Федотова вскочила с кровати и начала стряхивать с себя воображаемую землю.

– Не надо! – закричала она. – Я не хочу! Пожалуйста!

– Света, что с тобой? – Олег сел на кровати и обеспокоенно посмотрел на подругу.

«Я дома!» – Федотова опомнилась и села рядом с Олегом.

– Что-то приснилось? – Суханов обнял ее.

– Да. Кошмар. Просто кошмар, – сказала Света и вздохнула.

– Моя ты бедненькая. Ну, иди ко мне. – Слащавый тон мужчины немного раздражал, но Света прильнула к нему и поцеловала.

После занятия любовью, лежа без сна, Федотова второй раз за сутки подумала о «вкусном блюде» и поняла, что у нее «от переедания» скоро начнется изжога. Настоящая изжога.

Свадьбу назначили на третье февраля. Двадцать седьмого января Олег напился. Света вернулась из салона в семь вечера и с порога поняла, что у них гости. Олег очень шумно кому-то рассказывал о том, что он скоро женится на «любви всей своей жизни». Света стояла в коридоре и улыбалась. Мысли об изжоге от вкусного блюда больше не приходили к ней в голову. Она снова обожала его и не могла без него жить. Один момент ее все-таки сейчас огорчил – ее Олежка оказался пьющим.

«Но ведь это можно списать на радость от предстоящего мероприятия», – попыталась успокоить себя Света.

Мероприятие, которое она никак не хотела называть свадьбой (чтобы не сглазить), должно было состояться только через неделю. Стоп! Света попыталась вспомнить, видела ли она его когда-нибудь пьяным. Не только пьяным, но даже пьющим пиво Света его не видела – это точно.

«Может, он с Ленкой не радовался? Нечему было. Да что я привязалась к нему? Ну, выпил мужик, с кем не бывает».

А будущий муж все расхваливал Федотову. Света, все еще улыбаясь, вошла в кухню и едва устояла на ногах, когда увидела, кто у них в гостях. Она схватилась за наличник кухонной двери и выпрямилась. На шатком табурете у окна сидел покойник в черном костюме.

Ты, Олег, лежишь в земле сырой…

Она перевела взгляд на своего суженого.

А мой Олег ходит…

Ни с кем он не ходит. Он и сидит-то еле-еле. Когда Света снова посмотрела на «гостя», мертвец исчез – на его месте оказался мужичонка неприглядного вида, но живой. Она выдохнула, села на свободную табуретку у стола, взяла полную рюмку и выпила. Все это время мужчины молчали. Олег, казалось, даже протрезвел.

– Света, с тобой все нормально? – спросил Суханов.

Федотова еще раз посмотрела на мужчину у окна, перевела взгляд на Олега, вымученно улыбнулась и произнесла:

– Все нормально, просто умаялась на работе. – Она встала. – Пойду прилягу. – И вышла.

Она не солгала, что устала. За последние два месяца из салона ушли четыре отличных мастера. Света взяла новых, но те едва справлялись. Чтобы в ближайшее время из салона, в который запись на процедуры производится за месяц, не переквалифицироваться в парикмахерскую эконом-класса, Света периодически брала в руки инструмент. Какое-то странное чувство, что ее бизнес вот-вот разрушится, не покидало ее.

«Зато в личной жизни у тебя все нормально», – успокоила себя Федотова.

Салон красоты «Золушка» сгорел в субботу двадцать девятого января. Свету разбудил телефонный звонок. Ее поразило то, что кто-то звонил на домашний – в последнее время это было такой редкостью. Света перелезла через Олега. Он застонал и снова затих; Суханов вчера снова напился. Федотова поморщилась от запаха перегара и вышла в коридор. Когда она сняла трубку, в квартире стало так тихо, что кожа Светы покрылась мурашками в предчувствии беды.

– Алло, – пересохшими губами произнесла девушка.

– Светка, «Золушка» сгорела! – выпалила без каких-либо предисловий Люська.

Когда Света поняла, что звонит администратор, она закричала:

– Какого черта, Люся?! Ты на часы смотрела?! В четыре часа утра ты мне про какие-то сгоревшие…

Беда! Она ведь чувствовала! Чувствовала, черт возьми!

– Люся, что случилось? – Света села на пол рядом со шкафом-купе.

– Мне позвонил Сережка… Ну, пожарный инспектор. Им, наверное, сообщают… когда… ну… происходит пожар… Ты можешь приехать?

– Да, – поспешила ответить Федотова. – Я сейчас буду.

Света остановила машину за милицейским «Фордом». Некоторое время посидела, потом вышла и направилась к тлеющему зданию. «Золушка» и продуктовый магазин находились в отдельно стоящем строении, поэтому сгорели только они. Больше всего досталось салону красоты; судя по всему, именно с него и начался пожар. Об этом ей сказал следователь.

– Вы хоть застраховались? – участливо спросил мужчина.

– А? Нет, я ни от чего не застрахована…

Домой Света вернулась около полудня. Олега не было, она знала, что он напьется. Он напьется! Почему он так поступает с ней? Почему, черт возьми?! И это все за четыре дня до свадьбы!

«У вас есть недоброжелатели, завистники?!» – вспомнила Света вопрос следователя.

«А правда, есть они у меня или… Я ведь ответила, что нет. А как же Леночка? Неужели я думала, что она отступится? Как я сразу не сообразила?! Это же все она! Тварь подколодная!»

Света заплакала.

Она проплакала до прихода Олега. Приходом это, конечно, трудно было назвать. Он скорее заполз в квартиру. Весь грязный, вонючий. Грязь была не только на куртке, но и на черном пиджаке.

– Ты что, раздевался, а потом валялся по земле? – крикнула Света.

«А где он нашел землю?» – коварный вопрос прозвучал в голове. Свете даже показалось, что это ее Лена, змея подколодная, спрашивает.

Действительно, на улице январь месяц, снег, мороз минус двадцать, сугробы по колено. Она бы поняла, если бы его одежда была просто грязной, но на ней ведь была свежая земля. Будто он упал в свежевырытую (могилу?) яму. Приглядевшись, Света поняла, что это обычная грязь, которой полно вокруг.

– Где тебя носило? – Ее голос дрогнул. – Иди в ванну… – Она отвернулась и заплакала.

«Черт знает что! Неужели так будет всегда?! Неужели?!»

Но что-то ей подсказывало, что так будет не всегда, будет еще хуже.

Света долго не могла уснуть. Ей все время мерещились какие-то тени, всполохи. Она встала и вышла на кухню. При свете электрической лампы она почувствовала себя спокойней. Открыла холодильник и достала бутылку водки. Олежек принес. Как кстати, очень даже вовремя.

Света выпила третью рюмку, алкоголь начал разливаться по организму теплом, когда Олег заорал. Именно заорал, к ежедневным стонам и слабым выкрикам она привыкла. Света встала; крик затих, поэтому она решила выпить еще одну рюмку, для храбрости. Войдя в спальню, она пошатнулась и остановилась. Олежек лежал в черном костюме в позе покойника, а в его руках горела церковная свеча. Тени от пламени плясали на потолке и стенах. И если бы Света не видела горящую свечу, то подумала бы, что у них пожар.

Захмелевший мозг не мог в полной мере оценить нелепость ситуации, поэтому она подошла и села рядом.

– Ты чей-то вырядился? Ты где взял свечу?

Когда покойник открыл глаза, она поняла, что это не ее Олежек. Мертвец и Света встали одновременно. Девушка попятилась к двери.

– Ну что, сыграем свадебку?

Нитки на одежде зашевелились.

– Нити вьются, обовьются…

Света выбежала из комнаты, влетела на кухню и подперла дверь столом. Преследовать ее никто не стал. А может, ей все показалось? Нервы, водка, все такое. Она села напротив двери, налила водки и залпом выпила. Всю ночь Света провела на кухне, прикончила одну бутылку и достала вторую.

«Как хорошо, что Олежка пьет, а то откуда бы взялась водка», – странная мысль шевельнулась в захмелевшем мозгу.

В кухню так никто и не вошел. Ни живой, ни мертвый. Под утро Света увидела через узорчатое стекло в кухонной двери промелькнувший огонек, будто кто-то (покойник) расхаживал по темному коридору со свечей в руке. Но очередная доза алкоголя приглушила все опасения по поводу странного соседства.

На рассвете Света уснула, уронив рюмку и едва не опрокинув бутылку с остатками водки. Ей снилось кладбище. Она снова лежала в могиле, только теперь лицом к прямоугольнику неба. Кто-то был наверху. Тень пробежала сначала по одному краю, затем по другому. Комья земли упали Свете на грудь, но она их не чувствовала, будто тело одеревенело или она умерла.

– Эй! – крикнула девушка. – Кто здесь?

В проеме показалась голова и снова исчезла.

– Эй!

Через миг к ней на грудь вместо земли упал конец веревки, и над ней снова появился темный силуэт человека.

– Держись за веревку, – прошептал Олежек. Ее Олежек!

Она взялась, и ее потянуло вверх. Света вывернулась и посмотрела на дно могилы. От ее ног и до дна было метров десять, не меньше. Оттуда ей улыбался мертвец. Он вскочил и словно таракан пополз по стене ямы за ней. Федотовой показалось, что могила бесконечна.

Ей оставалось только уцепиться за протянутую руку Олега, когда хозяин могилы схватил ее и потянул вниз. Света не отбивалась, она просто смотрела на происходящие метаморфозы с веревкой и рукой. Они теперь были одним целым, продолжением друг друга. Вдруг веревка натянулась, как струна, и произошло то, что в нормальной ситуации здоровый мозг не мог воспринять без ущерба для психики. Веревка потянулась, рука, а затем и все тело Светы, словно старый свитер, полезло единой нитью вслед за веревкой. Ряд за рядом. Света закричала и проснулась.

Кухонный стол, на котором она уснула, стоял на своем месте, а напротив нее сидел Олежек.

– Ты их тоже видишь? – Он поставил перед ней стопку и налил водки.

– Кого? – не поняла Света.

– Плохие сны, – как-то зловеще произнес Олег.

Света взяла рюмку и выпила. Если сейчас придется что-нибудь рассказывать, то она расскажет все, от начала и до конца. От похода к ворожее до его появления в ее квартире. Но ей не дал Олег – как только она открыла рот, он заговорил:

– Я почти каждую ночь… Да, наверное. Просто, когда пьяный, я не уверен, что вообще хоть что-нибудь вижу. Каждую ночь я вижу себя в могиле. Ну, понимаешь? Будто я лежу в гробу без крышки и вижу прямоугольник ночного неба. Почему ночного?

Света подумала, что он спрашивает ее, и пожала плечами. Но Олег не обращался ни к кому, он повертел в руках наполненную рюмку, потом выпил и продолжил:

– Почему ночного? Ведь хоронят же до обеда. И почему без крышки? И почему я? Почему я?! – Он налил Свете и себе. Руки заметно дрожали. – Я, наверно, скоро умру. Я скоро умру?

Теперь он спрашивал у Светы. Олег смотрел ей в глаза и ждал ответа. А что она могла сказать? Я, эгоистичная сука, захотела тебя? Или прочитай ему стишок, а, Света? Прочитай.

Мой Олег, любимый нежно,
Связан нитью из одежды.

– Я лежу в гробу, – не дождавшись ответа, снова заговорил Олег. – И вдруг на мне начинают шевелиться, словно черви, нитки. Представляешь? Каждая ниточка, будто мои одежды свиты из сотен тысяч червей, поднимая свою крохотную головку, тянется к прямоугольнику наверху. Потом появляется воронка… Она появляется всегда. Понимаешь? Воронка затягивает меня. Каждый раз она затягивает.

Он замолчал, налил еще водки, теперь только себе, и выпил.

– Да, – только и смогла сказать Света. – Может, пойдем куда-нибудь сходим?

– А зачем? – Олег поднял на нее мокрые от слез глаза. – У нас ведь все есть. – И разлил по рюмкам.

Свадьбу по причинам, от них не зависящим (так успокаивала себя Света), перенесли на июль. Сны прекратились, и вроде бы началась нормальная жизнь. «Золушку» все-таки подожгли, и Свете мало того что ни черта не заплатили по страховке, так еще и обвинили в мошенничестве. Суды, слезы, и снова процессы… Впервые за все время ей было не до Олега.

Апелляционный суд оставил приговор без изменения, то есть Света должна была выплатить восемьсот шестьдесят шесть тысяч рублей государству и двести тысяч страховой компании. Неплохой повод напиться, не правда ли? Что она и собиралась сделать. Заехала по дороге домой в супермаркет и взяла все, что для этого требуется.

Но выпить ей так и не удалось. По крайней мере, в этот раз. Как только она вошла в квартиру, сразу же поняла – что-то случилось. Света, не разуваясь, прошла в спальню. Олег лежал у кровати в позе эмбриона и всхлипывал. Она не понимала, что могло довести ее суженого до такого состояния, подбежала к нему. И тут началось. На потолке над ними появилось черное влажное пятно; Света завороженно смотрела на разрастающуюся лужу. Потом черная жижа колыхнулась, будто в нее кинули камень, и тут же круги замерли. Света не отрывала глаз от чуда. Иначе как нарушением законов физики это назвать было нельзя. Лужа снова колыхнулась, и круги, вместо того чтобы расходиться, закрутились. Олег снова вскрикнул и потерял сознание.

«Вот что он видит каждый день, – подумала Света. – Это та самая чертова воронка».

Воронка исчезла так же быстро, как и появилась. Когда все закончилось, Света вскочила и начала бегать по квартире в поисках телефона. Потом сообразила, что он у нее в руке, быстро набрала 112 и вызвала «Скорую».

Дни без Олега тянулись бесконечно. Единственной отдушиной был алкоголь. Кошмары если и снились, то Света не помнила ничего из увиденного. Олега забрали в психиатрическую больницу № 2, он не разговаривал. Его обкалывали успокоительным. Света пару раз приходила к нему, но видела своего Олежика только через небольшое пуленепробиваемое окошко. Жизнь закончилась.

– Ну что, Золушка? – спросила сама у себя Света и налила очередную рюмку. – Теперь от тебя и плохо пахнет, и ты… – она осмотрела свои вещи, в которых уже неделю ходила и спала, – и ты плохо одеваешься.

Она выпила и снова налила.

– Пробили твои двенадцать часов, и чары улетучились… – Света хмыкнула и заглотнула содержимое рюмки.

«А может, меня прокляли?!»

Мысль, не лишенная смысла, как ей тогда показалось, словно ураган ворвалась в ее не обремененный светлыми раздумьями мозг. Света вскочила и в чем была отправилась к ворожее.

– Что это?! – с порога спросила Света.

– Извините? Я вас не совсем понимаю. – Ведьма встала.

– Я тебя спрашиваю: что ты сделала со мной?!

– Кладбищенский приворот? – спросила колдунья, хотя уже знала ответ.

Света кивнула, хозяйка кабинета села и предложила присесть гостье.

– Некогда мне здесь с тобой рассиживаться…

«А куда ты спешишь, Золушка? Залить глаза?»

– Присаживайтесь, – произнесла ворожея тоном, не терпящим отказа.

Когда Света упала в кожаное кресло, ведунья начала говорить. Тихо и ласково, будто она беседовала с несмышленым ребенком или сумасшедшей.

– В общем, вы не стали исключением.

– Что это? – как попугай повторила Света.

– Дело в том, что вы, как и большинство страждущих большой и чистой любви, слышите только то, что вам нужно. А ведь я вначале каждой встречи говорю о серьезности этого ритуала.

– И что же это?

– Приворот – это риск. Кладбищенский приворот – это риск в кубе. Главное, чтобы игра стоила свеч!

Наступила тишина. Света посмотрела на ворожею. На миг ей показалось, что перед ней сидит действительно ведьма, старая, злая ведьма, пожирающая детей между приворотами и отворотами. Но наваждение прошло, как только женщина заговорила вновь:

– Приворот может ударить по здоровью как вашему, так и суженого. Причем не всегда человек страдает физически, возможны психические расстройства.

«Олежка сошел с ума».

– Осуществляя приворот, вы часто не только привязываете человека к себе, но и себя к нему. Между вами возникает связь, которая ощущается на физическом уровне. То есть ему плохо – вам плохо. Ему хорошо… Хотя это не ваш случай.

Ворожея замолчала, но потом, посмотрев на потрепанный вид клиентки, добавила:

– Побочным эффектом приворота является алкоголизм. Поскольку объект привязывают насильно и держат при себе без его собственного желания, он ищет способ отвлечься и заглушить тоску, которая его гнетет. Часто спасение от этого состояния он находит в алкоголе.

«Но почему же я пью, гребаная ты волшебница?! Почему я жру водку как проклятая?! – хотела спросить Света, но тут же вспомнила. – Ему плохо – вам плохо».

– Приворот может пошатнуть финансовое положение…

«Еще как пошатнуть. Вмиг рассыпать, как песочный замок».

– Ну и, конечно же, сделать невозможной встречу с человеком, который мог бы подойти вам гораздо больше. И не только вам, но и жертве.

– Как ты сказала? Жертве?

– По сути, вы оба жертвы, но виновата в этом только ты.

Свете снова показалось, что перед ней Баба яга. Федотова встала.

– Изменить реальность, – произнесла старуха, – не испытав на себе ее сопротивления, нелегко. – Баба яга встала. – Беря себе что-то одно, порой приходится отдать взамен другое. – Последние слова уже произнесла нормальная женщина.

Федотова вытерла слезы и спросила:

– Как нам выбраться из этого?

– Смерть одного из вас вполне сойдет за цену.

Света посмотрела на женщину. Она не изменилась, только на столе лежала отрубленная человеческая голова.

– Смерть, – произнесли бескровные губы.

Света, закрыв лицо руками, выбежала из кабинета.

Смерть все расставит на свои места. Смерть. Она же так не хотела. Не хотела ни пьянок, ни болезней, ни тем более смерти.

«Черт возьми, я не хочу смерти!»

Она не помнила, как добралась до дома, но то, что сказала ворожея, Света запомнила хорошо. Она снова сидела на кухне и занималась уже привычным делом. Света взяла рюмку и выпила. Как воду. Налила еще, подняла. Вдруг зазвенел телефон, Федотова уронила рюмку. Выругалась и пошла в коридор. Ноги плохо слушались, поэтому Света шла медленно, то и дело ударяясь о стены и мебель. Пока добралась до телефона, он замолчал.

– Чертовы придурки!

Когда она развернулась и собиралась вернуться в кухню, телефон снова зазвонил.

– Кому-то я очень нужна. Чертовы придурки! – проговорила Света и сняла трубку. – Алло.

– Светлана Федотова? – ответил приятный мужской голос.

– Да. – Ох, как хотелось пококетничать, но что-то подсказывало – ей звонят неспроста.

– Кем вам приходится Олег Федорович Суханов?

Что-то случилось! Смерть одного из…

– Что с ним? – едва выдавила из себя женщина.

– Он умер, – сухо, без каких-либо эмоций, будто говорит о сраном вывихе, сказал мужчина.

Дальше Света ничего не слышала, будто и не было этого разговора, не было судов, долгов и запоев, не было никаких приворотов и не было… Неважно, совсем неважно, был ли Олежек. Теперь его не было. Смерть расставила все по своим местам.

Она стояла у могилы любимого человека и не сдерживала слез.

Ты, Олег, лежишь в земле сырой…

Как же так-то? Если бы все знать наперед, если бы видеть все…

Пусть он будет со мной…

Да, лучше б он с ней остался. С Ленкой, еще с кем-нибудь, но лишь бы был жив.

Отплачу своей душой…

Внутри было пусто, будто выскребли ее, оставив вот это, одетое в пропахшие потом и мочой одежды, тело. Тяжесть от утраты приутихла, но слезы все равно продолжали течь. Света отошла от могилы и вдруг поняла, что она уже здесь была. Она видела эту чертову могилу! Во сне? Может быть, но… Мозг молниеносно вернул ее в день новолуния. Того проклятого новолуния, когда она бегала по кладбищу.

Федотова медленно подошла к могиле, заваленной венками. Калинина Юлия Семеновна. Фамилию она не запомнила, но в памяти быстро всплыло обилие венков, закрывающих обзор. Она вернулась и посмотрела на единственный венок.

– Олежке от супруги, – прочитала Света и заплакала навзрыд.

Она была здесь! Она видела эту самую могилу и отходящую от нее женщину.

«Я видела себя?! Себя и могилу Олежки?!»

Этого не могло быть! Но…

Чем бы то видение ни было, тогда, в день новолуния, она не воспользовалась им. Она была слишком занята устройством собственной судьбы. Света провела рукой по кресту, резко развернулась и, прихрамывая, пошла к выходу с кладбища.