Эта глава, моим друзьям,
Олегу и Юре посвящается.
Они и сейчас в Альфе служат.
Везёт им.
Программа подготовки диверсантов КГБ СССР, ничего интересного, скажу я вам. Стандарт. Все, как и везде в КГБ. Высшая школа КГБ СССР, в этом деле тоже не исключение. Летний учебный период. Зимний учебный период. Вот и вся разница. Зато с утра и до вечера. И два раза в неделю занятия ночью. Это? наверное, чтобы по ночам дурные мысли в голову не лезли. И всё время спать хотелось.
Зато мы книжек не читали, газет и журналов тоже. Глаза берегли. Сил только на инструкции и наставления хватало. Хотя, сказать, что совсем ничего интересного не было, так это будет погрешить против истины. Было. Много чего было интересного.
Вот, например интересная дисциплина о том, как поезда под откос пускать. Особенно практические занятия в этом деле интересные.
Знаете ли Вы о том, что в принципе рельсы можно подорвать всего 60—100 граммами взрывчатки? Даже не слышали? Вот и хорошо. Это кстати, какой рельс, и кто это делать будет. Но во время войны были и такие мастера.
Вот пришло у нас время практических занятий. Для этого, прямо в лесу, когда-то давным-давно кем-то была проложена учебная железная дорога. Это чтобы учиться на практике, как заложить. Как отойти. Как работу товарища прикрыть от внезапного появления врага. Что потом делать с поездом, опять же отработать нужно.
Не все же поезда даже гипотетически слитки золота могут везти? Иногда и врагов и вражью технику по железной дороге возят. Значит, следует доделать начатое и камня на камне от врага не оставить.
Отличный пример, кстати, есть рельсовой войны, которую вели партизаны во время Великой Отечественной Войны. Опыт предыдущего обучения в этом деле у меня уже был. То же самое мы и в разведроте ВДВ изучали, и отрабатывали. Потому я и вызвался показать, что и как делать. Как с врагом бороться нужно.
Такой эксперимент я уже однажды проделывал. Мы старый мост в Бессарабии, на реке Ялпуг для тренировок использовали. Там, помимо старого моста, столбов много из воды торчало. Мы на них тренировались опоры мостов взрывать.
Порешили не заниматься мелочевкой. Лень некоторым было по грязи лазить под мостом. Потому меня и моего товарища, то есть нас двоих, и послали на примере моста показать своё практическое умение подрывать вражьи мосты.
Взяли мы ящик с тем, что в таких случаях положено. Запалы. Верёвки. Полезли в воду. И всё, что у нас было, все к опорам самого моста и прикрепили. Подожгли и дёру.
Когда бабахнуло, то моста больше не было. Совсем не было. Больше в этом месте негде стало учиться минно-взрывному делу.
Естественно потом были разборки. Но обошлось. Это же ВДВ! Приказ был? Был! Инструктаж был? Был. Технику безопасности соблюдали? Соблюдали! Что так получилось, мы не виноваты. Сколько дали, столько и использовали.
Про то, что каждый должен был попробовать сам, по одной шашке заложить, о том речи не было. Вот сколько на роту дали – по штуке, по две на человеко-десантника – вот столько мы за раз и использовали. За всех и сразу. Это вам не пусковые установки с ракетами уничтожать. Там гранаты хватит. Но лучше тротилом. От гранаты далеко не убежишь.
Так, что не стало тогда больше старого моста через речку Ялпуг.
Говорят, что последний раз этот мост так далеко и высоко летал еще в самом начале войны. Когда наши отступали. Его потом немцы с румынами восстановили. А мы опять всё уничтожили. На будущее, наверное.
А что об этом деле командиры в городе узнали, так это только потому, что грохот взрыва они за 12 километров услышали. Громко мы тогда бабахнули.
Вот и в этот раз, был задан простой вопрос:
– Кто имеет опыт, и кто сможет?
Я вызвался. Снова инструктаж. Снова вопросы о технике безопасности. И снова приказ. Есть приказ, дело теперь за малым. Приказ нужно выполнять. Теперь только взрыватель был электрический, и провода следовало замаскировать в траве и землёй присыпать, чтобы враг не нашел.
Так, как всем в нашей школе диверсантов, как всегда, было лень и не интересно по одной шашке по очереди закапывать под рельсы, ползать на пузе по 50 метров туда и обратно с ящиком и проводами, все поделились со мной своими гипотетическими богатствами.
Прополз, как полагалось. Наблюдали все из окопа. Заложил. Замаскировал. Преподаватель сбегал, проверил, верно ли всё сделал? По инструкции ли? Похвалил.
– Молодец, – говорит.
Потом я кабель протянул до самого окопа, и замаскировал его. Снова преподаватель проверил.
– Хорошо! – говорит он.
Сбегал, установил запал. Вернулся в окоп, подключил провода и бабахнул, как только добро получил.
Оно как громыхнуло! Рельс потом метрах в 30 нашли вместе со шпалами. Нам то что? Мы в безопасности. Мы в окопах с брёвнами в три наката и плитами сверху.
Правда, огонь холостыми по воображаемому врагу мы открыли не сразу, а чуть попозже. Так сильно грохнуло, что пришлось подождать, пока отголоски взрыва совсем иссякнут, и земля сыпаться с неба не перестанет.
И что же Вы думаете? На этом всё. Больше в этом лесу и этом месте никогда и никого не учили рельсовой войне. Так бабахнуло, что порешили больше этим делом и в этом лесу не заниматься. Рекомендовали найти место подальше от цивилизации. И не ближе чтобы, чем за 100 километров. От греха подальше.
Начальники, во главе с полковником Бояриновым быстро прибежали. Построили. Посмотрели на нас. Григорий Иванович внимательно посмотрел на нас, и говорит:
– Травников! Твоя работа?
– Так точно!
– А ты в курсе, что на этом месте и на этом участке железной дороги и до войны, и во время, и потом, столько лет и столько людей знаменитых учились? Нет? А теперь что? Ты сколько заложил?
– Сколько было, столько и заложил.
– Всё ясно.
И уже к руководителю занятий:
– А ты куда смотрел?
– Да я и в мыслях не держал, что он всё потащит с собой и заложит, – отвечает. – Смотрю со стороны. Интересно было, как получится у него.
– Ладно, – говорит. – Занятия повторить. Но только теперь будете пеньки взрывать. Каждый по одному пеньку чтобы нашел и навыки отработал. И чтобы больше чем по одной шашке в руки не выдавать.
Я потом у Григрия Ивановича по случаю спросил, как это он сразу догадался, что это я был? Он мне и говорит:
– У Вас на курсе всего два десантника. Один – Товхелидзе. Он в наряде. И ты! Чего тут гадать? Ясно дело, что энтузиасты.
Мы потом, когда учились пластитом двери железные аккуратно так срезать, чтобы по минимум грохота было и пыли, преподаватель в счёт личной моральной компенсации, попросил меня только со стороны за этим процессом понаблюдать. Но если совсем серьёзно, то читатели вряд ли могут даже представить себе ту огневую мощь, с которой спецназ КГБ СССР мог и спецназ ФСБ РФ может обрушиться на врага.
Был я тут недавно на переподготовке офицеров запаса вместе с одним подразделением ЦСН ФСБ РФ, или группы «А». То есть Альфа. Засаду на БТР отрабатывали.
Когда атаковали, то его изнутри вообще разорвало, БТР этот. По нему армейские уже года три как работали. Мастерство своё и меткость свою оттачивали. То есть его вообще раздуло как шарик и разорвало. Он потом еще и горел долго. Хотя уже давно гореть не должен был. И так в нём все давно сгорело, что даже теоретически гореть могло.
И снова незадача. Сказали, чтобы мы больше на этом полигоне так не работали. Просили, только с пистолетами приезжать пострелять. Или другой полигон найти. Побольше.
Но это не мы виноваты. Это русское оружие такое мощное. Да и не болванками мы атаковали с гранатомётов, а настоящим оружием.
А это знаете, какая морока, мишенную группу каждый раз по-новой создавать? За триста метров мишенную обстановку организуешь из ящиков. И первым же выстрелом она в мелкие щепки. Совсем в труху. Что остальным делать? Где столько ящиков набрать? И главное, никто не промахивается.
Так, что максимализм в борьбе с врагом, это исключительно русская традиция. Что с врагом ещё делать? Был бы приказ Родины.
Вот и нас так в Высшей Школе КГБ СССР учили работать качественно и эффективно. Такие дни, «днями терминатора» называются. А во время учебы в Школе КГБ СССР, это просто была обыкновенная учёба в школе советских диверсантов.
Если есть желание победить, то следует думать. Много думать. Думать за себя. Думать за своих товарищей. Думать за противника. Это как на охоте. Нужно знать повадки зверя и думать как он. Потом набраться терпения и ждать. Тогда зверь обязательно попадётся, и добыча будет вашей. И еще немного нужно везения, умений и навыков.
Учебная война – это как игра. Один день, одна группа охотится на другую. В другой раз, они охотятся за нами. Вот они, наши условные противники, получили задание пройти к заранее указанной точке скрытно и незаметно. У нас задача другая. Сделать нужно так, чтобы скрытно у них выполнить проход не получилось. И чтобы в пункт Б они не попали. Задачка на сообразительность. Потому, что путь противника пролегает из пункта А, в пункт Б. Но как пролегает? Как они пройдут? Где и как их перехватить?
Из средств противодействия у нас всего-то – сигнальная мина. Её следует установить так, чтобы противник её не обнаружил. И мало того, чтобы даже случайно не нашел, но нужно сделать так, чтобы устройство обязательно сработало.
Летнее раннее утро. Лесное озеро. Густой туман. Вдоль берега тропинка. Между лесом и тропинкой густая, высокая трава. Время пять утра с минутами. Только ночь закончилась. Прохладно и сыро. Подмосковный лес, одним словом. И в него пора возвращаться.
Не успели. Есть! Со свистом и грохотом вылетает одна ракета, вторая, третья. Группа противника обнаружена. Мы победили. Враг не прошел.
Легкое задание. Мы за противника хорошенько подумали. И установили сигнальную мину на растяжке не на тропу, а рядом. В высокой траве.
Не ошиблись. Подумали так:
– Пойдут по тропе, обязательно оставят следы. По следам потом найдём и догоним, если что. Время будет. Но если пойдут по тропе, а там растяжка, то обязательно обнаружат. Снимут. И не отдадут. Скажут, что не нашли. Зачем нам такие заморочки? Мы будем искать. Враг-соперник потешаться.
Решили, что лучше поставить рядом с тропой. Между нею и лесом. Прямо в траве и по диагонали. Не ошиблись. Сработало. Один ноль в нашу пользу.
Вся учёба в Высшей Школе КГБ СССР на этих месячных летних продвинутых курсах диверсантов потом сильно пригодилась. Много-много лет спустя сидим с товарищем, пьём чай. Тогда уже на нас с товарищем охотились. Мы с ним проскользнули и сидим у знакомого лесника в гостях. Ждём, когда они нас ловить перестанут. Бесполезно ведь. Мы уже прошли. Мы уже в пункте Б.
Сидим в сторожке. Огонь в печи горит. Греемся. Слышим, сигналка сработала. Потом другая. Третья. Такое впечатление, что они специально так идут нас искать, чтобы постоянно на сигнальные мины натыкаться и на том месте спотыкаться и палиться. К утру они устали, внимание притупилось. А мы их ждём, чтобы чаю горячего после бессонной ночи в лесу предложить. В порядке компенсации за наш выигрыш.
Но так бывает не всегда. Прятались мы в лесу в другой раз. Ждали, конечно, но надеялись, что к контрольному времени не успеют. Уверены были, что они, ни лагерь не найдут, ни скрытно не подберутся. Нашли. Подобрались. Мы и пошевелиться не успели. Оказалось, они дважды не поленились через соседние ущелья и горы пройти. Обошли они нас. А мы думали, поленятся ночью по лесу бродить и по скалам в дождь плутать. Не поленились. Они с собой верёвки для этого брали. Предусмотрели наши хитрости и коварности.
Зато бывало и так, что обнаружили уже нас только тогда, когда кто-то случайно ночью наступил на подкравшегося к лагерю в лесу нашего. Случайность, однако. Не иначе. Часового мы обошли незаметно. А чего его коллега-противник выполз из палатки и полез в чащу, в сторону от тропинки – для всех сиё уму не постижимо и не предсказуемо. Ничья получается.
Он потом рассказывал, что специально наступил. Увидел мол. Подкрался. И наступил. Но мы ему не поверили. Цену своей проницательности набивает. Знаем мы это. Сами такие.
Но это только на учениях так всё ровно бывает. Товарищ в одном месте раз двадцать ходил. И ничего. Домой вернулся без единой царапины. Другой там же пошел и подорвался. Неудачно подорвался. Но это война. Там враг подл и коварен.
О проекте
О подписке