– Только был бы жив, черт возьми, – вполголоса произнес Вадим. Вскоре они очутились внизу, причем Клепа заметил, как неподалеку заколыхались кусты, словно там кто-то был. Он не придал этому значения, сейчас главное – Руслан.

– Рус, – позвал дрожащим голосом Вадим, боязливо дотронувшись ладонью до лица друга. Руслан застонал и открыл глаза.

– Фуу, – выдохнули одновременно ребята. – Ты как? Цел?

– Не знаю, – выдавил Руслан, приподняв голову. – Нога болит. Отметили мальчишник, мать вашу.

– У тебя кровь на голове, – озабоченно проговорил Клепа.

Руслан дотронулся до раны и покачал головой:

– Царапина. А вот нога болит.

– Эй, ну что там? – послышался сверху голос Серого. Он в замешательстве топтался на самом краю обрыва, не решаясь спускаться.

– Можешь встать? – спросил Вадим, и Руслан, опершись на руки друзей, попытался приподняться на ноги, но тут же охнул, и лицо его исказила гримаса:

– Парни, не могу. В лодыжку будто крюк вогнали.

– Дай посмотреть, – приказал Вадим, деловито засучил брючину на ноге Руса и присвистнул.

– Эй, вы долго там? – не унимался Серый. Любопытство все же взяло вверх, и он, ежеминутно чертыхаясь, начал спуск.

– Что там? – спросил Руслан, хотя уже и сам видел – ниже щиколотки нога была распухшей, чуть ли не вдвое толще другой.

– Надеюсь, что это всего лишь вывих, – сказал Вадим. – Идти сможешь?

– Не знаю. Ползти – да, идти – вряд ли.

– И что теперь? – кусая губы, задал вопрос Клепа.

– Надо сделать носилки, – подумав, сказал Вадим. – Иначе мы его будем нести несколько дней.

– Из чего тут делать носилки? – уныло спросил Клепа. Его не покидало чувство, что рядом кто-то есть посторонний, который в данный момент наблюдает за ними, но сейчас он был так напуган, что не стал делиться своими мыслями с друзьями.

– Из веток. Сделаем шесты, порвем рубашки, ими свяжем, – сказал Вадим.

– Не нужно таких геморроев, – возразил Руслан. – Достаточно одной палки… типа костыля. Который час?

– Восемь вечера, – сказал Вадим, бросив взгляд на свой «Маяк».

– Нужно поторапливаться, – сказал Руслан.

– Рус, прости меня, мудилу, – проблеял Серый, полусъехав-полускатившись с холма. – Я же не специально, ты же понимаешь.

– Проехали, – без каких-либо эмоций сказал Руслан. Неожиданно он обратил внимание на Клепу. Тот застыл как вкопанный, глаза неотрывно смотрели куда-то в сторону. Руслан проследил за его взглядом и вздрогнул – метрах в десяти от них стояла фигура, замотанная во все черное. Судя по всему, женщина.

– Рус, ну прости меня, – продолжал ныть Серый. Трясущимися руками он извлек наружу недопитую бутылку водки и принялся совать слюнявое горлышко Руслану в рот:

– На, выпей… Будет лучше, по себе знаю.

Видя, что на него никто не обращает внимания, он поднял голову и тоже увидел женщину. Она медленно шла к ним. Черный балахон до самой земли, открывающий только узкую щелочку для глаз, да перепачканные землей пальцы ног.

– Во, – крякнул Серый, моргнув. – Бэтмэн, бля. Собственной персоной.

– Заткнись, – прикрикнул Руслан. Он не мог поверить своим глазам – откуда в такую мерзкую погоду, в глухом лесу женщина? Да еще так странно одета? Прямо как привидение какое-то! Может, у него галлюцинации? Впрочем, нет, глюков у всех четверых одновременно не бывает.

Между тем женщина подошла вплотную к ребятам. И хотя тело ее было плотно укутано бесформенной накидкой, Русу почему-то подумалось, что перед ними девушка, возможно, даже их сверстница.

– Э-э, – Вадим яростно потер переносицу и покраснел. – Добрый день.

Девушка молча кивнула.

– Вы здесь живете? – взял инициативу в свои руки Руслан. Снова кивок. Она шагнула вперед, присела на корточки и вопросительно посмотрела на ногу Руслана.

– Как вас зовут? – задал очередной вопрос Руслан, и девушка в черном посмотрела прямо ему в глаза. Затем медленно поднесла ладони к лицу, к тому месту, где у нее должен был находиться рот, и качнула головой. Жест был преисполнен грусти.

«Немая. Причем не так давно», – промелькнула у Руслана догадка, одновременно он поймал себя на мысли, что руки девушки, несмотря на царапины и грязные разводы, были красивыми и изящными.

– Офигеть, – снова подал голос Серый. Он немного протрезвел и теперь бесцеремонно разглядывал невесть откуда взявшуюся девушку. – Ты откуда, чувырла? Из Грузии, что ли?

– Помолчи, – толкнул его в бок Вадим. Он кашлянул и виновато посмотрел на девушку, словно брал на себя ответственность за грубость приятеля.

– Ты можешь ненадолго пустить нас к себе? – вмешался Клепа. – Мы заблудились.

Девушка выпрямилась и снова кивнула. Указала на ногу Руслана, после чего сделала в воздухе несколько движений, словно что-то забинтовывала.

– Долго идти-то? – недоверчиво спросил Серый. – Что-то я не помню здесь никаких домиков…

– Да ты вообще ничего уже не помнишь. Все мозги в спирте растворились, – бросил Рус, но Серый почему-то совсем не обиделся, а, наоборот, хохотнул, продемонстрировав пожелтевшие от никотина зубы:

– Точно говоришь, Рус. А на хрен они вообще нужны, мозги? Руки-ноги есть и хер чтоб стоял – вот и все. А мозги пусть останутся для ботаников и профессоров, у них все равно не стоит как надо.

– Серый! – зашипел на него Вадим, снова залившись краской, но девушка уже шла вперед. Оглянувшись, она поманила ребят. Это было сигналом к действию. На носилки уже не осталось времени, но тут Серый, чувствуя свою вину за случившееся, проявил настоящее благородство – наклонившись, он приказал, чтобы ребята помогли Руслану вскарабкаться ему на закорки. Так он и пошел, покачиваясь, отдуваясь, матерясь вполголоса, едва поспевая за странной девушкой.

Мужчина сидел за столом, когда они пришли. Он сидел так почти полчаса, сцепив перед собой пальцы в замок. Девушка бесшумно прошла в дом и, не глядя на отца, встала в дверях спальни. Серый, к тому времени совершенно обессилевший от ноши, чуть не упав, буквально ввалился внутрь и не особо церемонясь, скинул Руслана на грубо сколоченную табуретку.

– Уф… Ну ты и толстяк, Рус, – тяжело дыша, проговорил Серый. Он окинул плотоядным взглядом девушку, остановив взгляд на двух небольших выпуклостях, которые даже среди ее бесформенного одеяния выделялись выпуклыми островками.

– А почему бы тебе не снять свою вуаль? – ничтоже сумняшеся поинтересовался он.

– Она никогда не снимает платок, парень, – раздался низкий голос мужчины. Он исподлобья разглядывал вошедших. Взгляд был тяжелым и пристальным, он словно приказывал сознаться вошедшим ребятам во всех смертных грехах. Клепа с Вадимом робко жались к стене, в отличие от Серого, который, похоже, чувствовал себя как дома.

– Да? – Он глупо улыбнулся. Очевидно, ему очень хотелось спросить, что заставляет такую стройную девушку кутаться в эти тряпки подобно женщинам Востока, но что-то заставило его удержаться. – Ну и ладно.

Руслан мельком оглядел убранство дома. Сказать, что обстановка была нищенской, значило бы не сказать ничего. Такого убогого интерьера ему еще не доводилось видеть, разве что в деревнях, которые показывали в старых отечественных фильмах про Гражданскую войну. Покосившийся стол, рассохшаяся лавка, на которой мрачно восседал кряжистый мужчина, наполовину сгнившие половицы, скрипевшие даже не тогда, когда по ним ступали, а просто сами по себе, они словно стонали от боли, груда закопченной посуды валялась прямо в углу, в мятом тазу тускло блестела вода с плавающей паутиной. И иконы. Огромное количество икон, всех размеров, от маленьких до громадных, которые были под самым потолком. Лики святых хмуро взирали на уставших путников.

Электричества в доме, судя по всему, не было – помещение освещалось керосиновой лампой на столе, отчего в углах царил полумрак. Впрочем, Инга зажгла несколько свечей, в комнате стало светлей. Стоял резкий запах прогорклого жира и чеснока, он словно намертво въелся в почерневшие от времени стены дома. При всем при этом Руслан не мог не заметить, что дом не просто выглядел старым. Он вспомнил дом своего деда, тот с любовью складывал его по бревнышку еще в 30-е годы, и этот дом стоит и по сей день, хотя деда с бабкой уже давно нет в живых. Изба была старой, но добротной, это была благородная старость. Эта же хижина выглядела неизлечимо больной, дряхлой, от этой старости за версту несло чем-то нехорошим, протухшим.

– Кто вы? – спросил мужчина. Он даже не расцепил пальцы, голос его был напряженным.

– Хм… – кашлянул Вадим и, будто ища поддержки, посмотрел на Клепу, но тот стоял истуканом, словно язык проглотил. На помощь Вадиму решил прийти Руслан:

– Мы заблудились и случайно встретили… – он запнулся и бросил взгляд на девушку, неподвижно стоящую в дверном проеме.

– Это моя дочь. Ее зовут Инга. Она нема, – слова мужчины были сухи и отрывисты, они сыпались как крошащийся мел.

– Гм… Это мы уже поняли, – сказал Руслан, немного освоившись. Он в двух словах изложил мужчине их приключения.

– Если вас не затруднит, мы дождались бы, когда закончится дождь, – добавил он в заключение. – И сразу уйдем.

– Ты сломал ногу? – спросил мужчина, думая о чем-то другом.

Руслан выдавил болезненную улыбку:

– Надеюсь, что нет. Возможно, вывих.

– Через полчаса лес накроет ночь, – сказал бородач, потеряв интерес к ноге Руслана. – Вы не выберетесь самостоятельно. Утром я покажу дорогу. А сейчас снимайте ваши тряпки, я согрею баню.

У Руслана сложилось впечатление, что слова сами вылетали изо рта мужчины и что тот сам с трудом успевал ловить смысл сказанного им же. На лицо легла тень обреченности.

Руслан негромко рассмеялся.

– Я сказал что-то смешное? – сдвинул кустистые брови бородач.

– Извините, – проговорил Руслан. – Просто у меня завтра свадьба, в шесть утра я планировал выехать в Сочи.

– До города идти километров десять, – сказал мужчина. – С твоей ногой это будет трудно.

– Ясно, – Руслан вздохнул. – Вот Женька-то обрадуется. У вас есть телефон? – спросил он с надеждой у мужчины.

Тот молча указал куда-то в угол. Вадим шагнул к видавшему виду трельяжу и поднял донельзя пыльную трубку допотопного телефона. Никаких гудков. Он стал вертеть корпус телефона, и был неприятно поражен, обнаружив, что в нем вовсе не было начинки как таковой – просто пластмассовая коробка, треснувшая во многих местах. Перекрученный шнур болтался, как дохлый червь.

– Вы же сказали, что у вас есть телефон, – дрогнувшим голосом произнес Вадим, но мужчина ничуть не смутился и ухмыльнулся в ответ:

– Я сказал правду. Телефон есть. Правда, он сломан. Ты же не спрашивал, работает ли он?

Вадим застыл с трубкой в руках, немного ошалев от такой простой и вместе с тем немного идиотской логики. В воздухе повисла напряженная пауза.

– Ладно, – мужчина стал вылезать из-за стола. – Располагайтесь, я скоро приду. Затоплю баню.

Когда он ушел, Серый покрутил у виска пальцем и присвистнул.

– Может, все-таки лучше уйти? – нарушил тишину Вадим. Он боязливо вглядывался в мутное окно, обратив внимание, что весь подоконник завален трупиками всевозможных летающих насекомых – от комаров до оводов и пчел.

– Нет, – сказал Руслан. – В такую темень мы не пройдем и ста метров, не свалившись еще куда-нибудь. Раздевайтесь, ее отец правильно сказал. Обсушимся, а там видно будет.

– Я есть хочу, – сказал Клепа, стаскивая с себя рубашку. Обнажилось бледноватое тело с множеством родинок. – Штаны тоже снимать? – спросил он, неизвестно к кому обращаясь.

Инга кивнула, блеснув своими большими серыми глазами, и, что-то промычав, указала на Руса, потом на дверь в спальню, завершив все это жестом, имитирующим процесс перевязки.

– Ладно, я сам дойду, – сказал Руслан, осторожно слезая с колченогой табуретки. Припадая на больную ногу, он заковылял в комнату. Инга проследовала за ним и захлопнула дверь.

– Как вам девка, а? – плотоядно ухмыльнувшись, спросил Серый, поглядывая с сожалением в сторону двери. – Не поверите, но я хотел бы оказаться на месте Руса. Может, впердолить ей удастся. Я ж как из армии пришел, так ни-ни…

– Дурак ты, Серый, – сказал Вадим.

– Дурак у тебя в штанах, вниз головой висит, – вмиг среагировал Серый, не заметив, как щеки Вадима вспыхнули красным.

– Интересно, грузинки хорошо трахаются? – продолжал Серый. – Я бы помял ей сиськи. Они, наверное, такие… – он задумался, подбирая нужные слова, – ну… сладенькие.

– Почему ты уверен, что она грузинка? – спросил Вадим. – Ее отец, кстати, славянин, это явно.

Однако Серый со знающим видом махнул рукой:

– В любом случае, она из этих… как их… азиаток. Вон, видали, с ног до головы в черном. И чего она себе рожу замотала… наверняка симпотная, как думаете?

Клепа пожал плечами, а Вадим сказал:

– Может, обычай такой. Например, в мусульманских странах женщины вообще никогда не снимают паранджу. Были случаи, когда жена уходила от мужа, который решил посмотреть на ее лицо после десяти лет брака вслепую.

– Да ну? – не поверил Серый, стягивая с себя куртку. – Он что, кретин? Как же он женился и не видел ее физиономию?

– Так и женился, у них так положено, – невозмутимо продолжал Вадим. – В Персидском заливе, кстати, некоторые мусульманки живут всю жизнь с закрытым лицом, и даже дети не имеют понятия, как они выглядят.

– Идиотизм какой-то, – фыркнул Клепа.

Раздеваясь, Серый тем временем наткнулся на бутылку и заметно оживился:

– Пацаны, тут еще полпузыря есть. Налетай, пока не подорожало!

– Мне здесь не нравится, – неожиданно сказал Вадим. Он еще какое-то время продолжал пристально вглядываться во мглу за окном, потом повернул к ребятам блестевшее от пота лицо и повторил:

– Не нравится. Знаете, вы будете смеяться, но я вспомнил старую арабскую поговорку: «Прежде чем войти в дом, подумай, как ты будешь оттуда выходить».

– Посмотри на эту проблему с другой стороны, – сказал Клепа, закончив с джинсами, теперь он был в одних трусах и носках. – У нас есть другой выход?

– Во, Клепыч правду говорит, – воскликнул Серый, тоже скидывая с себя одежду.

Инга показала жестом, чтобы Руслан сел на топчан, очевидно, служивший Инге или ее отцу кроватью. Он был покрыт старым покрывалом, неопределенного цвета от бесконечных стирок. Он сел, вытянув больную ногу. Девушка стала медленно водить прохладными пальцами по коже, не сводя при этом своих огромных глаз с юноши. Руслан почувствовал себя неловко. Нет, ему было приятно прикосновение женских рук, но, во-первых, он не мог понять, каким образом простые поглаживания смогут облегчить его ноющую боль, а во-вторых, он отчасти ощущал себя беззащитным от того, что лицо этой странной незнакомки было скрыто платком.

– Почему ты не открываешь лицо? Вам не позволяет обычай? – спросил он. Глаза девушки сузились, и Руслан мог только догадываться, что это означает. Возможно, улыбку. Рука ее поползла вверх по джинсам молодого человека, приближаясь к ширинке. Руслан опешил, расширенными глазами наблюдая за происходящим.

– Инга… – только и смог промолвить он, но мягкая и вместе с тем сильная ладонь девушки накрыла его промежность, пальцы ласково гладили выпирающий бугорок, который становился все больше. Она ловко раскрыла «молнию», и, прежде чем Руслан успел что-то сказать или сделать, пальцы коснулись его члена, набухающего с каждой секундой. Парень попытался отодвинуться, но, наткнувшись на смеющийся взгляд из прорези глухой паранджи, замолк. Эта девица явно знала толк в ласках.

«Женя. Женька. Женечка… что ты позволяешь с собой делать, ублюдок проклятый?» – прошипел в мозгу внутренний голос, возможно, голос его совести, но Руслан, откинувшись назад, уже не мог совладать с собой.

Он кончил неожиданно, с трудом подавив вскрик. Громадные серые глаза девушки сверкали, будто за тонированными стеклами пылали два костра. Она поднялась с топчана и стала медленно снимать с себя платье. Руслан торопливо спустил ноги вниз:

– Нет, с меня хватит. Инга, у меня есть невеста, понимаешь?

«Понимаю, – смеялись ее пронзительные глаза. – А еще я понимаю, что есть ты и я, и тебе понравилось то, что я делаю…»

Руслан неожиданно вспомнил про Вадима, и ему в голову пришла сумасшедшая мысль. Если эта девушка такая профи, то почему… почему бы не попробовать? По крайней мере, Вадим потренируется.

– Я так тебе понравился? – спросил он, торопливо застегивая ширинку. – Или тебе все равно? У нас есть друг… – Он на секунду замолк, испугавшись своих слов, потому что никогда бы в обычной жизни не поверил, если бы ему сообщили, что он будет предлагать незнакомой девушке, которая минуту назад довела его до оргазма, обслужить его приятеля. Но вот он снова заговорил, с трудом поспевая уловить смысл своих же слов:

– Он отличный парень, просто очень стесняется. Понимаешь?

Инга молча смотрела на него, в глазах плясали искорки, отображаемые дрожащим пламенем свечи.

Приволакивая больную ногу, Руслан вышел из комнаты. Инга не шелохнулась.

– Она обычная шлюха, – выдохнул юноша, плюхнувшись за стол. Он глотнул водки, и взгляд его устремился на Вадима.

– Это твой шанс, братан. Она много чего умеет, поверь, – Руслан снова глотнул. Горло немного обожгло, затем внутри стала разливаться успокаивающая теплота.

– Да ну? – не поверил Серый. – А папаня ее, значит, сутенер? Ах он старый пердун, едреныть!

Вадим внимательно смотрел на Руслана.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

Вадим облизал пересохшие губы.

– А ее отец? – Он все еще сомневался.

– Он дрова рубит, – с усмешкой сказал Клепа. Снаружи действительно был слышен гулкий стук топора. – Давай, иди. Или пойду я!

Ноздри Клепы возбужденно подрагивали, как у хищника, почуявшего дичь. Он чувствовал нарастающее возбуждение.

– Нет уж! – разгорячился Серый. – Она мне первому понравилась!

Они спорили, почти кричали, мало замечая, как воздух в доме стал более плотным, почти осязаемым. Контуры предметов стали подрагивать, свет стал ярче, желтые огненные пятнышки свечей стали трепетать как живые, словно в доме гулял сквозняк. Серый закрыл дверь на засов. Вдруг отец Инги решит проверить, чем они тут собираются заняться?

Когда Вадим скрылся в комнате, они выпили еще. Руслан с удивлением сделал вывод, что боль в ноге куда-то исчезла. И с еще большим удивлением он понял… что хочет эту чертовку во всем черном. Когда она намеревалась снять с себя свой балахон, он мельком видел, как матово блеснула кожа на ее восхитительных, ровных ногах, и теперь это приводило его в исступление.

Серый допил остатки водки и теперь вожделенно поглядывал на дверь, тяжело дыша. Он смахивал на быка-осеменителя, которого привели в коровник.

Стук снаружи не прекращался ни на минуту, словно этот бородатый мужик решил нарубить дров сразу на три года вперед. Они молчали, каждый думая о своем и при этом боясь взглянуть друг другу в лицо.

– Не дрейфь, Рус, – нарушил паузу Серый. – Вот это я называю настоящим мальчишником!

Дверь открылась, из комнаты вышел Вадим. Его немного шатало, на лице дикий симбиоз наслаждения и затаенного страха.

– Рус, у нее кровь, – озабоченно сказал он, и в то же мгновенье лицо его засияло как начищенный пятак. Он заговорщически произнес:

– У меня получилось! Представляешь? Получилось!

Руслан не верил своим глазам – он никогда еще не видел такого выражения лица у Вадима. Всегда сдержанный, элегантный, вежливый, стесняющийся собственной тени, сейчас его прямо распирало от удовлетворенной похоти, глаза возбужденно поблескивали, и больше всего в этот момент он напоминал самца орангутанга в период случки.

– Получилось, – тупо повторил Вадим, и широкая улыбка, циничная и жесткая, так не свойственная ему, заиграла на его губах.

– Ну, герой, – деловито бормотал Серый, снимая с себя трусы прямо в комнате. Воздух постепенно сгущался, как прокисшее молоко, становясь липким, уши закладывало, как в самолете, попавшем в воздушную яму, и их приглушенные голоса звучали как из закрытого гроба.

Девушка хотела встать с кровати, когда в комнату вошел Серый. Его член бесстыдно торчал, как затейливый сук на дереве, и он без слов полез к ней.

Инга затрясла головой, пятясь назад, но Серого это еще больше раззадорило.

– Ты целка? – удивился он, заметив кровь на одеяле. Он брезгливо поморщился, собираясь скинуть одеяло на пол, но под ним обнажилась солома, и Серый, выругавшись, просто перевернул одеяло наизнанку.

– Или у тебя месячные? – спросил он. – А, ладно, какая, хрен, разница.