схеме отапливать корпус в 27 тысяч квадратных метров невозможно, это может стоить под миллиард в месяц. Сейчас прорабатываются варианты создания закрытых, замкнутых участков, выберем наиболее приемлемый. До следующей зимы проблема должна быть решена. А по электроснабжению нашли взаимопонимание с руководством «Костромаэнерго». Опять выручает бартер.

– Даже как-то странно, Леонид Григорьевич, вы не ругаете ни правительство, ни налоги…

– Ругаться – впустую тратить силы. Я понимаю, что правительство устанавливает, скажу прямо, плохие правила для игры, но нам ничего не остается делать, как учиться играть по этим правилам. И выигрывать. Гораздо важней, чтобы эти правила не менялись из месяца в месяц.

– Вы взялись вывести из кризиса одно предприятие. А что, на ваш взгляд, конкретное и осязаемое должно произойти, после чего можно будет сказать, что из кризиса выходит вся страна?

– Бартер должен отмереть, как рудимент. Когда в обращении между предприятиями и на их счетах появятся деньги, кризис можно будет считать законченным.

Информация к размышлению

По большому счету Л.Г. Лустгартен не предлагает ничего принципиально нового либо сногсшибательного. И до него многие руководители говорили: «Простите долги, которые наделали от неумения работать на рынке, от установленной правительством инфляции, от им же санкционированных штрафов и пени, сделайте ниже налоги, чтобы они не губили, а стимулировали производство, и мы сами встанем, опыта и связей у нас предостаточно». Но это был глас вопиющего в пустыне.

Теперь впервые создался прецедент, когда руководитель получил реальную возможность добиться недостижимого пока для многих подъема предприятия в роли назначенного судом внешнего управляющего. Сам он, даже имея реальную программу, осторожен в оценках. Сказал, что свои шансы на победу оценивает как 50 на 50. Слишком много зависит не от него, а от администраций и Дум города и области.

Многим, наверное, планы Л.Г. Лустгартена кажутся фантастическими. Мне даже вспоминается фраза известного фантаста С. Лема: «В действительности все оказывается не так, как на самом деле».

Но так хочется через год – полтора вновь прийти на завод автолиний и написать материал под заголовком не «Прецедент», а «Феномен Лустгартена». Давайте, уважаемые читатели, постучим по дереву да сплюнем через левое плечо, чтоб не сглазить.

«Северная правда», 12 февраля 1997 г.

Бремя налогов

Леонид Лустгартен: ПОСУДНОЙ ЛАВКИ У НАС УЖЕ НЕТ,

А ПЕСНЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА ВНУШАЕТ ОПТИМИЗМ

Намерения правительства перенести налоговое бремя с предприятий на граждан вызвали оживление в директорском корпусе.

На вопросы нашего корреспондента отвечает арбитражный управляющий ОАО «Костромской завод автолиний» Л.Г. Лустгартен.

– Леонид Григорьевич, в унисон ли с директорской душой звучит правительственная песнь?

– Повышение или снижение налогов, оторванное от системы, в принципе мало что меняет.

– Как так?

– Уменьшение на 5 процентов НДС и налога на прибыль – явно положительный момент. Другое дело, насколько он окажется эффективен. До тех пор, пока не будет нормальной обстановки в денежном обращении, полумеры не смогут повлиять ни на что. Сегодняшняя ситуация такова: ставки налогов высоки, но мы же их не платим. Так какая разница: выше они или ниже? Но даже не платя, мы все равно не работаем или работаем плохо. Поэтому снижение налогов даст эффект только тогда, когда общая ситуация будет способствовать работе промышленности. Для этого необходимо одно – денежное обращение, нормальная банковская кредитная система.

– Как накачать экономику деньгами?

– Меня порадовало правительственное заявление, что в 99-м году денежная масса в стране увеличится на 26 процентов, тогда как сегодня она составляет около 18 процентов от национального продукта. Суммарные 44 процента – это минимальная по всем экономическим законам цифра, которая обеспечивает, при нормальной оборачиваемости, оплату национального продукта.

– Это, говорят, инфляция?..

– Меня раздражают подобные разговоры. Какая инфляция, если в стране производится продукт, не обеспеченный деньгами?

– Возможно, что этот продукт никому не нужен?

– Как никому не нужен?! Уголь нужен? Электроэнергия? Они не обеспечены деньгами. Наконец, в магазинах лежат хорошие товары, не обеспеченные деньгами, их не покупают. Другой вопрос, что при той банковской системе, которая у нас была, любое количество напечатанных денег из реальной сферы обращения уплывало на валютный рынок. В связи с этим я считаю, что 17 августа, при всех негативных последствиях, – момент положительный.

– ?!

– Сломать, разрушить пирамиду ГКО – это почти подвиг.

– А зачем ее ломать?

– Она сжирала все деньги, которые собирали в бюджет. Почему не было денег в промышленности, в сельском хозяйстве? Они все там оказывались. А работали с пирамидой банки. Кириенко сказал как-то, что мы собираем налогов меньше, чем надо тратить на обслуживание ГКО. Я уверен, что если 26 процентов увеличения денежной массы направить в реальную экономику, инфляции не будет.

– Как вы относитесь к тому, что налоговое бремя с промышленности перебирается на гражданские плечи?

– Положительно, если будет соблюдено одно условие: ставки возрастут у богатых физических лиц, а не у бедных.

– Крутые экономисты предлагают повысить минимальную зарплату до 650 рублей. Тогда частные фирмы, которые в ведомости пишут «минималку», а остальное выдают в конверте, поневоле повысят свою роль в формировании бюджета.

– В этом предложении экономистов что-то есть. С другой стороны, я хорошо понимаю, что руководители фирм делают так из-за диких, в 42 процента, начислений на фонд зарплаты.

– Примерили вы на себя новые ставки налогов?

– Программа 99-го года готовится с учетом того, что нам пообещали. В прямом счете это однозначно положительно.

– Станки подешевеют?

– На стоимость повлияет снижение НДС. Была цена, скажем, 100 рублей, станет 98-99.

– Каково самочувствие завода автолиний в декабре?

– Рабочее состояние хорошее. В ноябре собрали станков на полтора миллиона рублей. В декабре достигнутый уровень сохранится. У нас длительный цикл производства, и сейчас мы раскрутились. Если бы это были живые деньги, мы покрыли бы все издержки производства, включая заработную плату. Программа на будущий год обнадеживающая, потому что на 90 процентов состоит из позиций, на которые уже заключены договора. Денег нет – зато бартера много. На территории завода стоят три трактора, коммунальная машина, экскаватор, автобус «ПАЗ», куча мелочевки. Все это надо продавать. Отсюда вывод о финансовом положении. За материалы и комплектующие мы можем рассчитаться бартером, а вот Пенсионный фонд тракторами не берет.

– Прислушается ли Госдума к песне правительства? Сколько дадите?

– Девяносто девять из ста.

– Отчего такая уверенность?

– В правительстве – свои, надо поддерживать. А впереди – выборы, нужны популистские решения.

– У вас не возникает ощущение, что ситуация в промышленности наконец-то сдвинулась?

– Точнее будет сказать, мы пытаемся двинуться.

– Это поход по лезвию здравого смысла или слон в посудной лавке?

– Только не слон. Я не знаю, насколько глубоко продуманы решения, но посудной лавки у нас давно нет.

«Северная правда», 18 декабря 1998 г.

Костромская область: время перемен

ФЕНОМЕН ЛУСТГАРТЕНА

В 99-м ГОДУ ЗАВОД АВТОЛИНИИ УВЕЛИЧИЛ ПРОИЗВОДСТВО В ТРИ РАЗА

Вторая половина 90-х ознаменовалась появлением руководителей нового класса – арбитражных управляющих. Суд назначал их на развалившиеся предприятия, чтобы они, используя преимущества своего положения – более широкие полномочия и спецсчет в банке, возрождали замершее производство.

Казалось, система борется сама с собой. Как можно производить под таким налоговым прессом, при таких неплатежах, зубастых кредиторах, бартере, дорогих энергоносителях и картотеке на счете? Но хотелось поскорей выйти из кризиса, а внешнее управление могло создать прецедент. Не зря материал о первопроходце – арбитражном управляющем завода автолиний Л.Г Лустгартене, опубликованный в «СП» в феврале 97-го, назывался «Прецедент Лустгартена» (открыта новая страница на календаре Костромского завода автолиний) и заканчивался на эмоциональной ноте «Так хочется через год-полтора вновь прийти на завод и написать материал под заголовком не «Прецедент», а «Феномен Лустгартена». Давайте, уважаемые читатели, постучим по дереву да сплюнем через левое плечо, чтоб не сглазить»

Не сглазили! Удалось! За три года «под Лустгартеном» заводской маховик набрал та-акие обороты, что диву даешься. Как травинка сквозь асфальт пробился завод автолиний к новой и светлой жизни. Негде травинке укрыться от напора яростных ветров и секущего града. Надежда на прочные корни и окончание весенней распутицы, на приход спокойного и благодатного лета. Как говорит сам Леонид Григорьевич: «Надеемся не на лучшее, а на то, чтобы хуже не стало. Чтобы поминутно не менялись правила игры»

Для понимания достижения лучше разложить по пунктам. Во-первых, в Лустгартена поверил арбитражный суд. Когда закончились 18 месяцев первого срока, шесть – второго и Лустгартен на очередном заседании суда попросил еще год, а кредиторы настаивали лишь на шести месяцах, судья повергла присутствующих в шок, объявив, что дает ему ПЯТЬ ЛЕТ!

– Вы готовы? – сурово спросила Фемида

– Мне надо подумать, – заикаясь от волнения, произнес управляющий. (Как потом скажет, к ТАКОМУ повороту оказался не готов.)

– На раздумье даю две недели! – вынесла вердикт судья и удалилась.

Лустгартен согласился, и два месяца команда управляющего «стояла на ушах», утрясая с кредиторами долговые графики и разрабатывая подробный план арбитражного управления до 1 марта 2004 года.

Во-вторых, в Лустгартена поверили кредиторы. Двое: «Костромаэнерго» и территориальный дорожный фонд уже вылетели из «почетного» списка, Бог даст, навсегда. Остальные в срок получают положенное и особо на завод не наезжают. Две позиции беспокоят управляющего – федеральный бюджет, который хочет живых денег, и соцстрах. С первым хотели рассчитаться через федеральную структуру – управление исполнения наказаний, но сорвалось, сейчас изыскиваются другие пути. На соцстрах денег попросту не хватило, так как возникли незапланированные расходы. Да и как было запланировать воровство цветмета? Когда обрезали кабели с уникального станка, не до соцстраха, скорей надо восстанавливать производство.

– Куда охрана смотрит?

– Ловят, но 18 охранников на 26 заводских гектаров…

Сам управляющий не склонен драматизировать ситуацию с соцстрахом и федеральным бюджетом. «До конца года еще есть время», – говорит он.

В-третьих, в Лустгартена поверил коллектив. Да и как не поверить, если в 99-м году задолженность по зарплате сократилась на четверть – один миллион рублей Текущая получка выплачивается в срок, постоянно растет, средняя достигла уже 1300 рублей, а станочники зарабатывают за две тысячи.

Доверяя Лустгартену, на завод потянулись старые кадры. Благодаря этому сборочный цех укомплектовали своими людьми. Заготовительный – молодежью. Впору, как в старые добрые времена, называть его молодежным участком или молодежной бригадой. Численность персонала увеличилась более чем на сто человек (316-436).

Вновь вернулось в жизнь «старорежимное» понятие «забота о людях». Заводскую столовую открыть пока не по силам, но пирожками кормят. Выделяют деньги на санаторно-курортное лечение, на платные операции. В счет задолженности по зарплате выдают дешевые, проплаченные крестьянам еще весной, овощи и картофель.

Позвонили из театра.

– Выделяем вам билеты на 29-е число…

– Спасибо, возьмем с удовольствием, половину билетной цены рабочим компенсируем. Но возьмем не в конце месяца, а в середине, 29-го у нас аврал… (Еще образец «прежней» лексики.)