Лес стал гуще. Подъем, спуск, подъем, спуск. С тропинки они вынуждены были свернуть, шлепать напрямую. Перешагнуть дерево, уклониться от ветки, стереть с лица паутину. Следить за дыханием, и не забывать посматривать под ноги. Хуже, чем поваленные деревья, могут оказаться кротовьи, барсучьи норы, просто ямы. Берцы, конечно, должны спасти, но случается по – всякому. Сломаешь, или подвернешь ногу – и никто тебя тащить на себе не будет, – окружающие его люди, может и неплохи сами по себе, в обычном мире. А здесь, в первобытных пейзажах – ты им не брат и не сват, Договор подписывал и сам за себя отвечаешь. Останется только ковылять или ползти самостоятельно до конца маршрута, и неизвестно – доползешь ли.

Что там было еще любопытного в прочитанных материалах?

Где то в Чердынском районе до сих пор сегодня можно встретить результат испытаний мирного атома. В 1971 году здесь прогремели три взрыва мощностью по 15 килотонн каждый. Взрывы в рамках операции «Тайга» стали фактически самым уникальными в СССР, первыми на территории Пермской области. Целью была переброска северных рек, поэтому взрывы были произведены в лесу посреди болот. Сейчас на месте взрыва находится красивое глубокое озеро с прозрачной водой. Называют его озеро Круглое, или Ядерное.  Еще там вроде бы писали, что никакой радиации после взрывов в округе нет, а вода в озере даже считается целебной. Ага.

Вечерело. У Олега создалось впечатление, что Спецназ уже не так уверенно ведет группу, чаще останавливается и взглядывает на заходящее потихоньку солнце, на стволы деревьев. Вот и сейчас – остановился, глянул, почесал откровенно в затылке, подозвал Доктора, как то по умолчанию ставшего кем-то вроде заместителя командира, перемолвился с ним вполголоса. Остальные жадно дышали. – все-таки городскому человеку, пусть и не старому, не очень привычно целый день перемещаться по пересеченной местности. Плюс определенный нервный напряг, по крайней мере, у Олега.

– Вот что, граждане отдыхающие, – возвестил наконец Спецназ. Мистика мохнорылая какая-то происходит. Такое впечатление, что мы сбились с маршрута. Кружим на одном месте. По всем прикидкам, мы должны были уже выйти в точку «1».

– Интересно, – воскликнул Риэлтор, – вы уверены? Не можете ошибаться?

– Я считаю шаги автоматически. Если карта не врет, мы должны были быть уже на месте, – уверенно сказал Спецназ, подтверждая свои слова короткими рубящими ударами правой руки по воздуху.

– А если врет? – спросил Журналист, энергично почесываясь.

– Другой карты у нас все равно нет. Возможно, ошибся я, – самокритично признал Спецназ, – так думать все – таки как то оптимистичнее.

– Хорошенькое дело. И где мы сейчас? – поинтересовался Риэлтор.

– Не могу знать.

– Хорошо, какие у вас предложения, – Олегу надоела бессмысленная дискуссия.

– Мы посовещались, – Спецназ кивнул на Доктора, – вариант только один, – двигаться в выбранном направлении до темноты, попутно обозревая вокруг себя на предмет какого ни будь укрытия – пещеры, навеса, хоть старой медвежьей норы.

– Вот в норе я еще не ночевал, – хмыкнул Риэлтор, – хорошо, майор, или как вас там, ведите. Мы за вами.

И снова вдох-выдох, вниз-вверх, дерево, ветка, паутина, вдох выдох. Несмотря на вечернюю прохладу, пот начал заливать глаза. Вдох – выдох. Стало уже почти совсем темно. Фонарики в комплект обмундирования не входили, а кошачьим зрением никто из присутствующих не обладал. Оставалось только реквизировать у Риэлтора флягу, соорудить из сосновой ветки факел, и вручить его Спецназу. Олег хмыкнул про себя, представив эту картину. Прямо горьковский Данко получится. Тем не менее, предстояло как то определяться, и все это понимали. Пройдет еще немного времени, и они начнут спотыкаться и падать, напарываться на ветки, да и перед возможным нападением станут совершенно беззащитны.

– Привал, – объявил Спецназ, – пора на ночевку становиться. Распределим посты, преребедуем ночь, а утром определимся с дальнейшим маршрутом. Костры лучше разложить по периметру, благо хвороста предостаточно. Две пары за топливом, один мастерит пространство для отдыха. Возражения есть?

– Простите, – это Журналист.

–– Да, боец писательского фронта, – подбодрил его Спецназ.

– Я читал где-то, что тропинка в лесу, особенно натоптанная, всегда ведет к какому ни будь жилью… – неуверенно начал юноша.

– Не всегда, но часто. Что дальше? Предлагаешь вернуться к той тропе, по которой шли до этого. Сколько идти будем?

– Минут за пять перед привалом, мне показалось, мы пересекли какую – то тропинку.

– А что смолчал?

– Вы велели укрытия искать, я и решил, что это несущественно. А сейчас вот подумал…

– Веди! – решительно распорядился предводитель их маленького отряда.

Тропинку отыскали, разделились. Четверо, чуть ли не тыча носом в землю, пошли в одну сторону. Спецназ – в другую.

– Если метров через сто – сто пятьдесят ничего не найдете – возвращайтесь. Смысла нет долго плутать, вернемся к первоначальному варианту, – напутствовал он их перед расставанием.

Им повезло. Не успели они пройти и пятидесяти метров, Спецназ догнал их со словами.

– Есть. Стоит избушка на курьих ножках. Вроде пустая. Разворачивайтесь.

– А ты молодец, глазастый – хлопнул он по плечу Журналиста, – вот что значит молодость, даже я не заметил.

Тот смущенно промолчал.

Избушка была маленькая, неказистая, из потемневших бревен. Крыша покрыта потрескавшимся от времени и непогоды шифером. Внутренние помещения представлены сенями и одной большой комнатой. Хорошо хоть, печка наличествовала. Никаких предметов мебели, голые стены, два окна без занавесок и сваленные в углу провиант с аптечкой. Консервы, минералка, сухари, «сникерсы» – можете ни в чем себе не отказывать, господа хорошие. Но они были рады и этому.

– Коммерс и Журналист за топливом, Риэлтор готовит ужин, Доктор помогает. Я во дворе на стреме, – распорядился Спецназ.

– Ужин, – проворчал Риэлтор, – разносолы. Что тут готовить то, да еще и с помощником.

Тем не менее, он споро взялся дергать за колечки, открывая банки. Журналист с Олегом отправились к запримеченному буквально в нескольких шагах от их временного пристанища сухостою. Держались довольно скованно. Вроде бы все складывалось неплохо, но Олег кожей, нутром ощущал разлитое в воздухе напряжение. Или он себя просто накручивает?

Вернулись в избу, нагруженные хворостом, запалили печь и расположились по – турецки вокруг импровизированного достархана. Пока они ели, Спецназ продолжал нести вахту во дворе у входа. Потом распределил посты.

– Первым дежурит Коммерс, потом Доктор, Риэлтор, Журналист, потом я. Часов ни у кого нету, поэтому старательно отсчитываем час и поднимаем сменщика. При малейшей опасности будим меня, поддерживаем огонь. Все, отбой.

Олег всегда любил игры и комбинации, приносящие ощутимую материальную выгоду. Это не становилось манией и главной целью, но пробуждало азарт в крови. В детстве они играли на пробки – каждая имела свою ценность и название – «Слоник», «Солдатик», еще какие – то, сейчас уже и не вспомнишь. Потом значки – пацанва не только коллекционировала их, но и придумала игру – надо было перевернуть своим значком значок противника, и тогда ты забирал его себе. Первенство хода определялось вбрасыванием – чей упадет верхом, того и ход. Олег добыл себе серию значков, которые почти невозможно было перевернуть обычным способом, и его коллекция значительно пополнилась. Потом были марки, вкладыши от впервые появившихся в Союзе жевательных резинок – жвачек. Марками просто менялись, а на вкладыши играли – складывали один на другой и резко ударяли ладонью с целью перевернуть оба. Олег помнил, что проводил дома целые часы, тренируясь и набивая руку.

В тринадцать лет Олег с другом занялся первым бизнесом – решили перепродавать мороженое. Закупали его в Центральном универсаме и везли на трамвае коробки на вокзал, где ходили по перрону и предлагали, уже со своей наценкой, отъезжающим гражданам. В один прекрасный день их забрали в милицию – несмотря на разгул всяческих свобод, статью за спекуляцию еще никто не отменял. Маленькие коммерсанты держались стойко, и даже отказывались сообщать свои фамилии задержавшим их милиционерам. Только когда их увезли с вокзала в райотдел, они выдавили из себя установочные данные, причем оба назвались не своими фамилиями, благо никто не проверял – у тогдашней милиции хватало забот поважнее. Закончилось все благополучно, и Олег даже продал несколько оплывших мороженок милиционерам, а потом, когда они вышли из ОВД – и стоявшим у входа, и явно только что выпущенным представителям нарождающегося сословия бандосов. Для милиции и бандитов пошла одинаковая скидка.

В последних классах школы Олег начал помогать дяде, открывшему майонезный и сметанный цех. Ах, что это было за время – по всему бывшему Союзу периодически случались перебои с продовольствием, и Олег точно помнил грузовики из Владивостока, приехавшие в их уральский город за майонезом. Проблемы с «крышей» решались влет – один из дядиных сослуживцев трудился в «правоохренительных», как их называл дядя, органах, резко шел в гору и останавливаться не собирался, а процент брал вполне божеский, что ж не работать. Это касалось, конечно, только более-менее организованных преступных структур. Бывали и недоразумения с расплодившимися, как грибы после дождя, махновцами – отморозками. Как тогда, зимою девяносто пятого, когда Олега встретили у подъезда трое. Но он быстро сориентировался, срисовал заранее их машину, – по-видимому, они собирались запихнуть его в нее и увезти, а потом вымогать у дяди деньги либо уступки. Олег, едва двое рванулись из машины, пошел в атаку сам, сшиб кулаком одного, и отпрыгнул к стене, схватил замеченный ранее кусок ржавой арматуры. Второй из нападавших, и присоединившийся к нему водитель, оказались парнями верткими, и они долго кружили в бестолковой возне около дома , пока не подъехала вызванная кем то из потревоженных соседей милиция. Дядя разнервничался, начал срочно названивать сослуживцу, умоляя принять меры. Нападавших как Фома хреном смел, и другие беспредельщики какое то время тоже не проявлялись. Потом выползли, конечно, но на дворе уже стояли нулевые. Водочный цех, цех полуфабрикатов, один магазин, другой, третий. Незаметно пролетели студенческие годы. Конечно, веселой жизни Олег вкусил в полной мере – тем более, что тогдашним студентам жилось гораздо вольнее, чем следующим поколениям – аудитории, например, стояли открытыми до позднего вечера, в том числе и пустые, и проблемы «где посидеть душевно после занятий?» перед сокурсниками не стояло. Общаги, дискотеки, драки стенка на стенку – все это было, но курсу к четвертому все больше вниманием его завладевал все- таки бизнес. Постепенно Олег стал ближайшим помощником дяди, наследником его мини империи, тем более, что дядя был бездетным. Так и шло, открывались блестящие перспективы, и казалось, что так будет всегда.

Неожиданная смерть дяди стала тяжелым ударом для Олега, но не нанесла почти никакого урона бизнесу, все было предусмотрено заранее. Большое беспокойство стали доставлять московские сетевые империи, ринувшиеся в их город со скоростью паровоза. Конкурировать с ними по ценам становилось все сложнее, пришлось сдать им же в аренду все шесть магазинов. Цеха, кроме водочного, продолжали работать, и успешно, оптовая компания тоже приносила некоторую прибыль, но с какого то времени бизнес проекты ушли для Олега на второй план. В его жизни появилась Марина.

Они встретились на дне рождения одноклассника, и с первых же фраз почувствовали проскочившую между ними искру. Почувствовали оба. Сбежали со ставшими для них скучными посиделок и пошли бродить по вечернему городу. Болтали, не останавливались. Обнаружили сходство интересов, взглядов и вкусов, у них были одинаковы любимые книги, фильмы и песни. Совпадали их политические взгляды и даже в детский сад, как оказалось, ходили когда-то в один и тот же, только в разные группы. Такое родство душ не могло не привести к роману. Красивому, бурному и волнующему. Дело шло к свадьбе, детям и семейному счастью. Все закончилось разом. Как кирпичом по шарику. До сих пор Олег не отошел от переживаний, связанных с расставанием, и волевым усилием не позволял себе копаться в причинах происшедшего.

Необходимо было как то отвлечься. Пить Олег умел, но не любил, поэтому предложение партнера по страйкбольному клубу – депутата краевого собрания, заинтересовало сразу. От чего от чего, а от любовных переживаний в Мистическом парке он будет избавлен точно. А голову потеряешь, ну так что ж, родственники обеспечены, детей нет, он никому ничего не должен и волен распоряжаться жизнью по собственному усмотрению. Азарт будоражил душу, как в детстве, и надо было снова одержать победу.