Он с каким-то неведомым ему до сих пор исступлением целовал ее ласковое тело с атласной кожей, от которого так призывно исходил едва заметный аромат неведомых ему тонких духов.

Вдоволь натешившись, он встал с кровати и накинул рубашку.

Потом подошел к хранившему остатки вчерашней роскоши столу, налил стакан водки и с наслаждением выпил.

Аппетитно похрустев квашеной капустой, он взглянул на свою подругу.

– Ты как?

– Давай! – улыбнулась та.

Цыган налил рюмку водки и отнес Нинон, как звали его маруху, на кровать.

Та с чувством выпила и блаженно закатила глаза.

– Хорошо!

Цыган провел рукой по гладкой груди Нинон и почувствовал, как его снова охватывает непреодолимое желание обладать этой женщиной.

Загорелась и Нинон. Она притянула к себе голову Цыгана и впилась в его губы жгучим поцелуем.

И в тот самый сладкий момент, когда они были уже готовы продолжить любовыне утехи, в дверь постучали.

Цыган недовольно выпрямился.

Этот адрес знали только самые близкие к нему люди и без особой нужды беспокоить его не стали бы.

Значит, случилось что-то неординарное. Стук повторился.

Он быстро оделся и, взяв на всякий случай в руку финку, пошел к двери.

– Кто? – негромко спросил он.

– Почтальон! – ответил мужской голос. – Привет из Астрахани принес!

Цыган открыл дверь и увидел незнакомого мужчину в элегантном сером костюме с кожаным портфелем в руках.

– Заходи!

Мужчина вошел в комнату и, увидев на кровати полураздетую женщину, вопросительно взглянул на Цыгана.

– Сейчас! – кивнул тот и подошел к кровати. – Погуляй, Нинон!

Давно привыкшая к конспиративной жизни своего приятеля, женщина не выразила ни малейшего неудовольствия и быстро оделась.

Когда она ушла, Цыган кивнул на стол.

– Как?

– Потом, – ответил мужчина, – сначала дело…

Цыган кивнул и сел на стул.

– Хром кланятся велел, – сказал мужчина.

– Спасибо!

– И прислал подарки, – продолжал мужчина.

Заметив вопросительный взгляд Цыгана, он открыл портфель и вывалил на стол кучу изделий из золота и толстые пачки денег.

– Это он там заработал? – насмешливо спросил Цыган, оценивающе рассматривая драгоценности.

– Можно сказать и так! – охотно согласился мужчина.

Он полез в карман, и Цыган против своей воли напрягся, так как много раз в своей жизни видел, как из этих карманов в подобных ситуациях доставали финки и пистолеты.

Мужчина понимающе улыбнулся и протянул Цыгану небольшой клочок бумаги.

Вор взял бумагу и равернул ее.

На ней рукой Хрома было написано: «Чисто. Хр.»

Цыган кивнул, взял спички и сжег записку.

– Как отзываешься? – с некоторым облегчением в голосе спросил он гостя.

– Граф…

Цыган усмехнулся.

– Громко!

– Как прозвали… – пожал плечами гость.

Цыган был опытным вором и прекрасно видел, что его гость не из блатных и прозвали его, судя по внешности, за приосхождение.

Но хорошо знавший и уважавший воровские законы лишних вопросов задавать не стал.

– Свою долю, – кивнул Алексей на стол, – я взял! Это, – отобрал он несколько изделий, – твое! Здесь, – отделил он от общей кучи часть драгоценностей – доля Хрома, все остальное на общак…

– Хорошо, – сказал Цыган и кивнул на стол. – Ну, что, теперь отметим знакомство?

– Вот теперь, – улыбнулся гость, – с удовольствием!

– Минуту!

Цыган выглянул в коридор и позвал курившую на кухне Нинон.

– Прибери! – коротко приказал он.

Нинон быстро убрала и накрыла на стол.

Цыган разлил водку.

– Давай, Граф, – поднял он свой стакан, – за тех, кто там!

– Давай! – чокнулся с ним Граф.

– Как там? – спросил Цыган, когда они выпили по второй.

– Нормально! – ответил Граф, цепляя на вилку соленый грибок. – Только жарко очень!

– Да, – рассмеялся Цыган, два раза отбывавший срок на севере, – места нам нашли подходящие! Или собачий холод, или адская жара!

Они проговорили еще почти час, и вобщем-то ни о чем.

Граф ни разу не заикнулся о подарках с юга, да и сам Цыган не интересовался их таинственным происхождением.

Хотя ему было интересно.

И в самом деле, за всю его блатную жизнь это была первая подобная посылка из тех самых мест, которые почему-то принято называть не столь отдаленными. Несмотря на то, что этим «неотдаленным» местам относилась Колыма.

Как правило, посылки шли в обратном порядке, не с зоны на волю, а с воли на зону.

Перед тем как расстаться, Цыган спросил:

– Ты сам по себе, или…

– По-всякому, – уклончиво ответил Граф.

– Если что, обращайся! – протянул руку Цыган.

– Обращусь! – крепко пожал ее гость.

Закрыв за ним дверь, Цыган подошел к столу, над которым склонилась восхищенная все увиденным на нем Нинон.

А посмотреть там на самом деле было на что.

Кольца, перстни, серьги, браслеты, кулоны, ожерелья, кресты, цепочки…

Словно капли росы горели в попадавших через окно солнечных лучах вставленные в красивую оправу бриллианты и драгоценные камни.

Цыган восхищенно покачал головой.

Даже он, воровавший всю свою сознательную жизнь, никогда не видел в одном месте такого богатства.

– Да, – протянул он, – тут лимона на полтора будет!

– Боже мой! – воскликнула Нинон, рассматривая небольшие серьги, в которых зеленым огнем блестели изумруды. – Какая прелесть!

– Нравятся? – усмехнулся Цыган.

– Еще как!

– Тогда возьми их себе! – неожиданно для себя вдруг проговорил Цыган.

Женщина изумленно взглянула на него. Она прекрасно разбиралсь в воровских понятиях и знала, что все это богатство принадлежит всем.

Говоря откровенно, Цыган был уже и сам не рад врвавшемуся у него «возьми их себе».

Но назад слово взять уже не мог. Ладно, Бог с ними с этими серьгами, в конце концов, он вычтет их из своей доли. Так что проблем с обществом у него не будет…

– Бери, бери! – ласково произнес он.

Дважды повторять подобное приглашение Нинон было не надо. Она быстро сняла свои старые серьги, надела новые и подошла к стоявшему на комоде зеркалу.

– Вот это да! – восхищенно воскликнула она, едва взглянув на себя.

– Да, – снова улыбнулся он, любуясь серьгами, которые удивительным образом шли Нинон, – красиво!

– Ну что, – весело спросил он, когда Нинон, вдоволь налюбовавшись подарком, уселась за стол, – обмоем!

– Конечно!

Минут через десять, Нинон все-таки сняла серьги, как всегда снимала их перед занятием любовью.

А прилично поддатый Цыган, снова и снова ненасытно целуя Нинон, на целых вда часа забыл и о Хроме, и о Графе, и о привезенном им подарке…

Забыл о Цыгане и Алексей, которого ждало куда более приятное свидание.

Через час он был на Казанском вокзале, куда в два часа дня должен был прибыть поезд из Астрахани.

У входа в вокзал он купил букет цветов и направился на перрон.

Несмотря на февральский мороз, на перроне было полно встречающих.

До прихода поезда было еще полчаса, и Анненков отправился в буфет.

Впрочем, это он так только назывался «буфет».

Жидкий чай, какое-то подобие кофе и леденцы, – вот и все, чем мог похвастаться полный буфетчик, с тоской наблюдавший за входящими в вокзал.

Ничего удивительного в этом убожестве не было.

В 1940 году, в СССР разразился очередной продовольственный и товарный кризис, и многотысячные очереди стали обыденным явлением по всей стране.

Именно тогда в лексикон советских людей прочно вошло слово «блат», который, если верить появившейся в то время пословице, «был сильнее Совнаркома».

Анненков поморщился, вспомнив, сколько ему пришлось заплатить за билет до Москвы для Марины. И ему еще повезло, посольку достать железнодорожный билет в Москву в те времена без специальных документов было практически невозможно.

Естественно, для тех, у кого не было денег. Ну а для тех, у кого они имелись, никаких проблем ни с билетами, ни с продовольствием не возникало.

Ну а коль так, то при желании всегда можно было найти организацию, а в ней человека, готового за определенную мзду помочь с документом, открывающим дорогу в столицу Родины.

Именно такой умелец и помог с билетом для Марины. А все дело было в том, что вкусивший новой любви Дугин даже не стал ничего объяснять Марине.

Все еще пребывая в «командировке», он просто передал ей приказ убираться на все четыре стороны. И Марине, считал Алексей, повезло.

Да и кто мог поручиться за то, что он, под горячую руку, не спустил бы всех собак на нее?

Анненков подошел к стойке, и дородный бефетчик только развел руками, как бы говоря:

– Ничего не поделаешь! Вот такой у нас социализм!

Анненков понимающе усмехнулся.

Каждый день газеты сообщали о колоссальных урожаях и несметном количестве товаров на складах, а прилавки в магазинах сияли пустотой.

И даже на рынках молоко продавали сейчас не крынками или бутылками, а стаканчиками, муку – блюдцами, а картошку – поштучно.

Понятно, что в этих условиях расцветала дикая спекуляция и не менее жуткий произвол милиционеров, которым приходилсь сдерживать многотысячные очереди.

Делалось это очень просто.

Милиция выстраивала очереди за квартал от магазина, а потом отбирала 10 человек и вела «счастливцев» под конвоем к магазину.

Надо ли говорить, что за определенное вознаграждание в число «счастливцев» попадали не всегда те, кто мужественно ждал своей очереди.

Анненков вышел на перрон, где уже отпыхтел парами подошедший поезд.

Марина ехала в пятом вагоне, и когда Анненков подошел к дверям, она уже стояла на перроне.

И, конечно, Анненков не мог не заметить, как она выделялась среди огромной толпы, заполнившей перрон. Фигурой, волосами, лицом и манерой держать себя.

Да, подумал он, эта женщина могла украсить любое собрание.

Заметив Алексея, Марина улыбнулась и пошла ему навстречу.

– Ну, здравствуй! – радостно улыбнулась она и, обняв его, крепко поцеловала в губы.

– Рад тебя видеть! – искренне ответил Алексей, которому все больше нравилась эта женщина.

И ничего предосудительного в этом не было.

Он был молод, силен и ценил женскую красоту. А Марина понимала в любви толк.

Алексей взял у нее саквояж, и они пошли к выходу с перрона.

Анненков жил в Сокольниках в отдельной квартире.

Едва они окзались наедине, Марина обняла его и покрыла страстными поцелуями.

Алексей почувствовал, как его накрывает огромная теплая волна, которая бросила их на кровать, и он с какой-то поразившей его самого одержимостью овладел Мариной.

– Ну вот, – улыбнулся он, когда Марина вернулась из ванной, – ты и испортила мне торжественную встречу!

– Что ты имеешь в виду? – вопросительно взглянула на нео женщина.

– Праздничный ужин и хорошее вино!

– Так еще не поздно, – усмехнулась Марина, – особенно если учесть, что в поезде я почти ничего не ела…

Анненков быстро оделся и вышел на кухню, где у него были приготовлены купленные по баснословной цене у официанта местного ресторана продукты.

Через пять минут стол был накрыт.

Алексей разлил вино по бокалам.

Марина подняла свой бокал и взглянула на Алексея каким-то странным взглядом. Обычно в нем сквозил интерес, чаще желание, но сейчас было нечто такое, что открылось только Марине, и чего не мог понимать Алексей.

Но самым удивительным было как раз то, что так оно и было.

А все дело было в том, что Марина впервые по-настоящему полюбила и смотрела на открывшийся ей совершенно по-новому мир совсем другими глазами.

И в этом новом мире не было уже ни расчета, ни желания устроиться, ни стремления к выгоде.

...

4 5 6

...

Стандарт

(1 оценка)